И сестра их лыбедь. Памятник основателям Киева

Археологические раскопки показывают, что поселения на территории Киевской области существовали уже 15 - 20 тыс. лет назад. Период энеолита (медный век) и неолита представлен трипольской культурой , памятники и периоды которой исследователи разделяют на три этапа: ранний (4500 - 3500), средний (3500-2750) и поздний (2750-2000 гг. до н. э.). Для юго-запада области в период бронзового века характерна белогрудовская культура. Зарубинецкая культура характерна для северо-запада Киевщины второй половины I тыс. до н. э. - первой половины I тыс. н. э. Железный век на территории современного Киева и Киевской области представлен черняховской археологической культурой , которую также называют «киевской культурой» и которая существовала на рубеже II-III вв. - рубеже IV-V вв. в лесостепи и степи от Нижнего Подунавья на западе до левобережья Днепра и Черниговщины на востоке .

Результаты археологических раскопок свидетельствуют, что уже в VI-VII веках на правом берегу Днепра существовали поселения, которые некоторыми исследователями интерпретируются как городские. Были обнаружены остатки укреплений, жилищ, керамика VI-VII столетия, византийские монеты императоров Анастасия I (491-518) и Юстиниана I (527-565), амфоры, многочисленные ювелирные изделия .

Топоним «Киев» не получил в науке однозначного объяснения. Согласно летописи, название города происходит от имени его основателя. В «Повести временных лет» начала XII века сказано, что Киев основан тремя братьями Кием, Щеком и Хоривом и сестрой Лыбедью как центр племени полян. Назван в честь старшего брата. Вариант той же легенды приведён в сочинении армянского автора Зеноба Глака («История Тарона»), где говорится об основании Куара (Киева) в стране полуни (полян) Куаром, Ментеем и Хереаном.

Фрагмент «Повести временных лет» (Перевод Д. С. Лихачёва):

Поляне же жили в те времена отдельно и управлялись своими родами; ибо и до той братии (о которой речь в дальнейшем) были уже поляне, и жили они все своими родами на своих местах, и каждый управлялся самостоятельно. И были три брата: один по имени Кий, другой - Щек и третий - Хорив, а сестра их - Лыбедь. Сидел Кий на горе, где ныне подъем Боричев, а Щек сидел на горе, которая ныне зовется Щековица, а Хорив на третьей горе, которая прозвалась по имени его Хоривицей. И построили город в честь старшего своего брата, и назвали его Киев. Был вокруг города лес и бор велик, и ловили там зверей, а были те мужи мудры и смыслены, и назывались они полянами, от них поляне и доныне в Киеве.

Некоторые же говорят, что Кий был перевозчиком; был-де тогда у Киева перевоз с той стороны Днепра, отчего и говорили: «На перевоз на Киев». Если бы был Кий перевозчиком, то не ходил бы к Царьграду; а этот Кий княжил в роде своем, и когда ходил он к царю, то, говорят, что великих почестей удостоился от царя, к которому он приходил. Когда же возвращался, пришел он к Дунаю, и облюбовал место, и срубил городок невеликий, и хотел сесть в нем со своим родом, да не дали ему живущие окрест; так и доныне называют придунайские жители городище то - Киевец. Кий же, вернувшись в свой город Киев, тут и умер; и братья его Щек и Хорив и сестра их Лыбедь тут же скончались.

И после этих братьев стал род их держать княжение у полян, а у древлян было свое княжение, а у дреговичей свое, а у славян в Новгороде свое, а другое на реке Полоте, где полочане…

«…и дал власть трем их сыновьям - Куару, Мельтею и Хореану. Куар построил город Куары, …а Мельтей построил на поле том свой город и назвал его по имени Мельтей, и Хореан построил свой город в области Палуни и назвал его по имени Хореан. И по прошествии времени… Куар, Мельтей и Хореан поднялись на гору Куркея и нашли там прекрасное место… так как были там просторы для охоты и прохлада… и построили там селение и поставили они двух идолов, одного по имени Гисанея, другого по имени Деметра».

Новгородская летопись, сохранившая следы летописного свода, предшествующего «Повести временных лет», дополняет текст легенды о Кие, датируя её 6352 (854) годом:

И бѧше ѡколо града лѣсъ и боръ великъ · и бѧху ловѧща звѣрь бѧху мужи мудри и смислени и нарицахусѧ Полѧне · ѿ нихже єсть Полѧне в Києвѣ и до сего д͠не · бѧху же поганѣ · жруще озеромъ и кладяземъ и рощениемъ · якоже прочии погани

М. Н. Тихомиров проанализировал сообщения Новгородской Первой и Устюжской летописей о «временах Кия» в 853/854 годах и пришёл к выводу, что изначально княжение Кия привязывали к периоду правления византийской царицы Ирины (797-802), и лишь позднее все сведения были приурочены к периоду правления Михаила III (842-867). На основании этого М. Н. Тихомиров сделал вывод, что Кий, возможно, основал город Киев в конце VIII века . Археологически это соответствует времени создания крепости на Старокиевской горе славянами носителями волынцевской культуры. Этот городок был на некоторое время разрушен в 840-е годы.

Польский историк Длугош (XV век), который широко использовал древнерусские летописи, не сохранившиеся до наших дней, показывает, что киевская династия до Аскольда и Дира представляется прямым потомством Кия и его братьев.

«Absumptis deinde Kyg, Szczyek et Korew, filii eorum et nepotes linea directa succedentes principabantur apud Ruthenos annis multis, donec successio huiusmodi ad duos fratres germanos Oszkald videlicet et Dyr pervenit»

Перевод:

«После смерти Кия, Щека и Хорива, наследники по прямой линии, их сыновья и племянники много лет господствовали у русинов, пока преемственность не перешла к двум родным братьям Аскольду и Диру.»

«Имя „Кий“, возможно, происходит от тюркского слова kiy („берег реки“). Поскольку правящий клан Хазарского государства был тюркского происхождения, мы можем связать название города Киева с приходом хазар. Хазарские войска, должно быть, подошли к Киеву с востока, и их привлекли крутые холмы (kiy) по ту сторону Днепра. Отсюда, видимо, и название города. Представляется, что имя третьего брата, Хорива, имеет библейское происхождение. Хорив - это русская транскрипция имени Хореб. Имя это связано с названием холма Хоривицы, - по видимому, места поселения хазарских евреев в Киеве. Что касается второго брата, Щека, то он, судя по всему, может быть отождествлен с Чоком, булгарским бойлом, который воевал в Днепровском регионе в начале девятого века. Следует отметить, однако, что подобное же имя, Шок (Saac) упоминается в старых мадьярских хрониках. Имя сестры мифических братьев, Лыбедь, ясно указывает на мадьярское происхождение, поскольку оно, вероятнее всего, связано с именем мадьярского воеводы Лебедя. Примечательно то, что царевна Лебедь стала популярным персонажем русских былин и народных сказок» .

