Страницы истории. Трудовая армия немцев

крупные воен. формирования Красной Армии, использовавшиеся в 1920-22 на работах в нар. х-ве. В нач. 1920 Сов. гос-во в результате побед на фронтах гражд. войны добилось мирной передышки. Но воен. опасность не позволяла начать демобилизацию армии, в к-рой было 5 млн. чел. (см. Советские Вооруженные Силы), создались условия для широкого участия частей Красной Армии в восстановлении нар. х-ва. Инициатива использования воен. частей на трудовом фронте принадлежала РВС 3-й армии (командующий М. С. Матиясевич, чл. РВС Д. Е. Гаевский), к-рый в янв. 1920 послал В. И. Ленину телеграмму, предлагая "обратить все силы и средства 3-й Красной армии на восстановление транспорта и организацию хозяйства" на Урале. В ответной телеграмме Ленин одобрил это предложение (см. Полн. собр. соч., 5 изд., т. 51, с. 115). 15 янв. 1920 Совет рабочей и крест. обороны постановил преобразовать 3-ю армию в 1-ю (Уральскую) революц. армию труда с задачей: восстанавливать ж. д., заготавливать продовольствие и лес, добывать уголь в р-нах Урала и Приуралья. По соглашению СНК РСФСР и Всеукр. ревкома 21 янв. 1920 было принято положение о Совете Укр. трудармии. Она образовывалась из войск Юго-Зап. фронта для восстановления Донбасса, обеспечения рудников, ж. д. и заводов Украины топливом, сырьем и продовольствием. Эти же задачи стояли перед Донецкой трудовой армией, сформированной 3 дек. 1920. 23 янв. 1920 СНК РСФСР принял положение о Совете Кавк. армии труда (она же - Трудовая армия Юго-Востока России), к-рая была сформирована из частей 8-й армии Кавк. фронта приказом РВС фронта от 20 марта 1920. В основном использовалась на работах в нефтепром-сти Сев. Кавказа. Восстановлением и ремонтом Юго-Вост. ж. д. занималась 2-я армия Кавк. фронта, переведенная на трудовое положение постановлением Совета рабочей и крест. обороны от 27 февр. 1920 и называвшаяся 2-й особой ж.-д. Т. а. (она же - Трудовая ж.-д. армия Кавк. фронта). Постановлением Совета рабочей и крест. обороны 23 янв. 1920 силы и средства Запасной армии Республики направлялись на восстановление сквозного ж.-д. сообщения Москва - Екатеринбург, на ремонт паровозов и вагонов. 10 февр. 1920 Совет рабочей и крест. обороны решил перевести 7-ю армию, стоявшую под Петроградом, на трудовое положение. Она получила название Петроградской Т. а. Основными ее задачами были: перевозка топлива, ремонт с.-х. машин. На основе постановления СНК РСФСР от 21 апр. 1920 из частей 4-й армии Туркестанского фронта была сформирована 2-я революц. армия труда с целью: строительства ж. д. из Александров-Гая в Эмбинский нефтяной р-н, заготовки и подвоза продовольствия, дров и др. Налаживанием ж.-д. сообщения, заготовкой леса и продовольствия занималась Сиб. Т. а., сформированная 15 янв. 1921. Наряду с переводом на трудовой фронт целых армий практиковалось также эпизодич. привлечение различных воинских частей и соединений к работам по восстановлению нар. х-ва, борьбе с голодом и бандитизмом. Т. а. подчинялись в воен.-адм. отношении РВС Республики, а в хоз.-трудовом - СТО. Деятельностью Запасной Т. а. и Железнодорожной руководили РВС этих армий, деятельностью остальных - Советы Т. а., состоявшие из представителей воен. и политич. командования армии и полномочных представителей Совета рабочей и крест. обороны (с апр. 1920 - Совета труда и обороны), ВСНХ и различных наркоматов и ведомств, в зависимости от хоз. задач Т. а. Как правило, эти Советы являлись высшим адм.-хоз. органом р-на расположения Т. а. IX съезд РКП(б) в резолюции "Об очередных задачах хозяйственного строительства" в разделе "Трудовые армии" указал на то, что "использование воинских частей для трудовых задач имеет в равной мере практически-хозяйственное и социалистически- воспитательное значение" ("КПСС в резолюциях...", 8 изд., т. 2, 1970, с. 161). Т. а. совместно с воен. частями ряда воен. округов к нач. сент. 1920 отремонтировали 16 тыс. паровозов и св. 100 тыс. вагонов; очистили и исправили более 12 тыс. верст ж.-д. путей; погрузили и разгрузили 360 тыс. вагонов; заготовили 873 тыс. кубич. саженей дров и вывезли к местам назначения 384 тыс. кубич. саженей. Только с 15 апр. по 1 июля 1920 в различных работах участвовало ок. 2,5 млн. красноармейцев. Использование армейских частей на хоз. фронте имело временный характер и зависело от воен. обстановки. Так, с началом советско-польской войны 1920 Петрогр. Т. а. была преобразована в боевую. Окончание гражд. войны вызвало изменения в положении Т. а. Постановлением СТО от 30 марта 1921 "О трудовых частях" Т. а. и отд. воинские подразделения, переведенные на трудовой фронт (что составляло тогда 1/4 всей Красной Армии), с 1 мая переходили в ведение Наркомтруда. При нем были созданы Управление трудовыми частями Республики и его местные органы. 30 декабря 1921 СТО постановил расформировать Т. а. Деятельность Т. а. имела большое значение как в решении хоз. задач, так и в осуществлении парт.-политич. и культурно-массового строительства. Разнообразные сведения о деятельности Т. а. содержатся в издававшихся ими газетах: 1-й трудармией - "Красный набат"; Украинской - "Трудовая армия"; Кавказской - "Известия Грозненско-Владикавказского ревкома и политотдела Кавказской армии труда" (они же затем "Известия Грозненского окружного ревкома и политотдела Кавказской армии труда"), "Красный труд", еженедельник "К свету" и др.; Запасной - "Красный боец"; 7-й армией - "Боевая правда"; 2-й трудармией - "Красный боец" с еженедельным приложением "Великий почин"; Донецкой - "Донецкий трудармеец" и др. Лит.: Ленин В. И., Доклад о работе ВЦИК и Совнаркома на первой сессии ВЦИК VII созыва 2 февраля 1920 г., Полн. собр. соч., 5 изд., т. 40 (т. 30); его же, Наказ от СТО (Совета труда и обороны) местным советским учреждениям. Проект, там же, т. 43 (т. 32); Красная Армия на хоз. фронте, в кн.: Пять лет власти Советов, М., 1922; Гуковский А., Трехмесячная передышка, "Историк-марксист", 1940, No 9; Из истории гражданской войны в СССР, т. 3, М., 1961; Буряк В. И., Национализация грозненской нефтяной промышленности и создание органов ее управления, ИЗ, т. 78, М., 1965; его же, Первые коммунистические субботники в Грозном, "ИСССР", 1966, No 1; Роль Красной Армии в хоз. и культурном строительстве на Сев. Кавказе и в Дагестане в 1920-1922 гг. Сб. док-тов и воспоминаний, Махачкала, 1968. В. П. Бутт, А. М. Иванов. Москва.

Большинство корейцев так и не смогли попасть в действующую армию. Будучи мобилизованными, они направлялись в «трудовую армию»: трудовые батальоны, строительные и рабочие колонны. И до последнего времени - это одна из наиболее малоизученных страниц истории коре сарам.

При оценке участия корейцев в «трудовой армии» иногда встречается резко отрицательное отношение к мобилизации корейцев на этот участок трудового фронта. Здесь необходимо различать два аспекта данной проблемы. Первый аспект связан с вопросом о трудовой мобилизации в период Великой Отечественной войны вообще , а второй - с мобилизацией собственно корейцев . Данное различение принципиально, т. к. эти два аспекта иногда смешиваются, и в равной мере рассматриваются как проявление репрессивной политики сталинизма.

Если говорить о трудовой мобилизации корейцев , то она, безусловно, явилась по отношению к ним актом политического недоверия со стороны властей. Корейцы готовы были защищать Родину с оружием в руках так же, как они это делали в случае иностранной интервенции на Дальнем Востоке. Однако Сталин видел в них «пятую колонну», как и в некоторых других этнических группах. Мобилизация в «трудармию» по этническому признаку означала дискриминацию - отказ представителям некоторых этнических групп в праве носить оружие и сражаться на фронте. Она принципиально являлась незаконной, т. к. нарушала статью 123 Конституции, которая гласила: «Равноправие граждан СССР, независимо от их национальности и расы, во всех областях хозяйственной, государственной, культурной и общественно-политической жизни является непреложным законом. Какое бы то ни было прямое или косвенное ограничение прав или, наоборот, установление прямых или косвенных преимуществ граждан в зависимости от их расовой и национальной принадлежности, равно как всякая проповедь расовой или национальной исключительности, или ненависти и пренебрежения, караются законом».

Однако политическая дискриминация корейцев как защитников Отечества не означает, что в годы войны они не могли быть использованы в качестве трудовых ресурсов, как и другие народы. Так, к концу 1943 г. на оборонные предприятия и стройки РСФСР было мобилизовано более 155 000 жителей Узбекистана. И здесь встает вопрос о трудовой мобилизации вообще . В условиях войны она была единственным условием победы. В связи с этим, нам представляется принципиально неверной ее интегральная трактовка как «карательной» политики, которая следила за тем, чтобы никто «не уклонился», без учета конкретно-исторического контекста. [См.: 81 , 16]

Как известно, экономические потери, понесенные СССР в первый год войны, были огромны. На территории, оккупированной к ноябрю 1941 г., до войны проживало 45% населения страны, добывалось 63% угля, производилось 68% чугуна, 50% стали и 60% алюминия. В результате оккупации и эвакуации промышленности выбыло из строя 303 предприятия, изготовлявших боеприпасы. Ежемесячные потери от их остановки были колоссальными: 8,4 млн. корпусов снарядов, 2,7 млн. корпусов мин, 2 млн. корпусов авиабомб, 7,9 млн. взрывателей, 5,4 млн. средств воспламенения, 5,1 млн. снарядных гильз, 2,5 млн. ручных гранат, 7 800 т пороха, 3 000 т тротила и 16 100 т. аммиачной селитры. В ноябре и декабре 1941 г. не было получено ни одной тонны угля из Донецкого и Подмосковного бассейнов. К декабрю 1941 г. катастрофически сократилось производство черных и цветных металлов, шарикоподшипников - основы военной промышленности: проката черных металлов - в 3,1 раза, шарикоподшипников - в 21 раз, проката цветных металлов - в 430 раз. [11 , 505-506; 84 , 251-252]

Мобилизация в ряды Красной Армии резко уменьшила число рабо­чих и служащих. Их численность сократилась с 31,5 млн. к нача­лу 1941 г. до 18,5 млн. к концу года. С июля по ноябрь 1941 г. на восток страны было эвакуировано свыше 10 млн. человек, более 1360 крупных предприятий. [61 , 18, 22; 22 , 456]

В этих тяжелейших условиях каждая пара рук была на вес золота. Люди работали на износ, порой по 13-14 часов в сутки. На предприятия возвращались пенсионеры, за станки вставали подростки. В деревнях женщины впрягались вместо быков и лошадей, они стали основной рабочей силой в шахтах и на лесоповалах. Были отменены трудовые отпуска, увеличен рабочий день, введены сверхурочные обязательные работы. К выполнению сель­хозработ привлекались служащие, трудоспособное население, не работаю­щее на предприятиях промышленности и транспорта, студенты, школьники 6-10 классов. [61 , 18- 24] С осени 1942 г. к работе вынуждены были привлекать инвалидов 3-й группы, а также беременных женщин до 5 месяцев беременности.

Благодаря этим чрезвычайным мерам и титаническому труду всего народа, «военная промышленность уже в первой половине 1942 г. не только восстановила потерянные мощности, но значительно перекрыла их». [11 , 506] Перевод всей экономики огромной страны на военные рельсы был осуществлен в течение года, в то время как Германии на это потребовалось 7 лет. В кратчайшие сроки была решена задача, позволившая ликвидировать отставание топливно-энергетической и металлургической базы, обеспечить превосходство в вооружении, что, в конечном счете, обусловило коренной перелом на карте военных действий и стало залогом победы над фашизмом. Называть эти меры «карательными», в то время как миллионы людей жертвовали всем, чтобы переломить ход войны - значит либо не понимать, что происходило в 40-е, либо сознательно стоять на позициях заведомого негативного отношения ко всему тому, что имело место в эти годы.

Мобилизация корейцев в трудармию, как и мобилизация в действующую армию, производилась военкоматами.

До недавнего времени не было ясно, на основе каких решений производилась мобилизация корейцев. В связи с этим высказывались самые различные мнения.

Так, с точки зрения Г. М. Кима, проведшего 3 года в «трудовой армии» (в Ухто-Ижемском лагере Коми АССР), таким документом явилось Постановление ГКО СССР № 2409 от 14 октября 1942 г., согласно которому на корейцев распространялись Постановления ГКО СССР о порядке использования немцев призывного возраста от 17 до 50 лет. [33 , 42]

Здесь имеет место ошибка. Дело в том, что в данном постановлении корейцы не упоминаются . Полное название Постановления № 2409сс - «О распространении постановлений ГОКО № 1123сс и № 1281сс на граждан других национальностей воюющих с СССР стран». Япония, объявившая корейцев после аннексии Кореи в 1910 г. своими подданными, на время принятия постановления не находилась в состоянии войны с СССР, хотя и являлась союзником Германии. Отношения между Японией и СССР регулировались подписанным 13 апреля 1941 г. договором о нейтралитете, денонсированный советским правительством лишь 5 апреля 1945 г. Не случайно, что в постановлении указываются национальности только тех стран, кто официально был в состоянии войны с СССР. Читаем: «Распространить действие постановлений ГОКО … о мобилизации в рабочие колонны НКВД немцев-мужчин, годных к труду, в возрасте от 17 до 50 лет - на граждан других национальностей воюющих с СССР стран - румын, венгров, итальянцев, финнов». [93 ] В постановлении не указаны национальности других стран - сателлитов Германии, но не находившихся в состоянии войны с СССР: Болгарии, не объявившей войну СССР, хотя 1 марта 1941 г. она присоединилась к Берлинскому пакту; Турции, подтвердившей в марте 1941 г. свой нейтралитет относительно военных действий против СССР.

О том, что граждане национальностей, воюющих и не воюющих с СССР стран, четко различались с точки зрения проводимых по отношению к ним мероприятий говорят и другие документы. Так, в Приказе наркома обороны СССР № 0974 от 21 декабря 1942 г. в пункте 9 специально оговаривается: «Призывников по национальности немцев, румын, венгров, итальянцев, финнов в армию не призывать, а использовать в соответствии с Постановлением ГОКО № 2383сс от 7 октября 1942 г. (директива № М/5/4652 от 12 октября 1942 г.) и № 2409 от 14 октября 1942 г. (директива № М/5/4666 от 17 октября 1942 г.). Призывников по национальности болгар, китайцев, турок, корейцев, работающих в промышленности и на транспорте, оставить на месте, а остальных направить по нарядам Главупраформа для работы в промышленности и на строительство».

С точки зрения Л. Б. Хван из Нукуса, основным документом, связанным с мобилизацией корейцев в «трудармию» был Указ Президиума Верховного Совета СССР от 13 февраля 1942 г. «О мобилизации на период военного времени трудоспособного городского населения для работы на производстве и строительстве». Действительно по данному Указу на работы - в авиационной, танковой, металлургической, химической и топливной промышленности, промышленности вооружения и боеприпасов - были мобилизованы большие слои населения, но не все. Во-первых, в нем речь идет о городском населении, в то время как корейцы в основном жили в сельской местности. Во-вторых, согласно Указу мобилизация должна осуществляться «для работы по месту жительства». [10 ] А ведь многие корейцы попали на объекты, расположенные не по месту жительства - как в Узбекистане, так и в Казахстане, не говоря уже о РСФСР и Украине. В-третьих, в развитие этого Указа, СНК СССР в тот же день издал постановление, согласно которому мобилизация населения производится исполкомами областных и городских Советов по решению СНК, в то время как мобилизация корейцев в строительно-рабочие колонны осуществлялась через военкоматы .

Поскольку корейцев в основном не брали в армию и они находились на особом учете, наряду с общими постановлениями по трудовой мобилизации, должны были быть директивы, непосредственно предписывающие, что с ними делать; чтобы военкоматы знали, кого отправлять на фронт, а кого - в строительные и рабочие колонны.

И такого рода постановления и распоряжения были.

Еще осенью 1940 г. Главный военный совет при наркомате обороны в постановлении по призыву в армию предписал призвать, но не направлять в армию, а зачислять в рабочие батальоны призывников из лиц турецкой, японской, корейской, китайской и румынской национальностей. [65 , 394]

Если говорить о военном времени, то, судя по всему, документов, регулирующих мобилизацию корейцев, было несколько . Важнейший из них - Постановление ГОКО № 2414с от 14 октября 1942 г. «О мобилизации в Узбекской, Казахской, Киргизской, Таджикской и Туркменской ССР военнообязанных для работы в промышленности и строительстве железных дорог и промышленных предприятий». Отдельной строкой в данном Постановлении в пункте 1 записано: «В том числе мобилизовать всех корейцев призывного возраста». [94 ] Из мобилизованных должны были быть сформированы рабочие колонны, распределявшиеся по различным наркоматам. Мобилизация возлагалась на НКО через местные военкоматы. Постановление предусматривало при распределении мобилизованных «частичную замену ими ныне работающих на строительстве действующих предприятий лагерных контингентов НКВД».

Другими документами являются: Постановление ГОКО № 2640 от 20.12.1942 г. и соответствующий Приказ наркома обороны СССР № 0974 от 21.12.1942 г. о мобилизации во всех военных округах, в котором корейцы, за исключением работающих в промышленности и на транспорте, направлялись по нарядам Главупраформа для работы в промышленности и на строительство; Постановление ГКО СССР от 5.12.1942 г. «О мобилизации в Узбекской ССР 2,5 тыс. военнообязанных корейцев и направлении их на строительство Узбекского металлургического комбината» и другие.

Мобилизованные корейцы не всегда знали, что будут работать в «трудовых батальонах». По рассказам корейцев-трудармейцев, проработавших в Коми АССР, при отправке за пределы Узбекистана им было объявлено, что они будут направлены либо на фронт, либо на военную подготовку, а затем на фронт. О том, что они будут работать в трудовой армии, они узнавали лишь на месте прибытия.

Где работали корейцы-трудармейцы, и сколько их было? Имеющиеся на сегодняшний день документы не дают полной картины в этом вопросе, хотя и позволяют составить некоторое представление.

Первоначально, видимо, были планы об использовании мобилизованных корейцев только в республиках их проживания. Так, Постановлением ГКО №2414с от 14.10.1942 г. было предписано: «Корейцев всех использовать только в пределах Узбекской и Казахской ССР». Однако известно, что корейцы работали и в РСФСР, и на Украине.

Если говорить о Казахстане, то в годы войны из 37 544 карагандинских шахтеров различных национальностей добывал уголь 2 141 кореец, часть из которых была призвана в трудовую армию (по другим документам, на Карагандинских угольных копях в трудовых колоннах работали 2 622 корейца). [37 , 142; 4 , 93; 8 , 314]

Корейцы были задействованы и на строительстве Турксиба. Об этом свидетельствует распоряжение ГКО от 10 января 1943 г. об оставлении на строительстве железной дороги до 20 февраля 1943 г. 500 корейцев, подлежащих отправке в Подмосковный угольный бассейн.

В архивном сборнике «История корейцев Казахстана» приведены 3 именных списка бойцов строительной колонны № 547 стройуправления НКВД СССР, прибывших из Гурьева. В первом списке, по состоянию на 5.09.1944 г., было 10 корейцев; во втором, по состоянию на 18.10.1944 г. - 19; в третьем, по состоянию на 5.01.1945 г. - 27. Кроме того, приведены частичные списки корейцев, работавших в нефтяной промышленности.

5 декабря 1942 г. вышло Постановление ГКО СССР «О мобилизации в Узбекской ССР 2,5 тыс. военнообязанных корейцев и направлении их на строительство Узбекского металлургического комбината». [95 ] А 11.02. 1943 г. военком ташкентского облвоенкомата дает предписание райвоенкоматам о мобилизации на строительство комбината негодных к службе, но годных к физическому труду; выписываемых из госпиталей военнослужащих; военнообязанных, эвакуированных из западных областей; и «не явившихся на медосвидетельствование по приказу НКО № 882 корейцев, в возрасте от 18-50 лет». [88 ] В октябре 1943 г. секретарь ЦК КП УзССР У. Юсупов дает распоряжение в ЦК КП и СНК УзССР: «Прошу срочно дать указание Военкомату Республики и военному отделу ЦК о мобилизации корейцев призванного возраста, прежде всего квалифицированных плотников, каменщиков для металлозавода». [87 ] Из этого письма мы узнаем, что корейцы работали на строительстве театра на Беш-Агаче в Ташкенте.

Мобилизованные корейцы работали и на строительстве электромеханического завода в Чирчике. По состоянию на 5 октября 1942 г. сюда были направлены из «корейских» колхозов «Красный Восток», «Новая жизнь», «Восточный партизан», им. Буденного и им. Стаханова по 20 человек, и из колхозов им. Димитрова и им. ОГПУ - по 15 человек. [89 ] Документы и воспоминания трудармейцев говорят об участии корейцев на строительстве Нижне-Бозсуйской ГЭС, в карьерах Джизака, на шахтах и строительстве цементного завода в Ангрене.

В России корейцы-трудармейцы работали от Подмосковья до Коми АССР. В марте 1943 г. 5135 корейцев были направлены в Подмосковный угольный бассейн в Тульской области. На апрель 1945 г. в Тульской области насчитывалось 844 корейца, а во втором квартале 1945 г. - 1027. Данное увеличение численности корейцев связывается «с разрешением воссоединения разрозненных корейских семей, мобилизованных в рабочие колонны и батальоны, а также с прибытием демобилизованных корейцев-красноармейцев». В 1945 г. руководство НКВД СССР приняло решение все корейские семьи вернуть назад в Казахстан и Узбекистан. [8 , 314-316]

В последние годы приводятся архивные данные по корейцам, очутившимся по мобилизации в исправительно-трудовых лагерях НКВД в Коми АССР. Согласно письму НКВД Коми АССР на имя наркома внутренних дел СССР Л. Берии «в республике имеются мобилизованных корейцев, немцев и болгар в лагерях - 13810 чел., а в шести исправительно-трудовых лагерях корейцев и болгар насчитывается 1564 чел.». [82 ; 8 , 316; 7 , 92] Н. Ф. Бугай дает также справку, что: «В информационных документах НКВД Союза ССР той поры … указывалось, что на правах участников рабочих колонн и рабочих батальонов было занято 1500 граждан корейской национальности в Ухтинском лагере НКВД Союза ССР». [8 , 316] Также указывается, что в 1945 г. 1 500 корейцев срочно были переселены из Коми АССР в Казахстан и Среднюю Азию. [7 , 92]

Есть данные, что корейцы-трудармейцы работали на Алтае (на лесоповале), на строительстве оборонительных сооружений под Сталинградом, оборонных объектов под Казанью, на шахтах Воркуты и Ленинградской области, в Пермской области, на Нижнем Тагиле, а также на Украине, на рытье окопов под Харьковом и строительстве стратегической железнодорожной ветки.

