Список героев россии чеченской войны. Какие российские генералы лучше всего проявили себя на Первой чеченской
Первым российским генералом, которому присвоили звание Героя России еще до окончания Первой чеченской, был генерал-полковник Анатолий Романов. В июле 1995 года он, будучи командиром Внутренних войск МВД РФ, возглавил Объединенную группировку федеральных войск в Чеченской республике.
В этой должности Анатолий Александрович прослужил менее трех месяцев – в октябре 1995 года колонна, в составе которой передвигался автомобиль генерала, подорвалась в Грозном на радиоуправляемом фугасе. Романов выжил, получив тяжелейшие ранения. Он до сих пор проходит лечение в военном госпитале. Анатолия Александровича, помимо собственно медперсонала, поддерживают близкие, все эти годы всегда рядом жена Лариса.
Анатолий Александрович был блестящим переговорщиком, много и плодотворно поработавшим для того, чтобы мирно урегулировать военный конфликт в Чечне.
Высшее звание России А. А. Романов получил через месяц после покушения. Ранее, в 1994 году, ему вручили орден «За воинские заслуги». У Анатолия Александровича «Краповый берет» (апрель 1995 года, за развитие спецподразделений ВВ). Это только те награды, которые генерал Романов получил за время Первой чеченской. Прежде были ордена «Красной Звезды» (1988) и «За личное мужество» (1993), медаль «За безупречную службу», юбилейные медали.
За героизм, проявленный в Первой чеченской кампании, Звезду Героя получил еще один генерал Внутренних войск МВД РФ – замкомандующего Северо-Кавказского округа ВВ генерал-майор Николай Скрыпник. Николай Васильевич сменил на своем посту тяжелораненого предшественника, Скрыпник возглавлял в Чечне тактическую группировку Внутренних войск.
Летом 1996 года в районе одного из чеченских сел под непосредственным руководством Н. В. Скрыпника подразделения российских войск проводили операцию по уничтожению крупной банды боевиков, руководимой полевым командиром Доку Махаевым. Бронетранспортер Скрыпника, так же, как и УАЗ генерала Романова, подорвался на радиоуправляемом фугасе. Смертельно раненый генерал не прожил и часа, скончавшись, не приходя в сознание.
Звание Героя России ему посмертно присвоили уже после формального окончания Первой чеченской кампании, в ноябре 1996 года.
Генералы чеченцы... Первым генералом российской (царской) армии из чеченцев считается Александр Чеченский (1776-1834), который совсем мальчишкой был подобран русскими солдатами в ауле Алды (на родине шейха Мансура), опустевшем после жестокого набега карателей, и вывезен в Россию. В плену воспитывался у будущего героя Отечественной войны 1812 г. Николая Раевского (из дворян). В первые годы военной службы (с 1794 г.) в чине вахмистра воевал на Кавказе в составе Нижегородского драгунского полка, дислоцированного в Кизляре (участвовал в экспедициях против персов на Каспии и турок-османов в Причерноморье), позже принимал участия в боях с войсками Наполеона (Бородинская битва). В 1822 г. был произведён в генерал-майоры по кавалерии (с назначением стоять при начальнике 2-й гусарской дивизии). Кавалер так называемого «ордена Святого Георгия IV степени с бантом». Александр Чеченский (из одноимённой исторической повести Умара Гайсултанова известно, что его чеченским именем было - Али) также считается первым чеченцем, поступившим в Московский университет (ныне МГУ) и успешно его окончившим. Был женат на дочери тайного советника при царском дворе И.М.Бычкова - Екатерине, от брака с которой имел 6 детей (2 сына и 4 дочери). Другой генерал-чеченец царской армии Батай Шахмурзаев был также в детстве вывезен в Россию из аула Дади-Юрт, как известно, стёртого с лица земли по приказу небезызвестного покорителя Кавказа генерала от артиллерии Алексея Ермолова. В плену воспитывался у будущего участника восстания декабристов 1825 г. барона Андрея Розена. Впоследствии бежал в Чечню и воевал против русских на стороне горцев. Стал наибом имама Шамиля в Большой Чечне (Мичик). Но в 1851 г. перешёл на сторону царских войск и участвовал в военных действиях против Имамата в составе туземной милиции и переводчика князя Александра Барятинского. После окончания Русско-Кавказской войны Батай Шахмурзаев (Шихмирзин Бота) получил за заслуги перед царём более 500 десятин (около 600 га) земли. Известность в чеченском народе получил и генерал-майор царской армии Арцу Чермоев, военная карьера которого началась в Крымскую (восточную) войну 1853-1856 гг., когда он отличился в боях против турок-османов. Арцу Чермоев (Чармойн Орца) был командиром «чеченской милиции» (до 700 человек), которая в январе 1861 г. в составе экспедиции генерала Мусы Кундухова (из осетин) выступила против восстания Байсангура Бенойского в Веденском округе, а также командиром «чеченского конно-иррегулярного полка», сформированного из числа так называемых «чеченских добровольцев» (около 800 человек), вызвавшихся воевать против своих единоверцев из Османской империи. Широкую известность на Кавказе получил и сын Арцу Чермоева – известный нефтепромышленник и политический деятель (председатель правительства Горской Республики) Тапа (Абдул-Меджид) Чермоев, который также имел воинское звание генерала русской армии. В 1901 г. он окончил Николаевское (царское) кавалерийское училище и служил в личном конвое императора Николая II. Во время Первой мировой войны 1914-1918 гг. Тапа Чермоев (Орцин Тапа) был адъютантом чеченского полка в составе так называемой «Дикой дивизии». Как известно, среди чеченцев имелось немало профессиональных военных и кадровых офицеров царской армии, прославивших русское оружие непосредственно на полях сражений и битв. Одним из них был генерал от артиллерии Ирисхан Алиев, отличившийся во время русско-японской войны 1904-1905 гг. (он даже был назначен временно исполняющим обязанности главнокомандующего Русским фронтом - вместо генерала Лицевича, вышедшего из строя). А до войны с японцами Алиев командовал 2-м Западно-Сибирском корпусом русской армии (обо всём этом написано в «Военной энциклопедии», выпущенной в Москве в 1907 г.). Во время Гражданском войны на Северном Кавказе (в 1919 г.) главнокомандующий вооружёнными силами Юга России Антон Деникин назначил генерала Ирисхана Алиева «правителем Чечни». Профессиональным военным был и генерал царской армии князь Иналук Арсанукаев-Дышнинский, который в конце своей военно-политической карьеры занимал должность «великого визира» (председателя правительства) Северо-Кавказского Эмирата (1919-1920 гг.) во главе с шейхом Узун-Хаджи и со столицей в горном ауле Ведено. Заодно Дышнинский был главнокомандующим и министром иностранных дел в правительстве СКЭ, союз с которым широко использовали большевики против армии белогвардейцев Деникина. После фактического распада Эмирата (в связи с восторжествованием Советской власти на Северном Кавказе) и неожиданной смерти шейха Узун-Хаджи (отравление) князь Иналук (он же Магомед Камиль-Хан) Арсанукаев был застрелен большевиками средь бела дня прямо на улице Грозного (в 1921 г.). Первым генералом из «чеченцев» в советские времена был сталинский чекист-садист Мазлак Ушаев – один из самых ненавистных «героев» в истории вайнахов, считающийся «олицетворением предательства и лютой ненависти к своему народу». Это о нём писал Костерин в своей книге «По Чечне» (1924): «...