Народная этимология объясняет название Киева тем, что его первыми жителями были рабочие (кияне, кияны), которые обслуживали переправу через Днепр. Переправа представляла собой деревянный настил на столбах (киях) вбитых в дно. Сходные топонимы известны и в других славянских землях (например, Кийево в Хорватии, Куявия в Польше). Гарвардский учёный Омельян Прицак считал происхождение топонима тюркским или еврейским .

Согласно «Повести временных лет», Аскольд и Дир якобы были боярами (дружинниками) новгородского князя Рюрика отпустившего их в поход на Царьград. В то же время в этой же летописи говорится о том, что после смерти Кия, Щека и Хорива их потомки княжили у полян «И по сихъ братьи держати. почаша родъ ихъ княженьє в Поляхъ».

По Новгородской первой летописи варяги Аскольд и Дир не связаны с Рюриком и пришли в Киев до приглашения того в Новгород, но после похода русов на Царьград. В Киеве они назвались князьями и стали воевать с древлянами и угличами. Поход на Константинополь в этом варианте совершили русы во «времена Кия», а начало правления Кия датировано 854 годом, и привязано к правлению императора Михаила III и «матери его Ирины» .

В Псковской 2-ой летописи (XV век) сказано: «А князи в та лета бяху на Роускои земли; От Варяговъ 5 князеи, первому имя Скалдъ [то есть Аскольд], а дроугому Дир, а третьему Рюрик…».

В Никоновской и Иоакимовской летописях содержатся неизвестные по другим источникам сведения о событиях 870-х годов: бегстве части новгородской знати от Рюрика к Аскольду в ходе борьбы за власть в Новгороде, гибели в 872 году сына Аскольда в борьбе с болгарами, походах Аскольда на полочан, кривичей (где Рюрик посадил своих наместников) и печенегов (875). Поход же на Царьград, отнесённый Повестью временных лет к 866 году, датирован 874-875 годами.

Помимо древнерусских летописей, Аскольд и Дир упоминается в сочинении вышеупомянутого польского историка XV века Яна Длугоша. В его трактовке Аскольд и Дир были полянскими князьями, потомками Кия, легендарного основателя Киева .

Далее в «Повести временных лет» сообщается, что в 866 году под предводительством киевских князей Дира и Аскольда был совершён первый поход Руси на Царьград (византийские и европейские источники указывают 860 год, сообщая только об одном предводителе русов, не называя его имени):

«В год 6374 (866). Пошли Аскольд и Дир войной на греков и пришли к ним в 14-й год царствования Михаила. Царь же был в это время в походе на агарян, дошел уже до Черной реки, когда епарх прислал ему весть, что Русь идет походом на Царьград, и возвратился царь. Эти же вошли внутрь Суда, множество христиан убили и осадили Царьград двумястами кораблей. Царь же с трудом вошел в город и всю ночь молился с патриархом Фотием в церкви святой Богородицы во Влахерне, и вынесли они с песнями божественную ризу святой Богородицы, и смочили в море её полу. Была в это время тишина и море было спокойно, но тут внезапно поднялась буря с ветром, и снова встали огромные волны, разметало корабли безбожных русских, и прибило их к берегу, и переломало, так что немногим из них удалось избегнуть этой беды и вернуться домой.»

1. М. Ю. Видейко Трипільська цивілізація. - Киев, 2003.
2. У. Брей, Д. Трамп (перевод Г. А. Николаев) Археологический словарь. - Москва: Прогресс, 1990. - 368 с.
3. В. В. Седов Славяне в раннем средневековье. - Москва, 1995. - 416 с.
4. Б. В. Магомедов Черняховская культура Северо-Западного Причерноморья. - Киев, 1987.
5. Енциклопедія історії України. Інститут історії України Національної академії наук України;
6. П. П. Толочко Новые археологические исследования Киева (1963-1978) // Новое в археологии Киева. - Киев, 1981. .
7. Новгородская первая летопись младшего извода
8. Тихомиров М. Н. Русское летописание. М., 1979. С. 52-53.
9. Вернадский Г. В. Древняя Русь
10. П. Б. Голден The World of the Khazars.
11. Новгородская Первая летопись. - Л., 1950.
12. Псковские летописи. – М. 2000. с. 10.
13. Ioannis Dlugossii Annales seu cronicae incliti regni Poloniae. Liber 1-2. - Warszawa, 1964. - P. 121.
14. Я. С. Лурье, История России в летописании.

Расселение славян

Славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, а другие - древлянами, потому что сели в лесах. И еще сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами, иные сели по Двине и назвались полочанами по речке, которая впадает в Двину и носит название Полота. Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, прозвались своим именем - славянами, и построили город, и назвали его Новгородом. А другие - сели по Десне, и по Семи, и по Суле и назвались северянами. И так разошелся славянский народ, а по его имени и грамота назвалась «славянская».

Кий, Щек и Хорив

И было три брата: один по имени Кий, другой - Щек и третий - Хорив, а сестра их была Лыбедь. Сидел Кий на горе, где ныне подъём Боричев, а Щек сидел на горе, которая ныне называется Щековица, а Хорив на третьей горе, которая прозвалавь по нему Хоривицей. И построили городок во имя старшего своего брата, и назвали его Киев. Был кругом города лес и бор велик, и ловили там зверей. И были те мужи мудры и смыслены, и назывались они полянами, от них поляне и до сегодня в Киеве…

И по смерти братьев этих потомство их стало держать княжение у полян, а у древлян было свое княжение, а у дреговичей свое, а у славян в Новгороде свое, а другое на реке Полоте, где полочане.