Работали корейцы как на «обычных» объектах, так в ИТЛ НКВД; как вместе с «обычными» гражданами, так и с заключенными и «спецконтингентом». Большинство из них жило в бараках с нарами, землянках, кибитках или вагончиках. Питались они крайне скудно. Небольшим подспорьем был привезенный с собой рис, овес из конюшни (в обмен на деньги или вещи), грибы и ягоды летом, редкие посылки и денежные переводы из дома. Конечно, все это носило эпизодический характер. Поскольку нормы питания были крайне малыми, многие корейцы находились на грани истощения.

Корейцы-трудармейцы были задействованы на строительстве заводов, ГЭС, автомобильных и железных дорог, оборонительных сооружений и объектов культурного назначения; на рубке и сплаве леса, заготовке корма скоту, в каменоломнях и шахтах, на нефтяных буровых, на заготовке древесного угля и т. д. Работали они по 11-12 часов в сутки. Рядом с ними работали как заключенные и «спецконтингент», так и местные жители.

По воспоминаниям бывших трудармейцев Ухто-Ижемского лагеря Коми АССР, многие из них из-за постоянного голодания и тяжелой работы находились на грани выживания. Известны жалобы на имя начальника лагеря, генерал-лейтенанта С. Бурдакова, на тяжелые условия. По документам архивов Коми, в январе 1944 г. корейцы устроили забастовку. В течение двух дней до 200 человек не выходили на работу из-за ненормальных жилищно-бытовых условий. После ареста 7 руководителей забастовки работа была возобновлена. [92 ]

Несколько лет назад, я записал рассказы 6 трудармейцев (Угая Черсика, Хегая С. И., Кима А. И., Ли К. М., Тяна Е. Н., Кима К. А.). Чтобы себе представить трудармейские годы, проведенные в Коми АССР, я привожу рассказ одного из них, Хегая Сергея Ильича :

«В октябре 1943 г. из «Полярной звезды», где жила моя семья, по повестке мобилизовали 17 молодых корейцев (1926 г. рождения). Я тоже хотел на фронт и пошел добровольцем, сказав, что потерял документы. В военкомате сказали, что мы идем в армию: сначала пошлют в Куйбышев на обучение, а затем - на фронт. Всех наголо постригли как солдат, каждый вечер в колхозе проводы, концерты - так, как провожают на фронт.

В середине октября 18 человек с колхоза на грузовике повезли в Ташкент. Загрузили в товарняк, около 700 человек, все корейцы. Через 2-3 суток приехали в Куйбышев. Два дня жили в вагоне. Затем загрузили в поезд, но не сказали куда едем.

Ехали почти месяц (иногда целые сутки находились на станциях). Приехали в Коми АССР, г. Ухта, в Ухт-Ижимский лагерь. Прибывших распределили по местам работы: нефтяные месторождения, либо строительство дороги. Меня распределили на строительство автомобильной дороги.

Ночью погрузили на студебеккеры (машины открытого типа) по 30 человек. Было холодно, температура - около 25 градусов. Когда приехали, никто не мог встать - замерзли. Нас стали как полена заносить в избу. В избе было жарко. Отмерзшие лица стали течь. 1-1,5 часа отдохнули, приказ - выходить. Шли пешком 8 км, снег - по пояс, затем на пароме через реку.

На берегу стояли срубы. Нас провели в большой дом, в нем - двухъярусные нары на 100 человек. В других бараках жили заключенные. Территория не охранялась, так как бежать было некуда - везде лес.

На следующий день нас разобрали по отделениям - по 23 человека. Меня назначили командиром отделения. Прорабом был заключенный. Дали топоры, двуручные пилы и лопаты. Валили лес, корчевали, забивали колья, выравнивали (опускали и поднимали полотно). Так мы работали 1943-1944 гг. Работали по 12 ч. в сутки.

В сутки выдавали по 700 грамм «хлеба» - черного и сырого суррогата. В первые дни в столовую не ходили: там дважды в день давали «щи» из соленой капусты и ячменную или овсяную кашу, мясо не давали, изредка - картошку. Ели продукты, взятые из дома, прежде всего, рис. Покупали также продукты на деньги, взятые из дома. Продукты (хлеб и крупу) покупали у одного корейца-заключенного, который приходил к нам в барак. Он был в числе тех, кого арестовали в 1938 г., и работал в Ухте оператором нефтяной вышки. Он играл в карты и предложил нам играть на деньги. Скоро он выиграл у нас все деньги и перестал приходить.

С декабря начали есть то, что давали. Многие стали худеть. В феврале стало еще хуже - суточная норма стала 300 грамм хлеба и баланда. Многие из-за ослабления перестали вырабатывать норму. В марте от недоедания все не смогли вырабатывать норму. Люди не могли поднять даже топор. Его привязывали к веревке и несли на спине. От сильного ветра многие не могли удержаться на ногах.

В апреле приехала комиссия. Всех разделили на три категории: ЛФТ - легкий физический труд, СФТ - средний физический труд и ТФТ - тяжелый физический труд. Из 100 человек - 26 попали в ТФТ, в том числе и я, поскольку до этого 2 месяца работал хлеборезом. Всех ЛФТ и СФТ увезли на машинах. Нас 26 человек отправили в ОЛП № 10, в каменоломню для добычи гипса для радиопромышленности. Работали вместе с заключенными. Взрывали гипсосодержащий камень и грузили на машины. Жили в бараках с двойными нарами.

В октябре 1944 г. меня одного направили на пункт разгрузки и погрузки камней, в 5 км от каменоломни. Рядом было болото. Работал там вместе с 2-мя заключенными - грузином и белорусом. Жили в кибитке. Машина с ОЛПа по замерзшему болоту привозила камни с каменоломни, мы ее разгружали, складывали в штабеля, затем приезжала другая и мы ее загружали. Так работал всю зиму до апреля 1945 г. Зимой я стал опухать от недоедания. Мне давали на 10 дней сухой паек: хлеб - 7,5 кг. За неделю я все съедал, а 3 дня ходил голодный. Когда я брал камни, в глазах темнело.

Когда болото растаяло, меня снова направили в каменоломню. С мая 1945 г. нас перевели в населенный пункт «Водное», нечто типа рабочего городка, рядом с ОЛПом. Работал в сельскохозяйственном секторе, заготавливал корм скоту (ветви березы).

Затем меня направили на «углежжение». Говорили, что оттуда живыми не возвращаются. Место находилось в 50 км от ОЛПа на берегу реки. Моя работа состояла в следующем. На 6 лошадях нужно было волокушками расчистить площадку (от мха и глины) размером в 3 х 5 м. Затем привезти полена 0,5 на 2 м. Сложить из полен куб 40 куб. м. Внутри куб пологий (диметр шахты - 0, 5 м.), и внутри него костер. Затем весь куб закрыть мхом, сверху все замазать желтой глиной. Внутри все тлеет. В результате получался ценный древесный уголь. Потом все заливалось водой.

Так работал 20 дней. Кормили хорошо, даже выдавались «премиальные» блюда. Но за день так уставал, что не хотелось даже есть. От усталости сразу шел спать. Вскоре я отказался работать и слег. Думали, что я заболел. Температура нормальная, а я все равно не выхожу. Поставили другого, но он не справлялся с работой. 6 дней не выходил на работу. Начальник стал угрожать, что отправит в тюрьму за то, что отлыниваю от работы в военное время.

Отправили снова в ОЛП на медицинское обследование на трудоспособность. Неделю лежал в больнице. После больницы меня снова должны были послать на «углежжение». Я сказал, что не поеду. Поставили меня на сплав, из реки доставать бревна. А через несколько дней меня послали на «углежжение», но каптёром - заведовать промышленным и продуктовым складом. С июня по декабрь 1945 г. я здесь и проработал.

За время пребывания в Коми АССР я написал одно письмо, но письма не получал. В 1944 г. получил две посылки из дома - по 8 кг риса

В декабре 1945 г. получил вызов из дома (через военкомат) в связи с тем, что родители старые и у них нет кормильца. Я написал заявление в ОЛП. Сдал каптерку и прибыл во 2-ю часть (отдел НКВД). Мне выдали пропуск домой (с красной диагональной полосой). При мне были деньги, продукты. Возвращался по маршруту Ухта-Котлас-Чкаловск-Ташкент».

Позже корейцы, работавшие в трудовой армии, были признаны участниками трудового фронта в годы войны. В связи с юбилеями победы они стали получать правительственные награды. Также на них распространялись определенные льготы.

Пишу во имя тех - кто живы,

Чтоб не стоять им в свой черед

Толпой послушно молчаливой

У темных лагерных ворот.

Е.Владимиров

К читателю

2005 год - год 60-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне. В этом подвиге, равного которому не знает история, слились воедино и высокое мастерство военачальников, и мужество солдат, партизан, участников подполья, и самоотверженность тружеников тыла. Значителен и вклад трудармейцев в Победу над фашистской Германией.

Термин «трудовая армия» или сокращенно «трудармия» является неофициальным. Трудармейцами называли тех, кто в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. был мобилизован для выполнения принудительной трудовой повинности.

Интерес к этой теме не случаен. Ведь до недавнего времени она была запретной, литература по ней отсутствовала до конца 80-х годов прошлого века.

Теперь, много лет спустя, стало возможным выслушать горькие исповеди - рассказы еще живущих трудармейцев, строивших в суровые годы Великой Отечественной войны в Челябинске металлургический завод.

Цель данного пособия - представить читателю правдивые картины суровой драмы жизни, работы первостроителей Челябинского металлургического завода, большую часть которых составляли трудмобилизованные. Представить, чтобы знали и не забывали.

Материалы дайджеста предназначены широкому кругу читателей, всем тем, которым дорога и небезразлична история России и родного края.

В пособие включены документы, фотографии, статьи из книг, газет и журналов за последние 15 лет из фондов библиотек города, музея металлургического комбината, музея школы-лицея № 96 и немецкого культурного центра при католическом храме. Также представлена информация, полученная в результате встреч с ныне живущими трудармейцами.

Весь материал сгруппирован в 3 основных раздела и расположен от общего к частному.

1 раздел - «Как это было» - содержит документы по депортации народов в целом, раскрывает историю "немецкого" вопроса и насильно перемещенных советских немцев, финнов, венгров… с родных мест: Поволжья, Каспия, Крыма… в Сибирь, Казахстан, на Урал, Дальний Восток.

2 раздел - «Горячий металл» - включает материалы о вкладе строителей, рабочих ЧМЗ в дело Победы в Великой Отечественной войне, в основном трудмобилизованных немцев.

3 раздел - «Воспоминаний горький след» - это воспоминания первостроителей завода, строивших завод в холод, грязь, голодных и самое главное, за колючей проволокой с охраной…

В заключении дан указатель имен, упоминаемых в пособии, и список литературы для более глубокого ознакомления с этой темой.

Уходит из-под ног земля,

где до сих пор нас не признали,

прошу и попрощаюсь я,

неси, судьба, в чужие дали.

Мне по кисельным берегам

бродить с неутолимой жаждой,

но взгляд былых моих сограждан,

я буду чувствовать и там…

В. Штиль

1. Как это было

Свидетельствуют документы

Указ Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья»

По достоверным данным, полученным военными властями, среди немецкого населения, проживающего в районах Поволжья, имеются тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов, которые по сигналу, данному из Германии, должны произвести взрывы в районах, населенных немцами Поволжья…

Во избежание таких нежелательных явлений и для предупреждения серьезных кровопролитий Президиум Верховного Совета СССР признал необходимым переселить все немецкое население, проживающее в районах Поволжья, в другие районы, с тем чтобы переселяемые были наделены землей и чтобы им была оказана государственная помощь по устройству в новых районах…

Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. Калинин

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР А. Горкин

Инструкция по проведению переселения немцев, проживающих в Республике немцев Поволжья Саратовской и Сталинградской областях.

Проведение операции

1. Разрешить переселенцам брать с собой бытовое имущество, мелкий хозяйственный инвентарь и деньги (сумма не ограничивается, ценности также). Общий вес всех вещей, одежды и инвентаря не должен превышать 1 тонны на семью, громоздкие вещи брать с собой не разрешается…

Советские немцы в 40-е г. // Иосиф Сталин - Лаврентию Берии: «Их надо депортировать…»: Док., факты, коммент. - М., 1992. - С. 36-83.

Трудовая армия на Урале

Одной из острейших проблем тылового Урала являлось обеспечение индустриального сектора рабочей силой. Количественную сторону ее помогали решить трудовые повинности, трудовые мобилизации, трудармия, использование труда заключенных… Плановая мобилизация в промышленность и строительство стала проводиться с февраля 1942 г. Совместными усилиями НКО и НКВД СССР была создана трудовая армия. Она имела несколько разновидностей - стройбатальоны, рабочие колонны, лагеря советских немцев… Однако большую часть этих формирований составляли люди, считавшиеся политически неблагонадежными по социальному и национальному признакам. В начале 1942 г. на Урале имелось около 290 тыс. бойцов трудармейцев; в Челябинской области находилось 281 тыс. человек на спецпоселении, что составило более 11 % данных по стране (без данных по Башкирии). Особый лагерный вид трудармии распространялся на советских немцев. Они были подвергнуты депортации, принудительно расселены установленным административным надзором.

Трудовая армия на Урале // История Урала: XX век. Учебник / Под ред. Б.В. Личмана, В.Д. Камынина. - Екатеринбург, 1998. - С. 181-183.

Но и до смерти до своей едва ли

Я позабуду тот и день и год,

поволжских немцев разом выселяли.

Ни тех, кто побывал в судебном зале,

Не хутор, не деревню - весь народ.

В. Савельев

«…мобилизовать немцев в рабочие колонны…» И. Сталин

Трудармия

Термин «трудовая армия» или сокращенно «трудармия» является неофициальным. Трудармейцами называли тех, кто в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. был мобилизован для выполнения принудительной трудовой повинности. На государственном уровне привлечение немцев к принудительному труду было официально оформлено в 1942 г. Массовый призыв немцев в трудармию был связан с постановлениями Государственного Комитета Обороны СССР от 10 января 1942 г. № 1123сс «О порядке использования немцев-переселенцев призывного возраста от 17 до 50 лет» и от 14 февраля 1942 г. № 1281сс «О мобилизации немцев-мужчин призывного возраста от 17 до 50 лет, постоянно проживающих в областях, краях, автономных и союзных республиках».

Постановлением Государственного Комитета Обороны от 7 октября 1942 г. № 2383 «О дополнительной мобилизации немцев для народного хозяйства СССР» в трудовую армию были призваны женщины-немки в возрасте от 16 до 45 лет. От мобилизации были освобождены только беременные женщины и женщины, имеющие детей в возрасте до 3-х лет. Этим же постановлением был увеличен диапазон призывного возраста для немцев-мужчин - с 15 до 55 лет.

По социальному составу мобилизованные немцы относились к различным слоям общества. Хотя большинство, безусловно, составляли крестьяне, которые не имели необходимых рабочих специальностей. Поэтому они не могли выполнять производственные нормы как опытные рабочие.

В 1948 г. трудамейцев закрепили в местах ссылки в качестве спецпоселенцев. В 1955 г. эти ограничения были сняты, но запрещалось возвращаться в родные места тем немцам, которые были выселены из режимных местностей и прифронтовых районов Советского Союза. Поэтому немцы, депортированные из европейской части России, вынуждены были вернуться в те места, где они были размещены после депортации.

«Трудовая армия». Российская историография

В годы Великой Отечественной войны «трудармейцами» стали называть себя те, кто выполнял принудительную трудовую повинность. Но ни в одном официальном документе периода 1941-1945 гг. понятие «трудовая армия» не встречается. Трудовая политика советского государства военного времени связывалась с терминами «трудовая повинность», «трудовое законодательство», «трудовые резервы». Противоречие между «народной» оценкой и официальной трактовкой трудового вклада населения в победу над фашистской Германией привлекло внимание как публицистов, так и российских историков…

Н.Э. Вашкау, изучая судьбу советских немцев Поволжья, отметила, что депортация решала проблемы трудового фронта. "Мобилизованные немцы", оказавшись в рабочих колоннах в качестве «трудармецев», использовались в различных отраслях народного хозяйства. Автор приходит к выводу, что «переселенные немцы стали бесплатной рабочей силой, пополнив обширную сеть ГУЛАГа в Сибири и на Урале».

А.А. Герман в своей монографии на основе анализа обширного комплекса архивных источников делает вывод о том, что советское правительство, создавая «трудармию» из взрослых граждан СССР немецкой национальности и направляя их за колючую проволоку в рабочие отряды и колонны не только обеспечивало дешевой силой народное хозяйство СССР, но и разряжало обстановку в местах проживания депортированных.

В 1996 г. на международной научной конференции в Анапе была сделана попытка дать определение понятию «трудармеец». А.Н.Курочкин высказал идею о том, что «трудармейцами» надо называть тех, кого мобилизовали выполнять принудительную трудовую повинность в составе рабочих батальонов (колонн, отрядов) со строгой централизованной армейской структурой при условии проживания на казарменном положении в огороженных и охраняемых «зонах» с воинским внутренним распорядком. По мнению докладчика, основной контингент «трудармейцев» составляли советские немцы. Их положение отличалось более жестким режимом содержания, худшими условиями жизни и быта, неприязненным отношением к ним руководства и местного населения.

Изучая процесс использования труда «мобилизованных немцев» на строительстве Челябинского металлургического завода южно-уральский историк Г.Я. Маламуд пришел к выводу о том, что на советских немцах была апробирована форма организации труда, сочетавшая в себе черты «трудовой армии» и концентрационного лагеря.

Проделанная исследователями работа по изучению такого исторического феномена как «трудовая армия» периода Великой Отечественной войны позволила за короткий промежуток времени сделать существенный прорыв и перейти от тезисов и статей фрагментарного характера к более подробным комплексным исследованиям проблемы. Наметившиеся направления изучения истории создания и функционирования «трудовой армии» («узкая» и «широкая» трактовка) поставили на повестку дня вопрос о необходимости дальнейшего расширения исследования источниковой базы для определения ее состава, хронологических рамок и внутренней периодизации. Решение этих вопросов позволит дать точное определение "трудовой армии" и определить ее место в системе трудовых отношений периода Великой Отечественной войны.

Г.А. Гончаров «Трудовая армия» периода Великой Отечественной войны: рос. историография [Электрон. ресурс] http://www.hist.msu.ru

Без вины виноватые

«Для российских немцев к ужасам второй мировой войны прибавился кошмар насильственной депортации. Немецкий народ не отделял себя от граждан советской страны. В первые дни войны от немцев-мужчин Автономной советской социалистической республики Немцев Поволжья (АССРНП) поступило 2500 заявлений с просьбами направить их добровольцами на фронт, но военкоматы не брали их, мотивируя отказ тем, что для фронта необходимы военные специалисты. Немцы, находившиеся в момент начала войны в армии, сражались в действующих частях, но после принятия Указа о выселении немцев Поволжья были отозваны и отправлены на спецпоселения.

Немцев обвинили в коллаборационизме. В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 г. «О выселении немцев из районов Поволжья» в короткий срок, с сентября по октябрь 1941 г., они подлежали переселению….

Всего, по данным А.А. Германа, было выселено 438,6 тыс. человек, в том числе из АССР Немцев Поволжья - 365,7 тыс. человек….

Во 2-й половине 1941 г. ЦК партии и правительства четыре раза обсуждали меры по вводу в эксплуатацию предприятий на Урале. Требования к Наркоматам ужесточались. Постановление СНК СССР и ЦК ВКПб от 13 ноября 1941 г. содержало пункт: "Строительство Бакальского и Ново-тагильского металлургических заводов с горнорудным хозяйством и коксохимическими заводами поручить НКВД СССР. К строительству Бакальского металлургического завода приступить не позднее декабря 1941 г.»

С этого началась трудовая армия, большую часть которой составляли немцы, депортированные из Поволжья. Была определена цель - обеспечить строительство возможно более дешевой рабочей силой любой ценой.

Вашкау Н. Без вины виноватые. Российские немцы на спецпоселении и в трудармии // Родина. - 2002. - № 10. - С.99-104.

Неблагонадежных финнов в Сибирь

Началась война. Ингерманландские финны, попавшие в кольцо блокады в Токсовском и Всеволожском районах, а также проживавшие в Ленинграде, по решениям Ленинградского военного фронта № 00713 от 9 марта 1942 года и № 00714 от 20 марта 1942 года были эвакуированы в Якутскую АССР, Красноярский край, Иркутскую и Челябинскую области. Это решение не сопровождалось изданием специального постановления о спецпоселении. Финны оказались в Сибири на положении административно высланных. Но уже 29 декабря 1944 года НКВД СССР издал приказ № 274, согласно которому все эвакуированные финны были взяты на учет по линии Спецотдела НКВД СССР и УНКД, после чего 9 104 гражданина финской национальности получили статус спецпоселенцев.

По постановлению РККА № 1526 от 3 апреля 1942 года были изъяты из действующей армии военнослужащие финской национальности и переведены в рабочие колонны НКВД, более известные под названием «трудармия». Во время войны финны южной и западной Ингерманландии оказались в зоне, оккупированной немцами. В 1942 - 1943 гг. все они (около 65 тыс.) были вывезены в Финляндию. В 1944 году по условиям заключенного с Финляндией перемирия они получили право вернуться в СССР. Большинство из ингерманландских финнов - 55 тысяч - возвратились, однако в соответствии с постановлением Госкомобороны СССР № 6973 от 19 ноября 1944 года «О переселении из Финляндии населения ингерманландского происхождения, ранее проживавшего в Ленинградской области» им не было разрешено, несмотря на все заверения, поселиться на родине, их расселили в разных областях средней полосы и Сибири.

Память суровых лет

Тихо, почти неслышно, звучит музыка И. Баха, горят свечи, постепенно нижний зал Римско-католической церкви Непорочного зачатия Пресвятой Девы Марии заполняется людьми. Многие женщины в черных платках, мужчины сплошь седые. Понедельник - 28 августа, 17 часов, люди пришли на митинг по случаю 59-й годовщины злополучного Указа Президиума Верховного Совета СССР № 21-160 за подписью М. Калинина и А. Горкина «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья».

В нем отмечалось: «По достоверным данным, полученным военными властями, среди немецких граждан Поволжья имеются тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов, которые по сигналу Германии должны произвести взрывы в районах, заселенных немцами Поволжья». Эти люди в один миг оказались «врагами народа»…

В августе 1941 г. всех людей немецкой национальности сажали в грузовые вагоны и отправляли в Сибирь, на Урал, Казахстан. От холода и голода люди умирали во время долгого пути. А те, кто уцелел, оказались в лесу, в поле, необжитых местах.

Несмотря на лишения, советские немцы в жестоких условиях военного времени отдавали свои силы, свое здоровье трудовому фронту, ковали Победу в глубоком тылу. Это благодаря им был выстроен в короткие сроки наш металлургический комбинат, это их руками были возведены первые жилые дома Соцгорода…

В наше нелегкое время, когда людям старшего поколения приходится испытывать материальные и моральные трудности, Областной Немецкий культурный центр совместно с городской общественной организацией по защите прав репрессированных старается изыскать возможности помочь им, иногда добрым словом, иногда конкретной помощью. С октября 1999 г. начата регистрация бывших трудармейцев и репрессированных. На начало 2000 г. зарегистрировано более 500 человек…

Из поэмы «В тылу»

«Очень много было

с мозолями людей «без орденов»!

