Амнуэль пойдет под суд. А его деньги — на памятник советским воинам

Григорий Амнуэль — довольно загадочная медийная личность, возможно потому, что большую активность он проявляет в Латвии.

Больше известен как режиссер документальных фильмов, связанных с религиозными или государственными вопросами. Автор некоторых книг и статей.

Личная информация

Однако его родственники по материнской линии были немцами, которые во время первой революции покинули Латвию и перебрались в Москву.

По словам Григория, дома у его семьи еще хранятся фотоснимки, на которых изображены Таллин, Калининград и Юрмала того времени.

На фотографиях видны прежние немецкие названия.

Особых репрессий его семья из-за национальности не испытывала. Но Григорий Маркович вспоминает случай, когда его мама не смогла поступить в МГИМО из-за того, что имела немецкие корни.

Сам Григорий Амнуэль окончил исторический факультет педагогического института г. Тобольска.

О его детстве и юности ничего не известно. Однако его первый брак приходится именно на студенческие годы. Он оказался неудачным.

В 23 года он женился повторно на латышской девушке. Спустя год, в 1981 г. у Григория и его супруги родилась дочь.

Тогда они жили в Риге.

Карьера в кино и театре

Григорий долгое время служил в качестве режиссера в театрах г. Москвы.

Это театр драмы и комедии на Таганке и театр сатиры на Триумфальной площади.

По проекту американских советов в 2005 г. поставил спектакль на сцене театра Толерантности «Преступление в Ларами».

Продюсировал многие независимые кинофестивали за границей. Например, фестиваль русского кино и культуры в Италии и Франции.

Снял несколько десятков документальных и спортивных фильмов.

Среди них можно выделить: «Огонь и лед», «Редлих – люди стой стороны», ««Русские против russkikh» и другие.

Стал дипломантом на международном кинофестивале с фильмом «Пробуждение — хроника переломных событий» в 1991 г.

В 1995 г. удостоился приза от олимпийского комитета в категории «Лучший фильм о спорте» за картину «Рождественский сон, или портрет на фоне хоккея».

Темы, осуждаемые в программах, затрагивали зачастую межнациональные отношения России со странами Прибалтики, а также противоречивые исторические вопросы.

Творческая деятельность и работа в СМИ

В 1980-90 -х. годах он стал организатором гастролей скрипача Г. Кремера в Москве.

Активно принимал участие в организации музыкального фестиваля «Музыка Локинхаузена». Также продюсировал выступления оркестра камерной музыки Кельнской филармонии.

Он был установлен во внутреннем дворике в апреле 2016 г. Также Григорий Амнуэль взял на себя все финансовые затраты по изготовлению этого монумента.

Принимал участие в создании музыкальных клипов для , Анатолия Герасимова и Виктора Попова.

Является редактором журнала «Посев», в котором неоднократно печатали его публицистические работы.

Общественная деятельность

Возглавляет открытый клуб с говорящим названием «Международный диалог».

Целью данного клуба является организация различных международных мероприятий по различным направлениям: наука, образование, культура, социальная сфера.

На основе клуба существует школа, в рамках которой молодые люди знакомятся с европейскими странами и самостоятельно формируют у себя мнение о существующих международных взаимоотношениях России.

Григорий Маркович занимает должность заместителя генерального директора советско-американского предприятия «АСК».

Учреждено оно было в 1987 г. для сотрудничества американских и советских деятелей кинопроизводства.

Стоит во главе компании «ЕвроАСК».

Является постоянным и неизменным участником международных круглых столов и конференций по проблемам Кавказа, Балтики, а также по рассмотрению вопросов международного сотрудничества России и НАТО.

Полученные награды

За свою активную деятельность в области кинематографа Григорий был неоднократно награжден различными премиями.

Кроме того, его деятельность была оценена и вознаграждена не только в России, но и в Латвии.

В 1992 г. сразу после государственного переворота он был представлен к награждению медалью «Защитник свободной России», которая выдавалась за защиту конституционного строя государства во время событий 1991 г.

В 2006 г. получил от Министерства иностранных дел латвийской республики грамоту «За содействие независимости государства Латвии».

Спустя 3 года ему было присвоено звание офицерского ордена «Трех звезд».

В 2010 г. была вручена почетная грамота «Польский Пегас»

В 2011 г. Григорий Амнуэль стал обладателем золотой медали им. И. Павла III, которая вручается только за особые заслуги перед Краковской Метрополией.