Через два дня выезжаю с товарищем чеченцем в Чечню. Товарищ, Мазлак по имени, ярый безбожник, а в революционных боях - с 17 года». Большевики широко использовали «богатый опыт» ярого безбожника-чекиста Ушаева против «абречества» на Северном Кавказе и для борьбы с «басмачеством» в Средней Азии. В конце своей антинародной деятельности это страшное чудовище в человеческом обличье было переведено из НКВД и назначено председателем Верховного суда ЧИАССР (1937), на этой должности вскоре и умер собачьей смертью. Следующим советским генералом чеченской национальности является Супьян Моллаев, который на момент депортации вайнахов в Казахстан и Киргизию (23 февраля 1944 г.) занимал пост председателя Совнаркома ЧИАССР (первым секретарём Чечено-Ингушского обкома КПСС тогда был русский Иванов). Многие чеченцы и ингуши склонны винить в трагедии 1944 года именно Моллаева, который не проявил должную принципиальность и решительность в самый критический и ответственный момент в истории вайнахского народа и не смог защитить республику от карательного меча НКВД, как это сделал, например, руководитель Дагестана Даниялов. Первым советским генералом-чеченцем после восстановления ЧИАССР стал лётчик дальней авиации Джохар Дудаев родом из высокогорного аула Ялхарой (Галанчожский район), который в 1990 г. вышел в отставку и возглавил Исполком ОКЧН. В октябре 1991 г. Дудаев был избран первым Президентом Чеченской Республики (Нохчийчоь), на посту которого в конце Первой РЧВ (21 апреля 1996 г.) стал бессмертным Шахидом. Парламентом ЧРИ Джохару Дудаеву (Дудин Мусин ЖовхIар) посмертно присвоено высшее воинское звание Чеченского государства – генералиссимус. Так что, Дудаев заслуженно открывает в новейшей истории ЧРИ список генералов из чеченцев, посвятивших свою жизнь служению родного Отечества, а не вражескому государству, и в этом плане не имеет никакого отношения к персонажам нашего повествования. На закате Советской власти ещё одним генералом (по линии МВД) стал выпускник Харьковского института общественного питания Асламбек Аслаханов родом из Новых Атагов, прославившийся тем, что безбожно предал интересы чеченского народа, восстановившего свою государственную независимость в 1991 г. (особенно ярко антинародная деятельность Аслаханова проявилась как у «народного депутата» РСФСР от ЧИАССР, занимавшего пост «председателя комитета ВС РСФСР по вопросам законности, правопорядка и борьбы с преступностью»). В 1992 г. бывший «народный депутат» Аслаханов, оставшийся без работы после выхода Чечни из состава России, указом Ельцина был назначен «главой Временной администрации Ингушетии». В августе 2000 г. генерал-майор милиции в отставке Аслаханов был «избран» «депутатом Госдумы от Чечни» (фракция ОВР), а осенью 2003 г. президент РФ В.Путин назначил его своим «помощникам по делам юга России». Аслаханов также является «президентом» Ассоциации работников правоохранительных органов РФ и «председателем» правления общественно-политической организации «Союз народов Чечни». Последним советским генералом-чеченцем считается Ваха Ибрагимов из тейпа Садой, служивший во внутренних войсках Советского Союза. Когда-то он был очень влиятельным человеком в формировании политики Кремля в Чечне. Так, в самый разгар революционных событий в Грозном осенью 1991 г. (после провала путча ГКЧП в Москве) он был назначен Ельциным на пост «министра внутренних дел ЧИР», который так и не сумел занять (на эту должность Дудаев назначил Умалта Алсултанова). В начале Второй РЧВ генерал-майор внутренней службы Ибрагимов стал «заместителем полномочного представителя правительства РФ в ЧР». В настоящее время он занимает должность «директора представительства Федерального агентства по строительству и жилищно-коммунальному хозяйству на Северном Кавказе» (под непосредственным руководством печально известного Кошмана). Ибрагим Сулейменов – генерал-майор российской армии. Выходец из с. Первомайское (Хьаьжин-Эвл) Веденского района. В 1991 г. подполковник советской армии Сулейменов был «уволен в запас» из ВС СССР и внедрён российскими спецслужбами (по линии ГРУ) в ближайшее окружение руководства ИК ОКЧН. Занимал пост «председателя комитета обороны» в Парламенте ЧРИ 1-го созыва. В 1993 г. создал на территории Чечни т.н. «Комитет национального спасения», вооружённые формирования которого предприняли ряд неудачных попыток по свержению «режима Дудаева». Один из организаторов штурма Грозного 26 ноября 1994 г. В декабре 1995 г. генерал Сулейменов был «избран» «депутатом Госдумы от Чечни» (фракция НДР). В настоящее время является «военным комендантом Ачхой-Мартановского района» в ранге «заместителя военного коменданта ЧР». Хамид Иналов – генерал-майор милиции, так называемый «министр внутренних дел ЧР» в правительствах Хаджиева и Завгаева в Первую РЧВ. После августовских 1991 года событий (операция «Джихад») сбежал из Чечни и жил в Ставропольском крае. Но в связи с началом Второй РЧВ и восстановлением марионеточной власти в республике «опыт и знания» генерала Иналова были вновь востребованы Москвой, и он был назначен «начальником отдела по правоохранительным органам СБ ЧР». В настоящее время генерал-пенсионер работает в качестве «заместителя начальника охотничьего (!) хозяйства Чечни». Саид-Селим Пешхоев - генерал-майор ФСБ РФ, кадровый чекист (выпускник Высшей школы КГБ СССР). Уроженец с. Пседах Малгобекского района ЧИАССР. В конце 2001 г. указом президента России Путина был назначен «начальником управления МВД РФ по ЧР» (до этого занимал должность «заместителя начальника УФСБ РФ по ЧР»). В настоящее время Пешхоев работает «заместителем полномочного представителя президента РФ в Южном ФО». «Подозревается в военных преступлениях и геноциде против граждан ЧРИ, применении запрещённых средств и методов ведения войны, терроризме» (Государственная комиссия по расследованию военных преступлений и геноцида, совершённого должностными лицами Российской Федерации на территории Чеченского государства – ЧП, 28.12.2004). Руслан Цакаев – генерал-майор юстиции, профессиональный юрист-правовед (закончил юрфак МГУ). С 1991 по 1995 гг. занимался «общественно-политической деятельностью», а с 1997 по 2002 гг. работал сначала «старшим прокурором по надзору в органах внутренних дел генпрокуратуры России», затем «старшим прокурором отдела