Они смотрелись

скорбно и уныло

в рванине курток грязных

и штанов,

«Трудармия»…

Найдется ли Историк

с неповрежденной психикой

тех лет.

Погибших каторжан

в бедламе строек

сквозь все запреты

проступает след…

Трудились

немцы, финны и болгары

(Трудармия

под дулом МВД)

Их провокационно оболгали

по Всероссийской

пристегнув беде…

Виною оказалась

их нерусскость,

хоть был родным

«Интернационал»,

который пели

с детских лет

И. Картополов

2. Горячий металл

Стройка НКВД - ЧМЗ

Где рождается сталь

Государственный Комитет Обороны поставил задачу перед военными специалистами - построить ЧМЗ любой ценой в сжатые сроки. И вот, несмотря на то, что под Сталинградом усиленно возводились оборонительные укрепления, командование сочло необходимым снять отсюда 5-ю инженерно-саперную армию полковника А.Н Комаровского и отправить ее под Челябинск….

Людей на стройке было много - тысячи, десятки тысяч. Русские, украинцы, белорусы, армяне, узбеки, казахи - кого здесь только не было? Немало встречалось людей, одетых в полувоенное-полуштатское - это мобилизованные в трудармию. Эвакуированные жили и питались плохо, а трудармейцы еще хуже: недопивали, недоедали, одевали их кое-как, содержали, словно заключенных под охраной. А еще больше тут было наших заключенных, пленных и волжских немцев. Условия их жизни были еще ужаснее. Жили они в полуземлянках, вырытых самими же. Болезни и голод уносили десятки жизней ежедневно.

Застывшие на ледяном ветру тела увозили в крытых грузовиках и просто на подводах за территорию завода, на северо-восток, и там, в густых зарослях кустов и березняка, без гробов, прямо в рабочей одежде закапывали в огромных котлованах. Сколько их там - тысячи? Десятки тысяч? Ныне на этом месте стоит копровый цех. Если сказать, что завод стоит на костях людей - не будет преувеличением.

Белозерцев А. Где рождается сталь // Врата Рифея: Сб. Эссе, док. / Под ред. В.П. Перкина. - М., 1996. - С. 286-290.

Трудармия и ее солдаты

«… Самой подходящей площадкой для строительства является Першинская. Так был решен вопрос о месте строительства. 12 июня 1941 г. всего лишь за 10 дней до начала войны Совнарком СССР принял постановление № 1508 о строительстве Бакальского металлургического комбината на Першинской площадке. Документ подписан заместителем Председателя Совнаркома Н.А. Вознесенским.»

…10 января 1942 г. ГКО СССР принял решение о мобилизации этой категории советских граждан в рабочие колонны НКВД с размещением в охраняемых лагерных пунктах. В трудовую армию попали также военнослужащие Красной армии немецкой национальности, политэмигранты из Германии и стран Восточной Европы, находившиеся в СССР, а также советские граждане финской, румынской, болгарской, венгерской, итальянской, чешской национальностей…

Всех прибывших определяли в стройотряды и на лагерные участки. В 1942 г. на Челябметаллургстрое было 4 участка, укомплектованных заключенными, и 16 стройотрядов трудмобилизованных…

К трудмобилизованным применялась целая система уголовных наказаний. Приговоры выносились по представлению прокурора областным судом или особым совещанием. В 1942 г. за дезертирство, саботаж и другие провинности 309 мобилизованных были приговорены к расстрелу, 230 - к различным срокам тюремного заключения. За менее значительные проступки наказанием служил лагерный изолятор.

Весьма скромное питание полностью зависело от производительности труда. Большая часть трудмобилизованных и заключенных питались по основной норме №1 - 550 г хлеба. Не выполняющим производственные задания норма хлеба снижалась на 50-100 г, а перевыполнявшим увеличивалась. Паек был главным стимулом в работе трудармейца. Повышения производительности труда руководство стройки добивалось и увеличением продолжительности рабочего дня. С 15 июля 1942 г. на Челябметаллургстрое он увеличился до 10 часов…

Положение стало меняться к лучшему с середины 1943 г. Занятым на тяжелой работе увеличили хлебный паек. С 1 января 1944 г. сняли заграждение вокруг лагеря 7-го стройотряда. Трудмобилизованных все чаще выводили на работу за пределы зоны без конвоя, а дипломированные специалисты переводились на прорабские и инженерные должности, свободно передвигались по всей строительной площадке. Вскоре ввели 8-часовой рабочий день и выходные дни. Ослабленных и больных трудармейцев объединили в оздоровительные колонны с усиленным питанием….

В конце войны трудармейцы смогли свободно выходить из зоны, а некоторым в порядке поощрения разрешалось жить в поселках Каштак и Першино. На выезд из города еще существовал запрет, но появилась возможность воссоединить семьи.

В 1948 г. все оставшиеся в живых трудармейцы были перведены на положение спецпоселенцев с ограничением в правах: они не имели паспортов, не могли выехать за пределы спецпоселения без разрешения комендатуры, в которой были обязаны регулярно отмечаться. К началу 1949 г. на спецпоселении Челябинской области находилось 38 448 немцев. Лишь в 1956 г. они получили равные со всеми советскими людьми права.

Под опекой НКВД. Трудармия и ее солдаты // Челябинск. История моего города. - Челябинск, 1999. - С. 203-206.

На строительстве ЧМК

Строительство завода приняло гигантские масштабы. Десятки тысяч людей работали на нем. Это и эвакуированные металлурги, и трудмобилизованные, и трудармейцы, и заключенные, и военнопленные. Сегодня мы не можем сказать о них: «Никто не забыт». Мы до сих пор даже не знаем общей численности трудармейцев, принявших участие в строительстве, не то что назвать их поименно. Строительство завода было организовано как очередной ГУЛАГ. Человеческий муравейник при осуществлении любых работ, при почти полном отсутствии механизмов, с прилегающей к строительной площадке системе лагерей, охраняемой органами НКВД. Благодаря мужеству и героизму первостроителей завод был построен в небывало короткие сроки.

Битва за металл

Еще одну срочную задачу перед военными специалистами поставил Государственный Комитет Обороны (ГКО): построить неподалеку от Челябинска, близ с. Першино, металлургический комбинат. Построить в сжатые строки и любой ценой. Страна остро нуждалась в специальной стали, которая бы годилась для производства танков, самолетов, подводных лодок… О значимости строительства свидетельствует такой факт: из-под Сталинграда, где усиленно возводились оборонительные укрепления, ГКО снимает 5-ю инженерно-саперную армию под командованием полковника Комаровского и в конце 1942 г. отправляет в Челябинск. В связи с военным положением и важностью объекта его строительство «курирует» НКВД.

На месте болотных кустарников и редколесья строители рыли котлованы, возводили корпуса будущих цехов, - вспоминал очевидец - то тут, то там горели костры, иначе не продолбишь землю… В бараке, сбитом в одну доску и обшитом толем для защиты от ветров, разместились мастерские. От 40-градусных морозов трещали деревья, а в мастерских еле коптили жаровни с горящим коксом, над которыми рабочие отогревали озябшие руки…

История ЧМЗ имеет много славных страниц. К концу войны в каждом третьем танке (!) была наша челябинская сталь, а после ее окончания Правительство признало возведение ЧМЗ лучшей стройкой страны. Челябинскую сталь называли сталью Победы. Годы не умаляют этих достижений. О них надо знать, ими надо гордиться. Но если попытаться подойти к истории строительства завода непредвзято, то надо вспомнить и другую правду.

В феврале 1942 года в Челябинск прибыла одна из первых партий трудармейцев, в числе которых были и советские немцы. Состав с трудармейцами поставили в тупик, людей разгрузили ночью и повели… под конвоем с собаками. Такой, мягко говоря, негостеприимный прием будущих строителей металлургического гиганта несколько удивил, но все молчали. Трудармейцев привели к участку леса, огороженному в три ряда колючей проволокой… Бойцов трудармии разделили на отряды в 50-100 человек. На работу и с работы ходили строем. В самые сильные морозы работали по 12 и более часов. Когда замечали, что человек уже совсем обессилел, переводили в ОПП - Оздоровительно-профилактический пункт.

Среди трудармейцев эту аббревиатуру расшифровывали как Отдел подготовки покойников. В этой грустной шутке была доля правды. Часто из ОПП уже не возвращались… На ногах у многих строителей были бурки - подошва вырезалась из старой автомобильной покрышки. Уже при минус 10-15 С ноги примерзали к подошве. А нередко зимой бывало и за минус 40… Поэтому неудивительно, что при таком отношении ряды трудармейцев быстро таяли… Некоторые трудармейцы пытались убежать со стройки, невзирая на колючую проволоку и сторожевые вышки. Пойманных наказывали сурово, часто их ждал лагерный суд и расстрел. Приказ о расстреле подписывал лично Комаровский… Только в середине 1943 г., когда людские ресурсы иссякли, были приняты меры по улучшению содержания трудармейцев. Вот и судите сами, кем были трудармейцы на строительстве ЧМЗ - заключенными ГУЛАГа или героическими тружениками тыла.

Скрипов А.С. Битва за металл // Скрипов А.С. Челябинск. XX век. - Челябинск, 2000. - С.137-140 .

Приказано: расстрелять

Всего за десять дней до начала Великой Отечественной войны СНК СССР принял постановление № 1568 от 12.06.41 г., которое утвердило строительство Бакальского металлургического завода на Першинской площадке, т.е. в 15 км севернее Челябинска близ с. Першино.

В связи с военным положением и важностью объекта строительство Бакальского металлургического завода с 1 ноября 1941 г. было передано ГлавПромстрою НКВД СССР. Начальником строительства был назначен бывший заместитель Наркомстроя СССР Комаровский А.Н…

В начале 1942 г. стали прибывать трудмобилизованные - депортированные из разных областей страны и заключенные системы ГУЛАГа. Всех формировали по стройотрядам и лагерным участкам, которые подчинялись Управлению строительством.

Вот о чем поведал приказ, последовавший вслед за проверкой состояния режима лагеря:

1. Бытовые условия заключенных неудовлетворительные;
2. Медицинское обслуживание заключенных находится на крайне низком уровне.

Виновные были уволены или получили выговоры. Но, как свидетельствуют документы, в лагере мало что изменилось. В трудармии свирепствовали болезни - малярия, дистрофия, тиф, туберкулез, болезни кожи - фурункулез, потертости, вызванные тяжелой и неудобной обувью: кордовыми ботинками. Позднее их заменили на лапти и веревочные туфли…

В лагере была высокая смертность. Только за 20 дней февраля 1942 г. умерло 179 заключенных. Трупы не успевали вывозить. В отдельные дни их скапливалось по несколько десятков. Например, 24 апреля в морге Центральной больницы скопилось 37 трупов. На место умерших прибывала рабочая сила из других лагерей, спецпоселение. На 1 января на строительстве металлургического комбината работало 4237 заключенных, а в феврале прибыло еще 11657 трудмобилизованных. В марте 1942 г. численность увеличилась уже до 16846, а к концу войны эта цифра достигает 34 тыс. человек.

Первое время территория лагеря была лишь обнесена колючей проволокой… 1 апреля 1942 г. начальник Управления Комаровский издал приказ, которым предписывалось срочно «закончить оборудование зон с устройством вышек и освещения; достроить и сдать в эксплуатацию помещения вахт…»

Зачем? Вероятно, затем чтобы четко был виден всякий след.

Вскоре в интересах обеспечения госбезопасности и изоляции мобилизованных немцев и заключенных вся строительная площадка была взята в зону круглосуточного оцепления, введены пропуска для прохода. Так была завершена полная изоляция бойцов трудармии.

Особенно ужесточился режим по отношению к немцам. После первых побегов было решено «вывод мобилизованных немцев за пределы зоны оцепления сократить до минимума, прибегая к этому только в неотложных случаях».

Однако не колючая проволока, ни сторожевые вышки не могли удержать бойцов. Побеги стали делом привычным. Бежали группами и по одиночке, но редко кому удавалось уйти далеко. В каждой деревне были созданы группы содействия военизированной охране, крестьяне рьяно выполняли свой долг - выслеживали беглецов, вполне справедливо рассчитывая на вознаграждение.

Пойманных наказывали сурово. Их ждали изоляторы, а чаще - лагерный суд и расстрел. Приказы о расстреле подписывал лично Комаровский А.Н., и судя по датам этих страшных документов, делал он это ежемесячно, а иногда - 2-3 раза в месяц. Невольно создается впечатление, что Комаровский выполнял какой-то кровавый план по уничтожению немцев-трудармейцев…

В конце войны Правительство признало ЧМС лучшей стройкой страны.

Теперь мы знаем, какой ценой достигались эти успехи и что стоит за победами строителей Челябинского металлургического завода.

Турова Е. Приказано расстрелять // Врата Рифея: Сб. Эссе, док. - М., 1996. - С. 290-294.

И настал этот день

Тяжелым было положение всех строителей и металлургов на строительстве завода, но особенно тяжелым было оно у трудармейцев - они жили за колючей проволокой, получали очень скудный паек, водили их на работу под конвоем и существовал приказ: «Шаг влево, шаг вправо - расстрел на месте». Использовались они, в основном, на земляных работах. Землю копали вручную, кирками и лопатами.

Кем были трудармейцы - солдатами или заключенными? Одно дело, когда Родина вручает свою судьбу свободным людям, а другое, когда, требуя самопожертвования, тебя считают врагом. Правду восстанавливают только сейчас, но немцы уже тогда знали, что с ними поступают несправедливо. И не смотря ни на что, затаив в себе обиду, терпя унижения, они понимали, что их труд тоже приближает Победу.

Рассказ первостроителя

Наиболее многочисленной группой строителей Челябинского металлургического завода в годы войны являлись мобилизованные в трудовую армию советские граждане немецкой национальности. Это были люди с трагической судьбой. Конечно, они понимали, что причиной всех бед послужила война. И не все возражали против тяжелого труда во имя Победы. Но не могли понять, почему к ним относятся почти как к заключенным. Преодолевая неимоверные тяготы и лишения, они исправно выполняли порученное им дело. Жили в углубленных в землю бараках. На работу ходили строем. Работали в зоне, которая хотя и условно, но охранялась, и за ее пределы выходить им было запрещено. 1-го мая 1946 г. срок службы трудармейцев закончился. Официально они опять стали свободными гражданами, но возвращаться в родные места им не разрешили и перевели на положение спецпереселенцев.

Попов Л. Рассказ первостроителя: Трудармейцы // Челяб. металлург. - 2001. - 9, 16 апр.

Историю забывать нельзя…

… В феврале 1942 г. их (немцев) несколько десятков тысяч человек пешим строем привели со станции «Челябинск» на центральную базу стройки, в те места, где наметили расположить лагеря. Примерно полторы тысячи человек оставили в заснеженном тихом березняке. Какой-то военный громко объявил: «Палаток пока нет, будем располагаться по-фронтовому - прямо на снегу. Сначала построим жилье, а потом будем строить большой металлургический комбинат, который должен давать металл для фронта».

Настроение начало меняться, когда стало очевидным, что строят они ничто иное, как лагерь для заключенных, а заключенные - они сами. Это было неожиданно, унизительно и обидно. В марте лагерь был готов. Свои места на вышках заняли вооруженные часовые. Вот тогда-то и начался настоящий мор. Земляки, знакомые и даже родственники переставали узнавать друг друга. Отчасти от того, что превратились в неузнаваемые ходячие скелеты. А еще потому, что не хотели попадаться друг другу на глаза, выслушивать предсмертные жалобы. В начале 1942 г. уже было 16 отрядов, в каждом - от 4 до 8 тыс. человек, а всего составляло примерно 100 тыс. человек. Десятки тысяч человек были загнаны в угол: колючая проволока и солдатские штыки наглухо отгородили их от остального мира. Им не полагалась заработная плата, не дозволялось получать переводы, почта не принимала посылки.

К осени 1942 г. лагерь представлял собой тягостное зрелище. Над ним повисла гробовая тишина. У тех, кто выжил, не оставалось ни сил, ни желания даже говорить друг с другом. В 1942 - 43 гг. ежедневно умирало по 50-60 человек. Люди умирали тихо, незаметно на нарах. Днем их, окоченевших, привычно сталкивали с нар, грузили на тракторную тележку и вывозили из лагеря на людскую свалку в северную часть зоны.

И вот пришла долгожданная Победа! Прогремело, просияло разноцветием салютов, прошла слезами радости и горя через души людей. А на Бакале в 1948 г. в набитом до отказа клубе прочитали Указ Президиума Верховного Совета СССР о том, что немцы, как и некоторые другие народы, выселены из своих родных мест навечно. Выезд из мест поселения без особого разрешения органов МВД карается каторжными работами. И «попросили» расписаться, что с указом ознакомлены…

Щекутьева А. Историю забывать нельзя // Милосердие и здоровье (Челябинск). - 2001. - № 16.

С мозолями людей без «орденов»

28 августа 1941 г. Президиум Верховного Совета СССР принял Указ «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья». Так Высший государственный орган страны отказал в доверии целому народу и заявил о наличии в СССР немецкой «5-ой колонны». Ответственность за Гитлера и развязанную им войну тяжким бременем легла на советских немцев, на которых навесили ярлык предателей. Начались массовые репрессии в Поволжье, на Кавказе, юге Украины, в Ленинградской области и Крыму. Немецкие семьи вывозили на поселение в Среднюю Азию, Казахстан, Западную Сибирь, начиная с февраля - марта 1942 г. всех мужчин и позже женщин на строительство заводов, на «Бакалстрой». Попали в трудармию и интернированные финны, румыны, итальянцы, венгры и другие народы. Положение трудармейцев в первое время мало чем отличалось от положения заключенных…

Всех прибывших формировали по стройотрядам и лагерным участкам. К сентябрю 1942 г. окончательно сложилась структура лагеря-стройки, созданная по образцу крупных лагерей НКВД. В лагере функционировал оперативно-чекистский отдел, учетно-распорядительная и культурно-воспитательная части. Эти службы, а также отдел кадров и ВОХР, были укомплектованы кадровыми сотрудниками НКВД.

В Бакаллаге было 4 лагучастка, укомплектованных заключенными, и 16 стройотрядов трудармейцев. Численность мобилизованных в стройотрядах колебалась от 2 до 1 тыс. человек. Крупные стройотряды состояли из колонн по 1023 человека, которые в свою очередь делились на бригады по специальностям по 10-25 человек…

К концу лета 1942 г. вся строительная площадка была взята в зону круглосуточного оцепления, введены пропуска, военизированная охрана с собаками. Так была завершена полная изоляция трудармейцев до положения заключенных. Невыносимо тяжелые условия жизни, болезни и голод уносили десятки жизней ежедневно. Застывшие тела увозили в крытых грузовиках, на подводах за территорию завода (за копровый цех) и там, в густых зарослях кустов и березняка, закапывали в огромных котлованах…

В марте 1942 г. на стройке было уже 16 846 человек, а на 1-е января 1944 г. общая численность лагеря составила 34 605 человек. Из них 20 696 человек - трудмобилизованные. Трудармейцы не хотели мириться со своим рабским положением, участились побеги, которые чаще заканчивались неудачей, ибо по всей округе действовали группы содействия, получавшие за это вознаграждение. В отношении провинившихся трудармейцев действовала целая система наказаний. Только в 1942 г. 309 человек за дезертирство были приговорены к расстрелу…

Положение трудмобилизованных стало меняться в лучшую сторону с середины 1943 г., после боев под Курском. Занятым на тяжелой работе увеличили норму хлеба до 1 кг, в лагере появились витрины с газетой «Правда», на вечерних поверках стали зачитывать сводки «Совинформбюро», трудмобилизованных стали чаще выводить за пределы зоны без конвоя, а дипломированные специалисты из числа трудармейцев переводились на инженерные и прорабские должности. Постепенно взамен 10-12 часового рабочего дня был введен 8-часовой, появились редкие выходные дни…

Ягудин Р.Г. Начало // Востокметаллургмонтаж-1. Опыт. Надежность. Профессионализм. - Челябинск, 2001. - С. 72-75.

Стройка НКВД

«На Першинской площадке к тому времени скопилось около 5000 узников ГУЛАГа. Вновь прибывших, «определяя на жилье», выводили в чистое поле, там устанавливались брезентовые палатки. Первым делом это место обносили колючей проволокой. Лишь потом началось строительство землянок….

К середине 1942 г. на Першинской площадке трудились уже около 30000 человек, но кем на самом деле являлись люди, составившие громадную армию рядовых и сегодня еще преимущественно безвестных строителей, долгое время замалчивалось или упоминалось лишь вскользь. Потому на этом следует остановиться особо.

«Бакалстрой» НКВД СССР (а с августа 1942 г. - «Челябметаллургстрой» НКВД СССР) - так именовалась стройка. И эта ее принадлежность Наркомату внутренних дел вносила в работу свою особенность.»

Память о них жива

Долгие годы немцы жили в дружбе с другими народами, вместе трудились и отдыхали. Но случилась большая беда для всех народов - началась вторая мировая война. Из-за худшей части немцев всех людей стали считать врагами. В августе 1941 г. всех людей немецкой национальности садили в грузовые вагоны и отправляли в Сибирь, на Урал, в Казахстан. От холода, голода, трудностей люди умирали во время дальнего пути. А те, кто уцелел, оказались в лесу, в поле, в необжитых местах, или размещались в бараках, наспех построенных. Советские немцы, несмотря на лишения, в жестоких условиях военного времени, отдавали свои силы на трудовом фронте, ковали Победу в глубоком тылу, отличаясь необыкновенным трудолюбием. Старшее поколение челябинских немцев большей частью и есть эти трудармейцы, их семьи и потомки. За ними долго продолжался гласный и негласный надзор и дискриминация: негласно ограничивался прием на работу, продвижение по службе, прием детей в средние учебные заведения и институты, молчали об успехах немцев - рабочих. А ведь этими руками в тяжелейших каторжных условиях, за пайку хлеба, были построены десятки тысяч государственных объектов и была создана мощь страны, которая обеспечила Победу в Великой Отечественной войне.

Взывает к памяти…

Первое, что поражает здесь, - абсолютная тишина, безмолвие, хотя до комбината - рукой подать. И почти ничего, что напоминало бы об истинном предназначении этого места. Перепаханное поле, кругом горы отработанного шлака, и только небольшие ямки, чуть побольше тех, что копают под деревья, наталкивают на страшную догадку: неужели здесь, отгороженные от всего мира пепельно-серой насыпью шлакоотвала, покоятся останки многих тысяч подневольных строителей комбината, безвестно канувших в Лету! Тяжелой была их жизнь, незаметной стала их смерть. Они - это советские люди, трудмобилизованные, которые вручную, в холод и жару, слякоть и пургу, изнемогая от непосильной работы и голода, построили гигант индустрии. Им многое выпало на долю: их лишили крова, семьи, свободы, а у многих отняли и жизнь.

Но страшнее всего были муки моральные: их причислили к "врагам народа", к потенциальным пособникам фашистов, поставили вне закона и общества.