Дань хазарам

И нашли их хазары сидящими на горах этих в лесах, и сказали: «Платите нам дань». Поляне, посовещавшись, дали от дыма по мечу. И отнесли их хазары к своему князю и к своим старейшинам, и сказали им: «Вот, новую дань захватили мы». Те же спросили у них: «Откуда?» Они же ответили: «В лесу на горах над рекою Днепром». Опять спросили те: «А что дали?» Они же показали меч. И сказали старцы хазарские: «Не добрая дань эта, княже: мы доискались ее оружием, острым только с одной стороны, то есть саблями, а у этих оружие обоюдоострое, то есть мечи: станут они когда-нибудь собирать дань и с нас, и с иных земель». И сбылось это все, так как не по своей воле говорили они, но по Божьему повелению.

Призвание варяжских князей

В год 6370 (862). Изгнали варяг за море и не дали им дани, и начали сами собой владеть. И не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать сами с собой. И сказали они себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью подобно тому, как другие назывались свей (шведы), а иные норманы и англы, а иные еще готландцы, - вот так и эти прозывались. Сказали руси чудь, славяне, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родами и взяли с собой всю русь, и пришли к славянам, и сел старший Рюрик в Новгороде, а другой - Синеус - на Белоозере, а третий - Трувор - в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же, - те люди от варяжского рода, а прежде были славяне. Через два года умерли Синеус и брат его Трувор. И овладел всею властью один Рюрик, и стал раздавать мужам своим города - тому - Полоцк, этому - Ростов, другому - Белоозеро. Варяги в этих городах - находники, а коренное население в Новгороде - славяне, а в Полоцке - кривичи, в Ростове - меря, в Белоозере - весь, в Муроме - мурома, и над теми всеми властвовал Рюрик. И было у него два мужа, не родственники его, но бояре, и отпросились они в Царьград со своим родом. И отправились по Днепру, и когда плыли мимо, то увидели на горе небольшой город. И спросили: «Чей это городок?» Тамошние же жители ответили: «Было три брата Кий, Щек и Хорив, которые построили городок этот и сгинули, а мы тут сидим, их потомки, и платим дань хазарам». Аскольд же и Дир остались в этом городе, собрали у себя много варягов и стали владеть землею полян. Рюрик же в это время княжил в Новгороде.

Аскольд и Дир

Смерть Олега

И жил Олег, княжа в Киеве, мир имея со всеми странами. И пришла осень, и помянул Олег коня своего, которого когда-то поставил кормить, решив никогда на него не садиться. Ибо когда-то спрашивал он волхвов и кудесников: «Отчего я умру?» И сказал ему один кудесник: «Князь! От коня твоего любимого, на котором ты ездишь, - от него тебе умереть!» Запали слова эти в душу Олега, и сказал он: «Никогда не сяду на него и не увижу его больше». И повелел кормить его и не водить его к нему, и прожил несколько лет, не видя его, пока не пошел на греков. А когда вернулся в Киев, и прошло четыре года, - на пятый год помянул он своего коня, от которого когда-то волхвы предсказали ему смерть. И призвал он старейшину конюхов, и сказал: «Где конь мой, которого приказал я кормить и беречь?» Тот же ответил: «Умер». Олег же посмеялся и укорил того кудесника, сказав: «Неправо говорят волхвы, но все то ложь: конь умер, а я жив». И приказал оседлать себе коня: «Да увижу кости его». И приехал на то место, где лежали его голые кости и череп голый, слез с коня, посмеялся и сказал: «От этого ли черепа смерть мне принять?» И ступил он ногою на череп, и выползла из черепа змея, и ужалила его в ногу. И от того разболелся и умер он. Оплакивали его все люди плачем великим, и понесли его, и похоронили на горе, называемой Щековица. Есть же могила его и доныне, слывет могилой Олеговой. И было всех лет княжения его тридцать и три.

Юноша-кожемяка

В год 6500 (992). Пошел Владимир на хорватов. Когда же возвратился он с хорватской войны, пришли печенеги по той стороне Днепра от Сулы; Владимир же выступил против них, и встретил их на Трубеже у брода, где ныне Переяславль. И стал Владимир на этой стороне, а печенеги на той, и не решались наши перейти на ту сторону, ни те на эту сторону. И подъехал князь печенежский к реке, вызвал Владимира и сказал ему: «Выпусти ты своего мужа, а я своего - пусть борются. Если твой муж бросит моего на землю, то не будем воевать три года; если же наш муж бросит твоего оземь, то будем разорять вас три года». И разошлись. Владимир же, вернувшись в стан свой, послал глашатаев по лагерю, со словами: «Нет ли такого мужа, который бы схватился с печенегом?» И не сыскался нигде. На следующее утро приехали печенеги и привели своего мужа, а у наших не оказалось. И стал тужить Владимир, посылая по всему войску своему, и пришел к князю один старый муж и сказал ему: «Князь! Есть у меня один сын меньшой дома; я вышел с четырьмя, а он дома остался. С самого детства никто его не бросил еще оземь. Однажды я бранил его, а он мял кожу, так он рассердился и разодрал кожу руками». Услышав об этом, князь обрадовался, и послали за ним, и привели его к князю, и поведал ему князь все. Тот отвечал: «Князь! Не знаю, могу ли я с ним схватиться, - испытайте меня: нет ли большого и сильного быка?» И нашли быка, большого и сильного, и приказали разъярить его; возложили на него раскаленное железо и пустили. И побежал бык мимо него, и схватил быка рукою за бок и вырвал кожу с мясом, сколько захватила его рука. И сказал ему Владимир: «Можешь с ним бороться». На следующее утро пришли печенеги и стали вызывать: «Есть ли муж? Вот наш готов!» Владимир повелел в ту же ночь надеть вооружение, и сошлись обе стороны. Печенеги выпустили своего мужа, был же он очень велик и страшен. И выпустил мужа Владимир, и уридел его печенег и посмеялся, ибо был он среднего роста. И размерили место между обоими войсками, и пустили их друг против друга. И схватились, и начали крепко жать друг друга, и удавил он печенежина руками до смерти. И бросил его оземь. Раздался крик, и побежали печенеги, и гнались за ними русские, избивая их, и прогнали их. Владимир же обрадовался и заложил город у брода того, и назвал его Переяславлем, ибо перенял славу отрок тот. И сделал его Владимир великим мужем, и отца его тоже. И возвратился Владимир в Киев с победою и со славою великою.