реабилитации жертв политических репрессий ГП РФ». В конце декабря 2002 г. президент Путин своим указом назначил Цакаева министром внутренних дел ЧР (вместо Пешхоева). В начале апреля 2003 г. «глава МВД ЧР» подал заявление об отставке из-за ссоры с «главой ЧР» Ахматом Кадыровым (официально Цакаев был «переведён» на службу в МВД РФ по семейным обстоятельствам), а 30 апреля он «скоропостижно» скончался в доме своих родственников в Ставрополе, где находился в гостях (официальный диагноз: обширный инфаркт). Так бесславно завершилась предательская карьера ещё одного чеченского коллаборациониста. Алу Алханов – генерал-майор милиции. В апреле 2003 г. стал «преемником» Цакаева на посту «министра внутренних дел ЧР» (до этого «возглавлял» управление транспортной милиции УВД Грозного в чине полковника милиции). В августе 2004 г. генерал-мент Алу (он же Али) Алханов стал «официальным преемником» Кадырова-старшего на посту «президента Чечни». После этого получил в народе прозвище - «преемник покойников». Бек Басханов – генерал-лейтенант юстиции (является первым «чеченцем» в России, получившим звание генерал-лейтенанта, все остальные манкурты – только генерал-майоры). Выходец из с. Сержень-Юрт Шалинского района. Известный национал-предатель и коллаборационист ещё с дудаевских времён. В первую войну занимал должность «генпрокурора» в правительстве Завгаева. В феврале 2000 г. назначен «начальником управления министерства юстиции РФ по ЧР» в правительстве Кошмана, позже стал «министром юстиции ЧР» в правительстве Кадырова. Кавалер «ордена мужества». Внук Басханова женат на дочери того самого Егорова, который в первую войну был назначен Ельциным своим полпредом в Чечне, и является представителем «Краснодарбанка» на острове Кипр. Рудник Дудаев – генерал-майор ФСБ РФ, кадровый чекист с многолетним стажем работы в органах КГБ СССР, коренной москвич. В конце 1990-х гг. возглавлял т.н. «Ассоциацию внешних связей мусульманских организаций СНГ», патронируемую верховным муфтием России Талгатом Таджуддином. В 2000 г. был назначен заместителем Ахмата Кадырова по вопросам взаимодействия с силовыми структурами (до него работу силовых структур в Чечне курировал Беслан Гантамиров, который сложил с себя эти обязанности в связи с назначением на пост мэра Грозного). Позже Рудник (он же Абдул-Рашид) Дудаев стал «секретарём Совета экономической и общественной безопасности ЧР». В последнее время в «правительственных кругах» ЧР активно муссируются слухи о назначении Рудника Дудаева «уполномоченным по правам человека в Чеченской Республике» (если такое действительно случится, то «чеченским омбудсменом» впервые станет генерал ФСБ - такое звание, вряд ли, имеет даже российский омбудсмен Владимир Лукин). Муса Умаров – генерал-майор милиции. В дудаевские времена занимал ответственные посты в структурах МВД ЧР, включая должность замминистра, а в апреле 1993 г. он даже был назначен и.о. министра безопасности республики (но в самый ответственный момент перебежал в лагерь оппозиционеров). В декабре 2003 г. назначен «представителем Госсовета ЧР в Совете Федерации» (вместо Аднана Музыкаева, отозванного из верхней палаты ФС РФ за то, что «практически не смог заняться решением проблем ЧР и не поддерживал связь с Госсоветом»). До назначения сенатором генерал Умаров работал председателем совета директоров московской фабрики «Красный суконщик». В Совфеде бывший «директор-суконщик» теперь является рядовым членом комитета по правовым и судебным вопросам. Умар Автурханов – генерал-майор налоговой полиции, профессиональный военный (окончил Орджоникидзевское высшее военное общевойсковое командное училище). С декабря 1991 г. - председатель т.н. «Временного комитета по управлению Надтеречным районом Чеченской Республики». В апреле 1992 г. «избран» мэром Надтеречного района. С 1992 г. - сопредседатель партии «Маршо» («Свобода»), член руководства блока антидудаевских партий и движений «Круглый стол». В декабре 1993 г. избран председателем т.н. «Временного совета ЧР» (эта мифическая структура стала своего рода «законодательным органом» в конституционном поле РФ, узаконившим ввод оккупационных войск на территорию суверенной республики спустя ровно год). Участвовал в организации выступлений оппозиции против «режима Дудаева» в Грозном в мае-июне 1993 г. и штурма чеченской столицы 26 ноября 1994 г. В марте 1995 г. избран председателем т.н. «Комитета национального согласия Чечни». После событий августа 1991 г. сбежал из Чечни и жил в Москве. По личному указанию премьер-министра России Черномырдина его пристроили на работу в Федеральную службу налоговой полиции в качестве «заместителя руководителя директора» (курировал управление физзащиты и противопожарную безопасность), но в апреле 1999 г. был отправлен в отставку. В настоящее время бывший генерал-налоговик Автурханов подзарабатывает себе на жизнь, работая «президентом Международной академии строительства и экологии». Умар-Паша Ханалиев – генерал-майор ФСБ. Родом из города Хасав-Юрт (Дагестан), этнический чеченец-аккинец. В Первую РЧВ был «заместителем начальника Хасавюртовского райотдела УФСБ РФ по РД». В настоящее время работает в центральном аппарате ФСБ РФ на Лубянке. «Подозревается в военных преступлениях против граждан ЧРИ, терроризме, убийствах, пытках и похищениях людей, нападении на лица и учреждения, которые пользуются международной защитой, соучастии в убийстве первого Президента ЧРИ Джохара Дудаева» (Государственная комиссия по расследованию военных преступлений и геноцида, совершённого должностными лицами Российской Федерации на территории Чеченского государства - ЧП, 28.12.2004). Майрбек Хусиев - генерал-майор ФСБ РФ, работает на должности «начальника Надтеречного УФСБ Чечни». Известен своей кровожадностью к соплеменникам и единоверцам. В сентябре 2004 г. при его личном участии были похищены и вывезены в Ханкалу близкие родственники Президента ЧРИ Аслана Масхадова. Ахмед Келиматов – печально известный «полковник милиции» времён Дудаева-Масхадова, несостоявшийся «полководец», который вплоть до начала Второй РЧВ выдавал себя «первым заместителем председателя правительства Чеченской Республики». А с началом новой агрессии РФ против ЧРИ летом 1999 г. он «неожиданно» сменил место «работы» и стал «заместителем председателя ОПД «Адамалла-Человечность» во главе с халифом-самозванцем Адамом Дениевым. После уничтожения своего шефа-«пророка» «человечный мент» Келиматов нашёл другого единомышленника и идейного патрона в лице небезызвестного писателя-коммуниста Проханова и тут же переквалифицировался в «народные писатели». Он даже написал и выпустил в Москве «книгу мемуаров» под длинным и пугающим названием - «Чечня: в когтях дьявола или на пути к самоуничтожению (история, аргументы и факты глазами очевидца» (издательство «Экопринт», 2003 г.).