Вспомнить о трудармейцах, строивших комбинат

В трудармии были главным образом советские немцы и небольшое количество лиц, проживавших в СССР некоторых других национальностей - венгров, финнов, болгар, румын - всех я не знаю…

Первые трудармейцы были, по-моему, мобилизованы (а точнее арестованы) в начале 1942 г. и привезены под конвоем на строительство. Трудармией почему-то назвали обычную лагерную систему, в которой трудились представители национальностей, хотя и живущих в СССР, но будто бы ненадежных, чуть ли не врагов. Размещена была трудармия в лагерных землянках, выкопанных самими трудармейцами на территории строительства завода…

Было бы справедливым наградить этих тружеников, обеспечивших строительство и пуск первой очереди комбината и выпуск металла для фронта, начиная с апреля 1943 г., медалями за самоотверженный труд в период Великой Отечественной войны. Они заслужили это ничуть ни меньше, чем другие самоотверженные труженики тыла, награжденные после войны медалями…

Тейх Э. Вспомнить о трудармейцах, строивших комбинат // Челяб. металлург. - 1991. - 18 июня.

Уральский поэт - строителям

«Кайло,

Лопата,

Тачка -

Орудия труда

У землекопов, землячек

В суровые года…

Сил сколько в человеке!

Трудились в зной и снег

и немцы, и узбеки,

и русский человек!

Не названы героями

герои ЧМС,

но был завод построен,

и город был построен,

где был когда-то лес!»

А. Куницын

Нормы питания

Питание по норме № 1 на одного человека:

Хлеб - 550 г

Мука подболточная - 75 г

Крупа-макароны - 15 г

Мясо-мясопродукты - 15 г

Рыба-рыбопродукты - 55 г

Жиры - 10 г

Картофель-овощи - 500 г

Сахар - 8 г

Чай-суррогат - 2 г

Соль - 15 г

Существовали другие нормы:

- № 2 - для больных, находящихся в стационаре

- № 3 - для находящихся в оздоровительном профилактории

- № 4 - штрафной паек для отказавшихся работать

- № 5 - для несовершеннолетних

- № 6 - для детей

Нормы 5 и 6 были более питательные.

Дополнительное питание было для беременных в течении 3 месяцев. Для родивших и кормящих матерей - 4 месяца.

При вредных условиях давали 200 г молока - бесплатно.

Полагалось 200 г мыла в месяц, женщинам - 500 г, детям - 300 г.

3. Воспоминаний горький след

Сквозь боль утрат

Из воспоминаний Абрама Самойловича Черного

Абрам Самойлович Черный - ветеран ЧМС, выпускник Киевского инженерно-строительного института, главный инженер, начальник строительства треста ЧМС, профессор ЮУрГУ.

«Как-то в район «Жилстроя» привели несколько сот рабочих, переведенных аттестационной медкомиссией на средний труд. Но где он на площадке полегче? Я отправился к Якову Давыдовичу Раппопорту, в 1944 г. сменившего Комаровского на должности начальника «Челябметаллургстроя». Сказал: «Дайте мне лучше 50 человек, пригодных для тяжелого труда». На это Раппопорт возразил так: «У нас рабочая сила не потому что мы строим, а мы строим потому, что у нас рабочая сила.» Да, в 20-30-х годах в лагпунктах находились многие сотни тысяч людей, и поток их продолжал расти. «Перековка» в различного рода …лагах становилась на широкую ногу. И по мере того, как заключенных становилось все больше, настойчивее возникал вопрос, как и где их использовать. Стройки НКВД появились на свет как реакция на эту искусственно созданную проблему, они были порождены именно той эпохой…

О том, в какое положение были поставлены заключенные, в какой-то мере позволяет судить приказ №44 по управлению особого строительства НКВД СССР «О порядке трудового использования заключенных и мероприятия по оздоровлению рабочей силы». Вверху стоял гриф: «Не подлежит оглашению. Секретно». Далее следовал текст: «Для обеспечения правильного использования заключенных в соответствии с их физическим состоянием, а также в целях предупреждения износа рабочей силы (дальше зачеркнуто) и оздоровления контингентов заключенных путем создания для них нормальных условий труда и быта приказываю:

…4. (зачеркнуто полностью) В соответствии с положением ГУЛАГа НКВД СССР от 7.07.39 г. установить для прибывающих из тюрем и ОИТК пополнений сниженные нормы выработки в течение первых 4-х недель работы.

…6. (зачеркнуто полностью) Обеспечить в течение зимнего периода обязательное предоставление заключенным 3-х дней отдыха в месяц, допуская перестановки их только по метеорологическим условиям"…

28 августа 1941 г. Президиум Верховного Совета СССР принял указ «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья». В нем, в частности, сообщалось:

«По достоверным данным, полученным военными властями, среди немецкого населения, проживающего в районах Поволжья, имеются тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов, которые по сигналу, данному из Германии, должны произвести взрывы в районах, населенных немцами Поволжья…

В случае, если произойдут диверсионные акты, затеянные по указке из Германии немецкими диверсантами и шпионами в республике немцев Поволжья или в прилегающих районах, Советское правительство по законам военного времени будет вынуждено принять карательные меры против всего немецкого населения Поволжья…»

Начались репрессии новых сотен тысяч людей. Началось массовое перемещение с обжитых земель целых колхозов. В 1942 г. почти все советские немцы оказались в трудармии. Положение трудармейцев в первое время мало чем отличалось от положения заключенных.

… Все они вырастали буквально из ничего. На снег из грузовика выбрасывалось несколько котлов, дрова и это нечто считалось кухней. Строители в мерзлой земле ломами выдалбливали лунки, чтобы развести в них огонь. Жидкая похлебка, не успев закипеть, тут же остывала. Каждый рабочий получал на завтрак ковш кипятка. Горячую воду можно было выпить или умыться. Предпочитали первое, умывались снегом. С бойни привозили бычью кровь и выливали ее в супы - для повышения калорийности. И это блюдо люди ели молча и торопливо".

Вспоминает Яков Андреевич Рудт

Яков Андреевич Рудт - трудармеец. В 1-ой половине 1941 года служил на трикотажно-бельевой фабрике в г. Энгельсе, с января 1942 г. - на Бакалстрой. Впоследствии главный бухгалтер объединения ЧМК.

«Сделать какие-то предположения относительно нашего будущего можно было сразу же, поскольку колонну сопровождали бойцы с винтовками. Но действительность превзошла все ожидания. К лету вся территория строительства оказалась огороженной колючей проволокой, вдоль которой появились вооруженные охранники с собаками. Рядом с каждым сторожевым постом висел кусок рельса. Один из часовых бил по нему железным стержнем. Услыхав этот унылый звук, его действия повторял сосед. И так металлический звон плыл по периметру большой зоны.

Такая вот прижилась система оповещения: никто не дремлет, все смотрят в оба глаза. По злой иронии трудармейцы сами натягивали колючую проволоку, своими руками готовили себе тюрьму».

Гергард Робертович Цейтлер вспоминает

Гергард Робертович Цейтлер - трудармеец, затем политзаключенный, ныне активист общества «Мемориал».

«Моему вступлению на территорию 2-го стройотряда предшествовала унизительная процедура приема: на «новеньких» заполнили соответствующие формуляры, тщательно обыскали, изъяв при этом все «недозволенные» предметы, у каждого сняли отпечатки пальцев. Зону регулярно лихорадили ночные шмоны. Людей выгоняли на улицу, тем временем в бараках все переворачивалось вверх дном, проверялись вещи, нары, закутки, куда могло быть спрятано что то незаконное. Незаконным считались даже личные фотографии, не говоря уж о прочем. Провинившихся ждало наказание, а для злостных нарушителей имелась «смирительная рубаха» - БУР (барак усиленного режима). Применялись особые методы воздействия на штрафников. Их заставляли раздеваться до нижнего белья и в таком виде работать на двадцатиградусном морозе.»

Китаев Е.А. На строительных высотах: История ЧМС. - Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1991. - 240 с.

Виктор Фукс вспоминает:

«За Челябинском на огромном пустыре предстояло строить металлургический завод. Лагерь трудармейцев занимал несколько десятков гектаров. 65 тысяч немцев были свезены сюда и поделены на 15 отрядов. Каждый отряд оцеплен колючей проволокой. Сторожевые вышки вокруг, собаки. Доставив нас, человек семь, к лагерю, сопровождавший вернулся в Челябинск. Увидев колючую проволоку, я захотел удрать. Но потом сообразил: куда? При мне партбилет, удостоверение. Сразу поймут, кто такой и откуда. Повели нас в баню, которая находилась вне ограждения. Прибывшие со мной рядовые дали себя остричь наголо и побрить, а я заявил, что не дамся. Банщики-немцы сказали, что их тогда накажут. Рядовые вступились за меня — все-таки командир эскадрильи! Тогда банщики сдались и попросили натянуть поглубже пилотку, иначе на пропускном пункте задержат…

На работе за одно-единственное нарушение могли послать в каменный карьер. А там люди подолгу не выживали. Рабочий день трудармейцев длился по 12 часов, иногда больше. Во всяком случае, меньше 10 часов не работали. В неделю полагался один выходной. Его проводили в землянке на нарах. Так выматывались за неделю, что ни до чего уже не было охоты. Да нам ничего и не предлагали — ни кино, ни книг. Из газет была одна "Правда"…

Трудармия для меня закончилась в 1950 году. Меня отпустили, и я уехал в Канск к своим родителям, которые были сосланы туда. На тот момент оставался членом ВКП (б), но воинского звания был лишен. Еще в трудармии по «милости» Берии.

Годы, проведенные в "Челяблаге", вошли теперь в трудовой стаж по принципу: один за два. Слабое, откровенно говоря, утешение.»

Григорий Вольтер, в прошлом трудармеец, в своих воспоминаниях пишет:

«Хроническое недоедание, терзавшее людские тела, дополнялось муками моральными, со знанием совершенной над ними несправедливости, попранной чести и униженного достоинства, снедавших вдобавок и людские души. И все это без какой-либо государственной и политической надобности, а единственно - из преднамеренной и запланированной лагерным режимом практики подавления человеческой личности". Да, именно лагерным, а никаким либо другим.

Немцы, лежащие здесь, безымянны. Мы не знаем не только имен, но и точного числа погребенных здесь. Наиболее распространено мнение, что умер от голода и тяжкого, непосильного труда каждый третий трудармеец. "Надо бы всех поименно назвать, да отняли списки, не дали сказать» - эти строчки Анны Ахматовой звучали на митинге, посвященном открытию мемориала трудармейцев.

Густаф Кондратьевич Гофман вспоминает:

«Когда мы приехали, я увидел невдалеке что-то вроде скирда, метра два в высоту и пятьдесят в длину, а поверху бегали собаки. Когда мы подошли поближе, оказалось, что это была гора трупов, раздетых донага, с биркой, как у новорожденного на большом пальце ноги, а сверху бегали вовсе не собаки, а лисы. Потом, когда наступила весна и трупы стали смердить, были выкопаны траншеи, бульдозер свалил туда трупы…»

Бурмистров Т. Взывает к памяти // Челяб. металлург. - 1990. - 3 нояб .

Мне об этом не вспомнить нельзя

Тейх Эдуард

Эдуард Тейх окончил Ленинградский электротехнический институт, трудармеец, впоследствии работал в проектном отделе Челябинского филиала Гипромеза.

…Меня привезли в Челябинск, на строительство ЧМЗ, в состав «небезызвестной» трудармии НКВД СССР 30 апреля 1945 и первый месяц («карантинный», как его назвали) я трудился вместе со всеми вновь прибывшими под особым конвоем на земляных работах и жил с ними (тоже под особым конвоем) в отдельной землянке.

После этого, в течение 6 месяцев я работал монтером связи в подразделении Челябметаллургстроя, которое называлось конторой связи. Но, хоть я имел уже с начала 1941 г. диплом с отличием Ленинградского электротехнического института связи (ЛЭИС), лазил в качестве монтера связи в продолжение всего этого времени на опоры и ходил по местам установки оконечных устройств связи.

…Я с чувством уважения и признательности вспоминаю тогдашнего начальника Николая Емельяновича Шаповалова. Он хорошо знал мою ситуацию и то, что я привезен из мест заключения, в которые был «засужден» за попытку вернуться в действующую Красную Армию, из которой в октябре 1941 г. был изгнан, как немец по национальности.

Вольф Даниил Фридрихович

Еще живут те, кто закладывал фундамент завода, кто рыл траншеи, укладывал инженерные сети. Однако не все еще известно, кто и в каких условиях тогда жил и работал. Одним из таких строителей является Даниил Фридрихович Вольф. На Бакалстрое с 15 апреля 1942 г. Пережил все: считает все пережитое неотделимым от других, принимавших участие в строительстве завода. «Мы страдали и работали вместе…»

Даниил Фридрихович, это так. И все же не к лицу нам страдания и труд одних перечеркивать только на том основании, что и другие страдали.

Так-то так. Но позвольте спросить, почему меня хотят сделать каким-то гостем или иностранцем в своей стране? Ведь мои предки решали, где им жить. Они решили поселиться в России…

- Вас лично до войны репрессии коснулись?

Еще как. В 30-е годы мой отец Фридрих Иванович работал председателем колхоза… По доносу его арестовали и, видимо, расстреляли. Его реабилитировали только после 20 съезда партии. А мне пришлось бросить учебу - я ведь был старшим в семье. А в начале 50-х годов сам угодил в тюрьму по доносу своих же немцев… Реабилитировали только в 1963 г.

Что же, все хорошо, хоть так кончается. Судьба многих сложилась куда трагичнее. И все же, Даниил Фридрихович, как Вы побороли это чувство непобедимой несправедливости…

Прежде всего, думаю, надо представить, в какое время мы жили, и почему все это произошло. Ведь если бы не гитлеровцы, мы бы никогда на Урале не оказались. Надо было или на фронт, или на стройку. Нас отправили сюда. В трудармии, думаю, было не страшнее и не тяжелее, чем в блокадном Ленинграде, на фронте или у горна… К тому же на фронтах ведь люди гибли как мухи, а у нас как бы не было трудно, но кто работал и ел, что давали, те выжили.

- И все-таки очевидцы утверждают, что смертность была очень высокой.

Все познается в сравнении. На фронте после боя из тысячи выживали единицы, а то и не одного. Здесь, конечно, не война и было бы преступлением оправдывать смерть.

- Чтобы представить, что представлял Бакалстрой, скажите, где и какие находились отряды?

Трудармии называли стройотрядами. Нас сюда привезли и поселили в уже построенные бараки, обнесенные проволокой. Первый стройотряд размещался на месте нынешнего базара (Михеевского рынка), второй - на месте мельзавода, третий - где сейчас поселок Молодежный, пятый - на месте нынешнего карьера у Миасса, шестой - на месте кинотеатра "Союз" (досуговый центр "Импульс"), седьмой - на месте бетонного завода…

- Когда Вы почувствовали себя свободным?

На работу я мог свободно ходить только после окончания войны. В 1946 г. женился, ушел из стройотряда и жил в 27 бараке, как и все работники ЧМЗ. Постепенно завел хозяйство. Жить стало веселей…

Фаст Иван Рудольфович

Иван Рудольфович Фаст - последний начальник финансового отдела ЧМС, трудармеец с 1942 года.

Иван Рудольфович Фаст был последним начальником финансового отдела некогда мощного ордена Ленина строительного объединения Челябметаллургстрой (ЧМС). В 1942 г. молодым пареньком призвали его в трудовую армию. И с тех пор вся жизнь И.Р. Фаста была связана со строительством металлургического завода. Мы попросили его рассказать о самом памятном эпизоде своей биографии, собираясь услышать от ветерана о преодолении холодов, о хроническом недомогании, о тяжелом ручном труде первостроителя, а он вдруг неожиданно рассказал о театре.

Бригады трудармейцев на строительстве ЧМЗ в годы войны объединялись в колонны, а колонны - в стройотряды. Руководство стройотрядами осуществлял ГУЛАГ, располагавшийся в районе нынешней улицы Комаровского в Металлургическом районе. В те годы слово ГУЛАГ не вызывало каких-либо эмоций, для нас ГУЛАГ был обыкновенным управлением по строительству. Рядом с конторой ГУЛАГа располагался клуб. Бывая в увольнении, мы иногда посещали клубную библиотеку. Не знаю почему, но я с детства любил театр. Однажды в нашем подразделении объявили запись желающих коллективно посетить спектакль московских артистов. Я записался первым и с нетерпением в день спектакля ждал конца рабочей смены. Но чем-то не понравился начальнику колонны, обратился к нему с просьбой подписать увольнительную, а он не подписал. Эх, как тогда было обидно! А начальником нашего стройотряда совсем недавно назначили молодого лейтенанта - летчика, из-за ранения на фронте списанного в наземные войска к нам в трудармию. И решил я испытать счастья, обратился прямо к нему. Лейтенант наши порядки еще знал плохо и, наверное, поэтому подписал увольнительную, почти не глядя.

…Надолго получив заряд бодрости, мы возвращались из театра в свой лагерь, где ожидала нас однообразная трудармейская жизнь с утренним разводом, 12-часовым рабочим днем, вечерним осмотром и с неугасающим в душе огоньком надежды, что труд наш не напрасен: одержим Победу и вновь заживем по-человечески.

Вегелин Константин

Бывает так, что при воспоминании о каком-то человеке возникает в твоей душе непонятное чувство стыда. Прекрасно знаешь, что лично ему ничего не должен. Но жестокая несправедливость, совершенная по отношению к этому человеку государственной системой, как бы и тебя делает ее соучастником, будоража совесть…

И память напомнила об этом человеке - Константине Вегелине. Вроде бы ничего примечательного: крупный, немногословный мужчина, таких у нас много. Но что-то невысказанное, таившееся в его невеселых глазах, я уловил только тогда, когда кто-то спросил меня: "А ты знаешь, что он немец? Он же был военным летчиком, имел звание капитана"…

Оставшись без отца, Костя Вегелин вынужден был начать работать с 7 лет, но учебу не забросил. После окончания 8-го класса поступил в 1928 г. в летную школу… Потом учился летать на самолетах в 3-ей Оренбургской военной школе летчиков, в которой его оставили в должности летчика-инструктора после окончания учебы…

В 1934 г. Вегелин назначается командиром звена, а в январе 1937 г. - командиром отряда. За отличную службу получил именные золотые часы из рук самого М.И. Калинина…

В 1938 г. его уволили в запас по болезни. Война застала Константина Велегина в должности начальника учебно-летного отдела в Орехово-Зуевском аэроклубе. Неоднократно подавал заявления с просьбой направить его на фронт, указывая свою национальность: немец Поволжья. Отказ. А 12 сентября 1941 г. он был уволен "в связи с переездом на новое место жительства" - так скромно обозначили выселение немцев с Поволжья. По пути в Казахстан на станции г. Куйбышева (Самара) его жену сняли с поезда, поместили в больницу… Костя оставил ей свои именные часы. Здесь родилась дочь. А встреча его с женой и дочерью состоялась только через несколько десятилетий.

В Казахстане Вегелин был принят на работу в качестве военрука и преподавателя физкультуры. Но уже с 17 апреля 1942 г. по трудовой мобилизации он прибыл в Челябинск на строительство нашего завода…

При расформировании лагеря военнопленных в 1948 г. Вегелин был уволен из ЧМС…

Жить и помнить: Встречи, интервью, беседы

Швейгердт Эмилия Ивановна

С Швейгердт Эмилией Ивановной мы встретились в уютной двухкомнатной квартире. Хозяйка радушно пригласила к столу и началась неторопливая беседа о тех незабываемых годах, прошедших в 1942 - 1945 гг.

- Помните ли Вы время, Эмилия Ивановна, когда Вы жили в Поволжье?

Конечно, мне уже было 16 лет, когда нам срочно приказали собраться, оставив нажитое. Всю нашу семью отправили сначала в Омскую область. В Челябинск приехала только 15 февраля 1943 г.

- Вы осознавали, по какой причине Вас вывезли из родного дома, и как это воспринималось тогда?

Да, понимала, ведь я посещала школу в Поволжье, училась, конечно, в немецкой школе и русским языком овладела только в Челябинске. Нам объяснили это необходимостью, по причине войны с Германией.

- Кем Вам пришлось работать в Челябинске в те годы?

Образование было небольшое, профессии не имела, и мне пришлось учиться работать на токарных станках. Сначала на одном, а потом даже на двух. Работа, конечно, была тяжелой, работали по 12 часов, питались плохо.

Вам было очень тяжело, работая по 12 часов в условиях постоянного недоедания и тяжелом быте. Что определяло Вашу жизнь?

Мы все считали, что это необходимо, нужно, важно. Всем было тяжело в то время, работали столько, сколько нужно… Помню, как однажды проснулась утром, а обуви нет, своровали. Пришлось одеть босоножки, а это была зимой в 40 градусов и обмотать ноги тряпками, так как на работу надо было идти.

- Помните ли Вы окончание войны и День Победы, как это восприняли?

Очень хорошо, со всеми радовались, плакали и смеялись и надеялись на лучшие времена… Наконец-то досыта наелись хлеба.

- Вам предоставили новые условия для жизни после войны, как изменилась Ваша жизнь?

Я вышла замуж, и нам разрешили построить землянку: все жилье в земле и только крыша с небольшим окном выходила на свет, но не разрешили поехать ни к родным в Омск, ни в Поволжье. По прежнему состояли на учете вплоть до 1956 г. И только в 1956 г. наконец-то реабилитировали.

Я, понимаю, что Вам уже много лет, Вы по-прежнему занимаетесь садоводством, бодры, жизнелюбивы. Что помогает Вам сохранить душевный покой, испытавшей тяжести суровых лет, разлуку с родными?

Конечно, мы все помним, забыть об этом невозможно, но мы понимаем, что мы не одни, многим, не только немцам досталось. Мы выжили, вырастили детей и помогаем растить внуков…

Мы долго говорили, вспоминали, и меня поразил, вернее удивил тот жизненный пафос, который помог пройти через все испытания, не оставив обиды в сердце, а может это было глубоко в тайниках ее доброго сердца.

Кехлер Егор Кондратович

С Кехлером Егором Кондратовичем нас познакомили, и мы договорились встретиться как-нибудь, предварительно созвонившись. Через неделю после нашего разговора Кехлер позвонил и предложил встретиться в парке. Мы встретились, и наш разговор зашел о работе его на строительстве завода в годы войны, о его личном вкладе. Темой нашей беседы было участие трудармейцев, в частности Егора Кондратовича, в строительстве металлургического завода. Напомнив, что в целом имею представление о строительстве завода, какими сложными, трудными были те годы Великой Отечественной войны, положение самих строителей, и особенно трудармейцев, задаю вопрос:

Годы, проведенные на строительстве завода, незабываемы, но что было особенного, что оставило неизгладимый след, может, даже повлияло на Вашу дальнейшую судьбу?

- Чувство бессилия, что ты должен был уехать из родных мест, оставив дом, могилы предков и даже то, что не взяли на фронт, так как я считал Родиной все-таки Россию.

- Как Вам объяснили причины, по которым Вы должны были переехать на другое, новое место жительства?

- Объяснили это тем, что есть такой указ, на основании которого всех немцев должны переселить с Поволжья в Сибирь, Казахстан, Урал… Мы прибыли в Челябинск в феврале 1942 г. на строительную площадку будущего металлургического завода. Жилья не было, и мы сначала жили в землянках, которые сами же вырыли. Лишь позже были построены бараки и нас поселили там.

Знаю, что Вы по профессии водитель, эту специальность Вы получили раннее дома или уже приобрели здесь на строительстве?