Чебоксары

Эльбрус и Эммануэль

Да разве только одно - имена начинаются на букву "Э" А вот Георгий Арсеньевич Эммануэль - российский военачальник, генерал от кавалерии Русской императорской армии.
И его имя непосредственно связано как с Кавказом, так и с покорением Эльбруса в частности. Чего наворотил Эммануэль за свою жизнь - одним постом точно не описать, вот только один факт: "В 1788 г., когда Эммануэлю исполнилось только 13 лет, турки вторглись в Банат по направлению к Белграду.
Все на пути их бежали, жители Вершица тоже в большинстве оставили город, но 13-летний Эммануэль собрал своих товарищей и уговорил их защищать город. Раздобыв оружие, мальчики деятельно стали готовиться к защите и расставили везде караулы и посты.
Когда турки подступили к городу, то защищавшие его юноши встретили их со стен орудийным огнем.
Турки, думая, что Вершиц занят сильным гарнизоном, не решились к нему подступить и прошли мимо." Нет, вы поняли? - в 13 лет! 25-го июня 1826 года Эммануэль был назначен командующим войсками на Кавказской линии, в Черномории и Астрахани, и начальником Кавказской области.
Уже в следующем году, благодаря стараниям Э., признали подданство России многие соседние горные племена, как-то: тагаурцы, карабулаки, дигорцы, балкарцы, уруспиевцы, чегильцы, хуламцы, безенгиевцы, часть чеченцев и гумбетовцев (всего 127 аулов, 7457 семейств, 30007 человек обоего пола).
В награду за это присоединение, сделанное не силой оружия, а умными распоряжениями, Эммануэль был пожалован орден Александра Невского. В следующем году, желая собрать точные сведения о горе Эльбрус и ее окрестностях и в то же время имея в виду произвести сильное впечатление в умах горцев появлением в самом сердце их крепостей-аулов, он решил предпринять экспедицию к Эльбрусу.
В этой экспедиции, по предложению его, приняла участие и Академия Наук, которая избрала его своим почетным членом. В восемь часов 22 июля сам генерал Эммануэль вышел из лагеря с небольшим конвоем и достиг высокого холма, откуда открывался величественный обзор Эльбруса.
Он еще раз убедился в возможности достичь его вершины. В 11 часов, вернувшись в свой лагерь, генерал начал формировать караван, который должен был сопровождать ученых-натуралистов.
"Вызваны были охотники. Вышло двадцать казаков и один кабардинец, по имени Киляр" Экспедиция заночевала на одной из площадок на черных горах. "Только на другой день - 23 июля - в самый полдень венгерский путешественник де Бесс заметил в телескоп на сверкающих покровах Эльбруса четырех человек, которые пытались достигнуть вершины горы.
Трое из них скоро исчезли из виду, четвертый поднимался все выше и выше - и вдруг фигура его рельефно обрисовалась над самой короной Эльбруса. Тот был, как оказалось впоследствии, кабардинец Киляр, уроженец Нальчика". Ученая экспедиция спустилась в лагерь в тот же день, 23 июля. В честь этого события генерал Эммануэль дал парадный обед, на котором присутствовали представители Кабарды, Карачая, Уруспия и других закубанских народов. Тост за императора Николая Павловича, покровителя наук сопровождался оружейным залпом.
Поднимали тост за генерала Эммануэля, за ученых, за кабардинца Киляра, за фактическое присоединение Эльбруса к владениям Российской империи. Киляру вручили торжественно заслуженный приз. А это обитатели поляны Эммануэля - суслики (пищухи, евражки, карбыши, тарбаганы, возможно есть еще варианты) Это был кажется их тренер или инструктор.
Было видно издалека, по его точно выверенным движениям на тропе и по классной экипировке. Недалеко от тропы, которая ведет в палаточный лагерь, течет речка, вон там, за лошадью.. А еще здесь есть вот такие причудливые останцы.
Как могла образоваться такая странная форма, напоминающая плывущего лебедя? Этим утром у меня опять сработал внутренний будильник, который обычно не дает мне покоя в тех местах, где ожидаются интересные сюжеты для съемки.
Так оно и оказалось. Не только встретил рассвет, но и побегал за табуном лошадей, а потом заснял их на фоне белоснежного Эльбруса.
Носился по склонам почти до обеда, так что Женька меня еле дождался, но кажется не зря. Биография

ЭММАНУЭЛЬ (Мануилович) Георгий (Егор) Арсеньевич , российский военачальник, генерал от кавалерии (1828).

Происходил «из венгерских дворян сербской нации». Волонтером в австрийских войсках участвовал в боях с турками, за отличие награжден золотой медалью «За храбрость». В 1794 принят в дворянскую венгерскую гвардию австрийской армии подпоручиком. В 1797 перешел на русскую службу и определен штабс-ротмистром в лейб-Гусарский полк. В сент. 1800 произведен в полковники. В 1802 переведен в Киевский драгунский полк, с которым участвовал в Русско-прусско-французской войне 1806 - 1807. Отличился в сражениях под Пултуском, Гутштадтом, Гейльсбергом и Фридландом. С мая 1808 - командир Киевского драгунского полка, а в янв. 1809 назначен его шефом.