Белгородский кисель

В год 6505 (997). Когда Владимир пошел к Новгороду за северными воинами против печенегов, - так как была в это время беспрерывная великая война, - узнали печенеги, что нет тут князя, пришли и стали под Белгородом. И не давали выйти из города, и был в городе сильный голод, и не мог Владимир помочь, так как не было у него воинов, а печенегов было многое множество. И затянулась осада города, и был сильный голод. И собрали вече в городе, и сказали: «Вот уже скоро умрем от голода, а помощи нет от князя. Разве лучше нам так умереть? - сдадимся печенегам, - кого пусть оставят в живых, а кого умертвят; все равно помираем уже от голода». И так порешили на вече. Был же один старец, который не был на вече, и спросил он: «Зачем было вече?» И поведали ему люди, что завтра хотят сдаться печенегам. Услышав об этом, послал он за городскими старейшинами и сказал им: «Слышал, что хотите сдаться печенегам». Они же ответили: «Не стерпят люди голода». И сказал им: «Послушайте меня, не сдавайтесь еще три дня, и сделайте то, что я вам велю». Они же с радостью обещали послушаться. И сказал им: «Соберите хоть по горсти овса, пшеницы, или отрубей». Они же радостно пошли и собрали. И повелел женщинам сделать болтушку, на чем кисель варят, и велел выкопать колодец и вставить в него кадь, и повелел поискать меду. Они же пошли и взяли лукошко меду, которое было спрятано в княжеской медуше. И приказал сделать из него пресладку сыту и вылить в кадь в другом колодце. На следующий же день повелел он послать за печенегами. И сказали горожане, придя к печенегам: «Возьмите от нас заложников, а сами войдите человек с десять в город, чтобы посмотреть, что творится в городе нашем». Печенеги же обрадовались, подумав, что хотят им сдаться, взяли заложников, а сами выбрали лучших мужей в своих родах и послали в город, чтобы проведали, что делается в городе. И сказали им люди: «Зачем губите себя? Разве можете перестоять нас? Если будете стоять и десять лет, то что сделаете нам? Ибо имеем мы пищу от земли. Если не верите, то посмотрите своими глазами». И привели их к колодцу, где была болтушка для киселя, и почерпнули ведром, и вылили в горшки. И когда сварили кисель, взяли его и пришли с ними к другому колодцу, и почерпнули сыты из колодца, и стали есть сперва сами, а потом и печенеги. И удивились те, и сказали: «Не поверят нам князи наши, если не отведают сами». Люди же налили им корчагу кисельного раствора и сыты из колодца и дали печенегам. Они же, вернувшись, поведали все, что было. И сварив, ели князья печенежские, и подивились. И взяв своих заложников, а белгородских пустив, поднялись и пошли от города восвояси.

Князь Кий - легендарный основатель города Киева, который через несколько столетий станет центром Древнерусского государства. Насчет реальности этой личности ходит много споров: одни историки считают его деятельность абсолютно легендарной, другие заявляют, что легенды, возможно, имеют под собой фундамент реальных событий. Так кто же был князь Кий? Биография, различные версии его жизни, а также их интерпретации станут предметом нашего обсуждения.

Свидетельство «Повести временных лет»

Первый источник, который следует упомянуть при поисках истины, кем же был основатель Киева князь Кий, это летопись «Повесть временных лет».

Согласно летописным данным, братья Кий, Щек и Хорив, а также их сестра прекрасная Лыбедь принадлежали к племени полян. Щек жил на горе, которая в будущем была названа Щековицей, а Хорив - на возвышенности, получившей название Хоривицы. В честь Лыбеди была названа река, впадающая в Днепр. Три брата и сестра основали город, которому по имени старшего из них было дано название Киев.

В то же время летописец приводит и другую версию основания города, согласно которой Кий - вовсе не князь, а простой перевозчик через Днепр. Поэтому данная местность стала называться «перевоз Киев». В будущем это название закрепилось и за основанным в этих местах городом. Но летописец сам же и опровергает эту версию, говоря о том, что Кий посещал Царьград (столица Византии Константинополь) и был принят императором, а простой перевозчик этого сделать бы не смог, поэтому он однозначно - князь.

Далее в летописи говорится, что, возвращаясь назад, князь Кий основал на берегах Дуная небольшой городок, в котором решил осесть. Но местные жители невзлюбили пришельцев, а поэтому те вынуждены были вернуться на берега родного Днепра, в Киев. Но тем не менее на Дунае осталось городище, которое получило название Киевец. Кий, как его братья и сестра, умер в основанном им городе Киеве.

Именно эта легенда о князе Кие является наиболее авторитетной.

Версия Новгородской летописи

Новгородская летопись является своеобразным продолжением «Повести временных лет». Тем не менее в ней однозначно говорится, что Кий никакой не князь, а именно перевозчик. Там же повествуется о том, что он был ловцом зверей.

Данная летопись также привязывает деятельность Кия к конкретному времени - 854 году. Но большинство историков считают, что если он и существовал, то жил гораздо раньше. Ведь получается, что всего через 28 лет Киев захватил правитель Новгорода Кий должен был основать Киев не позже конца VIII века. Так, во всяком случае, считал известный советский историк

Польская хроника Яна Длугоша

Кий упоминается не только в отечественных летописях, но и в источниках других стран. Например, упоминание о нем имеется в польской хронике XV века Яна Длугоша. Впрочем, Длугош, упоминая о Кие, опирался в первую очередь на все те же русские летописи, о которых мы говорили выше, так что его сообщение является вторичным.

Так как же представлен в данной хронике Кий? Князь упоминается лишь связи с тем, что назван родоначальником династии, которая правила в Киеве вплоть до братьев Аскольда и Дира. Но «Повесть временных лет» считает последних не потомками Кия, а варягами. Более того, арабские хроники и некоторые современные историки вообще сомневаются, что могли править в одно время, считая их либо отцом и сыном, либо вообще не связанными друг с другом людьми.

Армянская интерпретация

В Армении также существует легенда, которая не просто перекликается с сообщением из «Повести временных лет», но даже оперирует идентичными именами. Она дошла к нам через «Историю Тарона» Зеноба Глака (приблизительно VI-VIII в.). В легенде говориться о двух братьях, которые вынуждены были бежать из родных мест в Армению. Местный царь сначала их жаловал и одарил землями, но через 15 лет убил, а имущество предал их сыновьям - Куару, Мельтею и Хореану. Каждый из братьев основал город и назвал его собственным именем. Между поселениями они основали языческий храм.

В именах братьев Куар и Хореан легко угадываются Кий и Хорив. Название города Куары идентично Киеву. Но как же быть с Мельтеем? Дело в том, что это имя переводится с армянского как «змей». Такой же перевод с древнеславянского имеет имя Щек.