Жаркий август 96-го
История человечества – это история предательства. От сотворения мира и первых людей Адама и его сына Каина до дней сегодняшних мало что изменилось. Особенно это заметно на войне, когда дух человека подвергается особым испытаниям.
Как однажды в 41-м…
Началось всё ранним утром 6 августа. Боевики, численностью около 1000 человек, которые заблаговременно накапливались и сосредоточились в городе, внезапно атаковали железнодорожную станцию, комендатуры Грозного, Дом Правительства, здание ФСБ республики, Координационный центр МВД, практически все КПП.
Боевики ведут обстрел
Одновременно сотни заранее собранных в пригородных сёлах вооружённых людей начали организованно прибывать в город, благополучно минуя посты, некоторые из которых накануне были ликвидированы в рамках московских и назрановских договоренностей. Истины ради, надо признать факт: в Грозный ведут более 130 дорог. Непосредственно под контролем федеральных сил тогда находилось всего 33, на большее, как считается, не хватало людей.
Карта Грозного
В дальнейшем общая численность боевиков в Грозном достигла 4-6 тысяч человек. Руководили ими наиболее опытные командиры во главе с Масхадовым: Басаев, Гелаев, Исрапилов, Хаттаб. Заваривалась очень серьёзная «каша» (сепаратисты дали ей громкое название - операция «Джихад»), которую можно было бы избежать, но к великому сожалению, расхлёбывать пришлось нашим ребятам. Как такое могло произойти?
Много времени спустя попался на глаза документ, подготовленный в недрах штаба Александра Лебедя, бывшего в 1996 году секретарём Совбеза России. В нём есть, на мой взгляд, формулировки, отражающие суть сложившейся ситуации, заложником которой оказались не только солдаты и офицеры группировки войск в Чечне, её командующий, но, пожалуй, и сам президент. Приведу из документа несколько абзацев: «Не снижалось напряжение в г.Грозном. Сосредоточенные здесь значительные силы правопорядка обеспечивали лишь видимость поддержания общественной безопасности и защиты граждан от преступных посягательств. В ночное время город, по существу, переходил под контроль преступных элементов и проникших в жилые кварталы боевиков, поскольку несение патрульно-постовой службы и выезды на места происшествий органами внутренних дел в этот период не осуществлялись». Так что «внезапность» была вполне предсказуема. Кроме того, о готовящемся нападении сообщала войсковая разведка, скупо делилось информацией ФСБ, докладывали наверх полученную по своим каналам сведения опера МВД.
Трудно, да и вряд ли уместно приводить хронологию тех трагических дней. События развивались по нарастающей, с калейдоскопической пестротой и быстротой. Сегодня они достаточно честно и чётко зафиксированы и отражены во множестве документов: от сводок и репортажей, до документальных фильмов и мемуаров. Вместе с тем, до сих пор остаются и «белые пятна» в этой тёмной истории, пролить свет на которую ещё предстоит. Попытаюсь дополнить эту весьма пёструю картину своими скромными мазками увиденного, услышанного, пережитого, обдуманного.
Уйти, чтобы вернуться
Согласно замыслу командования Объединённой группировки, оборона Грозного была возложена на МВД России. Считалось, что в городе находилось около 12 тысяч сотрудников правоохранительного ведомства (из них военнослужащих ВВ МВД - не более 6 тысяч). Войсками, в основном подразделениями 101-й и 34-й отдельных бригад оперативного назначения (оброн), разместившимся в бывшем 15-м военном городке, охранялось 22 КПП, 5 комендатур и 2 комендантских участка; несколько отрядов ОМОН и СОБР усиливали комендатуры и административные здания. В городе находилось и несколько формирований завгаевской милиции. Правда, ещё накануне, как раз на 6 августа, была запланирована операция в пригороде чеченской столицы, и часть этих сил была выведена из Грозного. Армейские же подразделения с тяжёлой техникой и вооружением в своём большинстве, согласно распоряжениям командования, находились на юге республики.
101-я оброн
В фильме известного тележурналиста Александра Сладкова «Стреляющий август» исполняющий в то время обязанности командующего Объединённой группировкой генерал-лейтенант Константин Пуликовский (вместо убывшего в отпуск генерала-лейтенанта Вячеслава Тихомирова), признался, что разобраться в верности такого решения расстановки сил у него не хватило ни времени, ни полномочий – такая диспозиция была утверждена на самом верху. Автора такого плана мне с абсолютной точностью определить не удалось. Пусть «крайним» будет покойный Борис Николаевич, утвердивший такое решение, скорее всего, не читая.
У нас, офицеров 8-го отряда спецназа ВВ МВД России «Русь», в составе которого я в тот период находился в Чечне, не было возможности овладеть всей информацией, хотя наши разведчики, ежедневно мотаясь по республике, привозили новости, суть которых сводилась к следующему – тишина, установившаяся в начале лета, после декларативного заявления Бориса Николаевича, что, дескать, «война закончена, хватит, навоевались», была обманчивой. К этой пропагандистско-политической акции наш отряд, кстати, имеет прямое отношение. Во время знаменитого майского визита президента Ельцина в республику колонна наших БТРов «случайно» попались на глаза Верховному, имитируя вывод войск. Ельцин, похоже, и правда, поверил тогда, что «процесс пошел», подписав на броне одной из наших «коробочек» указ о сокращении срока службы солдатам, отслужившим в Чечне. А потом колонна, сделав крюк, вернулась на базу – война для нас продолжалась.
Ельцин в Чечне
Само начало этой последней операции первой чеченской кампании застало меня в Ростове-на-Дону, куда я буквально за день до этого прилетел в командировку из ещё «мирной» Чечни. Вернулся через пару дней уже в совсем другую обстановку. Первое, что увидел на взлётке аэропорта «Северный» – стоящие в ряд машины, откуда выносили носилки, обернутые в фольгу. Их было много. Врезались в память выходившие за габариты носилок чьи-то ноги, обутые в кеды 45-го размера. Признаюсь, стало страшно…
Контратаковать нечем
Мы знаем результаты тех тяжёлых боёв, о которых, впрочем, не любим вспоминать, но надо учиться смотреть правде в глаза: почти полная потеря контроля над городом, большое число убитых и раненых, удар по престижу государства и его силовым структурам. Однако у этой формальной правды есть и своего рода подкладка, состоящая из тысяч «правд» непосредственных участников обороны Грозного.