В начале Отечественной войны 1812 командовал бригадой 4-й кавалерийской дивизии, входившей в состав 4-го резервного кавалерийского корпуса 2-й Западной армии. Участвовал в боях при Мире и Салтановке, в Смоленском сражении. Отличился при защите Шевардинского редута. В ходе боя во главе полка несколько раз ходил в атаку и получил тяжелое ранение. В сентябре вернулся к командованию полком, с которым сражался против неприятеля под Малоярославцем и Вязьмой. За отличие произведен в ген.-майоры.

Участник Заграничных походов русской армии 1813 - 1814. В кампанию 1813 находился при блокаде крепостей Модлин и Глогау. Затем во главе летучего отряда находился в боях под Бауценом, при Штольпене и Бишофсверде. Командуя кавалерией авангарда корпуса ген. А.Ф. Ланжерона в Силезской армии участвовал в Кацбахском сражении и в бою при Вартенбурге, а затем отличился в бою при Левенберге, где разбил французскую дивизию ген. Ж. Пюто. В «битве народов» под Лейпцигом разбил 6 французских полков и пленил двух генералов. В кампанию 1814 находился при взятии Реймса и Парижа. За отличие произведен в ген.-лейтенанты. По возвращении в Россию назначен командиром 4-й драгунской дивизии.

С июня 1826 - командующий войсками на Кавказской линии и начальник Кавказской области. Благодаря его умелой политике уже в следующем году многие соседние горские племена (всего 127 аулов) признали подданство России. В ходе Русско-турецкой войны 1828 - 1829 способствовал укреплению пограничной линии, дальнейшему покорению и умиротворению Кавказа. За отличие произведен в генералы от кавалерии. В 1829 предпринял экспедицию к Эльбрусу, по результатам которой избран почетным членом С.-Петербургской АН. В 1831 был ранен при штурме Акташ-аула, получил бессрочный отпуск для излечения и поселился в Елисаветграде.

Награжден орденами: российскими - Св. Владимира 1-й, 2-й, 3-й и 4-й ст., Св. Александра Невского, Св. Анны 1-й ст. с алмазами и 2-й ст., Св. Георгия 3-й и 4-й ст.; прусскими Красного Орла 1-й и 2-й ст., шведским - Военным орденом Меча 2-й ст.; золотым оружием «За храбрость».

Георгий (Егор) Арсеньевич Эммануэль (Мануилович) (1775-1837) - российский военачальник, генерал от кавалерии Русской императорской армии .

Биография

Родился 14 апреля 1775 года в Вершице в сербской дворянской семье Мануиловичей.

Служа в гвардии, Эммануэль занялся пополнением своего образования: изучал французской и итальянский языки и военные науки. В конце 1796 года , несмотря на возражения императора Франца II, вышел в отставку и отправился в Россию.

Семья

Был женат на Марии Виллимовне Кнобель - дочери генерал-майора Виллима Христиановича Кнобеля , внучке архитектора Христиана Кнобеля. В браке родилось 10 детей: Мария, Георгий , Елизавета, Александра, Варвара, Софья, Николай, Лидия, Юлия, Александр.

Награды

• Орден Святого Георгия 3-й степени (17.08.1813)
• Орден Святого Георгия 4-й степени (19.12.1812)
• Орден Святого Владимира 1-й степени
• Орден Святого Владимира 2-й степени (1813)
• Орден Святого Владимира 3-й степени (1812)
• Орден Святого Владимира 4-й степени (1807)
• Орден Святого Александра Невского (02.10.1827)
• Орден Святой Анны 1-й степени (1813)
• Алмазные знаки к ордену Святой Анны 1-й степени
• Орден Святой Анны 2-й степени (1807)
• Серебряная медаль «В память Отечественной войны 1812 года»
• Высочайший ресрипт (17.09.1829)
• Знак отличия «За XXXV лет беспорочной службы» (1831)
• Золотая медаль «За храбрость» (1794, Австрия)
• Орден Красного орла 1-й степени (1814, Пруссия)
• Орден Красного орла 2-й степени (1813, Пруссия)
• Орден Меча , командор (1-го класса) (1813, Швеция)

Напишите отзыв о статье "Эммануэль, Георгий Арсеньевич"

Примечания

Ссылки

• // Российский архив: Сб. - М ., студия «ТРИТЭ» Н. Михалкова , 1996. - Т. VII . - С. 625-626 .
• // Русский биографический словарь : в 25 томах. - СПб. -М ., 1896-1918.