Но как связаны между собой армянские и славянские сказания? Существует версия, что их объединяет древняя общеиндоевропейская легенда. Также высказывается предположение, что оба народа переняли её у скифов.

Данные археологии

Как же сопоставляются эти сведения из легенд с реальными материальными данными, добытыми в результате археологических раскопок? Ведь только легенда, подтвержденная археологией, может претендовать на историчность.

Однако есть археологические находки, свидетельствующие о наличие поселения на месте современного Киева ещё в конце V века н. э. Поэтому в 1982 году условно-официально отпраздновали 1500 лет со дня основания Киева. На момент закладки поселения оно находилось на границах одновременно трех колочинской, пеньковской и пражско-корчакской. Все три культурных группы большинство ученых относят к славянским племенам. Ещё ранее, со II по V века, на месте будущей столицы Украины располагалась киевская культура. Её непосредственным продолжателем является указанная выше колочинская культура, а предшественником - зарубинецкая.

Но археологи нашли только остатки обычного славянского поселения V века. Ни о каком полноценном городе с постоянным населением тогда речь не шла. Лишь только начиная с VIII века можно с уверенностью сказать, что на месте Киева возник полноценный город, с укреплениями и с городским стилем жизни, естественно, с корректировкой на эпоху. В это время, с VIII по X века, на этом месте пересекались волынцевская культура и луки-райковецкая. Волынцевскую культуру обычно связывают со славянскими племенами северян, которые имели центр в Чернигове. Луки-райковецкая культура являлась продолжателем корчакской культуры, и возможно, связана с племенами полян, которые собственно и основали Киев, согласно теории принятой большинством историков. Нужно отметить, что представители волынцевской культуры оттесняли своих соседей на запад.

В 1908 году знаменитым археологом Хвойка В. В. на Старокиевской горе был обнаружен комплекс, который он сам трактовал, как языческий алтарь князя Кия. Ориентировочно эта находка датируется VIII—X веками. Впрочем, позже выводы Хвойка о предназначении данного сооружения некоторыми специалистами были поставлены под сомнение.

Поиски истины в византийских источниках

Как было сказано выше, в «Повести временных лет», в Константинополе был Кий. Князь был принят византийским императором. Поэтому, если это не выдумка летописца или просто легенда, данный факт мог бы послужить хорошей зацепкой, чтобы выяснить, кем был Кий и в какое время он жил.

Некоторые средневековые историки пытались даже связать это событие с сообщением византийца Никифора Григоры, который жил в XIII-XIV веках. Согласно его словам, во время правления римского императора Константина великого в IV веке, к нему приходили в Константинополь правители разных стран. Среди них также был назван «повелитель Руси». Нужно заметить, что данное сообщение в средние века воспринималось довольно серьезно. В одном из летописных сводов XVIII века, опираясь на это византийское свидетельство, был указан год основания Киева - 334 от Рождества Христова.

Но при более тщательном подходе свидетельство Никифора Григоры не выдерживает никакой критики. Во время правления Константина Великого никакой Руси быть ещё не могло, а славяне представляли собой разрозненные племена, не объединенные даже в подобия государств. Впервые термин «Русь» появился только в IX веке, то есть через пятьсот лет. Кроме того, это событие нигде больше не упоминалось, а сам Никифор Григора жил на 1000 лет позже описываемых событий. Скорее всего, чтобы подчеркнуть величие Константина Великого, он сочинил это сообщение о посольстве, вставив туда название современных Никифору государств.

Более реалистичной выглядит попытка связать правление основателя Киева со временем Юстиниана I. Именно тогда жил человек, с которым может быть сопоставлен Кий. Князь совершил путешествие к Царьграду. Возможно, это был военный поход, который часто в ту пору совершали славяне из союза антов. Один из них, Хильбудий, был даже назначен императором правителем провинции Фракия. Некоторые современные ученые пытаются сопоставить Хильбудия и Кия. Дословно в «Повести временных лет» указывается, что Кий «великую честь принял от царя». Слово «честь» для древних славян означало также переход на службу. Так что Кий вполне мог служить у Юстиниана в качестве федерата или даже занимать пост в византийской армии, как это делал Хильбудий. Кроме того, в византийских источниках указано имя отца Хильбудия - Самватас. Таким же было одно из наименований Киева.

Исторический Хильбудий был убит в 533 году в битве с одним из славянских племен.

Ещё одна из версий сопоставляет Кия с предводителем болгар Кубером, который жил в первой половине VII века.

Хазарская версия

Существует также гипотеза, по которой Кий - князь Киева - имел хазарское или мадьярское происхождение. Данную версию впервые выдвинул известный историк Вернадский Г. В. Он считал, что Киев был основан сравнительно поздно, не раньше 830 года. Это случилось тогда, когда границы Хазарской державы продвинусь к Днепру. По этой версии Кий, Щек и Хорив были либо хазарами, либо предводителями мадьярских племен на службе у хазар.

Имя «Кий» Вернадский выводил от тюркского слова, которое означало берег реки. Кроме того, византийский император называет Киев Самватасом, а, по мнению лингвистов, этот топоним имеет хазарское происхождение.

Время правления

Так когда же жил Кий-князь? Годы правления в точности не назовет никто. Даже век, в котором он правил, если существовал в действительности, назвать очень трудно. Но можно очертить некоторые временные рамки.

Согласно различным свидетельствам и интерпретациям, Кий жил в отрезке с IV по IX века. Впрочем, если откинуть самые крайние и маловероятные, как, например, свидетельство Никифора Григора, то получим временной промежуток с VI по VIII века.

Выводы ученых

Большинство современных ученых считают личность Кия абсолютно легендарной. Его имя они определяют как эпоним. То есть легенду о Кие, по мнению академической науки, придумали для того, чтобы дать объяснение названию города, происхождение которого забыли.

Но все-таки не хочется верить в такое скучное и банальное объяснение, ведь легенда намного интереснее.

Кий в современной культуре

В настоящее время Кий считается покровителем столицы Украины. Кию, Щеку, Хориву и Лыбедь был установлен в 1982 году, в честь празднования 1500-летия основания города.

В 1980 году была написана книга «Князь Кий». Она принадлежит перу Владимира Малика.

Кий: история и легенда

В повествовании о князе Кие очень трудно отделить реальную историю от легенды. Более того, большинство историков считают, что этот правитель никогда не существовал.