Одна из групп нашего отряда, возглавляемая капитаном Александром Иглиным в количестве не более 20 человек, 6 августа находилась в Координационном центре (КЦ) МВД, который располагался по соседству с республиканскими МВД и ФСБ близ стадиона «Динамо». Место не самое удачное даже для ведения активной обороны и уж тем более разворачивания чуть ли не контрнаступления, о чём пенял в упомянутом фильме милиционерам генерал Пуликовский. Сам КЦ – запертое «блок-постами», окружённое домами здание с прилегающей территорией, обнесенное бетонным забором и единственными въездными воротами. Из техники - пара отрядных БТР-80 - и всё! Правда, как полагается в больших штабах, здесь находилось много генералов и офицеров, которые умели держать оружие в руках.
Старшим начальником на объекте был первый заместитель министра внутренних дел России генерал-полковник милиции Павел Голубец. Позже его обвиняли, что он-де самоустранился от управления, не руководил обороной города, вверенными ему силами. Были тому и объективные причины: вскоре после начала интенсивных боёв вышла из строя линия правительственной связи, что нарушило систему управления подразделениями. Да и что можно было предпринять, когда враг одновременно атаковал практически все объекты, где несли службу военнослужащие ВВ и милиционеры, а эфир был забит мольбами о помощи, криками раненых, проклятиями в адрес боевиков и вышестоящего руководства, перебранками.
Кроме того, по радиоканалам поступала и откровенная «деза», чередуемая с обращением Масхадова к федеральным силам и чеченским милиционерам с требованием сложить оружие. Прошла, например, информация, что последние разбежались или полностью перешли на сторону боевиков, что не соответствовало действительности: предатели и трусы среди них были, но оставшиеся верными присяге стойко обороняли ж/д вокзал, базу чеченского ОМОНа, расположение 2-го полка ППСМ МВД России по ЧР. Вместе с тем, стоит признать, что бандитам удалось, особенно в первое время, дезорганизовать работу по управлению подразделениями. Однако говорить о повсеместной панике, проявлении малодушия или повальном пьянстве военнослужащих и сотрудников, в одночасье оказавшихся в окружении, конечно, нельзя. В моём архиве хранятся кадры видеохроники, аудиозаписи радиопереговоров, из которых с беспристрастной точностью становится очевидно, кто чем занимался, включая руководство.
КЦ МВД и весь т.н. правительственный квартал подверглись интенсивному нападению. Используя на все 100% знание местности, изучив все подходы и слабые места обороны, боевики перерезали коммуникации, которые простреливались, несколько раз предпринимали попытки прорваться на территорию КЦ. Мешали этому грамотные действия его защитников. Капитан Иглин, как только стало известно о том, что творится в городе, выставил на крыше близлежащего здания секрет из двух бойцов. В их задачу входило наблюдать за обстановкой вокруг и, главное, за подступами к КЦ и информировать по радиостанции командира.
Первую серьёзную атаку боевики предприняли около 18.00 6 августа. До этого весь день бандиты обстреливали спецназовцев из снайперских винтовок. Группу боевиков, выдвигавшуюся со стороны мебельной фабрики, секрет заметил вовремя. Их обстреляли из подствольных гранатометов, огонь удачно корректировали бойцы, находившиеся в секрете. Несколько нападавших оказались ранены, организованный ими штурм был сорван. К 23.00, когда уже стемнело, боевики снова попытались атаковать позиции спецназа. И опять наткнулись на грамотное сопротивление. В ход пошли подствольные гранатометы, а по окнам главпочтамта, откуда особенно плотно стреляли, отрядный БТР дал несколько длинных очередей. Атаку отбили. Но уверенные в своем численном и моральном превосходстве боевики около часа ночи пошли на третий штурм. Радиоперехват показал: бандиты считали, что оборонять объект почти некому, все разбежались и поэтому атаковали яростно, шли в открытую. И снова наткнулись на организованный отпор. Попыток штурма больше не предпринималось, но всех защитников держали под наблюдением снайпера и пулемётчики. К слову, объект так и не был сдан противнику.
Бои в Грозном
По воспоминаниям очевидцев, ситуация в соседних зданиях ФСБ и Управлении по борьбе с организованной преступности МВД складывалась хуже. Там бандитам даже удалось захватить нижние этажи, и бои шли внутри зданий. Пришлось вызывать авиацию, которая тоже несла большие потери: в первые же часы нападения боевиками были подбиты три вертолёта.
Затянувшаяся «Минутка»
Ещё одна грань правды, её отдельная страница - подвиг солдат и офицеров 34-й оброн ВВ МВД России, оборонявших два ВОПа в районе площади Минутка и т.н. «Романовского моста». Они две недели сражались в полном окружении, неся потери (только погибшими и умершими от ран - 10 человек), испытывая серьёзные проблемы из-за нехватки боеприпасов, медикаментов, продуктов питания и воды. Боевики несколько раз предлагали им покинуть удерживаемые здания, гарантируя безопасность, однако офицеры отказывались, надеясь, что о них не забыли, что скоро ситуация будет переломлена и понесённые ими жертвы не окажутся напрасными.
Бойцы 34-й оброн ведут бой в районе площади Минутка
И лишь когда защитники услышали по реанимированному с помощью танковых аккумуляторов телевизору, что главная новость дня – инаугурация президента, а «ситуация в чеченской столице нормализуется и находиться под контролем», у защитников появились первые сомнения в своей правоте. Как вспоминал позже участник тех боёв подполковник Михаил Поляков: «что-то внутри нас тогда надломилось, не скрою. Появились вопросы, которых до этого не возникало. За что нам пацанов класть? … В общем, на следующий день после той «политинформации» те, кто руководил обороной ВОПа, начали переговоры с вышедшим на связь Хункаром Исрапиловым – полевым командиром на котором лежало общее руководство действиями боевиков в районе Минутка… Речь шла не о сдаче в плен, а о нашей возможности беспрепятственно выйти к своим вместе с оружием, ранеными и телами павших. Что в конечном итоге и произошло 19 августа».
Не поворачивается язык обвинять этих солдат и офицеров в измене или малодушии (хотя такие попытки позже предпринимались компетентными органами). Они сделали больше, чем от них требовалось, ведь некоторые другие обороняемые объекты пали гораздо раньше. А надломило волю защитников равнодушие к их судьбам, показанное по «ящику» страны; растерянность командования, безволие высшего руководства государства и явно предательская позиция СМИ. Не секрет, что во время нападения на город журналисты ведущих российских телеканалов оказались в одном из подвалов подвергшихся нападениям правительственных зданий, откуда, не высовывая носа наружу, слали в эфир панические сообщения о сдаче города. Сам я этот момент помню прекрасно: комендатуры, включая КЦ МВД вовсю сражаются, а журналисты их уже «сдали»! Лучшей услуги, оказанной противнику, трудно себе представить, ведь паника, отраженная словно эхо в тысячеголосых кривых зеркалах СМИ, способна обрушить и более прочную оборону!