Отрывок, характеризующий Эммануэль, Георгий Арсеньевич

– А почему вы знаете?
– Я знаю. Это не хорошо, мой дружок.
– А если я хочу… – сказала Наташа.
– Перестань говорить глупости, – сказала графиня.
– А если я хочу…
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так, – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так. Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так.
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.

31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.

Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?

Кн. Н. Б. Голицын, "Жизнеописание генерала от кавалерии Эммануэля"

Эммануэль Георгий Арсеньевич - генерал от кавалерии, начальник Кавказской области; родился 2-го апреля 1775 г. в гор. Вершице и образование получил в тамошнем училище, где с самых ранних лет стал проявлять военные наклонности. Родом он был из знатного черногорского рода, переселившегося в Банат и правившего сербским населением, венгерское дворянство получил его дед.

В 1788 г., когда Эммануэлю исполнилось только 13 лет, турки вторглись в Банат по направлению к Белграду. Все на пути их бежали, жители Вершица тоже в большинстве оставили город, но 13-летний Эммануэль собрал своих товарищей и уговорил их защищать город. Раздобыв оружие, мальчики деятельно стали готовиться к защите и расставили везде караулы и посты. Когда турки подступили к городу, то защищавшие его юноши встретили их со стен орудийным огнем. Турки, думая, что Вершиц занят сильным гарнизоном, не решились к нему подступить и прошли мимо. Это был первый подвиг будущего крупного военачальника.

Сгорая желанием дальнейших воинских подвигов, он поступил в корпус волонтеров Миялевича, затем служил юнкером в полку барона Спивни, а в 1792 г. опять поступил в корпус Миялевича. В следующем году, участвуя во многих сражениях, он получил три очень серьезные раны: штыком в живот (при Ландау), осколком гранаты в правую руку (там же) и картечью в правую ногу (в Вейсенбургских линиях). За удивительную храбрость, оказанную им неоднократно, капитул орденов исходатайствовал ему золотую медаль с надписью "der Tapferkeit" для ношения в петлице. Награда эта считается очень почетной в Австрии.

Вылечившись от ран, Эммануэль в 1794 г. был принят императором Францем в дворянскую венгерскую гвардию подпоручиком. Служа в гвардии, он занялся пополнением своего образования и изучал французский и итальянский языки и военные науки. Недовольный австрийским правительством, медлившим с выполнением некоторых своих обещаний, Эммануэль, несмотря на нежелание императора Франца-Иосифа, вышел в отставку и отправился в Россию.

Прибыв в Москву 27-го марта 1797 г., он в тот же день во время вахтпарада на Кремлевской площади попался на глаза императору Павлу, который заинтересовался молодым человеком в форме венгерского гвардейца и, узнав, что Эммануэль приехал с целью поступить на военную службу, приказал зачислить его поручиком в лейб-Гусарский полк. Уже в следующем году Эммануэль был произведен в штабс-ротмистры, а еще через год в ротмистры. Император Павел, очень любивший лихого гусарского ротмистра, несмотря на его молодость (ему было всего 25 лет), произвел его 25-го сентября 1800 г. в полковники.

Два года спустя Эммануэль по собственному желанию был переведен в Киевский драгунский полк, с которым и участвовал в походах против французов в 1800 и 1807 гг. Во время Пултускского сражения, командуя двумя эскадронами, он был ранен в ногу, но не оставил армии. За выказанные отличия в этом деле он был награжден золотой саблей с надписью "за храбрость". По выздоровлении ему было поручено с небольшим отрядом идти в Тикочин, чтобы восстановить связь с корпусом генерала Эссена 1-го, шедшего к главной армии, и, кроме того, устроить подвижной госпиталь на 4000 человек раненых. Оба поручения исполнены были им блестяще.

Затем 24-го мая 1807 г., во время сражения у Гутштата, Эммануэль с тремя эскадронами спешившихся драгун атаковал неприятельские посты, взял одного капитана и 100 человек солдат в плен и ворвался в Гутштат. За это дело он был награжден орденом св. Владимира 4-й степени, а за храбрость, выказанную через пять дней в сражении при Гейльсберге, получил орден св. Анны 2-й степени. В сражении под Фридландом он командовал Киевским драгунским полком, а при отступлении с небольшим кавалерийским отрядом уничтожил все переправы и плоты по Неману, чем помешал французам обойти нашу армию. Вернувшись в Россию и оправившись от ран, он снова вступил в строй своего полка и 11-го декабря 1808 г. был назначен шефом сначала Курляндского, а потом Киевского драгунских полков.