- Еще дома, в Поволжье, я имел некоторые навыки вождения трактора, а здесь сначала работал на земляных работах, рабочим. Но когда стала прибывать техника, и понадобились специальные рабочие, водители, я согласился работать водителем. В течение нескольких дней меня обучили водить грузовую машину. Конечно, эта работа была намного легче, но работать приходилось по 12 и более часов, настолько уставал, что когда добирался до барака, падал замертво.

- Что Вас наиболее удручало здесь - работа или тяжелые бытовые условия?

- К нам относились как к заключенным (вернее, мы ничем от них не отличались), которых здесь было предостаточно: та же колючая проволока, те же охранники, собаки, та же скудная пища. Не разрешали выходить свободно, всегда ходили строем под конвоем, на работу и с работы. Единственное, что нас немного "согревало", - это то, что была война, необходим был завод, металл для фронта, и мы знали, что чем быстрее завод будет построен, тем скорее приблизится день окончания войны, и мы получим долгожданную свободу. Необходимость держать нас здесь отпадет.

- И вот окончилась война, наступил долгожданный День Победы, что же с Вами было дальше?

- Окончание войны и День Победы мы встретили вместе со всеми, нам разрешили иметь свое жилье, т.е. построить себе свой дом, жить отдельно, иметь семью, хозяйство… Но нам пришлось до 1956 г. по-прежнему состоять на учете и не разрешалось покидать пределы Челябинска. Я продолжал работать водителем до самой пенсии, работа была по душе, да и к тому же стало намного легче жить, почти хорошо. Угнетала лишь невозможность выехать в родные места, а позднее уже и не получилось.

Вы прожили долгую трудную жизнь, в некотором случае даже счастливую, оставшись в живых. У Вас есть дети, внуки. Сохранился ли у Вас в памяти осадок от тех тяжелых лет?

- Пожалуй, нет. Может, что-то и есть в душе, но это так глубоко, и нет ни смысла, ни причин помнить это. Конечно, мы помним, что строили завод, что и наши руки принимали участие в строительстве. Нас реабилитировали и даже приносят благодарности в день рождения комбината. Мы живы, здоровы наши дети и внуки, что еще нужно в этой жизни…

Конечно, не все можно написать, о чем мы так долго говорили. Есть что-то такое, что должно и нужно сохранить только в нашей памяти, только между нами.

Беккер Эдуард Федорович

Все дальше уходят от нас годы, связанные со строительством завода. Все меньше живых свидетелей тех незабываемых лет, чьими руками велось строительство ЧМЗ, чей вклад внес определенную долю в Победу в войне, ибо металл, выплавленный на заводе, шел на строительство танков, орудий, которые наносили удар по врагу. И среди них были так называемые трудармейцы с Поволжья, Астраханской области…

Об одном из них, и пойдет наш разговор. Ему (на момент интервью) уже немного за 80 лет, но он по-прежнему бодр и только иногда на его лицо набегает ощущение боли за утрату родных, близких, друзей…

- Эдуард Федорович, мы знаем, что Вы жили до войны в Астрахани, учились, мечтали, чем будете заниматься по окончанию школы.

- Учился, думал, что после окончания школы буду служить в армии, а затем мечтал поступить в институт в Саратов. Но началась война, и нас призвали в армию. Нас было пятеро друзей, и всех нас объединяла большая товарищеская дружба. Но уже на призывном пункте меня одного отправили обратно домой. Я не плакал, когда меня провожали в армию, но заплакал, когда меня вышвырнули из колонны призывников, - это было так обидно.

- Как же сложилась Ваша дальнейшая жизнь, когда Вам отказали в службе в армии?

- А дальше был отправлен в Восточный Казахстан, работал на заготовках глины, камня. А затем была долгая поездка до ст. Шагол, где строился будущий Челябинский металлургический комбинат, и где встретила нас территория, огражденная колючей проволокой и охранники с собаками, и брезентовые палатки. И началась долгая, тяжелая работа без права на личную жизнь.

Зная, что Вы закончили свой трудовой путь в 2000 г. на ответственной должности, можно сказать, к Вам все-таки судьба немного благоволила?

- Да, не жалуюсь, вскоре меня перевели работать слесарем в гараж, затем назначили механиком. Под началом было 23 человека, мы занимались ремонтом машин. К своим рабочим я относился справедливо, но строго, и ко мне относились уважительно. Был курьезный случай со мной. Кто-то однажды "увел" мой пиджачок, но рабочие бригады тут же подошли ко мне, пообещали разобраться и тут же вернули…

- Чем знаменателен День Победы для Вас?

- Уже в конце 1943 г. наше положение улучшилось, 12-часовой рабочий день был отменен, улучшились бытовые условия жизни и мы ждали окончания войны с надеждой о дальнейшей свободе. Все станет на свои места, я вернусь домой, в Астрахань, к маме… И вот долгожданная Победа, но я по-прежнему оставался жить в Челябинске, долгое время без права выезда в Астрахань.

Вами прожита долгая, по-своему счастливая жизнь. Вспоминая прошлое, какие мысли приходят к Вам? О чем Вы хотели бы забыть и считаете ли Вы, что все могло быть как-то по-другому?

- Было все: хорошее, плохое, но больше хорошего. Судьба не так жестоко обошлась со мной. Работал. Рядом были хорошие друзья, товарищи по работе, которые помогали в трудную минуту. Конечно, иногда посещает обидная мысль. Я - немец, хотя мама была караимка, я даже не знал немецкого, а в школе дополнительно изучал французский язык. Считаю себя русским и остаюсь с Россией…

Наша беседа - диалог длилась почти 3 часа. Эдуард Федорович делился воспоминаниями из личной жизни. Очень тепло и душевно отзывался о своих одноклассниках, о товарищах по работе, но самые теплые слова, полные сыновней любви, относились к его маме, с которой их развела неласковая судьба в лице органов НКВД.

Приложение

№ 21. ПРИКАЗ ЗАМ. НАЧАЛЬНИКА ЧЕЛЯБМЕТАЛЛУРГСТРОЯ НКВД СССР

О ПООЩРЕНИИ АКТИВНЫХ РАЦИОНАЛИЗАТОРОВ ИЗ ЧИСЛА ТРУДМОБИЛИЗОВАННЫХ

За 1944 г. рационализаторы и изобретатели ЧМС своими предложениями много способствовали своевременному окончанию пусковых объектов и сэкономили строительству 4 800 000 руб. денежных средств и значительное количество дефицитных материалов.

На контингент трудмобилизованных ложится наибольший процент внесенных предложений. Наиболее активными рационализаторами являются:

главный механик РМЗ Дегеринг Э.Р. Им предложены и изготовлены вальцы для гнутья железа толщиною до 8 мм, изготовлен колун для газогенераторной чурки и др. более 10 предложений.

Конструктор РМЗ Центнер А. А. Его конструкции (рациональный) ковш дроглайна экскаватора керинг. Кабель-кран грузоподъемностью 1 т. Упрощенная обработка стрелочных переводов и др.

Ст. инженер ПТО СУ № 6 Зевиг имеет несколько предложений по улучшению проектов жилдомов.

Начальник электронадзора Ваксман Г.К. внес и внедрил несколько эффективных предложений.

Ст. инженер ПТО управления ЧМС Ретлинг В.Н. имеет несколько ценных; предложений по изменению строительных проектов.

Ст. инженер Познер А.И. внес несколько рацпредложений в области изменения строительных проектов и по улучшению технологии производства подсобных предприятий.

Ст. инженер БРИЗа Книсс А. Г. внес и осуществил несколько предложений.

Мастер депо ОЖДП Остер-Миллер внес и внедрил несколько предложений по улучшению технологии обработки металлов и модернизации станков.

Очень актуальными предложениями явились: нарезка резьбы гаек на сверлильном станке и штамп для выдавливания шайб для болтов хордовых насадок, скрубберов (авторы нач. механических мастерских СУ № 4 Вартиайнен и бригадир Шмальц), которое повысило производительность на нарезке резьбы гаек в 2,5 раза и на выдавливании шайб в 19 раз и др.

За проявленную инициативу по внесению и внедрению предложений, а также за успешное содействие развитию рационализации приказываю начальникам стройотрядов поощрить рационализаторов выдачей:

старший инженер Мейснер А.В. - полушубок

главный механик Катрини - летний костюм

нач. мехмастерских Вартиайнен - летний костюм

ст. инженер Зениг - летний костюм

ответств. по рационализации Асприц - костюм летний

механик Триппель - кирзовые сапоги

главный механик Дегеринг Э.Р. - валенки

мастер Бруис Г.Л. - ватный костюм

мастер Брунгардт В.И. - летний костюм

конструктор Центнер А.А. - летний костюм

токарь Вильбергер Г.Г. - ватный костюм

мастер электроцеха Нейверт Н.К. - полушубок

вулканизатор Лузиниолли В.В. - ватный костюм

мастер Остер-Миллер - кирзовые сапоги

Кислородный завод

техник Лампрехт Г.Р. - летний костюм

нач. электронадзора Ваксман Г.К. - летний костюм

Управление ЧМС

ст. инженер Книсс А. Г. - летний костюм

ст. инженер Ретлинг В.К. - ботинки и летний костюм

ст. инженер Познер А.И. - летний костюм

инженер ПТО Вольф Л. - летний костюм

ст. инженер НИИ Гнаденберг К. -кирзовые сапоги

Уверен, что рационализаторы и изобретатели приложат еще большие усилия к досрочному вводу в эксплуатацию пусковых цехов 1945 г. Приказ проработать в стройотрядах.

Зам. начальника ЧМС НКВД СССР полковник госбезопасности Уралец

ОГАЧО,ф.Р-1619,оп.1,д.33,л.46-47.Подлинник.

№ 22. ИЗ ДОКЛАДА НАЧАЛЬНИКА ЧЕЛЯБМЕТАЛЛУРГСТРОЯ Я.Д.РАПОПОРТА

«ИТОГИ РАБОТ СТРОИТЕЛЬСТВА В 1-М КВАРТАЛЕ 1945 Г И ЗАДАЧИ НА 1945 Г.» -

О КОНТИНГЕНТЕ ЛАГЕРЯ И ЕГО ТРУДОВОМ ИСПОЛЬЗОВАНИИ*

Теперь я хочу остановиться на вопросе о лагере. Мы работаем специальным контингентом, если бы этих контингентов у нас не было, нам, чекистам, не поручили бы этой стройки, и мы не должны забывать о них, должны создавать им необходимые культурно-бытовые условия.

Наш контингент состоит из трудмобилизованных, заключенных, осужденных на разные сроки, военнопленных, и недавно получили совершенно новый контингент - интернированных из Восточной Пруссии.

Надо сказать, что за истекший год по контингенту заключенных мы имеем неплохие результаты работы. У нас повысилась группа «А», т. е. группа, выходящая на работу, группа «Б» резко снизилась, группа «В» - амбулаторная группа.

По контингенту трудмобилизованных также неплохие, я бы сказал, показатели, - в результате проведенных мероприятий значительно повысилось их физическое состояние.

По военнопленным, которые входят в состав лагеря № 68, являющимся как бы поставщиком рабочей силы для Челябметаллургстроя, мы только сейчас начинаем получать некоторую отдачу от всех мероприятий, которые были проведены в истекшую зиму.

Среди этого контингента мы имеем довольно высокий процент смертности, заболеваемости, невысокий процент выхода на работу и еще низкие показатели по выработке.

Если мы в отношении этих контингентов - вольнонаемных, трудмобилизованных и заключенных имеем определенное улучшение в использовании их на нашей площадке, то в отношении военнопленных нужно прямо сказать, что у руководства 68-го лагеря до последнего времени нет вкуса к производству.

Я считаю, что партийная конференция примет соответствующее решение по этому вопросу, чтобы товарищи из лагеря № 68 поняли: проводя изоляцию военнопленных от советского общества, они должны за собой чувствовать и ответственность по выводу их на работу.

Теперь в отношении интернированных. Это контингент совершенно новый для нас, прибывший из Восточной Пруссии (присутствующие на партийной конференции должны об этом знать). Это члены фашистской организации, это члены гестапо, мы их получили не одну тысячу человек. Нужно понять, что они направлены к нам строить, а не для того, чтобы заниматься их воспитательной работой.

Несколько дней тому назад по линии нашего наркомата получена директива, в которой указывается, что для лучшей организации трудиспользования военнопленных и интернированных предлагается составить и соответствующие команды из их же состава: командиров рот, батальонов из более надежных; отказывающихся от работы разрешается сажать в карцер.

Задача руководства лагеря № 68 понять, что этот контингент нужно заставить работать и выполнять наш план на производстве.

Задача лагеря заключается в том, чтобы не забывать и об улучшении культурно-бытовых условий этого контингента, добиваясь тем самым большего использования людей на основных строительно-монтажных работах, сокращая группы «В» и переводя из группы «ОК».

Отдельно перед нашим коллективом стоит задача использования труда инвалидов, которых мы имеем довольно достаточное количество. Нужно создавать из них специальные инвалидные артели, чтобы и они в нашем Советском Союзе работали на общее дело.

В предстоящие месяцы нам нужно обеспечить выполнение плана 1945 г., обеспечить ввод в эксплуатацию огромного количества объектов по Челябметаллургзаводу, Рудбакалу, Тургояку; предстоит выполнить объем работы в 110 млн. руб. ...

ОГАЧО,ф.П-878,оп.1,д.Х2,л.15-18.Подлинник.

* На документе пометка «Рассекречено»

Неизвестная война 1941-1945: Сб. док. / Гл.ред. А.П. Финадеев. - Челябинск, 2000. - 151 с.

Времена ГУЛАГов остались в прошлом, но и теперь люди находят человеческие черепа и кости, а расхожее утверждение о том, что "современные постройки города стоят на костях", переходит от поколения к поколению. Совсем немного осталось в живых тех, кто был жертвой ГУЛАГа, но их воспоминания - бесценные свидетельства страшной действительности…

Эмиграция… Не народ, жестокое равнодушие и патологическая глухота правительства виноваты в массовом выезде за рубеж российских немцев. Варварское отношение, по сути, геноцид, положение изгоев в собственной стране превратили их в "бомжей", в перемещенные лица. Эмиграция немцев - это бегство из "зоны" длиною в 60 лет, это горький протест отчаявшихся. Отверженные между жизнью и смертью, изгои в своем доме. Какой мерой можно измерить унижение и позор, пережитые нашими немцами, на которых, как на диковинных животных, в первое время сбегались смотреть люди в уральских селениях…

В первые месяцы трудармейцы фактически предумышленно были вырублены, вся немецкая интеллигенция…

Какое сходство с Некрасовым, его поэмой «Железная дорога».

«Мы надрывались под зноем и холодом,

с вечно согнутой спиной.

Жили в землянках, боролися с голодом,

мерзли и мокли, болели цингой».

Это одна из страниц нашей истории - истории Челябинска, истории России.

С писок литературы

1. Алексеев С. Страницы истории комбината // Челяб. металлург. - 1998. - 26 марта.
2. Аскаров Р. Будем помнить // Челяб. металлург. - 2000. - 30 нояб.
3. Аскаров Р. День скорби - день поминовения // Челяб. металлург. - 1997. - 11 сент.
4. Аскаров Р. Отлученный от неба // Челяб. металлург. - 2001. - 27 авг.
5. Белозерцев А. Где рождается сталь // Врата Рифея: Сб. Эссе, док. / Под ред. В.П. Перкина. - М., 1996. - С. 286-290.
6. Блиновских С. Похоронные кладбища // Будни. - 1999. - № 23.
7. Богданова И. Обреченные, но незабытые // Южноурал. панорама. - 2002. - 12 окт.
8. Борисов В. …На благо великой чужой Родины // Веч. Челябинск. - 1994. - 17 авг.
9. Борисов В. Уральские итальянцы // Урал. следопыт. - 1992. - № 3. - С.19-20.
10. Бугай Н.Ф. Немцы в структуре производительных сил СССР: трудовые армии, рабочие колонны, батальоны (40-е годы) // Немецкий российский этнос: вехи и истории: Материалы науч. конф. - М., 1994. - С.84-97.
11. Бугай Н.Ф. «Мобилизовать немцев в рабочие колонны». - М.: Готика, 2000. - 352 с.
12. Бурмистров Т. Взывает к памяти // Челяб. металлург. - 1990. - 3 нояб.
13. Быстров В. Генерал армии А. Комаровский // Полководцы и военачальники Великой Отечественной: Сб.2. - М., 1979. - С. 229-249.
14. Вашкау Н. Без вины виноватые. Российские немцы на спецпоселении и в трудармии // Родина. - 2002. - № 10. - С. 99-104.
15. Вашкау Н.Э. Депортация российских немцев в 1941 г. // Проблемы отечественной истории. - Волгоград, 1994. - С. 128-135.
16. Вейнгардт А. Митинг памяти трудармейцев: Ежегодно 26 авг. в римско-католической церкви Челябинска проходит митинг памяти трудармейцев // Новости (Челябинск). - 2001. - 25 авг.
17. Вирабов И. «Немецкий вопрос» // Комсом. правда. - 1989. -15 июля.
18. Витальев М. С надеждой на лучшее // Челяб. металлург. - 1999. - 20 дек.
19. Волкова О. Бойцам трудовой армии посвящается // Веч. Челябинск. - 2002. - 22 нояб.
20. Вольтер Г.А. Зона полного покоя. - М., 1991. - 213 с.
21. Вормсбехер Г. В поисках утраченной души // Комсом. правда. - 1989. - 17 авг.
22. Вормсбехер Г. Немцы в СССР // Знамя. - 1988. - № 11. - С. 197.
23. Герман А.А. История республики немцев Поволжья в событиях, фактах, документах. - М.: Готика, 2000. - 320 с.
24. Гершман М. Приключения американца в России // Звезда. - 1996. - № 8. - С. 193-217.
25. Гончаров Г.А. «Трудовая армия» периода Великой Отечественной войны: рос. историография // [Электрон. ресурс: http://www.hist.msu.ru/Labs/Ecohist/OB7/goncharov.htm ].
26. Дистергефт М. В те годы: Альбом граф. работ. - М.: Готика, 2000. - 46 с., ил.
27. Дитц Я. История поволжских немцев-колонистов. - М.: Готика, 2000. - 495 с.
28. Зайтвебер М. Место высылки - Южный Урал // Челяб. рабочий. - 1990. - 14-15 апр.
29. Земсков В.Н. Спецпереселенцы (по документам НКВД-МВД СССР) // Социс. - 1990. - № 11. - С. 8
30. Казанцев А. Трудармия // Веч. Челябинск. - 1989. - 15 апр.
31. Китаев Е.А. На строительных высотах: История ЧМС. - Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1991. - 240 с.
32. Китаев Е. «Бакалстрой» - стройка НКВД // Челяб. рабочий. - 1995. - 17 марта.
33. Китаев Е. На стройке НКВД // Челяб. металлург. - 1995. - 17 марта.
34. Китаев Е. Судьбы // Веч. Челябинск. - 1990. - 8-11, 14, 16-18 авг.
35. Кичихин А. Советские немцы: Хроника репрессий // Новая жизнь. - 1990. - № 50.
36. Кнышевский П.Н. Государственный комитет обороны: методы мобилизации трудовых ресурсов // Вопр. истории. - 1994. - № 2. - С. 53-65.
37. Комаровский А.Н. Челябинский металлургический завод // Комаровский А.Н. Записки строителя. - М., 1972. - С. 122-146.
38. Котовский Г. Перестройка: исторический судьбы // Челяб. металлург. - 1991. - 18 июня.
39. Кригер В. Патриот или предатель // Родина. - 2002. - № 10. - С. 93-98.
40. Курочкин А.Н. «Трудармия»: историография и источники // Российские немцы. Историография и источниковедение. Материалы междунар. науч. конф. Анапа, 4-9 сент. 1996 г. - М., 1997. - С. 126-130.
41. Любавин В. Наедине с обидой // Челяб. металлург. - 1999. -15 марта.
42. Маламуд Г.Я. Бакаллаг: О стр-ве Челябметаллургстроя // Челябинск неизвестный: Краевед. сб. - Челябинск, 1998. - Вып.2. - С.239-251. - Библиогр.: С. 249-251.
43. Маламуд Г.Я. Трудмобилизованные немцы // Челябинск: Энцикл. / Сост. В.С.Боже, В.А.Черноземцев. - Изд. испр. и доп. - Челябинск, 2001. - С. 884-885.
44. Маламуд Г.Я. Использование труда депортированных народов на строительстве Челябинского металлургического завода (1942-1948) // Иван Иванович Неплюев и южноуральский край: Материалы науч. конф. - Челябинск, 1993. - С. 34-47.
45. Малашкевич К. Русский чех // Веч. Челябинск. - 2000. - 9 окт.
46. Матовский И. Операционная за колючей проволокой: Забытые имена // Веч. Челябинск. - 1997. - 13 окт.
47. Моисеенко М. «Брук был вездесущ» // Челяб. металлург. - 2001. - 29 нояб.
48. Нахтигаль А. На костях трудармейцев // Урал. - 1991. - № 8. - С. 153‑156.
49. Нахтигаль А. Трудная судьба // Челяб. рабочий. - 1990. - 8, 17 авг.
50. Неизвестная война 1941-1945: Сб. док. / Гл. ред. А.П. Финадеев. - Челябинск, 2000. - 151 с.
51. Немцы СССР в годы Великой Отечественной войны и в первое послевоенное десятилетие (1941 - 1955 гг.): Материалы 7-й междунар. науч. конф. / Москва, 19-22 октября 2000 г. - М.: Готика, 2001. - 432 с.
52. Под опекой НКВД. Трудармия и ее солдаты //Челябинск. История моего города. - Челябинск, 1999. - С. 203-206.
53. Попов Л. Рассказ первостроителя: Трудармейцы // Челяб. металлург. - 2001. - 9, 16 апр.
54. Попов Л. Слово об Эдуарде Маркидонове - строителе и металлурге // Челяб. металлург. - 2001. - 9 июля.
55. Ремпель П.Б. Депортация немцев из европейской части СССР и трудармия по «совершенно секретным» документам НКВД СССР 1941-1944 гг. // Российские немцы: проблемы истории, языка и современного положения: Материалы междунар. науч. конф. Анапа, 20-25 сентября 1995 г. - М., 1996. - С. 69-97.
56. Скрипов А.С. Битва за металл // Скрипов А.С. Челябинск. XX век. - Челябинск, 2000. - С. 137-140.
57. Советские немцы - 1941-45 гг.: Гриф «Секретно» снят…: Документы // Челяб. рабочий. - 1994. - 6 июля.
58. Советские немцы в 40-е г.// Иосиф Сталин - Лаврентию Берии: «Их надо депортировать…»: Док., факты, коммент. - М., 1992. - С. 36-83.
59. Тейх Э. Будешь профессиональным разведчиком // Челяб. металлург. - 1992. - 16 июня.
60. Тейх Э. Вспомнить о трудармейцах, строивших комбинат // Челяб. металлург. - 1991. - 18 июня.
61. Тейх Э. Начиналось с проекта // Челяб. металлург. - 1991. - 21 мая.
62. Трофимов Е. Бакальская одиссея Ханса Клеринга // Комсомолец. - 1989. - 4 нояб.
63. Трудовая армия на Урале // История Урала: XX век. Учебник / Под ред. Б.В. Личмана, В.Д. Камынина. - Екатеринбург, 1998. - С. 181-183.
64. Турбал В. День памяти: Репортаж // Челяб. металлург. - 1992. - 18 мая.
65. Турбал В. Частичка судьбы Родины // Челяб. металлург. - 1994. - 13 янв.
66. Турова Е. Приказано расстрелять// Врата Рифея: Сб. Эссе, док. - М., 1996. - С. 290-294.
67. Фаст И.Р. Воспоминания трудармейца // Ветеран. вестн. (Челябинск). - 2000. - 7 авг.
68. Фатыхова // Челяб. рабочий. - 2002. - 12 октяб.
69. Федоров П. Первостроитель // Челяб. металлург. - 1999. - 23 мая.
70. Фотолетопись важнейших событий Челябинского металлургического комбината // Челяб. металлург. - 1998. - 13 апр.
71. Чернова Т. Проблема политических репрессий в отношении немецкого населения в СССР (обзор отечественной историографии) // Репрессии против российских немцев. Наказанный народ. - М., 1999. - С. 261-278.
72. Шмаль Я. Испив чашу до дна. - М., 1995. - 224 с.
73. Шнейдер Ф. Об одном незаметном юбилее // Челяб. металлург. - 1997. - 10 февр.
74. Шнейдер Ф. Они начинали стройку // Челяб. рабочий. - 1997. - 24 янв.
75. Шульмейстер Э. Перед войной и после // Веч. Челябинск. - 1989. - 14 дек.
76. Щекутьева А. Депортация // Челяб. металлург. - 1999. - 13 сент.
77. Щекутьева А. Историю забыть нельзя … // Милосердие и здоровье (Челябинск). - 2001. - № 16.
78. Щекутьева А. Память о них жива // Челяб. металлург. - 2000. - 28 авг.
79. Щекутьева А. Память суровых лет // Голос строителя (Челябинск). - 2000. - 11 сент.
80. Щелгачев И. Депортация // Челяб. металлург. - 1999. - 3 сент.
81. Щелгачев И. Правда о трудармии // Челяб. металлург. - 2000. - 1 марта.
82. Щелгачев И. Призвание - строить // Челяб. металлург. - 1999. - 18 нояб.
83. Щелгачева Г. Летопись героических лет // Челяб. металлург. - 2000. - 17 апр.
84. Экк К. Мы строили завод // Челяб. рабочий. - 1986. - 25 октяб.
85. Ягудин Р.Г. Начало //Востокметаллургмонтаж-1. Опыт. Надежность. Профессионализм. - Челябинск, 2001. - С. 72-75.
86. Яковлева М. Счастливая судьба // Челяб. металлург. - 1997. - 13 марта.
87. Янгирова Н. Жертвы «Большого террора» // Голос (Челябинск). - 1992. - 10-17 янв.
88. Ярош Л. И настал этот день // Челяб. металлург. - 1991. - 18 апр.
89. Ярош Л. На строительстве ЧМК // Челяб. металлург. - 1995. - 15 апр.
90. Ярош Л. Приходите в музей // Челяб. металлург. - 1995. - 15 апр.