Тем не менее с основанием города Киева навсегда останется связан в представлении многих людей Кий - князь, имя которого вошло в легенду.

КИЙ, ЩЕК, ХОРИВ, ЛЫБЕДЬ - три легендарных брата и сестра, которые, по летописному свидетельству, в стародавние времена основали город и назвали его в честь старшего брата Киевом.
В Киевской Руси о Кие, Щеке, Хориве и Лыбеди сохранились лишь смутные воспоминания. Некоторые древнерусские книжники утверждали, что Кий был простым перевозчиком через Днепр. Другие летописцы считали Кия князем полян, ссылаясь на то, что тот якобы посетил Константинополь, где удостоился почестей со стороны византийского императора. Возвращаясь в Киев, он основал на Дунае небольшой городок Киевец и хотел в нем поселиться, но, встретив противодействие местного населения, вынужден был возвратиться в Киев, где и умер. В XVII в. возникла легенда, что Аскольд и Дир были прямыми потомками Кия.
Среди историков также нет единого мнения по поводу летописных сообщений о Кие и его родственниках. Одни исследователи склонны с определенными оговорками доверять им. Другие предполагают, что личные имена братьев и сестры произведены от названий гор и реки в окрестностях Киева: Лыбедь - от р. Лыбедь, Щек и Хорив - от гор Щековица и Хоривица (Хоревица), а Кий - от названия самого города. Возможно, в преданиях о Кие сохранились воспоминания о дунайской прародине племени полян-руси.

Легенда о Кие.
Начало истории Руси как государственного объединения южной части восточнославянских племен связывается с легендарной фигурой Кия. В "Повести временных лет" помещено предание об основании Киева тремя братьями - Кием, Щеком, Хоривом и их сестрой Лыбедью, очень популярное в литературе. Оно имеет все признаки фольклорного оформления и внеисторический характер. Здесь присутствуют такие популярные сюжеты, как идея "основателей", классическая триада (три брата), подчеркнуто внимание к топонимике и пр. Поэтому в историографии второй половины XIX - начала XX в. получила распространение теория "эпонимного", "этимологического" мифа - согласно которому летописный рассказ представлял собой вымысел хрониста, пытавшегося объяснить возникновение названий киевских урочищ. Некоторое время эта концепция была господствующей; ее поддерживали С.М. Соловьев, А.А. Шахматов, Н.И. Петров, Д.И. Багалей, В. Базилевич и др.
Однако эта теория была опровергнута археологическими исследованиями. Раскопками Д.В. Милеева в 1908-1909 гг. найдены остатки городища, о котором говорится в летописном предании ("Город Кия"). В довоенные и послевоенные годы укрепление древнейшего Киевского замка были прослежены детально (раскопки Т.М. Мовчановского в 1936-1937 гг., М.К. Каргера в 1939 и П.П. Толочко в 1969-1980 гг.). Установлено, что "Город Кия" сооружен не позднее VIII в., скорее всего, значительно раньше. Таким образом, произошел решительный поворот в сторону признания реальной исторической основы летописного предания, которое, по мнению современных исследователей, представляет собой фольклорное воспоминание о сооружении первого киевского городища.
"Повесть временных лет" сообщает некоторые важные подробности политической биографии Кия, который княжил "в роде своем ". Пребывая в Константинополе, он принял "великую честь от царя "; предпринял попытку закрепиться в Нижнем Подунавье и даже построил там опорный пункт - "градок Киевец ", но неудачно - "не приняли его " местные племена. Он вынужден был отойти в Среднее Поднепровье и, основав там новую резиденцию - Киев, умер.
В различных по характеру и происхождению источниках существует широкий круг параллелей. Речь идет о древнерусском эпосе, западнославянских преданиях, памятниках византийской, армянской, скандинавской, старогерманской литературы, произведении готского писателя VI в. Иордана и др.
По содержанию эти источники подразделяются на две группы. В некоторых находим сведения о Лыбеди и ее братьях (в числе которых, однако, Кий не назван). Корни сюжета уходят во вторую половину IV в. Другие сообщают о совершенно реальной деятельности исторического Кия (первая половина VII в.). К последним принадлежат произведения византийской литературы, представляющие для нас наиболее значительную информативную ценность, а также армянский вариант киевской легенды. Это "История Тарона", произведение VIII в., приписываемое двум авторам: Зенобу Глаку и Иоанну Мамиконяну. Впервые на совпадение содержания двух памятников обратил внимание Н.Я. Марр; позднее эта тема разрабатывалась другими учеными.
В литературе признано, что контакт Кия с греческим императором приходится на конец VI - первую половину VII в., в период активного продвижения славянских племен на Балканы. Это движение, по свидетельству византийских источников, начинается в первые годы правления Юстиниана I. Б.А. Рыбаков высказал предположение, что именно этот император "с великою честью " принимал Кия. Правда, в последнее время исследователь считает возможным датировать это событие правлением Анастасия. Такая точка зрения, однако, вызывает серьезные сомнения. Об Анастасии вообще не может быть и речи, так как в его время (491-518) Балканские войны еще не начались и о наших предках византийцы практически ничего не знали. В период Юстиниана I и его ближайших преемников славяне соприкасались с греками в основном на поле брани. Для серьезных дипломатических контактов еще не было условий. Скорее всего, пребывание Кия при императорском дворе следует относить к периоду аварских войн, когда анты выступали союзниками византийцев (последнее подчеркнуто в источниках), то есть ко второй половине VI или к началу VII в. Именно к этому времени относятся известия византийских источников о летописном Кие: во второй редакции "Чудес Дмитрия Солунского", у Феофана Исповедника, у патриарха Никифора и у Иоанна из Никиу.
В византийских текстах Кий выступает под именем Кувер. По убедительно аргументированному мнению языковедов, славянское имя Кий в архетипе звучало как "Кув": долгое индоевропейское "u”" на славянской языковой основе дало твердое "ы". Этимологически это имя связано с термином "кувать" - "ковать" (слово "кий" в древнерусском языке означало "молот"). Армянский вариант легенды также сохранил древнюю форму имени героя с корневым "у" (Ку-ар). Частица "-ар" ("-ер") - словообразующий элемент для конструкции имен существительных в субъектном значении (как в словах "пахарь"- от пахать, "токарь" - от "точить" и т.д.). Закономерность его в нашем случае подтверждается совпадением армянской и византийской форм.
В литературе относительно Кувера возникла путаница, вызванная досадным недоразумением. В некоторых текстах герой назван не Кувером, а Кувратом. Поскольку в VII в. жил и действовал болгарский хан с таким именем, то комментаторы провозгласили и Кувера болгарином, не учитывая того, что данные, приведенные в источниках, решительно исключают подобное сопоставление. Между тем "Чудеса Дмитрия Солунского" прямо свидетельствуют о славянском происхождении персонажа.
На основании перечисленных источников можно реконструировать реальную биографию исторического Кия. Он родом из тех славян, которые под давлением аварского нашествия вынуждены были отступить в область Срем (античный Сирмий), то есть в современную Хорватию. Константин Багрянородный, в частности, пишет о переселении восточнославянского племени хорватов из Прикарпатья в тот же Сирмий. До вынужденного переселения они входили в состав Полянской конфедерации. Таким образом, по происхождению Кий действительно был полянином, хотя и не среднеднепровским. Около 634 г. он восстал против аваров и, оставив Сирмий, искал поддержки у византийского императора Ираклия (610-641).
Кий получил от императора бенефиций в районе Верхнего Дуная, к тому времени заселенному главным образом славянами, и построил там укрепленный замок (град), который "Чудеса..." называют Керамисиевым лагерем, а летописи - Киевием. Со временем у Кия возникает конфликт с византийской администрацией, в частности, по поводу Солуни. В результате он вынужден покинуть Подунавье и исчезает с горизонта активной византийской политики.
Дальнейшая судьба Кия мало интересовала греков. Очевидно, он переселился в Среднее Поднепровье, где и основал новую резиденцию - Киев, которому суждено было стать столицей крупного восточнославянского государства.
Византийские источники приводят некоторые чрезвычайно важные сведения, касающиеся пребывания славянского правителя в Константинополе в молодые годы, его обучения там, личной дружбы с Ираклием, а также принятия им христианства. Так, автор VII в. (современник описываемых событий) Иоанн из Никиу пишет: "Куврат, князь гуннов и племянник Орхана, в юности был крещен и воспитывался в Константинополе в недрах христианства. Он вырос при царском дворе. Он был тесно связан дружбой с Ираклием, после его смерти, как осыпанный царскими милостями, проявлял преданную благодарность к его детям и жене Мартине. Силой святого и животворного крещения, им принятого, он побеждал всех варваров и язычников ". Безусловно, приведенные сведения заслуживают внимания.
Ираклий родился в 575 г. Если Кий был его одногодком, то в момент восстания, дунайской эпопеи и основания Киева ему было около 60 лет, то есть он был уже пожилым человеком. Обучение в Константинополе приходится на последнее десятилетие VI в. - время правления императора Маврикия (582-602), который уделял большое внимание культурным делам (при его правлении Константинопольский университет переживал кратковременный подъем).
Нас интересует сообщение Иоанна (дважды повторенное) о крещении Кия - Кувера. Оно не кажется невозможным. Длительное пребывание в христианской стране, при дворе властителя, который привык считать себя лидером христианского мира, обучение в учебном заведении, находившемся под опекой церковной курии, не могли не оказать влияния на сознание молодого Кия. Поэтому его приобщение к христианству представляется не только возможным, но и закономерным.
Полное молчание остальных источников по этому поводу, однако, вызывает настороженность. Отсутствие какого бы то ни было намека о принадлежности Кия к христианской церкви в летописных текстах, более того - подчеркивание (правда, в явно предубежденных произведениях) язычества трех братьев-основателей, можно объяснить сравнительно поздней тенденцией приписывать всю честь просвещения Руси Аскольду или Владимиру Святому. Так же и молчание остальных византийских источников и "Истории Тарона": слишком лаконичный характер греческих хроник и специфика армянской (скомпонованной из разнообразных фрагментов и оторванной от конкретных исторических реалий) призывает к осторожности в выводах. Наиболее подробным является сообщение в "Чудесах Дмитрия Солунского", произведении не столько историческом, как житийном. Его авторы вряд ли стали бы рекламировать принадлежность варваров к христианству, особенно если они вступали в вооруженный конфликт с христианами-греками и угрожали Солуни, которой покровительствовал Дмитрий.
Проблема остается открытой и требует дальнейшей источниковедческой разработки, но при всех условиях свидетельство Иоанна Никиуского заслуживает внимания.