В следующем году объявлен был поход в Австрию. В состав отправленной в этот поход армии кн. С. Ф. Голицына входил также и Киевский драгунский полк. Это поставило его в очень большое затруднение, так как ему, как венгерскому дворянину и бывшему австрийскому офицеру, было очень тяжело поднять оружие против своей родины. Поэтому он обратился к государю с просьбой привлекать его на всякую службу, но позволить ему не действовать против своих единоземцев. Просьба его была уважена.

С началом войны 1812 г. для Эммануэля опять наступило время постоянных стычек и сражений. Находясь в составе армии кн. Багратиона, он уже 28-го июня в сражении при местечке Мире имел дело с французами. Во время этого дела было истреблено девять неприятельских кавалерийских полков, и в этом истреблении он играл первенствующую роль. За сражение при Мире он был награжден орденом св. Владимира 3-й степени. Затем шли сражения при Новоселках, Салтановке, Смоленске и др., и везде он не переставал сражаться в арьергарде. Наконец, в сражении 24-го августа, не доходя до Бородина, он защищал Шевардинский редут и несколько раз со своим полком ходил в атаку, причем был ранен пулей в грудь. Наградой за это дело был орден св. Георгия 4-й степени. Однако на этот раз рана заставила его выйти из строя, но в сентябре он уже явился в Тарутинский лагерь.

По выходе французов из Москвы Эммануэль, находясь в авангарде, все время упорно преследовал их. Под Вязьмой с Киевским драгунским и Ахтырским гусарским полками он врезался между арьергардом вице-короля и авангардом маршала Даву, оттеснил бригаду генерала Нагеля, большую часть которой взял в плен, а потом при селе Червонном взял еще 500 человек в плен. За отличия в делах против французов он был произведен 26-го декабря 1812 г. в генерал-майоры.

Кампания следующего года началась для него участием в осаде крепостей сначала Модлина, потом Глогау, а когда в апреле он дошел до гор. Цвикау, то ему поручено было прикрывать левый фланг союзной армии во главе летучего отряда, состоявшего из полков: Киевского драгунского, казачьих: Ребрикова 3-го, Ягодина 2-го, Ставропольского Калмыцкого, 11-го Егерского и Конно-артиллерийской № 4 роты. С этим же отрядом он защищал переправу союзных войск через Эльбу, а затем, расположившись в горах Силезии, наблюдал за французами вплоть до Бауценского сражения. В это время он имел серьезные схватки с французами под Вейселом, при Штольпене, Бишофсверде и Нейкирхене, а 9-го мая в генеральном сражении под Бауценом, где почти истребил один французский драгунский полк, после чего, двинувшись к Радмерице, переправился на правый берег реки Нейссы и приготовил все нужное для сожжения моста. Когда корпус Макдональда, думавший отрезать Милорадовича и припереть его к австрийской границе, начал переходить мост, то последний вдруг загорелся, а Э. начал осыпать французов ядрами. Продолжая прикрывать левый фланг союзной армии и двигаясь на Шпенау и Гольдберг к Яуэру, Эммануэль у последнего, напав на французов, захватил 600 человек в плен. По заключении 23-го мая на шесть недель перемирия Эммануэлю было поручено учреждение демаркационной линии, простиравшейся от Богемской границы до деревни Петервиц, причем ему дано было 14 казачьих полков, 2 драгунских, 8 егерских, 2 пехотных полка и 2 батарейные роты. За отличия, выказанные во время командования летучим отрядом, он был награжден орденом св. Анны 1-й степени и, кроме того, получил от прусского короля орден Красного Орла 2-й степени.

По окончании перемирия он получил новое назначение - командовать кавалерией авангарда корпуса гр. Ланжерона и во главе авангарда перешел 7-го августа реку Бобр у Зибен-Эйхена, прорвал неприятельскую линию, взял много пленных и даже обоз маршала Макдональда, но, в свою очередь, был окружен французами, и хотя Ланжерон, стоявший за рекой, не мог оказать помощи своему авангарду, тем не менее последний вернулся назад на Бобр, не потеряв ни одного орудия; после этого Э. в течение семи дней имел постоянные схватки с преследовавшим его Макдональдом, пока наконец 14-го августа, во время Кацбахского сражения, победа не осталась за союзниками, благодаря энергии, храбрости и распорядительности Э. Затем, переправившись вплавь через Кацбах, он с одной кавалерией атаковал французов близ селения Пильграмсдорф и захватил 7 орудий, 4 зарядных ящика и 1131 человека пленных. На другой день, 16-го августа, Эммануэль вытеснил неприятеля из Нейвизенского леса и занял его своими егерями, а затем участвовал в истреблении дивизии Пюто у Левенберга (17-го августа).