Ключевое слово - предательство
А потом в Чечню прибыл главный миротворец страны секретарь Совета Безопасности России Александр Лебедь, с пожеланием уставшего от войны Верховного главнокомандующего её прекратить и большими на то полномочиями. У меня лично ни тогда, ни тем паче сейчас не было на этот счёт никаких возражений, и я не очень верил в результативность ультиматума генералов Пуликовского - Тихомирова, объявленного Масхадову накануне: покинуть взятый в кольцо город в течение 48 часов. Основания сомневаться были веские. Уходить бандитам из окружений до самого последнего времени удавалось не раз. Да и в других случаях, когда боевиков сильно прижимали, тут же поступала команда «прекратить огонь» и «вступать в переговоры», так что я не тешил себя иллюзиями, что на сей раз будет как-то иначе.
Тихомиров и Куликов в Ханкале. Фото Романа Илющенко
Зато какой ценой обошёлся бы очередной штурм города, я скоро убедился, выехав с одной из групп отряда на переговоры, которые со второй половины августа активно велись между сторонами конфликта. На одной из улиц Грозного по маршруту движения (по моему, Гудермесской) нам попалась разбитая войсковая колонна: обглоданные остовы бээмпэшек с выгоревшими чревами десантных отделений; размотанные бобины гусениц, напоминающих хвосты мёртвых аллигаторов; стрелянные гильзы, пробитый пулей шлем…
Улицы безлюдны, мёртвая тишина, а по обе стороны дороги – пятиэтажки, из которых, казалось, за нами наблюдала смерть. Одна за другой прошли команды: «огня не открывать» и «не спрыгивать на обочины», которые оказались заминированы. А потом словно из-под земли появились вооруженные люди, потрясавшие автоматами и приветствовавшие нас победным кличем: «Аллаху акбар!». Лично у меня создалось гнетущее ощущение морального превосходства над нами противника, который вовсе не собирался капитулировать.
В ходе переговоров, в которых со стороны боевиков участвовал известный полевой командир Асланбек Исмаилов, мне удалось пообщаться с некоторыми чеченцами из его внешней охраны. Они торжествовали победу и не скрывали этого. Еле сдерживаемое злорадство и напускное благородство «настоящих воинов» - типичный облик чеченского ополченца того периода.
Запомнилось несколько эпизодов. Я, не забывая про автомат, пытался фиксировать на фото и видеокамеры историческое событие. Многие бандиты позировали, делая характерные жесты. Один из них, показал кокарду с волком на кепи и прибавил, что делали их в России, назвав конкретный завод. Другой продемонстрировал нам «чеченский бронежилет», трижды прокричав «Аллаху акбар!», уверяя, что при этом ему не страшно умирать. Был среди них и такой, который искренне радуясь победе, приглашал меня к себе в гости. Прямо, как у Гашека: «в 6 часов вечера после войны». Нельзя не сказать о снующей повсюду детворе, изводящей нас кричалками на тему «Аллаху акбар».
Совру, если для полноты картинки не упомяну чеченку, которая и нас, и боевиков угощала домашними пирогами, от коих мы дружно отказались (за коврижки не продаёмся), угрюмо храня верность присяге. Впрочем, оснований веселиться у нас не было: ко всему прочему вчера, в районе 13-го КПП погиб, попав в засаду, наш товарищ – разведчик, сержант Андрей Василенко, на которого я накануне писал представление на награждение его медалью «За отвагу».
Бойцы с телом погибшего А.Василенко. Фото Романа Илющенко
Другая отложившаяся в памяти характерная картинка тех дней – глаза чеченских милиционеров, сохранивших верность России. Их с семьями и жалким скарбом вывезли в Ханкалу. Они потеряно бродили по базе, не зная, куда себя деть, ведь вернуться домой они не могли. Когда я ловил их отрешённый взгляд, долго выдержать его не мог, ведь мы их в очередной раз предали. Но предали в свою очередь и нас.
Предательство – вообще ключевое слово для понимания этой войны , сценарий которой, как мне кажется, был написан заранее, в тиши далёких отсюда и высоких кабинетов. Изменой, казалось, был пропитан сам накалённый до предела, всепроникающий воздух чеченской столицы, заранее обрекая все наши победы на поражения. Предавались и продавались (недаром в русском языке эти слова так схожи) не только планы обороны или оружие, но и сами солдаты, офицеры, простые люди, интересы государства... Оптом и в розницу.
На роль одного из главных предателей интересов страны назначен ныне покойный Александр Лебедь. Но я верю, что сам он был искренен в желании дать уставшей стране мир. Беда Александра Ивановича была в том, что его порядком «занесло», и он ни с кем другим не хотел делить лавры миротворца, открывающие (как ему очень хотелось) путь в президентское кресло. И ради достижения этой цели он готов был на многое. Как показало время – на очень многое. Жертвами амбициозного секретаря Совбеза стала не только посаженная на короткий поводок, а потом фактически изгнанная из Чечни армия, но и сама Россия, её международный престиж, пострадавший в результате позорного Хасавюртовского договора, сродни похабному Брестскому. Уверен, даже пойдя на переговоры с сепаратистами, можно было красиво выйти из непростого положения, не потеряв лицо, сохранив статус великой державы. К сожалению, генерал Лебедь, неплохо воевавший в Афганистане и остановивший кровопролитие в Приднестровье, был куда лучше Лебедя – дипломата.
Аслан Масхадов и Александр Лебедь
Подписание хасавюртовского мира
Дальнейшие события показали, что решить «чеченский вопрос» без учёта мнения чеченцев и за счёт самих чеченцев невозможно . Времена, когда политику на Кавказе, нагоняя страх на аборигенов, делали русские генералы типа Алексея Ермолова, Якова Бакланова или советские маршалы типа Лаврентия Берия, безвозвратно прошли. Это быстро понял, придя к власти, новый лидер России (напомню, полковник ФСБ запаса), который, проявив незаурядные дипломатические способности, сумел найти верное и, наверное, единственно правильное решение.
Район площади Минутка в наши дни
Судить, кто, в конечном итоге, был герой, а кто - предатель; кто прав, а кто нет, будет Бог и потомки . Но даже многократно преданные, русские солдаты и офицеры продолжали демонстрировать высокий боевой дух, веря в грядущую победу. В подтверждение приведу мало кому известный факт: уходившее последними из Чечни воины 101-й оброн ВВ МВД России (командир бригады - полковник Юрий Завизионов), чьи потери были наибольшими - свыше 80 человек, забрали с собой стоявший на постаменте в бывшем военном городке танковой дивизии - символ Победы, танк Т-34. А на броне покидающих под улюлюканье толпы Чечню своих «коробочек», эти смертельно уставшие от войны люди, глубоко в сердце пряча обиду, писали: «Пусть она неправа, но это наша Родина!».
И пока чувство веры в Россию у её защитников неистребимо, нас невозможно победить.