Помнить о трудармейцах…: Библиогр. дайджест / Сост. Г.И. Невзорова; МКУК ЦБС; Библиотека № 1. - Челябинск, 2005. - 35 с.

Так назывались в 1920 г. армии, переброшенные на хозяйственный фронт. Сохраняя свою военную организацию, эти армии выполняли определенные хозяйственные операции (заготовка леса, топлива для транспорта, работа на каменноугольных копях и проч.).

Трудовые армии явились одним из этапов в развитии милитаризации труда. Всеобщая трудовая повинность была лишь исходным пунктом этого развития. Необходимость в трудовых армиях стала ощущаться, когда выяснилось, что задача организации труда требует не только мер централизованного учета и распределения рабочей силы, но и непосредственного руководства трудовым процессом в новых условиях. Междуведомственные комиссии по трудовой повинности не удовлетворяли этой последней цели, так как были скорее совещаниями по согласованию отдельных трудовых заданий, нежели органами непосредственного заведывания трудовой повинностью; к тому же они не были связаны в повседневной работе с самим производством. Все эти недостатки устранялись созданием трудовых армий, имеющих готовый аппарат и кадры дисциплинированных работников и принимающих активное участие в самом процессе производства. По смыслу своего существования они были временными органами, предназначенными функционировать лишь до тех пор, пока народное хозяйство не оправится от ран, нанесенных ему войной. Но в этот период они были тем "звеном, удержать которое значило удержать всю цепь". С дальнейшим развитием трудармии стали на местах связующим и объединяющим центром, который, на основе определенных хозяйственных планов, мог объединить и сочетать работу различных хозяйственных местных учреждений. Они стали, таким образом, превращаться в областные хозяйственные органы. Как милитаризация труда вообще, так и одна из ее высших форм - трудовые армии - вызвали вначале оппозицию в рядах партии (об этом см. прим. 84). В начале 1921 г., ввиду сравнительного укрепления хозяйства и наметившегося перелома в сторону нэпа, трудармии ликвидируются, и воинские трудчасти переходят в ведение Комитетов по трудовой повинности. /Т. 15/

1-я армия труда. - После разгрома Колчака 3-я армия, находившаяся на Урале, подняла вопрос об использовании ее для трудовых целей. За подписью командующего 3-й армией тов. Матиясевича и члена Реввоенсовета Гаевского 10 января 1920 г. была послана телеграмма Председателю Совобороны и Предреввоенсовета Республики, в которой был поставлен вопрос о превращении 3-й армии в армию труда.

"В целях скорейшего восстановления и организации хозяйства на всем Урале (в Екатеринбургской, Челябинской и Тобольской губерниях), - гласила телеграмма, - Ревсоварм три предлагает: 1) обратить все силы и средства Красной Армии на восстановление транспорта и организацию хозяйства в вышеуказанном районе, 2) Красную Армию Востфронта переименовать в 1-ую революционную армию труда, 3) поставить революционно-трудовой совет в составе трех лиц с председателем во главе, назначаемых и руководимых непосредственно Советом Обороны" и т. д.

"Вполне одобряю ваше предложение. Приветствую почин. Вношу вопрос в Совнарком. Начинайте действовать при условии строжайшей согласованности с гражданскими властями, все силы отдавая отбору всех излишков продовольствия и восстановлению транспорта".

15 января тов. Троцким был внесен уже проект организации 1-й армии труда. Постановление Совета Обороны по этому поводу гласило:

"3-я рабоче-крестьянская Красная Армия используется для трудовых целей в районном масштабе как цельная организация, без разрушения и дробления ее аппарата, под именем 1-й революционной армии труда".

В тот же день тов. Троцким была отправлена телеграмма в Революционный Военный Совет 3-й армии, в которой он предупреждал о трудностях и ставил ряд первостепенных задач:

"Необходимо, - писал тов. Троцкий, - преодолеть ведомственность и взаимное недовериеи Необходимо всеми внешними и внутренними средствами работе придать характер коммунистического служения, а не отбывания казенной повинностии Для этого нужно привлечь все местные коммунистические силы. Ваш опыт имеет громадное значение. Если бы он сорвался на склоке или непредусмотренности - это было бы очень жестоким ударом для Советской Республики".

В тот же день в "Правде" появилась, за подписью тов. Троцкого, приказ-памятка по 3-й Красной Армии - 1-й Революционной армии труда.

В Реввоенсовет Трудармии были введены представители хозяйственных ведомств; во главе ее стояла коллегия из 8 человек. Согласно 9 положения о 1-й трудармии в Совет трудовой армии входят: полномочные представители Наркомпрода, ВСНХ, Наркомзема, Наркомпути, Наркомтруда и члены от военного ведомства. Во главе Совета стоял особо-уполномоченный Совета Обороны на правах председателя Совета трудовой армии. Так как 1-я армия труда была первой попыткой, первым опытом применения трудармий, то ее работа имела решающее значение для всего дальнейшего хозяйственного строительства. 23 января тов. Троцкий писал Совету трудовой армии: "Главное - твердо помнить, что каждый шаг практической работы важнее всех организационных перестроек и переименований". Постановлением СТО тов. Троцкий был поставлен во главе Совета трудовой армии. Членами Совтрудармии были: 1) Сергеев, 2) Гаевский (член Реввоенсовета 3-й армии), 3) Локацков (представитель ВЦСПС), 4) Бумажный (уполномоченный Наркомтруда и заведующий отделом труда Екатеринбургского Губисполкома), 5) Максимов (представитель ВСНХ), 6) Муравьев (уполномоченный Наркомпрода), 7) Довгалевский.

20 февраля по вопросу об использовании армейского аппарата 3-й армии тов. Троцкий писал Ленину следующее:

"Дальнейшее сохранение всего аппарата 3-й армии представляется нецелесообразным. В распоряжении армии только одна стрелковая и одна кавдивизия. Все остальное - армейские управления и учреждения. При этих условиях армия может выбрасывать на работу только 23%. Армейский аппарат нам не понадобится. Воинские части мы сохраним и усилим. Из состава штабных учреждений и управлений мы выделим ударные трудовые отряды специалистов-техников, коммунистов и проч. Полевой штаб с расформированием армейских аппаратов согласен. Мною отданы соответственные подготовительные распоряжения. Полагаю, что со стороны Совета Обороны не встретится возражений".

Вскоре выяснилась необходимость в сосредоточении всей местной хозяйственной работы в одном центре, в связи с чем тов. Троцкий поставил вопрос о превращении 1-й трудармии в областной хозяйственный орган. Еще в своем проекте постановления о 1-й трудармии тов. Троцкий предлагал оперировать силами 1-й армии труда в областном масштабе. Теперь практика хозяйственной работы подтвердила необходимость этого, и Совет Обороны, в отмену своего первого постановления о 1-й армии от 15 января 1920 г., выработал положение "о Революционном Совете первой армии труда", в котором поручил

"Революционному Совету 1-й армии труда общее руководство работой по восстановлению и укреплению нормальной хозяйственной и военной жизни на Урале"

Пар. 2 этого положения гласит: "Совтрударм действует как областной орган Совета Труда и Обороны РСФСР". Согласно пар. 8,

"Совтрударм 1 состоит из: 1) назначенного Советом Труда и Обороны председателя, 2) уральского окружного военного комиссара, 3) уполномоченного ВСНХ, 4) уполномоченного Наркомпрода, 5) уполномоченного НКПС, 6) уполномоченного Наркомзема, 7) уполномоченного ВЦСПС".

Работа 1-й армии труда велась, главным образом, по лесным заготовкам, сбору продовольствия, помощи железнодорожному транспорту и на Челябинских каменноугольных копях.

Огромную роль сыграла 1-я армия труда в области трудовой мобилизации. Имея готовый военный аппарат и кадры дисциплинированных работников, она сильно двинула вперед дело всеобщей трудовой мобилизации на Урале. Руководство в этой работе принадлежало целиком Совтрудармии. Несмотря на неблагоприятные общие условия работы, сравнительно высокая производительность труда трудармейцев и общий темп работы всего аппарата 1-й трудармии как областного хозяйственного органа доказали возможность и выгодность применения трудовых армий в тех районах, где война и разруха настолько разрушили хозяйственную жизнь, что восстановить ее нормальными средствами было едва ли возможно. Начиная с марта месяца, учреждается целый ряд трудовых армий и в других местах Республики. /Т. 15/

Неполное определение ↓

К концу 1941 г. в Сибирь и Казахстан из европейской части СССР было переселено свыше 800 тыс. советских немцев. Все они влачили жалкое существование и находились на грани жизни и смерти. Отчаяние могло толкнуть их на любой шаг. По мнению центрального руководства НКВД, основанному на докладах с мест, ситуация с немцами-переселенцами достигла такой степени остроты и напряжённости, стала столь взрывоопасной, что обычными превентивными арестами положение спасти было нельзя, необходимы были радикальные меры. Такой мерой стал призыв всего трудоспособного немецкого населения в так называемую «Трудовую армию». Мобилизация советских немцев на «трудовой фронт» решала сразу две проблемы. Ликвидировалась социальная напряжённость в местах скопления депортированных немцев и пополнялся контингент системы принудительного трудового использования.

Сам термин «Трудовая армия» был заимствован у реально существовавших в годы гражданской войны трудовых армий («революционных армий труда»). Ни в одном официальном документе военных лет, служебной переписке, отчётах государственных и хозяйственных органов он не встречается. Трудармейцами стали называть сами себя те, кто был мобилизован и призван военкоматами выполнять принудительную трудовую повинность в составе рабочих отрядов и колонн со строгой централизованной армейской структурой, кто проживал на казарменном положении при лагерях НКВД или на предприятиях и стройках других наркоматов в огороженных и охраняемых «зонах» с воинским внутренним распорядком. Называя себя трудармейцами, эти люди, тем самым, хотели хоть как-то повысить свой социальный статус, заниженный официальными властями до уровня заключённых.

«Трудармия» комплектовалась, прежде всего, из представителей «провинившихся» народов, то есть советских граждан, этнически родственных населению воюющих с СССР стран: немцев, финнов, румын, венгров и болгар, хотя в ней были представлены и некоторые другие народы. Однако, если немцы оказались в «Трудармии» уже с конца 1941 - начала 1942 гг., то рабочие отряды и колонны из граждан других отмеченных выше национальностей начали формироваться лишь в конце 1942 г.

В истории существования «Трудовой армии» (1941- 1946 гг.) можно выделить несколько этапов. Первый этап - с сентября 1941года по январь 1942 года. Начало процессу создания трудармейских формирований положило закрытое постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 31 августа 1941 г. «О немцах, проживающих на территории Украинской ССР» На его основе в Украине происходит трудовая мобилизация мужчин-немцев в возрасте от 16 до 60 лет. Уже отмечалось, что из-за стремительного продвижения германских войск это постановление в значительной мере не было выполнено, тем не менее, всё же удалось сформировать 13 строительных батальонов, общей численностью 18600 человек. Одновременно, с сентября начинается отзыв военнослужащих немецкой национальности из Красной Армии, из которых также формируют строительные батальоны. Все эти стройбаты направляются на 4 объекта НКВД: Ивдельлаг, Соликамбумстрой, Кимперсайлаг и Богословстрой. С конца сентября первые из сформированных батальонов уже приступили к работе.

Вскоре, по решению ГКО СССР, строительные батальоны расформировываются, а военнослужащие снимаются с интендантского снабжения и получают статус строительных рабочих. Из них создаются рабочие колонны по 1 тыс. человек в каждой. Несколько колонн объединяли в рабочие отряды. Такое положение немцев было недолгим. Уже в ноябре их вновь переводят на казарменное положение и распространяют на них действие воинских уставов.

По состоянию на 1 января 1942 г. на строительствах и в лагерях НКВД работало 20800 мобилизованных немцев. Ещё несколько тысяч немцев трудилось в рабочих колоннах и отрядах приданных другим народным комиссариатам. Таким образом, с самого начала, по ведомственной принадлежности трудармейские рабочие колонны и отряды разделились на два типа. Формирования одного типа создавались и размещались при лагерях и стройках ГУЛАГа НКВД, подчинялись лагерному начальству, охранялись и обеспечивались по нормам, установленным для заключённых. Формирования другого типа образовывались при гражданских наркоматах и ведомствах, подчинялись их руководству, но контролировались местными органами НКВД. Административный режим содержания этих формирований был несколько менее строгим, чем колонн и отрядов, функционировавших внутри самого НКВД.

Второй этап функционирования «Трудовой армии» - с января по октябрь 1942 г. На этом этапе происходит массовый призыв в рабочие отряды и колонны немцев-мужчин в возрасте от 17 до 50 лет.

• О порядке использования немцев-переселенцев призывного возраста от 17 до 50 лет. постановление ГКО СССР № 1123 сс от 10 января 1942 г.

Начало второму этапу положило постановление Государственного Комитета Обороны № 1123 сс от 10 января 1942 г. «О порядке использования немцев-переселенцев призывного возраста от 17 до 50 лет». Мобилизации подлежали депортированные из европейской части СССР немцы-мужчины, годные к физическому труду в количестве 120 тыс. человек» на всё время войны». Проведение мобилизации возлагалось на наркоматы обороны, внутренних дел и путей сообщения в срок до 30 января 1942 года. Постановление предписывало следующее распределение мобилизованных немцев:

45 тыс. человек на лесозаготовки в распоряжение НКВД СССР;

35 тыс. человек на строительство Бакальского и Богословского заводов на Урале;

40 тыс. человек на строительство железных дорог: Сталинск - Абакан, Магнитогорск - Сара, Сталинск - Барнаул, Акмолинск - Карталы, Акмолинск - Павлодар, Сосьва - Алапаевск, Орск - Кандагач в распоряжение Наркома путей сообщения.

Необходимость проведения мобилизации объяснялась нуждами фронта и мотивировалась интересами «рационального трудового использования немцев-переселенцев». За неявку по мобилизации для отправки в рабочие колонны предусматривалась уголовная ответственность с применением «к наиболее злостным» высшей меры наказания.

12 января 1942 г. в развитие постановления ГКО СССР № 1123 сс Нарком внутренних дел СССР Л. Берия подписал приказ № 0083 «Об организации отрядов из мобилизованных немцев при лагерях НКВД». В приказе 80 тыс. мобилизованных, которые должны были поступить в распоряжение наркомата, распределялись по 8 объектам: Ивдельлаг - 12 тыс.; Севураллаг - 12 тыс.; Усольлаг - 5 тыс.; Вятлаг - 7 тыс.; Усть-Вымлаг - 4 тыс.; Краслаг - 5 тыс.; Бакаллаг - 30 тыс.; Богословлаг - 5 тыс. Последние два лагеря образовывались специально для мобилизованных немцев.

Все мобилизованные обязаны были явиться на сборные пункты Наркомата обороны в исправной зимней одежде, с запасом белья, постельными принадлежностями, кружкой, ложкой и 10-дневным запасом продовольствия. Безусловно, многие из этих требований были трудновыполнимыми, поскольку в результате переселения немцы лишились своего имущества, многие из них по существу были безработными и все они, как уже отмечалось ранее, влачили жалкое существование.

Управление военных сообщений Наркомата обороны и Наркомата путей сообщения обязаны были обеспечить перевозку мобилизованных в течение оставшихся дней января 1942 г. с доставкой к местам работ не позднее 10 февраля. Эти сроки оказались нереальными, точно так же, как не удалось мобилизовать 120 тыс. человек.

О том, как проходила мобилизация немцев-переселенцев и почему не было в полном объёме выполнено требование ГКО СССР можно судить на примере Новосибирской области. В отчёте местного управления НКВД указывалось, что по наряду Наркомата обороны Новосибирская область должна была отмобилизовать в рабочие колонны 15300 депортированных немцев из 18102 учтённых для отправки. Персональными повестками в военкоматы были вызваны для прохождения медкомиссии 16748 человек, из них явилось 16120 человек, мобилизовано и отправлено 10986 человек, то есть наряд оказался невыполненным на 4314 человек. Не удалось мобилизовать лиц, успевших получить освобождение от мобилизации по причине их «незаменимости» в сельском хозяйстве, угольной и лесной промышленности. Кроме того, на призывные пункты прибыло 2389 человек больных и не имевших тёплой одежды. Освобождение от призыва получили также лица с высшим образованием. Не явилось по повесткам 628 человек.

Мобилизация немцев в Новосибирской области проходила в течение 8 дней с 21 по 28 января 1942 г. Мобилизованным не объявляли, что они будут направлены в «Трудармию», вследствие чего циркулировали различные слухи о причинах и целях мобилизации. В ходе призыва были привлечены к уголовной ответственности за уклонение - 12, за «антисоветскую агитацию» - 11 человек.

В других краях и областях мобилизация немцев проходила в аналогичных условиях. В результате в «Трудармию» вместо 120 тыс. было набрано лишь около 93 тыс. человек, из них Наркому путей сообщения передали 25 тыс. человек, остальных получил НКВД.

Ввиду того, что план, определённый постановлением ГКО СССР № 1123 сс был недовыполнен более чем на 27 тыс. человек, а потребности военной экономики в рабочей силе всё росли, руководство СССР решило мобилизовать и тех советских немцев-мужчин, которые не подверглись депортации. 19 февраля 1942 года Государственный Комитет Обороны издал постановление № 1281 сс «О мобилизации немцев-мужчин призывного возраста от 17 до 50 лет, постоянно проживающих в областях, краях, автономных и союзных республиках».

• О мобилизации немцев-мужчин призывного возраста от 17 до 50 лет, постоянно проживающих в областях, краях, автономных и союзных республиках. Постановление ГКО СССР № 1281 сс от 14 февраля 1942 г.

В отличие от первой, вторая массовая мобилизация немцев была подготовлена органами НКВД более тщательно с учётом ошибок и просчётов, допущенных в январе 1942 г. и имела ряд особенностей. Срок её составлял уже не 20 дней, как при первой мобилизации, а растягивался почти на несколько месяцев. Подготовительная работа райвоенкоматов проводилась до 10 марта. За это время мобилизуемые были оповещены, прошли медицинское освидетельствование и зачисление в рабочие колонны. С 10 по 5 марта проходило формирование рабочих отрядов и колонн, они отправлялись к местам своего назначения. Доклады о ходе операции поступали в центр раз в 5 дней.

На сей раз мобилизуемых оповещали о том, что они призываются в рабочие колонны и будут направлены на работу, а не в действующую армию, чего не было при первой мобилизации. Немцы предупреждались, что за неявку на призывные и сборные пункты они будут арестованы и заключены в исправительно-трудовые лагеря. Как и при первой мобилизации, мобилизованные должны были прибыть в исправной зимней одежде с запасом белья, постельных принадлежностей, кружкой, ложкой и запасом продуктов на 10 дней. Поскольку призывавшиеся не подвергались депортации, то обеспеченность их одеждой и продовольствием была несколько лучше, чем у мобилизованных первого массового призыва.

В ходе второй массовой мобилизации вопрос об освобождении от неё каких-либо специалистов ставился весьма жёстко. Он решался только персонально, при крайней необходимости начальником местного управления НКВД совместно с военным комиссаром. При этом каждые область, край, республика направляли в центральный аппарат НКВД списки освобождённых от мобилизации с указанием причин освобождения.

На сборных пунктах и в пути следования органами НКВД проводилась оперативная работа, которая направлялась на пресечение всяких попыток «контрреволюционных» выступлений, на немедленное привлечение к ответственности всех, уклоняющихся от явки на сборные пункты. Все агентурные материалы, имевшиеся в органах на мобилизованных немцев, направлялись через начальников эшелонов оперативным отделам лагерей по месту назначения. Начальники местных управлений НКВД несли персональную ответственность за мобилизованных, вплоть до их передачи на объекты ГУЛАГа.

Заслуживает внимания географический аспект второй массовой мобилизации немцев. Кроме краёв и областей, затронутых первой мобилизацией, вторая мобилизация захватила также Пензенскую, Тамбовскую, Рязанскую, Чкаловскую, Куйбышевскую, Ярославскую области, Мордовскую, Чувашскую, Марийскую, Удмуртскую, Татарскую АССР. Мобилизованные немцы из этих областей и республик направлялись на строительство железной дороги Свияжск - Ульяновск. Строительство дороги осуществлялось по постановлению Государственного Комитета Обороны и было возложено на НКВД. В Казани организовывалось управление строительства новой железной дороги и лагеря, получившего название Волжский исправительно-трудовой лагерь НКВД (Волжлаг). В течение марта - апреля 1942 г. в лагерь предполагалось направить 20 тыс. мобилизованных немцев и 15 тыс. заключённых.