Командуя не только русской кавалерией авангарда при наступательном движении на Дрезден, но и присоединившейся к ней прусской кавалерией под начальством генерала Кацлера, Эммануэль имел сильные схватки с французами у Столпена, Ротмерица, Бишофсверда, Эльстера, Дубена, Эйленбурга, Ст.-Ротегака, Ведерича, Родефельда и Бадефельда. За редкие отличия, оказанные им в этих делах, он был награжден орденом св. Георгия 3-й степени.

В сражении 4-го октября под Лейпцигом Эммануэль с двумя полками удержал натиск 6-ти французских полков, а потом сам атаковал их и разбил. В знаменитом же сражении 6-го октября, принимая деятельное участие с самого начала, он особенно отличился в то время, когда французы начали отступать: имея под рукой лишь конвой из 12 человек, он взял в плен 2-х генералов, 17 офицеров и 400 нижних чинов. Вот как описывает этот подвиг Михайловский-Данилевский: "Миновав цепь наших стрелков, он (Эммануэль) встретил 12 неприятельских кирасир и взял их в плен. Потом среди бегущих неприятелей полонил он генерала и, подойдя до взорванного моста (через реку Плейсу, взорванный по приказанию Наполеона І), увидел несколько французов, перебиравшихся через реку по доскам. Эммануэль приказал им возвратиться, угрожая в противном случае смертью; они беспрекословно повиновались; между ними находился Лористон. Вдруг наши заметили французский батальон, шедший к реке вперерез пути их. Взяв с собой Лористона, Эммануэль подъехал к батальону, изумленному видом своего корпусного командира Лористона подле нашего генерала. По первому требованию батальон положил ружье. Таким образом 2 генерала, 17 офицеров и 400 рядовых были взяты в плен одним Эммануэлем. Он оставил шпаги офицерам на честное слово, за невозможностью отдать их кому-нибудь на сохранение, ибо малый конвой его держал пленных генералов и кирасирских лошадей". Замечательно, что за свой подвиг ни Эммануэль, ни его конвой не получили никакой награды. Причиной этому была неприязнь Блюхера, обидевшегося за то, что пленный Лористон помимо его, по желанию императора Александра 1-го, был передан в главную квартиру.

Находясь в авангарде армии, преследовавшей французов после поражения при Лейпциге, Эммануэль почти ежедневно сражался с неприятелем и, между прочим, y гор. Готы захватил 1200 человек в плен. Поступив после того в состав корпуса гр. Сен-При, он участвовал во взятии гор. Реймса, а затем, благодаря лишь его неустрашимости, энергии и распорядительности, корпус гр. Сен-При не был уничтожен при нападении на него всей армии Наполеона. Отведя остатки корпуса гр. Сен-При в Лан, Э. вскоре получил предписание построить мост через Марту у с. Тринорта. Поручение это исполнено было им блестяще. 17-го марта (1814 года) Эммануэль получил новое назначение начальником авангарда двигавшейся к Парижу армии.

Принимая самое деятельное участие во взятии Парижа, он на другой же день после этого события был отправлен преследовать французов и лишь 2-го марта прекратил свои военные действия. За взятие Парижа он был произведен в генерал-лейтенанты и, кроме того, получил от прусского короля орден Красного Орла 1-й степени, а от наследного принца Шведского орден Меча 2-й степени. По возвращении в Россию Э. назначен был начальником 4-й драгунской дивизии и в этой должности оставался около 10-ти лет.

25-го июня 1826 года Эммануэль был назначен командующим войсками на Кавказской линии, в Черномории и Астрахани, и начальником Кавказской области. Уже в следующем году, благодаря стараниям Э., признали подданство России многие соседние горные племена, как-то: тагаурцы, карабулаки, дигорцы, балкарцы, уруспиевцы, чегильцы, хуламцы, безенгиевцы, часть чеченцев и гумбетовцев (всего 127 аулов, 7457 семейств, 30007 человек обоего пола). В награду за это присоединение, сделанное не силой оружия, а умными распоряжениями, Эммануэль был пожалован орден Александра Невского.

С началом русско-турецкой войны 1828- 1829 гг. положение Эммануэля сделалось довольно затруднительным ввиду ничтожного числа войск, имевшихся в его распоряжении, и в то же время ввиду враждебного движения закубанских горцев. Он распорядился укрепить и приготовить к обороне все пограничные селения и разделил имевшиеся у него войска на две колонны, из которых левую поручил генерал-майору Антропову. Благодаря вполне целесообразным распоряжениям последнего, вторжение закубанцев не имело серьезных последствий, но оно подало Э. мысль покорить карачаевцев. Несмотря на то что Карачаево считалось совершенно неприступным, он все-таки 20-го октября атаковал его и после 12-часового упорного боя взял хребет горы, называемый Ослиным Седлом, и карачаевцы приняли подданство России.