Владимир Кириллович Малик

Князь Кий

И были три брата: один по имени Кий, дру-

гой - Щек и третий - Хорив и была сестра у

них Лыбедь.

Сидел Кий на горе, где ныне подъём Боричев,

а Щек сидел на горе, которая ныне зовётся Ще-

ковица, а Хорив на третьей горе, которую про-

звали по нему Хоривицей. И срубили они городок

во имя старшего своего брата и назвали его Киев.

И был кругом города лес и бор велик, и лови-

ли там зверей. И были те мужи мудры и смыслен-

ны, и звались они полянами, от них поляне и

до ныне в Киеве.

«Повесть временных лет»

Четыре всадника в белых рубахах, у каждого в руке зажато короткое копьё, выскочили из густой рощи и помчались наперерез табуну сайгаков, что поднимались после водопоя по узкой тропинке на крутой берег. Испуганные животные на мгновение замерли. Куда бежать? Где спасение? Тут же табун разделился. Одни - что были позади - попрыгали в воду и поплыли к противоположному берегу, а остальные жёлтым вихрем метнулись в степь.

Но ещё быстрее просвистели в воздухе острые копья. И каждое из них нашло себе жертву! Четыре сайгака упали в мягкую траву, забились в предсмертных судорогах. Их жалобные крики рассекли полуденную тишину.

Один из всадников, пожилой, с длинными седыми волосами, спрыгнул с коня, вынул из кожаных ножен острый с широким лезвием нож.

Не мешкайте, отроки! Перережьте жилы и выпустите лишнюю кровь, чтоб не испортила мяса. Да глядите - не повредить бы шкуры!

Отроки, у двоих из них уже пробивались рыжеватые бородки, тоже выхватили ножи и подбежали к своей добыче. Ловкие взмахи - и из надрезов на шеях струйками потекла ярко-красная кровь.

Охотники вытерли о траву ножи, стянули добычу в одно место. Старший наступил ногой на сайгака, поднял вверх тяжёлые узловатые руки. Седая грива волос шевелилась под лёгким дуновением ветерка. Из-под лохматых, седых бровей, резко выделявшихся на смуглом морщинистом лбу, в небо смотрели по-молодому лучистые глаза.