Немцы, проживавшие в Таджикской, Туркменской, Киргизской, Узбекской, Казахской ССР, Башкирской АССР, Челябинской области мобилизовывались на строительство Южно-Уральской железной дороги. Их направляли на станцию Челябинск. Немцы из Коми АССР, Кировской, Архангельской, Вологодской, Ивановской областей должны были работать в лесотранспортных хозяйствах Севжелдорлага и потому доставлялись на станцию Котлас. Мобилизованные из Свердловской и Молотовской областей оказались на Тагилстрое, Соликамскстрое, в Вятлаге. Краслаг принял немцев из Бурят - Монгольской АССР, Иркутской и Читинской областей. На Умальтстрой, на станцию Ургал Дальневосточной железной дороги, попали немцы из Хабаровского и Приморского краёв. Всего в ходе второго массового призыва немцев в «Трудовую армию» было мобилизовано около 40,9 тыс. человек.

Основная масса мобилизованных немцев (по постановлениям ГКО СССР № 1123 сс и 1281 сс) была направлена на стройки и в лагеря НКВД. Лишь уже отмечавшиеся нами 25 тыс. человек из первой мобилизации находились в распоряжении Наркомата путей сообщения и работали на строительстве железных дорог. Однако и они в октябре 1942 г. были переданы НКВД.

В июне 1942 г. по дополнительной мобилизации в рабочую колонну Волжского лагеря НКВД на строительство железной дороги Свияжск - Ульяновск было отправлено ещё около 4,5 тыс. мобилизованных немцев.

Третий этап функционирования «Трудовой армии» - с октября 1942 г. по декабрь 1943 г. Он характеризуется проведением самой крупной мобилизации советских немцев, проводившейся на основании постановления ГКО СССР № 2383 сс от 7 октября 1942 года «О дополнительной мобилизации немцев для народного хозяйства СССР». По сравнению с двумя предыдущими массовыми мобилизациями третья - имела свои существенные особенности.

• О дополнительной мобилизации немцев для народного хозяйства СССР. Постановление ГКО СССР 2383 от 7.10.1942 г.

Прежде всего, расширился диапазон призывных возрастов: призывались мужчины в возрасте от 15 до 55 лет. Кроме того, мобилизации подверглись и женщины-немки в возрасте от 16 до 45 лет, кроме беременных и имевших детей до трёхлетнего возраста. Дети трёх лет и старше должны были передаваться на воспитание остальным членам семьи, а в случае их отсутствия - ближайшим родственникам или колхозам. В обязанности местных советов вменялось принимать меры к устройству остающихся без родителей детей мобилизованных.

Мужчины-трудармейцы, в основном подростки и пожилые люди, направлялись на предприятия трестов «Челябинскуголь», «Карагандауголь», «Богословскуголь», «Чкаловскуголь» наркомата угольной промышленности. Всего на шахты планировалось направить 20,5 тыс. человек. Женщины составляли основной контингент мобилизованных для Наркомата нефтяной промышленности - 45,6 тыс. человек. Туда же было мобилизовано 5 тыс. мужчин. Все они попали на предприятия Главнефтестроя, Главнефтегаза, на заводы нефтяного машиностроения, на такие крупные нефтекомбинаты, как Куйбышевский, Молотовский, Башкирский. Трудармейцы третьего массового призыва направлялись и на предприятия некоторых других наркоматов и ведомств. Всего же по этой мобилизации в «Трудармию» было направлено 123,5 тыс. человек, в том числе 70,8 тыс. мужчин и 52,7 тыс. женщин.

Мобилизация проводилась примерно в течение месяца. В ходе проведения мобилизации военкоматы столкнулись с «дефицитом рабочего контингента», поскольку вся дееспособная часть немецкого населения была практически исчерпана. Потому-то среди призванных впоследствии были обнаружены люди, имевшие серьёзные заболевания, инвалиды 2 и 3 групп, беременные женщины, подростки 14 лет и люди старше 55 лет.

И всё же мобилизации советских немцев продолжались и в 1943 году. Постановлениями ГКО СССР № 3095 от 26 апреля, № 3857 от 2 августа и № 3860 от 19 августа 1943 года в «Трудармию» было призвано ещё свыше 30 тыс. немцев: мужчин и женщин. Их направляли на объекты ГУЛАГа НКВД, в гражданские ведомства на добычу угля, нефти, золота, редких металлов, в лесную и целлюлозно-бумажную промышленность, на ремонт дорог и т.п.

По-прежнему большинство немцев находилось на объектах НКВД. Только на семи из них к началу 1944 г. трудилось свыше 50 % всех мобилизованных (Бакалстрой - свыше 20 тыс., Богословлаг - около 9 тыс., Усольлаг - 8,8 тыс., Воркуталаг - 6,8 тыс., Соликамбумстрой - 6,2 тыс., Ивдельлаг - 5.6 тыс., Востураллаг - 5,2 тыс. В 22 лагерях использовался труд 21, 5 тыс. немок (на 1 января 1944 г.) Практически полностью из мобилизованных немок состояли рабочие колонны при таких лагерях как Ухтоижемлаг (3,7 тыс.), Унжлаг (3,3 тыс.), Усольлаг (2,8 тыс.), Джидастрой (1,5 тыс.), Понышлаг (0,3 тыс.).

За пределами НКВД 84 % мобилизованных в гражданские ведомства немцев было сосредоточено в четырёх наркоматах: наркомате угольной промышленности (56,4 тыс.), наркомате нефтяной промышленности (29 тыс.); наркомате боеприпасов (8 тыс.); наркомате строительства (свыше 7 тыс.). Небольшие группы немцев трудились в Наркомате пищевой промышленности (106), стройматериалов (271), заготовок (35) и др. Всего - в 22 наркоматах (на начало 1944 г.).

К середине 1944 г. число областей, краёв и республик, в которых дислоцировались рабочие колонны из мобилизованных советских немцев, увеличилось почти в 2 раза по сравнению с августом 1943 г. - с 14 до 27. Колонны были разбросаны на огромной территории от Московской и Тульской областей на западе до Хабаровского и Приморского краёв на востоке, от Архангельской области на севере до Таджикской ССР на юге.

По состоянию на 1 января 1944 г. больше всего немцев-трудармейцев использовалось на предприятиях Кемеровской (15,7 тыс.), Молотовской (14,8 тыс.), Челябинской (13,9 тыс.), Куйбышевской (11,2 тыс.), Свердловской (11 тыс.), Тульской (9,6 тыс.), Московской (7,1 тыс.), Чкаловской (4.7 тыс.) областей, Башкирской АССР (5,5 тыс.).

• Размещение рабочих отрядов и колонн из советских немцев

Четвёртый - последний - этап функционирования «Трудовой армии» продолжался с января 1944 г. и до её ликвидации (в основном в 1946 г.). На этом заключительном этапе значительных по количеству призывов немцев уже не проводилось и пополнение рабочих отрядов и колонн шло в основном за счёт немцев - советских граждан, «обнаруженных» на освобождённых от оккупации территориях СССР, и репатриированных из стран Восточной Европы и Германии.

По приблизительным подсчётам за период с 1941 по 1945 годы в рабочие колонны было мобилизовано свыше 316 тыс. советских немцев, без учёта репатриированных, мобилизация которых, в основном, проходила уже после окончания войны.

Из всех наркоматов, использовавших труд мобилизованных немцев, НКВД прочно удерживал лидерство по численности трудармейцев в течение всех военных лет. Это подтверждает таблица 8.4.1

Таблица 8.4.1

Численность немцев-трудармейцев на объектах НКВД

и других наркоматов в 1942 - 1945 гг.

Приведённые данные свидетельствуют, что в рабочие колонны НКВД попало более половины мобилизованных за годы войны в «Трудармию» немцев (на 49 тыс. больше, чем во все другие наркоматы). Тем не менее, как показано в таблице, практически всё время количество трудармейцев в НКВД было несколько меньше, чем во всех наркоматах, вместе взятых. Это объясняется, главным образом, высокой смертностью трудармейцев на объектах НКВД в 1942 году.

На апрель 1945 г. весь трудовой контингент НКВД составлял 1063,8 тыс. человек, в том числе 669,8 тыс. заключённых, 297,4 тыс. вольнонаёмных и 96,6 тыс. немцев-трудармейцев. То есть немцы составляли в конце войны лишь 9 % всего трудового потенциала НКВД. Невелика была доля мобилизованных советских немцев по отношению ко всему трудовому контингенту и в других наркоматах. В угледобывающей промышленности она составляла 6,6 %, в нефтедобывающей - 10,7 % (практически - все женщины), в Наркомате боеприпасов - 1.7 %, в Наркомате строительства - 1.5 %, в Наркомате лесной промышленности - 0,6 %, в других ведомствах и того меньше.

Из приведённых выше данных хорошо видно, что в общем трудовом потенциале страны советские немцы, мобилизованные в трудармейские формирования с лагерным режимом содержания составляли очень небольшую часть и потому не могли оказывать какого-либо решающего влияния на выполнение производственных задач соответствующими наркоматами и ведомствами. Поэтому можно говорить об отсутствии острой экономической необходимости использовать принудительный труд советских немцев именно в форме труда заключённых. Однако лагерная форма организации принудительного труда граждан СССР немецкой национальности позволяла держать их под жёстким контролем, использовать на самых тяжёлых физических работах, тратить на их содержание минимум средств.

Трудармейцы, оказавшиеся на объектах НКВД, размещались отдельно от заключённых в специльно созданныхдля них лагерных пунктах. Из них формировались рабочие отряды по производственному принципу численностью 1,5 - 2 тыс. человек. Отряды подразделялись на колонны по 300 - 500 человек, колонны - на бригады по 35 - 100 человек каждая. В наркоматах угольной, нефтяной промышленности и др. формировались рабочие (шахтные) отряды, участковые колонны, сменные отделения и бригады по производственному принципу.

	В Трудовой армии. Рис. М. Дистергефта

Организационная структура отрядов при лагерях НКВД в общих чертах копировала структуру лагерных подразделений. Во главе отрядов стояли работники НКВД - «чекисты - лагерники», бригадирами, мастерами назначались специалисты вольнонаёмного состава. Однако, в порядке исключения, бригадиром мог стать и немец-трудармеец, если он был соответствующим специалистом и не числился в «чёрных списках» начальства как неблагонадёжный. В каждый отряд назначался политрук для проведения политико-воспитательной работы.

На предприятиях Наркомугля во главе отряда ставились заведующие шахтами. На производстве мобилизованные немцы обязаны были беспрекословно выполнять все распоряжения главного инженера, начальника участка, мастера-десятника. В качестве начальников колонн, горных мастеров и бригадиров разрешалось использование немцев из числа «наиболее подготовленных и проверенных». Для обеспечения режима труда и содержания рабочих колонн, установленного распорядка дня, дисциплины на производстве и в быту на каждую шахту назначался заместитель заведующего шахтой - начальника отряда из работников НКВД. Заведующий шахтой - начальник отряда и его заместитель обязаны были организовывать непрерывное наблюдение за поведением мобилизованных немцев, не допускать и пресекать «в корне всякого рода проявления массового сопротивления установленному режиму, саботажа, диверсий и других антисоветских выступлений, выявлять и разоблачать профашистские элементы, отказчиков, лодырей и дезорганизаторов производства». Схожая система управления трудармейцами применялась и в других гражданских наркоматах.

Приказы и инструкции НКВД, наркоматов угольной, нефтяной промышленности, других наркоматов устанавливали в рабочих отрядах и колоннах строгий воинский порядок. Жёсткие требования предъявлялись и к выполнению производственных норм и нарядов. Они должны были выполняться строго в установленные сроки и со «стопроцентным» качеством.

• Документы о порядке содержания, трудового использования и охраны мобилизованных немцев

Инструкции требовали селить трудармейцев в казармах-бараках колоннами. Причём все колонны размещались в одном месте - «зоне», ограждённой забором или колючей проволокой. По всему периметру «зоны» предписывалось круглосуточно выставлять посты военизированной охраны, блок-посты караульных собак и дозоры. Стрелкам охраны ставились задачи пресекать попытки побегов, осуществлять «местный розыск» и задержание дезертиров, не допускать общения немцев с местными жителями и заключёнными. Кроме охраны мест расквартирования («зон»), осуществлялась охрана маршрутов передвижения и места работы мобилизованных. Немцев. По трудармейцам, нарушавшим режим охраны, разрешалось применение оружия.

Наиболее полно и последовательно требования инструкции по размещению и охране рабочих колонн из немецких граждан СССР осуществлялись в системе НКВД. Руководство лагерей и строек состояло из работников лагерной администрации и имело большой опыт в осуществлении лагерного режима содержания заключённых. Несколько в лучшем положении по режиму содержания находились рабочие колонны при предприятиях других наркоматов. Там иногда допускалось нарушение инструкций, выражавшееся в том, что «зоны» не создавались и трудармейцы могли жить более свободно (иногда даже на квартирах у местного населения). Интересен приказ Наркома угольной промышленности от 29 апреля 1943 года. В нём отмечаются нарушения режима содержания на ряде шахт Кузбасса. «Так, на шахте имени Ворошилова и имени Калинина бараки, в которых расселены немцы, не ограждены, вооружённая охрана в зонах не организована, на шахте Бабаевская треста «Куйбышевуголь» более 40 человек расселены на частных квартирах». Как отмечалось далее в приказе, на подавляющем большинстве шахт немцы ходили в сопровождении работников управления спецотряда только на работу, обратно возвращались без сопровождения и охраны. Приём и передача трудармейцев под расписку не производились. Приказ требовал от управляющих трестами и заведующих шахтами к 5 мая 1943 года огородить все общежития и бараки, в которых размещались мобилизованные немцы и установить вооружённую охрану, прекратить выдачу увольнительных, переселить всех проживающих на частных квартирах в «зоны».

И всё же, несмотря на требования руководства Наркомата угольной промышленности, даже к концу 1943 года не все шахты выполнили указание о создании «зон» и вооружённой их охране. Схожая ситуация имела место и в некоторых других гражданских наркоматах.

Для профилактики возможных побегов трудармейцев власти ужесточали режим содержания, широко практиковалось проведение обысков. Начальникам лагерей предписывалось не реже двух раз в месяц проводить тщательный осмотр всех помещений лагеря, где содержались мобилизованные немцы. Одновременно с этим проводился осмотр и проверка личных вещей, во время которого изымались запрещённые к пользованию предметы. Запрещалось хранить холодное и огнестрельное оружие, все виды алкогольных напитков, наркотические вещества, игральные карты, документы, удостоверяющие личность, военно-топографические карты, планы местности, карты районов и областей, фото- и радиоаппаратуру, бинокли, компаса. Виновные в хранении запрещённых предметов привлекались к ответственности. С октября 1942 года периодичность проверок и личного обыска немцев была увеличена до одного раза в месяц. Но теперь при обнаружении запрещённых вещей в казарме, палатке или бараке к ответственности привлекались, кроме виновных, также дневальные и командиры подразделений, в помещении которых обнаруживали эти вещи.

За нарушение правил внутреннего распорядка, производственной дисциплины, невыполнение поручений или распоряжений администрации и инженерно-технических работников, невыполнение производственных норм и заданий по вине рабочего, нарушение правил безопасности, порчу инвентаря, инструмента и имущества на трудармейцев накладывались дисциплинарные взыскания. За незначительные проступки объявляли личный выговор, предупреждение, выговор перед строем и в приказе, применялись денежный штраф, назначение на более тяжёлую работу до 1 месяца, арест. В лагерях НКВД арест подразделялся на простой (до 20 суток) и строгий (до 10 суток). Строгий арест отличался от простого тем, что арестованного содержали в одиночке без вывода на работу, горячую пищу выдавали через день, выводили на прогулку один раз в день на 30 минут под охраной вооружённого стрелка.

Наиболее «злостные» нарушители направлялись в штрафные шахты и штрафные колонны на срок до трёх месяцев или предавались суду. Приказ Наркома внутренних дел № 0083 от 12 января 1942 года предупреждал мобилизованных немцев, что за нарушение дисциплины, отказ от работы и дезертирство они подлежат уголовной ответственности «с применением по отношению к наиболее злостным высшей меры наказания».

В конце 1943 - начале 1944 гг. режим содержания мобилизованных в рабочие колонны немцев был несколько смягчён. Изданные новые приказы наркоматов: угольной промышленности; целлюлозно-бумажной промышленности; инструкции наркоматов чёрной металлургии и строительства разрешили снять с «зон» вооружённую охрану и заменить её вахтёрскими постами на контрольно-пропускных пунктах и подвижными постами на внутренней территории. Стрелки ВОХРа из вольнонаёмного состава заменялись мобилизованными из числа комсомольцев и членов ВКП(б). Вывод на работу стал осуществляться без охраны под командой начальника колонны или бригадира.

По новым руководящим документам конца 1943 - начала 1944 гг. начальники колонн получили право предоставлять трудармейцам в свободное от работы время отпуск из «зоны» по увольнительным запискам с обязательным возвращением к 22.00. На территории «зоны» разрешалась организация крытых ларьков для продажи молочных и овощных продуктов местным гражданским населением, которое проходило на территорию лагеря по пропускам, выдаваемым дежурным по «зоне». Рабочим разрешалось свободное передвижение внутри территории, получение и отправление всех видов корреспонденции, получение продовольственных и вещевых посылок, пользование книгами, газетами и журналами, игры в шашки, шахматы, домино и бильярд, занятие физкультурой и спортом, художественной самодеятельностью.

После окончания войны началась постепенная ликвидация всех «зон» и перевод трудармейцев на положение спецпоселенцев с закреплением их на предприятиях, где они работали, в качестве рабочих по вольному найму. Немцам по-прежнему запрещалось самостоятельно уходить с предприятий и покидать место жительства без разрешения органов НКВД.

Приказом Наркома угольной промышленности № 305 с от 23 июля 1945 г. всем рабочим-трудармейцам разрешалось вызывать семьи. Исключение составляли те, кто работал на шахтах Московской, Тульской и Ленинградской областей. На объектах НКВД «зоны» и военизированная охрана мобилизованных немцев были ликвидированы директивой наркома внутренних дел № 8 с от 8 января 1946 г. В этом же месяце «зоны» для мобилизованных немцев ликвидировались и в других наркоматах. Немцам разрешалось проживать на квартирах и в общежитиях, переводить к месту работы на постоянное жительство свои семьи.

В течение всего периода войны принудительный труд мобилизованных немцев использовали предприятия и стройки 24 наркоматов. Как уже отмечалось, наибольшее количество рабочих колонн из немцев (25) функционировало при лагерях и стройках НКВД. На 1 января 1945 года в них трудилось свыше 95 тыс. мобилизованных немцев. Распределение этого числа трудармейцев по главным управлениям представлено в таблице 8.4.2.

Таблица 8.4.2

Распределение трудармейцев по главным управлениям НКВД

Приведённые данные показывают, что основная масса мобилизованных немцев использовалась на строительстве промышленных объектов и на лесоразработках, где они составляли, соответственно, пятую и седьмую части от общего количества трудового контингента этих отраслей.

За годы войны, обладая огромной армией дешёвой рабочей силы, НКВД построил многие промышленные объекты. Рабочие колонны из немцев трудились на строительстве Бакальских металлургического и коксохимического заводов и на создании рудной базы этих предприятий. Сроки первых пяти электропечей этого завода были рекордно короткими. Пуск их был назначен на четвёртый квартал 1942 г., а две доменные печи вводились в эксплуатацию во втором квартале 1943 г. Задачи были выполнены в срок, в чём оказалась немалая заслуга трудившихся там немцев-трудармейцев.

Трудармейцы принимали участие в строительстве Новотагильских металлургического и коксохимического заводов, завода № 166 в Омске, Алтайского бромного завода, Богословского алюминиевого завода, Молотовского судостроительного завода и др., возводили плотины гидроэлектростанций на реках Урала: Понышской на реке Чусовая, Широковской на реке Косьва, Вилухинской на реке Усьва, многие другие объекты народного хозяйства.

Призванные в рабочие колонны советские немцы в большинстве своём были крестьяне и потому почти не имели рабочих специальностей и квалификаций. На 1 января 1944 г. из 111,9 тыс. мобилизованных немцев, трудившихся в лагерях и на стройках, только 33,1 тыс. являлись квалифицированным специалистом (29 %). Но даже эти специалисты не всегда использовались по прямому предназначению. 28 % их находились на общих работах, в том числе инженеров - 9,2 %, техников - 21,8 %, медицинских работников - 14,2 %, электриков, специалистов радио и связи - 11,6 %, механизаторов сельского хозяйства (трактористов, комбайнёров, шоферов) - 68,7 %. И это при острой нехватке таких специалистов в лагерях и на стройках, в целом по народному хозяйству страны!

Руководство страны подразделяло находившийся в его распоряжении трудовой контингент на 4 группы: группа «А» - наиболее трудоспособные и физически здоровые люди, использовавшиеся на основных производственных и строительных работах; группа «Б» - обслуживающий персонал; группа «В» - освобождённые от работы амбулаторные и стационарные больные, команды слабосильных, беременные женщины и инвалиды; группа «Г» - вновь прибывшие и убывающие, находящиеся под следствием и в штрафных подразделениях без вывода на работу, отказчики от работы, а также люди, не имевшие одежды и обуви. Соотношение трудармейцев по рассмотренным группам в среднем за 1943 год приведено в таблице 8.4.3.

Таблица 8.4.3

Соотношение трудармейцев, работавших в системе НКВД

по группам «А», «Б», «В» и «Г» в среднем за 1943 год

Из приведённых в таблице данных видно, что труд основной массы мобилизованных немцев использовался на производстве (77,1%) и лишь незначительная часть (5,8 %) находилась в составе обслуживающего персонала. Значительное число трудармейцев (15 %) не выходило на работы из-за болезней. Это было связано, прежде всего, с плохим питанием и тяжёлыми условиями труда.

Небольшое количество невыходов на работу по причине плохих погодных условий вовсе не означало, что погода благоприятствовала труду мобилизованных. Большинство лагерей НКВД находилось в местностях с суровыми климатическими условиями на Севере, в Сибири и на Урале, однако лагерное начальство, как правило, пренебрегало этим фактом в погоне за выполнением плановых заданий, боясь срыва сроков пуска строившихся объектов.

При лагерях НКВД находились рабочие колонны не только из мобилизованных немцев, но и из представителей среднеазиатских народов. Для них, в отличие от немцев, при плохой погоде рабочий день сокращался. Так, продолжительность рабочего дня при температуре ниже -20о в тихую погоду и ниже -15о при ветре сокращалась до 4 часов 30 минут, при температуре ниже -15о в тихую погоду и ниже -10о при ветре - до 6 часов 30 минут. Для немцев же при любых погодных условиях продолжительность рабочего дня составляла не менее 8 часов.