Вслед за ними приняло подданство ханство Аварское (более 100000 жителей), натухайцы, темиргойцы, керкинейцы и закубанские нагайцы (около 19000 человек). Но так как движение против России некоторых закубанских народов не прекратилось, Эммануэль решил послать за Кубань новую экспедицию из трех колонн. Эта экспедиция закончилась весьма успешно. За усиленные труды по покорению и умиротворению Кавказа Эммануэль в июне 1828 г. был произведен в генералы от кавалерии.

В следующем году, желая собрать точные сведения о горе Эльбрус и ее окрестностях и в то же время имея в виду произвести сильное впечатление в умах горцев появлением в самом сердце их крепостей-аулов, он решил предпринять экспедицию к Эльбрусу. В этой экспедиции, по предложению его, приняла участие и Академия Наук, которая избрала его своим почетным членом.

В 1830 г. Эммануэлю было пожаловано в вечное и потомственное владение 6000 десятин земли в Кавказской области. В следующем году он отправился в продолжительный отпуск и поселился в Елизаветграде (нынешний Кировограде), где и скончался 14-го января 1837 г., на 62-м году от рождения.

Экспедиция генерала Эммануэля на Эльбрус

Из воспоминаний академика Купфера

В восемь часов 22 июля сам генерал Эммануэль вышел из лагеря с небольшим конвоем и достиг высокого холма, откуда открывался величественный обзор Эльбруса. Он еще раз убедился в возможности достичь его вершины. В 11 часов, вернувшись в свой лагерь, генерал начал формировать караван, который должен был сопровождать ученых-натуралистов. "Вызваны были охотники. Вышло двадцать казаков и один кабардинец, по имени Киляр" (Потто, стр. 382). Когда отряд достиг черных гор, среди которых уже не было ни малейших признаков тропинки, не только академики, но даже казаки и проводник Киляр не решились доверить свою жизнь животным, и потому все спешились и вели лошадей в поводу.

Экспедиция заночевала на одной из площадок на черных горах. "Только на другой день - 23 июля - в самый полдень венгерский путешественник де Бесс заметил в телескоп на сверкающих покровах Эльбруса четырех человек, которые пытались достигнуть вершины горы. Трое из них скоро исчезли из виду, четвертый поднимался все выше и выше - и вдруг фигура его рельефно обрисовалась над самой короной Эльбруса. Тот был, как оказалось впоследствии, кабардинец Киляр, уроженец Нальчика".

Этот момент войска отметили тремя ружейными выстрелами. Киляр никого и ничего не видел (речь идет о Прометее у греков, о старике, прикованном к вершине горы за ослушание Аллаха, о скопище джинов у черкесов). На память о своем восхождении он принес черный с зеленоватыми прожилками камень, оказавшийся базальтом. Генерал Эммануэль приказал разбить его на две равные части, одну отослал в Петербург, другую вручил венгерскому ученому де Бесс для хранения в национальном музее города Пешта (часть современного Будапешта).

Ученая экспедиция спустилась в лагерь в тот же день, 23 июля. В честь этого события генерал Эммануэль дал парадный обед, на котором присутствовали представители Кабарды, Карачая, Уруспия и других закубанских народов. Тост за императора Николая Павловича, покровителя наук сопровождался оружейным залпом. Поднимали тост за генерала Эммануэля, за ученых, за кабардинца Киляра, за фактическое присоединение Эльбруса к владениям Российской империи. Киляру вручили торжественно заслуженный приз.

По приказанию генерала в память об этом выдающемся событии на скале вырезали такой текст (приводим полностью): "В царствование Всероссийского Императора Николая 1 стоял здесь лагерем с 20 по 23 июля 1829 года командующий войсками на Кавказской линии генерал от кавалерии Георгий Эммануэль. При нем находились: сын его Георгий, четырнадцати лет посланные Российским Правительством академики: Купфер, Ленц, Менетрие, Мейер чиновник горного корпуса Вансович, архитектор Минеральных Вод Иосиф Бернадацци и венгерский путешественник Иван де Бесс. Академики и Бернадацци, оставив лагерь, расположенный в восьми тысячах футов (1143 сажени) выше морской поверхности, всходили двадцать второго числа на Эльбрус до пятнадцати с половиной тысяч футов (2223 сажени). Вершины же оного достиг только кабардинец Киляр. Пусть сей скромный камень передаст потомству имена тех, кои первые проложили путь к достижению доныне считавшегося неприступным Эльбруса". Это же текст отлит на чугунной плите в г. Луганске в двух экземплярах, один из них хранится в Тбилиси, другой - в Пятигорском музее. Текст отлит и на арабском языке».

И по сегодняшний день не утихают споры между различными кавказскими народами о том кто по национальности был этот Киляр, и о том кому принадлежит первенство официального покорения Эльбруса - карачаевцам, балкарцам или кабардинцам.