P.S. В результате боев в Грозном с 6 по 23 августа 1996 года по обобщённым данным, полученным из разных источников, мы потеряли до 2080 человек (почти 500 убитыми, свыше 1400 ранеными, более 180 пропавшими без вести). На улицах города было сожжено до 18 танков, 61 БМП, 8 БТР, 30 автомашин, сбито 4 вертолета. Потери боевиков в живой силе превысили наши в 2-3 раза.
Вечная память павшим в тех боях солдатам Отечества!
Роман Илющенко - подполковник запаса, ветеран боевых действий
Трупы в кузове грузовика в Грозном. Фото: Михаил Евстафьев
Ровно 23 года назад, 11 декабря 1994-го, президент России Борис Ельцин подписал указ "О мерах по обеспечению законности, правопорядка и общественной безопасности на территории Чеченской Республики". В тот же день подразделения Объединённой группировки войск (Минобороны и МВД) начали боевые действия в Чечне. Может, некоторые участники первых столкновений и были морально готовы к смерти, но вряд ли кто-то из них подозревал, что завязнет в этой войне почти на два года. А потом вернётся снова.
Не хотелось бы рассуждать о причинах и следствиях войны, о поведении главных действующих лиц, о количестве потерь, о том, гражданская ли это была война или антитеррористическая операция: об этом написаны уже сотни книг. Но многие фотографии непременно нужно показать, чтобы вы никогда не забывали о том, насколько любая война отвратительна.
Российский вертолёт Ми-8, подбитый чеченцами рядом с Грозным. 1 декабря 1994 года
Фото: Михаил Евстафьев
Несмотря на то, что официально боевые действия армия РФ начала в декабре 1994 года, ещё в ноябре в плен к чеченцам попали первые российские солдаты.
Фото: AP Photo / Anatoly Maltsev
Боевики Дудаева молятся на фоне Президентского дворца в Грозном
Фото: Михаил Евстафьев
В январе 1995-го дворец выглядел уже вот так:
Фото: Михаил Евстафьев
Боевик Дудаева с пистолетом-пулемётом кустарного производства в начале январе 1995-го. В Чечне в те годы собирались разные виды оружия, в том числе и стрелкового.
Фото: Михаил Евстафьев
Подбитая БМП-2 российской армии
Фото: Михаил Евстафьев
Намаз на фоне пожара, возникшего из-за попадания шрапнели в газовую трубу
Фото: Михаил Евстафьев
Боевик
Фото: Михаил Евстафьев
Полевой командир Шамиль Басаев едет в автобусе с заложниками
Фото: Михаил Евстафьев
Чеченские боевики атаковали из засады колонну российской бронетехники
Фото: AP PHOTO / ROBERT KING
В канун нового 1995 года столкновения в Грозном были особенно жестоки. Много солдат потеряла 131-я Майкопская мотострелковая бригада.
Боевики отстреливаются от наступающих российских подразделений.
Фото: AP PHOTO / PETER DEJONG
Дети играют в пригородах Грозного
AP PHOTO / EFREM LUKATSKY
Чеченские боевики в 1995-м
Фото: Михаил Евстафьев / AFP
Фото: Christopher Morris
Площадь Минутка в Грозном. Эвакуация беженцев.
Геннадий Трошев на стадионе им. Орджоникидзе в 1995 году. Генерал-лейтенант руководил Объединённой группировкой войск Минобороны и МВД в Чечне, во время Второй чеченской войны также командовал российскими войсками, затем был назначен командующим СКВО. В 2008 году погиб при крушении "Боинга" в Перми.
Российский военнослужащий играет на пианино, оставшемся в центральном парке Грозного. 6 февраля 1995-го
Фото: Reuters
Пересечение улиц Розы Люксембург и Таманской
Фото: Christopher Morris
Чеченские боевики бегут в укрытие
Фото: Christopher Morris
Грозный, вид из Президентского дворца. Март 1995-го
Фото: Christopher Morris
Засевший в разрушенном здании чеченский снайпер целится в российских военнослужащих. 1996 год
Фото: James Nachtwey
Чеченский переговорщик вступает в нейтральную зону
Фото: James Nachtwey
Дети из приюта играют на подбитом русском танке. 1996 год
Фото: James Nachtwey
Пожилая женщина пробирается сквозь разрушенный центр Грозного. 1996 год
Фото: Piotr Andrews
Чеченский боевик держит автомат во время молитвы
Фото: Piotr Andrews
Раненый солдат в больнице Грозного. 1995 год
Фото: Piotr Andrews
Женщина из села Самашки плачет: во время операции войск МВД вертолёты или РЗСО расстреляли её коров.
Фото: Piotr Andrews
Российский блокпост у Совмина, 1995 год
Фото: AP Photo
Люди, оставшиеся без крова после бомбардировок Грозного, готовят еду на костре посреди улицы
Фото: AP Photo / Alexander Zemlianichenko
Народ спасается из зоны боевых действий
Фото: AP Photo / David Brauchli
Командование ЧРИ заявляло, что в разгар конфликта за неё воевало до 12 тысяч бойцов. Многие из них по факту были детьми, которые отправились на войну вслед за своими родственниками.
Фото: AP Photo / Efrem Lukatsky
Слева – раненый, справа – чеченский подросток в военной форме
Фото: Christopher Morris
К концу 1995 года большая часть Грозного представляла собой развалины
Фото: AP Photo / Mindaugas Kulbis
Антироссийская демонстрация в центре Грозного в феврале 1996-го
Фото: AP Photo
Чеченец с портретом лидера сепаратистов Джохара Дудаева, убитого в результате ракетного обстрела федеральных войск 21 апреля 1996 года
Фото: AP Photo
Перед выборами 1996 года Ельцин посетил Чечню и на глазах солдат подписал указ о сокращении срока военной службы.
Фото: AP Photo
Предвыборная агитация
Фото: Piotr Andrews
19 августа 1996 года командующий группировкой российских войск в Чечне Константин Пуликовский выдвинул боевикам ультиматум. Он предложил мирным жителям покинуть Грозный в течение 48 часов. По истечении этого срока должен был начаться штурм города, однако военачальника не поддержали в Москве, и его план был сорван.
31 августа 1996 года в Хасавюрте были подписаны соглашения, по которым Россия обязалась вывести войска с территории Чечни, а решение о статусе республики откладывалось на 5 с половиной лет. На фото пожимают друг другу руки генерал Лебедь, который тогда был полпредом президента в Чечне, и Аслан Масхадов, полевой командир чеченских боевиков и будущий "президент" ЧРИ.
Русские солдаты пьют шампанское в центре Грозного
Российские солдаты готовятся к отправке домой после подписания Хасавюртовских соглашений
По данным правозащитников, в течение Первой чеченской войны погибли до 35 000 гражданских лиц.
Фото: AP PHOTO / ROBERT KING
В Чечне подписание Хасавюртовских соглашений было воспринято как победа. По сути это она и была.
Фото: AP Photo / Misha Japaridze
Российские войска ушли ни с чем, потеряв множество солдат и оставив после себя руины.