О ясноликий Хорос-Световид , и ты, грозный Перун слышите вы меня?… Это я - старейшина рода росов, что из племени полян, богобоязный Тур, обращаюсь к вам… Благодарствую, боги, за то, что вложили в мои руки силу, а глазам - дали зоркость! А ещё благодарствую за то, что послали под моё копьё и под копья моих сынов - Кия, Щека и Хорива - желанную добычу! Часть её по праву принадлежит вам, боги, и вы получите жертву, как только мы вернёмся домой…

Тур поклонился и вновь пристально посмотрел на синее безоблачное небо, где ослепительно светило солнце, и велел сыновьям собираться в обратный путь.

Братья переглянулись, и вперёд выступил Кий.

Отче, добыча наша велика… Боги помогли нам, и мы, исполненные благодарности, можем возвращаться назад. Пожалуй, ни один ловец из нашего рода не сможет сегодня похвалиться таким успехом… Но согласись, отче, не только за мясом и шкурами вышли мы в степь! Хвала богам, есть у нас и кони, коровы, и овцы, и разной птицы в достатке! Забили бы овцу или быка - вот и имели б мясо… Нам хочется ещё порезвиться в степи, погонять зверя, пострелять из лука, размять застоявшихся скакунов. А заутра вернёмся домой, отче. Позволь!…

Дозволь, отче, - вторили ему Щек и Хорив.

Старый Тур глянул на сынов. Тёплая волна подкатила к сердцу. Они стояли рядом, ожидая отцовского ответа. Три красавца - как три тугих молодых дуба! Такие похожие - и такие неодинаковые… Вот одесную стоит Кий - старший. Надежда и гордость старейшины и всего рода. Как он похож на него, на своего отца в молодости. Высокий, стройный, широкоплечий. Загорелое румяное лицо. Открытый взгляд голубых, как небо, глаз, обычно тёплый и ласковый, но в гневе непреклонный и твёрдый, как кремень. Над высоким чистым челом - тяжёлая грива русых волос… Сразу видно из какого он рода. Ведь среди русов почти все белокурые и светлоглазые. Недаром говорят, что по-ромейски слово «рус» или «рос» означает красный, рыжий, светлый. Может, потому и наша светловодная Рось так названа? И род наш тоже - русь!… Но ни у кого нет таких белокурых кудрей, как у Кия. Это он от покойной матери - Билицы. Билочки, как ласково он некогда назвал свою, теперь покойную, жену… Сколько же Кию лет? Пожалуй, двадцать и ещё один год!… Да-а, не мало. Женить пора! Да всё никак не выберет он себе девицы. Из-за забот по хозяйству, охоты да сражений всё некогда ему… Эх, как бежит время! И не заметил, как самому полсотни стукнуло. Ещё малость - да помирать пора. Мужчины редко доживают до такой старости. Разве что очень посчастливится… А так многие погибают ещё молодыми: на охоте, в битве, от хвори…

В середине стоит Щек. Он второй по возрасту. Ох, уж этот Щек! Не парень, а огонь! Горячий, вспыльчивый, порою просто неистовый! Только затронь - так и вспыхнет гневом! Никому не уступит, даже отцу… Зато как способен к музыке, к песне: запоёт на Росе - на Днепре эхо отзовётся. Лучше него никто не сыграет на свирели иль на гуслях. Без него парни и девчата не раскладывают костров в ночь на Купайла, не водят хороводы, не пускают венки по реке… А сейчас он непривычно смирен! Покорно склонил красивую кучерявую голову, отливающую свежей бронзой, опустил долу глаза. Но ему, Туру, известно: и теперь в прикрытых длинными ресницами зрачках сына скачут, как искры, озорные огоньки…

Затем отец переводит взгляд на младшего. Хориву семнадцать лет. У него на щеках и подбородке пока ещё золотистый пушок. В припухших губах заметна детская наивность, а в глазах, таких синих, как весенние пролески, - непостижимое удивление, словно он впервые видит мир. Однако, несмотря на молодость, у него сильные и умелые руки: куёт железо, готовит из него серпы и ножи, наконечники для копий и стрел, тешет дерево, месит глину и лепит из неё горшки и миски. А во время поприщ стрела из его лука летит на сотни шагов и там ещё имеет силу пронзить сыромятную шкуру быка…

Тур довольно прищурил глаза.

А как же я один, отроки, четырёх сайгаков дотяну до дома?

Кий сдержанно ответил:

Пешком, отче… У нас всего четыре коня. Положим на твоего Серого дичь и поведёшь его в поводу. Но ты на нас не сетуй. Может и нам выпадет в охоте удача, и поутру мы тоже будем пешими добираться до нашего Каменного Острова.

Нелегко мне старому тянуть на поводу коня, - пробурчал вроде бы сердито Тур, но тут же усмехнулся. - Да ладно. Оставайтесь! Но не зарывайтесь далеко, чтоб не попасть под стрелы гуннов!

Благодарствуем, отче, и не тревожься за нас, - поклонились сыновья. - Не попадёмся им, кони у нас быстрые!

Ну, собирайте меня в дорогу.

Братья стянули сыромятными ремнями ноги сайгаков и, связав их попарно, перекинули через спину коня. Щек подал в руки отцу повод, а Хорив - копьё, и Тур, не спеша, тронулся в путь.

Постояв на холме, пока отец не скрылся за ближайшим леском, братья сели на коней и поехали в противоположную сторону.

Перед ними раскинулась волнистая равнина. Среди яркой зелени трав то там, то сям темнеют островки рощиц и перелесков. Вспугнутые фырканьем коней, из-под ног взлетают степные птицы. Порой выскочит из куста заяц и, прижав уши, бросается со всех ног наутёк, а то в зарослях кустарника мелькнёт рыжий хвост лисы. Вдали вихрем проносятся косяки тарпанов - диких лошадей.

Но вся эта живность не привлекала внимания охотников. И только когда далеко впереди вспорхнуло несколько стрепетов и с тяжёлым шумом полетело над землёй, братья сняли с плечей луки и выхватили из колчанов стрелы. Стрепет - грузная но красивая птица - всегда заманчивая добыча. На него трудно охотиться: он умело прячется в густых травах и издали чувствует опасность. Но кому достанется такая добыча, тот вдоволь полакомится вкусным жареным мясом.