В 1829-м, собираясь в экспедицию к Эльбрусу (а с собой он вел отряд в 1000 человек!), генерал сообщил об этом правителям Карачая и Балкарии, пригласив их на встречу. Она состоялась в самом начале пути, в ближайшем к границе Кабарды и Карачая укрепленном пункте. На встречу с генералом приехали лидеры карачаевского и балкарского народа князья Ислам Крымшаухалов и Мырзакул Урусбиев. Встреча была весьма ответственной. Горские народы боялись, что русские идут с войной (грабить, попросту говоря), и приготовились к обороне. Генерал не просто заверил их в безопасности, он продемонстрировал дружеские чувства и преподнес ценные подарки (чего стоил только тульский самовар). Горцы постарались остаться не в долгу, отплатили, чем могли, а также предоставили в распоряжение экспедиции пять лучших проводников, пять лучших охотников, исходивших высокогорье взад и вперед. В историю вошли лишь имена двух из них: Киллар Хаширов и Ахия Соттаев. По-видимому, они были сильнейшими. Когда взору генерала предстал Эльбрус от подножья до вершины, его охватил настоящий азарт. Было торжественно объявлено всем участникам экспедиции, что те, кто совершит восхождение на Эльбрус, получит награду. Первый приз Емануэль определил в 100 рублей серебром. По тем временам это были очень большие деньги, особенно для горцев. Было за что посоревноваться.

Забег № 1.

Все говорит о том, что в забеге был явный фаворит, звали его Киллар Хаширов. Он был в числе пяти проводников, которых предложили Крымшаухалов. Преобладает мнение, что он был кабардинцем (так было написано в некоторых отчетах), хотя в то время всех проводников без разбора звали черкесами. Более убедительной кажется версия И.Мизиева, о том что Киллар был из карачаевцев. Есть две группы аргументов. Сначала просто обратимся к логике. Проводников дал Крымшаухалов и это было весьма ответственное дело. Мог ли кабардинец (они живут в предгорьях) попасть в число избранных, тем более быть лидером группы проводников среди карачаевцев и балкарцев? И во-вторых, фамилия Хаширов встречается только в Карачае, в Кабарде такой фамилии нет. Да еще есть исторические данные, что позже, путешественникам, которые посещали верховья Кубани, местные жители рассказывали о Килларе, как местном жителе.

И есть все основания говорить, что по какой-то неизвестной, но вполне реальной иерархии (может быть, даже заданной князем), именно Киллар был выбран «черкесами» в качестве восходителя. И не исключено, что он отдал потом деньги князю! В любом случае, считалось, что он был способен дойти, и другие горцы, похоже, сознательно, не стали ему составлять конкуренцию. Кроме них к вершине отправились пятеро ученых. Их руководителем был 30-летний академик Адольф Купфер. А наибольшей спортивностью выделялся 25-летний Эмилий Ленц, незадолго до этого вернувшийся из трехлетнего кругосветного плавания. Впрочем, от господ вряд ли можно было ожидать серьезной конкуренции, не барское это все-таки дело. Другое дело казаки (их вышло 20 человек), кто его знает, на что способны эти русские. За четыреста рублей!

Салют в честь горца.

Киллар с первой минуты вышел вперед. Именно по его следам шла группа к месту ночевки на скальной гряде. 22 июля 1829 года Киллар проснулся раньше всех, среди ночи и затемно вышел на восхождение. Это ли не подтверждение серьезности его намерений! На последних скалах бросил все лишние вещи и налегке отправился к вершине. Погода была удовлетворительной и небольшие набегающие тучки существенно не мешали подъему. На вершине Киллар Хаширов, в качестве доказательства, оставил свою шапку, привалив ее камнями. Спускался горец также в быстром темпе, пришел в лагерь он раньше, чем туда доплелась компания вымотанных до предела «академиков». Второе место в забеге занял казак Лысенков, который до вершины не дошел, выбившись из сил проваливаясь в мягком, оттаявшем на солнце снеге. 3-4 место, за которые награды уже не полагалось заняли Ленц и балкарец Ахия Соттаев из Урусбиево, который оказал вместе с другими горцами большую помощь академикам в их нелегком спуске вниз. Может быть, они просто спасли им жизни. Генерал Емануэль внимательно наблюдал за ходом восхождения в подзорную трубу. Он видел, как один из восходителей, судя по одежде, черкес, шел далеко впереди всех и вскоре исчез из видимости в районе вершины. Через несколько минут, посчитав дело сделанным, генерал отдал команду отметить достижение вершины Эльбруса барабанным боем и салютом из ружей. Когда все участники восхождения спустились в лагерь, был устроен большой торжественный обед, все победители получили обещанные призовые.