В 1999 году начнётся Вторая чеченская война...
отметили
Двадцать лет назад закончилась Первая чеченская война. Конец ей положило подписание 31 августа 1996 года представителями России и Республики Ичкерии Хасавюртовских соглашений. Согласно документу, военные действия прекращались, федеральные войска выводились с территории республики, а решение вопроса о статусе Чечни откладывалось до 31 декабря 2001 года. Журналист Олеся Емельянова поговорила с участниками первой чеченской кампании о штурме Грозного, Ахмате Кадырове, цене жизни, друзьях-чеченцах и страшных снах.
источник: icdn.lenta.ru
В Чечне постоянно было ощущение: «Что я здесь делаю? Зачем все это надо?», но другой работы в 90-е годы не было. Мне супруга первая после первой же командировки сказала: «Или я, или война». А куда я пойду? Мы из командировок старались не вылезать, там хотя бы зарплату вовремя платили - 314 тысяч. Льготы были, «боевые» платили - это копейки были, точно не помню сколько. И бутылку водки давали, без нее тошновато было, в таких ситуациях от нее не пьянеешь, но со стрессом помогала справляться. Воевал я за зарплату. Дома семья, надо же было ее чем-то кормить. Никакой предыстории конфликта я не знал, ничего не читал.
Срочников молоденьких приходилось спиртом потихонечку отпаивать. Они только после учебки, для них проще умереть, чем воевать. Глаза разбегаются, головы вытаскивают, ничего не соображают. Кровь увидят, убитых увидят - спать не могут.Убийство противоестественно для человека, хотя он привыкает ко всему. Когда голова не соображает, организм на автопилоте все делает. С чеченцами воевать было не так страшно, как с арабами-наемниками. Они намного опаснее, очень хорошо умеют воевать.
источник: icdn.lenta.ru
К штурму Грозного нас готовили около недели. Мы - 80 омоновцев - должны были штурмовать поселок Катаяма. Позже узнали, что там было 240 боевиков. В наши задачи входила разведка боем, а потом внутренние войска должны были нас подменить. Но ничего не получилось. Наши же по нам еще и ударили. Связи никакой не было. У нас своя милицейская рация, у танкистов своя волна, у вертолетчиков - своя. Мы рубеж проходим, артиллерия бьет, авиация бьет. Чеченцы испугались, подумали, что дураки какие-то. По слухам, штурмовать Катаяму изначально должен был новосибирский ОМОН, но их командир отказался. Поэтому нас с резерва кинули на штурм.
Среди чеченцев у меня были друзья в оппозиционных районах. В Шали, например, в Урус-Мартане.После боевых действий кто-то спился, кто-то в дурдом попал - некоторых прямо из Чечни увозили в психушку. Никакой адаптации не было. Жена сразу ушла. Хорошего вспомнить не могу. Иногда кажется, что лучше все это вычеркнуть из памяти, чтобы жить дальше и идти вперед. А иногда хочется высказаться.
Льготы вроде есть, но все только на бумаге. Рычагов, как их получить, нет. Это я еще в городе живу, мне проще, а сельским жителям вообще невозможно. Руки-ноги есть - и то хорошо. Главная неприятность - это что ты рассчитываешь на государство, которое тебе все обещает, а потом оказывается, что ты никому не нужен. Я чувствовал себя героем, получил орден Мужества. Это была моя гордость. Сейчас уже по-другому на все смотрю.
Если бы сейчас предложили поехать повоевать - поехал бы, наверное. Там проще. Есть враг и есть друг, черное и белое - перестаешь видеть оттенки. А в мирной жизни надо крутиться и изгибаться. Это утомительно. Когда Украина началась, хотел поехать, но жена нынешняя отговорила.
источник: icdn.lenta.ru
Психологически было тяжело, потому что зачастую не понятно, друг перед тобой или враг. Вроде днем человек спокойно ездит на работу, а ночью выходит с автоматом и обстреливает блокпосты. Днем ты с ним в нормальных отношениях, а вечером он в тебя стреляет.
Мы для себя делили чеченцев на равнинных и горных. Равнинные более интеллигентные люди, больше интегрированные в наше общество. А у живущих в горах совсем другой менталитет, женщина для них никто. Попросишь у дамы документы для проверки - и это может быть воспринято как личное оскорбление ее мужа. Нам попадались женщины из горных сел, у которых даже паспортов не было.Однажды на блокпосту на пересечении с Сержень-Юртом мы остановили автомобиль. Из него вышел человек, у которого было желтое удостоверение на английском и арабском языках. Это оказался муфтий Ахмат Кадыров. Поговорили достаточно мирно на бытовые темы. Он спросил, можно ли чем-то помочь. У нас тогда была сложность с питанием, хлеба не было. Потом он привез нам на блокпост два лотка батонов. Хотели ему деньги дать, но он не взял.
Я думаю, что мы могли бы закончить войну так, чтобы не было второй чеченской. Нужно было идти до конца, а не заключать мирное соглашение на позорных условиях. Многие солдаты и офицеры тогда чувствовали, что государство их предало.
Когда я вернулся домой, с головой ушел в учебу. Учился в одном институте, параллельно в другом, еще и работал, чтобы мозг занять. Потом кандидатскую диссертацию защитил.
Когда я был студентом, меня отправили на курс оказания психосоциальной помощи для лиц, прошедших через горячие точки, организованный голландским университетом. Я тогда подумал, что Голландия же ни с кем не воевала в последнее время. Но мне ответили, что Голландия участвовала в войне Индонезии в конце 40-х годов - целых две тысячи человек. Я предложил им показать в качестве учебного материала видеокассету из Чечни. Но их психологи оказались морально не готовы и просили не показывать запись аудитории.
источник: icdn.lenta.ru
Взять хотя бы инкассаторский «КамАЗ» с деньгами, который стоял возле штаба 205 бригады, когда подписали Хасавюртовские соглашения. Бородатые дядьки приезжали и загружали мешками деньги. Фээсбэшники боевикам деньги выдавали якобы на восстановление Чечни. А у нас зарплату не платили, зато нам Ельцин зажигалки Zippo подарил.
Для меня настоящие герои - Буданов и Шаманов. Мой начальник штаба - герой. Будучи в Чечне он умудрялся писать научную работу о разрыве артиллерийского ствола. Это человек, за счет которого мощь русского оружия станет сильнее. У чеченцев тоже был героизм. Им были свойственны и бесстрашие, и самопожертвование. Они защищали свою землю, им объяснили, что на них напали.Я считаю, что появление посттравматического синдрома сильно зависит от отношения общества. Если тебе в глаза все время говорят «Да ты убийца!», кого-то это может травмировать. В Великую Отечественную никаких синдромов не было, потому что встречала родина героев.
О войне надо рассказывать под определенным углом, чтобы люди дурью не занимались. Все равно будет мир, только часть народа будет убита. И не самая худшая часть. Толку от этого никакого.