Неблагоприятные погодные условия, тяжёлая работа, плохое питание, необеспеченность одеждой, особенно зимой, отсутствие мест обогрева, продолжительный рабочий день, зачастую свыше 12 часов, а то и по 2 - 3 смены подряд - всё это приводило к ухудшению физического состояния трудармейцев и значительным трудопотерям. Динамику трудопотерь на объектах НКВД можно проследить по изменению процентного состава группы «В» (больные, слабосильные, инвалиды) ко всему контингенту трудармейцев:

1.7. 1942 - 11,5 % 1.7. 1943 - 15,0 % 1.6. 1944 - 10,6 %

1.1. 1943 - 25,9 % 1.1. 1944 - 11,6 %

Приведённые данные ещё раз показывают, что самым тяжёлым периодом в существовании рабочих колонн была зима 1942 - 1943 гг., в течение которой процент трудопотерь был самый высокий. Прежде всего, речь идёт о больных и немощных. На этот же период приходятся самый строгий режим содержания, перебои с питанием и обеспечением обмундированием, тёплой одеждой и обувью, неустроенность жизни и быта трудармейцев. С лета 1943 г. наблюдается тенденция к улучшению физического состояния людей, показатель по группе «В» неуклонно снижается.

Одной из существенных причин невыполнения многими трудармейцами норм выработки являлось, отсутствие у большинства из них навыков работы на производстве. Так, на Актюбинском комбинате НКВД основная масса трудармейцев состояла из бывших колхозников южных районов Украины, не имевших даже понятия о работе в горнорудном производстве. Вследствие этого в четвёртом квартале 1942 года средний процент выполнения производственных норм из месяца в месяц снижался, и лишь с января 1943 г. наметился рост производительности труда. Способствовало этому не только приобретение определённых производственных навыков, но и улучшение питания. Кроме того, при лагере были организованы курсы по подготовке квалифицированных кадров без отрыва от производства, на которых ежемесячно обучалось около 140 человек по специальностям, необходимым комбинату: экскаваторщиков, водителей, водопроводчиков, печников и др.

Сходная ситуация имела место в лагерях, производивших лесоразработки. В Вятском лагере НКВД мобилизованные немцы использовались на лесозаготовительных, лесоукладочных и лесопогрузочных работах. Не имея навыков работы, они не могли выполнять производственные нормы как опытные рабочие. Обстановка осложнялась интенсивной подачей вагонов для отгрузки леса оборонным предприятиям. Бригады трудармейцев находились на работе по 20 и более часов в сутки. В результате, группа «В» в Вятлаге, составлявшая в марте 1942 года 23 % всего списочного состава трудармейцев, к декабрю этого же года достигла 40,3 %.

И всё же, несмотря на тяжёлые условия труда, нормы выработки и производительности труда мобилизованных немцев находились на довольно высоком уровне и превышали эти же показатели у заключённых, работавших в тех же условиях. Так, на Челябметаллургстрое НКВД не выполняли норму 5,6 % заключённых и 3,7 % трудармейцев. Выполняли норму на 200 % - 17 % заключённых и 24,5 % трудармейцев. На 300 % никто из заключённых не выполнял норму, а из трудармейцев с такими показателями работали 0,3 %.

В целом в большинстве рабочих отрядов и колонн нормы выработки не только выполнялись, но и перевыполнялись. Например, за второй квартал 1943 г. выработка норм трудармейцами составила: на строительстве богословского алюминиевого завода - 125,7 %; в Соликамсклаге - 115 %; в Умальтлаге - 132 %. За третий квартал того же года трудармейцы Востураллага выполнили нормы заготовки леса на 120 %, вывоза леса - на 118 %. Рабочие колонны Интинского лагеря НКВД за этот же квартал выполнили норму на 135 %.

Определённое отличие, от рассмотренных выше, имели характер и условия труда на предприятиях Наркомата угольной промышленности. Как уже отмечалось, это был второй, после НКВД, наркомат, где использование принудительного труда советских немцев носило массовый характер. Инструкция о трудовом использовании мобилизованных немцев на предприятиях Наркомугля устанавливала продолжительность рабочего дня и количество выходных дней на общем основании с вольнонаёмными, требовала обязательное техническое обучение рабочих, горных мастеров, десятников и бригадиров из числа мобилизованных не менее четырёх часов в неделю. Нормы выработки, ввиду отсутствия навыков работы в шахтах, в первый месяц снижались до 60 %, во второй месяц - до 80 %, а с третьего месяца составляли 100 % от норм, установленных для вольнонаёмных.

В июне 1943 г. нарком угольной промышленности издал приказ, в котором потребовал всех мобилизованных немцев не позднее 1 августа сосредоточить для работы на специально выделенных для этого шахтах и стройках с учётом «группового их размещения вблизи производства». Выделенные шахты и стройки должны были полностью укомплектовываться трудармейцами во главе с вольнонаёмными руководителями и инженерно-техническим персоналом. Допускалось использование на этих шахтах на основных агрегатах вольнонаёмных рабочих по недостающим среди немцев профессиям.

Первые «спецучастки» из мобилизованных немцев были созданы на шахтах трестов «Ленинуголь» и «Молотовуголь». Они успешно справлялись с плановыми заданиями. Так по тресту «Молотовуголь» на шахте Капитальная спецучасток № 9 план февраля 1944 г. выполнил на 130 %, на шахте № 10 спецучасток № 8 - на 112 %. Но таких участков было мало. Даже к апрелю 1944 г. концентрация немцев на отдельных шахтах не была завершена.

Значительная часть допущенных к подземным работам трудармейцев специального обучения («техминимума») не проходила. Отсутствие знаний по специальности и технике безопасности приводило к несчастным случаям, частым травмам, а следовательно и к потере трудоспособности. По тресту «Кагановичуголь» только за март 1944 г. была зарегистрирована потеря 765 человекодней из-за травм, полученных на производстве. На шахте им. Сталина комбината «Кузбассуголь» за первый квартал 1944 г. произошло 27 несчастных случаев, из них 3 со смертельными исходами, 7 - с тяжёлыми травмами, приведшими к инвалидности и 17 - с травмами средней тяжести.

На шахте Вождаевка треста «Куйбышевуголь» 16 февраля 1944 г. произошёл взрыв, в результате которого погибло 80 человек, в том числе 13 немцев, один трудармеец пропал без вести. По мнению руководства шахты причинами аварии стали несоблюдение правил безопасности некоторыми рабочими, захламлённость проходов, несвоевременное перекрытие печей, не проведение разбора причин предыдущих происшествий, текучесть кадров, нарушения трудовой дисциплины.

В целом, как постоянно отмечалось в документах руководителей шахт, комбинатов, трестов, несмотря на недостатки в организации труда и слабые навыки работы на шахте, подавляющее большинство трудармейцев работало добросовестно, добиваясь высоких результатов. Так, по тресту «Анжероуголь» выполнение норм трудармейцами характеризовалось следующими средними показателями: забойщики - 134 %; навалоотбойщики - 144 %; установщики - 182 %; лесодоставщики - 208 %.

На предприятиях Наркомугля имело место широкое использование на шахтах труда подростков-немцев, мобилизованных осенью 1942 г. в результате третьего массового призыва немцев. Например, на шахте Северная треста «Кемеровуголь» в рабочей колонне, насчитывавшей 107 человек, работал 31 подросток от 16 лет и младше, в том числе 15-летних - 12, 14-летних - 1. Работали они на всех участках шахты наравне со взрослыми, и никто не пытался облегчить их труд.

На большинстве шахт Наркомата угольной промышленности требование инструкции о предоставлении трудармейцам не менее трёх выходных дней в месяц не соблюдалось. Руководство предприятий требовало, чтобы каждый рабочий-трудмобилизованный принимал так называемую «новогоднюю клятву товарищу Сталину», в которой трудармейцы брали обязательство увеличивать угледобычу за счёт выходных дней.

В наркомате нефтяной промышленности рабочие колонны из мобилизованных немцев использовались, главным образом, на строительстве дорог, нефтепроводов, в карьерах, на лесозаготовках, лесовывозе, расчистке дорог и т. п. В Наркомате боеприпасов немцы работали на вспомогательных производствах и в подсобных хозяйствах предприятий, их не допускали к работе в основных и особенно в оборонных цехах. Аналогичный характер трудового использования немцев имел место и в других наркоматах, где они работали.

Условия жизни трудармейцев хотя и отличались друг от друга на различных объектах, где работали мобилизованные немцы, однако в целом были исключительно тяжёлыми.

Жилищные условия характеризовались теснотой, использованием для жилья мало приспособленных или вовсе негодных для проживания помещений. Рабочие колонны при лагерях НКВД размещались, как правило, в бывших лагерных пунктах, а зачастую на пустом месте в наспех вырытых бараках-землянках. Внутри бараков для сна оборудовались двух-, а зачатую и трёхъярусные деревянные нары, которые не могли обеспечить нормальный отдых из-за большой скученности людей, проживавших в одном помещении. На одного человека, как правило, приходилось чуть больше 1 кв. метра полезной площади.

В гражданских наркоматах имели место случаи проживания трудармейцев на частных квартирах. Однако в течение 1943 г. всех мобилизованных немцев переселили в бараки, построенные по типу описанных выше бараков в рабочих колоннах НКВД.

Начиная с 1944 года наметилась общая тенденция к некоторому улучшению жилищных условий трудармейцев, главным образом за счёт труда самих же рабочих. Строились бани, прачечные, столовые, помещения для жилья, однако серьёзных изменений к лучшему не произошло. Продолжали иметь место факты вопиюще пренебрежительного отношения администрации лагерей, строек, предприятий к элементарным человеческим запросам. Так, в июне 1944 г. на комбинат № 179 и завод № 65 Наркомата боеприпасов из Нарымского округа было доставлено 295 семей (768 мужчин, женщин, детей) немцев-спецпереселенцев. Все трудоспособные мобилизовывались в рабочие колонны. Руководство комбината к встрече новой партии трудармейцев не подготовилось. В связи с нехваткой жилья и отсутствием топлива на одном топчане спали по 2 - 3 человека.

Жилищные трудности мобилизованных усугублялись недостатком постельных принадлежностей, плохим снабжением тёплыми вещами, обмундированием и спецодеждой. Так, в Волжском лагере НКВД одеяла имелись только у 70 %, наволочки и простыни у 80 % трудармейцев. В Интинском исправительно-трудовом лагере на 142 трудармейца имелось всего 10 простыней. Матрацы, как правило, набивались соломой, но и это зачастую не делалось. На ряде предприятий трестов "Кузбассуголь" и "Кемеровуголь" из-за отсутствия соломы мобилизованные спали прямо на голых нарах.

Проблему обеспечения трудармейцев вещевым имуществом и постельными принадлежностями так и не удалось решить до конца войны. Например, весной 1945 г. на марганцевом руднике «Полуночное» Свердловской области из 2534 трудармейцев полностью одетых было всего 797 человек, не имели чего-либо из одежды 990 человек, не имели обуви 537 человек, вообще не имели ни одежды, ни обуви 84 человека.

Не менее драматично складывалась ситуация и с продовольственным обеспечением личного состава рабочих колонн и отрядов. Снабжение мобилизованных немцев осуществлялось едва ли не в последнюю очередь, что и обусловливало затруднения с питанием в рабочих колоннах.

Особенно острая нехватка продовольствия отмечалась зимой 1942 - 1943 гг. 25 октября 1942 г. заместитель Наркома внутренних дел Круглов дал указание начальникам исправительно-трудовых лагерей запретить выдачу мобилизованным немцам хлеба более 800 г в сутки на человека, независимо от процента выполнения производственного задания. Это делалось «в целях экономии расходования продуктов и хлеба». Были снижены нормы обеспечения и по другим продуктам: рыбы - до 50 г, мяса - до 20 г, жира - до 10 г, овощей и картофеля - до 400 г в сутки. Но даже заниженные нормы питания практически никогда полностью не доводились до рабочих по различным причинам: от отсутствия продовольствия и до злоупотребления должностных лиц, организовывавших питание.

В зависимости от выполнения планового задания нормы питания разделялись на три вида («котла»). Норма № 1 - уменьшенная - предназначалась для тех, кто не выполнял производственные задания. Норму № 2 получали те, кто выполнял эти задания на 100 - 150 %. По норме № 3 - увеличенной - питались те, кто перевыполнял производственные задания более чем на 150 %. Количество продуктов по нормам значительно отличалось друг от друга. Так, норма № 1 была ниже нормы № 3 по картофелю и овощам в 2 раза, по мясу и рыбе более чем в 2 раза, по крупе и макаронам в 3 раза. По сути дела, питаясь по первой норме, человек находился на грани истощения и мог только поддерживать свои силы, чтобы не умереть голодной смертью.

Приём пищи трудармейцами осуществлялся в помещениях, большей частью не подходивших для столовых. Малая пропускная способность этих помещений, значительная нехватка посуды усугубляла ситуацию. К примеру, на шахтах Северная и Южная комбината «Кемеровуголь» трудармейцы вынуждены были стоять в очереди по три часа, чтобы получить свою скудную порцию пищи, и всё из-за того, что в столовой шахты Северная было всего 8 столов и 12 мисок, в столовой шахты Южная всего 8 мисок.

Трудности в организации питания вынуждали руководство наркоматов прибегать к неординарным мерам. 7 апреля 1943 года всё тот же Круглов издал директиву, в которой отмечался факт массового ухудшения физического состояния «спецконтингента» лагерей и строек НКВД. Предлагалось принять экстренные меры к «оздоровлению». В качестве одной из таких мер было приказано «организовать сбор щавеля, крапивы, других дикорастущих, могущих быть немедленно использованными в качестве заменителей овощей». Сбором травы предписывалось заниматься ослабленным и инвалидам.

Конечно же все эти предпринимавшиеся меры не могли кардинально решить продовольственные проблемы «Трудармии».

Тяжёлые условия труда, плохое питание, вещевое снабжение и отсутствие элементарных жилищно-бытовых условий поставили тысячи мобилизованных немцев на грань выживания. Отсутствие полных статистических данных затрудняет точное определение количества трудармейцев, умерших от голода, холода, болезней и нечеловеческих условий труда за всё время существования рабочих колонн в годы войны. Но и отрывочные сведения позволяют сделать заключение о довольно высоком уровне смертности.

Таблица 8.4.4

Число трудармейцев, умерших в 1942 - 1944 гг.

Как видно из таблицы 8.4.4, особенно высоким он был в рабочих отрядах и колоннах при лагерях и стройках НКВД. За 1942 год из 115 тыс. трудармейцев там умерло 11874 человека или 10,6 %. В дальнейшем в этом наркомате наблюдалось снижение смертности мобилизованных немцев и к 1945 г. она составила 2,5 %. Во всех других наркоматах, использовавших труд немцев, абсолютное количество умерших было меньше, чем в НКВД, однако там из года в год смертность росла.

В отдельных рабочих колоннах на объектах НКВД смертность в 1942 году значительно превышала среднюю по наркомату. Особенно «отличились» 4 лагеря НКВД: Севжелдорлаг - 20,8 %; Соликамлаг - 19 %; Тавдинлаг - 17,9 %; Богословлаг - 17,2 %. Наименьшая смертность была в Волжлаге - 1,1 %, Краслаге - 1,2 %, Востураллаге и Умальтлаге - по 1,6 %.

Основными причинами высокой смертности являлись неполноценное питание, тяжёлые жилищно-бытовые условия, перенапряжение на работах, отсутствие медикаментов и квалифицированной медицинской помощи. В среднем один врач и два средних медицинских работника приходились на тысячу мобилизованных немцев, не считая заключённых и вольнонаёмных рабочих. В докладной записке начальника Вятлага НКВД отмечалась возросшая смертность трудармейцев: с 5 случаев в марте 1942 г. до 229 - в августе этого же года, назывались основные виды заболеваний, которые приводили к смертельным исходам. В основном это были заболевания, связанные с тяжёлым физическим трудом при недостаточным питании - пелагра, сильное истощение, болезни сердца и туберкулёз.

К концу войны началась постепенная демобилизация из рабочих колонн многодетных немок. По докладу начальника отдела спецпереселений НКВД полковника Кузнецова, в рабочих колоннах находилось 53 тыс. женщин-немок. Из них у 6436 в местах их мобилизации оставались дети. По одному ребёнку возрастом до 12 лет имели 4304 женщины, по 2 - 1739, по 3 - 357, по 4 - 36 немок.

На некоторых предприятиях руководство вынуждено было создавать свои интернаты для немецких детей. Например, такой интернат существовал при заводе № 65 Наркомата боеприпасов. В нём проживало 114 детей в возрасте от 3 до 5 лет. Зимняя одежда и обувь у детей полностью отсутствовала и потому они были лишены возможности прогулок на свежем воздухе. Многие дети совершенно босые и голые целыми сутками проводили время в постелях под одеялами. Почти все имели признаки рахита. Изолятор для больных детей в интернате отсутствовал, и заболевшие инфекционными болезнями - корью, свинкой, скарлатиной, чесоткой - находились вместе со здоровыми. В столовой интерната имелось только три кружки и чай дети пили из тарелок, в которых кушали первое и второе блюда.

Положение трудармейцев во многом зависело ещё и от отношения к ним руководства объектов, на которых они работали. Оно было неодинаковым. Где-то доброжелательным, где-то равнодушным, а где-то неприязненным и жестоким, вплоть до физического оскорбления.

14-летняя Роза Штекляйн, работавшая на заводе № 65 Наркомата боеприпасов, одетая только в потрёпанное рваное платье и порванный ватник, с голыми коленками, без белья в мороз и стужу ежедневно ходила на завод туда и обратно по 5 км. Она систематически перевыполняла нормы, тем не менее, за 4 месяца получила за работу только 90 руб. Начальник цеха на её просьбу помочь талонами на дополнительный хлеб ответил грубым окриком: «Ступай к своему Гитлеру за хлебом». На этом же заводе имелись случаи злоупотребления хлебом в цехах, когда мастера незаконно удерживали у себя хлебные карточки, чтобы принудить людей к явке на работу, а затем выдавали не карточки, а талоны на дополнительный хлеб, норма по которым была значительно ниже, чем по карточкам.

В приказе по государственному каменноугольному комбинату «Кузбассуголь» от 5 февраля 1944 года отмечалось, что некоторые заведующие шахт и начальники участков допускают «хулигански грубое отношение к немцам вплоть до нанесения всевозможного рода оскорблений и даже избиений».

На комбинате «Кемеровуголь» начальник шахты Бутовка Харитонов, проводя общее собрание рабочих шахты 23 января 1944 года, на котором присутствовали и мобилизованные немцы, в своём выступлении огульно ругал всех рабочих-немцев, заявляя, что они «являются врагами русского народа» и что их нужно заставлять работать и без наличия у них спецодежды: «Мы их и голыми заставим работать».

Несмотря на приведённые выше факты, всё же многие руководители, вольнонаёмные рабочие, большинство местного населения не только относились к мобилизованным немцам доброжелательно, но нередко даже помогали им, делясь хлебом и другими продуктами. Многие директора заводов и начальники строек охотно брали к себе рабочих специалистов из рабочих колонн.

По свидетельству многих бывших трудармейцев отношение к немцам со стороны местного населения держалось под пристальным вниманием органов НКВД. Всех, кто хоть раз замолвил за них слово или помог в чём-либо, вызывали в парткомы и органы НКВД, где им втолковывали, что они не патриоты своей Родины, так как связываются с врагами народа. Особенно сильное давление оказывалось на мужчин и женщин любой национальности, если они вступали в брак с немцем или немкой. Для таких людей движение по служебной лестнице было закрыто. И всё же смешанных браков, в которых один из супругов был немец, в годы войны совершалось немало.

В Тагиллаге НКВД в 1942 - 1945 годах под карцер была приспособлена старая часовня, обнесённая колючей проволокой. Трудармейцы дали ей название Тамара - по имени русской девушки, на свидание к которой отлучился молодой трудармеец, за что ему и была предоставлена «честь» первым освоить этот карцер.

Многие бывшие трудармейцы-немцы добрым словом вспоминают генерал-майора Царевского, назначенного в начале 1943 года начальником Тагилстроя НКВД. При этом отмечаются как его высокая требовательность, так и гуманное отношение к людям. Именно он спас от голода и истощения уцелевших после невыносимо трудной зимы 1942 - 1943 годов мобилизованных немцев.

В то же время ужас внушал трудармейцам Челябметаллургстроя его начальник генерал-майор Комаровский. По его злой воле расстрелы трудармейцев за малейшие провинности стали в лагере обыденным явлением.

Сами трудармейцы по-разному оценивали своё положение Старшее поколение воспринимало «Трудармию» как очередное звено в длинной цепи различного рода репрессивных антинемецких кампаний, проводившихся при советской власти. Людей помоложе, воспитанных на социалистической идеологии, больше всего задевало то, что их, советских граждан, коммунистов и комсомольцев, лишили возможности защищать родину с оружием в руках, незаслуженно отождествили с немцами Германии и обвинили в пособничеству агрессору. Эти люди всеми своими поступками, поведением, активным трудом пытались убедить представителей власти в своей лояльности, надеялись, что вот-вот ошибка будет исправлена, справедливость восстановлена.

По инициативе партийно-комсомольского актива проводился сбор средств в помощь Красной Армии. На строительстве Богословского алюминиевого завода трудармейцы к каждому празднику от своей скудной дневной нормы отдавали по 200 г хлеба, чтобы потом из качественной муки испечь печенье и отправить на фронт в подарок бойцам. Там же рабочими-немцами было собрано свыше двух миллионов рублей на вооружение Красной Армии. Эта инициатива не осталась не замеченной в высшем руководстве страны. В телеграмме, направленной в адрес трудармейцев Богословстроя и подписанной самим Сталиным, говорилось: «Прошу передать рабочим, инженерно-техническим работникам и служащим немецкой национальности, работающим на БАЗстрое, собравшим 353783 рубля на строительство танков и 1 миллион 820 тысяч рублей на строительство эскадрильи самолётов мой братский привет и благодарность Красной Армии». Телеграмма явилась свидетельством невольного признания руководством страны, в том числе И. Сталиным, высокого патриотического духа значительной части рабочих немецкой национальности, трудившихся в рабочих отрядах и колоннах. Этот дух сохранялся, несмотря на унижения, оскорбления человеческого и гражданского достоинства, чинившиеся официальной властью.

Немало немцев на протяжении всех лет «Трудармии» являлись передовиками производства, участвовали в стахановском движении. Так, например, только в тресте «Кемеровуголь» по результатам социалистического соревнования среди трудармейцев в марте 1944 года имелось 60 стахановцев и 167 ударников. Неоднократно отмечались случаи присвоения трудармейцам звания «Лучший по профессии». В частности, Анжеро-Судженские городские партийные, советские, профсоюзные и хозяйственные органы в марте 1944 г. присвоили звание лучшего лесодоставщика треста «Анжероуголь» немцу Шлейхеру, выполнявшему норму на 163 %.

Если одна, значительная по численности, часть трудармейцев активным трудом и высокими показателями на производстве пыталась доказать властям свою лояльность и патриотизм, надеясь, что в результате власти изменят своё негативное отношение к советским немцам, то другая, тоже не малая, - свою обиду, протест против допущенной несправедливости, тяжёлых унизительных условий труда и жизни выражали противоположными по характеру действиями: дезертирством, отказом от работ, открытым сопротивлением насилию и т. п.

• Директива оперативного отдела ГУЛАГа НКВД начальникам оперативно-чекистских отделений исправительно-трудовых лагерей НКВД. 6.08.1942.

Дезертирство трудармейцев из рабочих колонн имело достаточно широкий размах. По данным НКВД, в 1942 году только из лагерей и со строек этого ведомства было совершено 160 групповых побегов. В частности, в августе 1942 года из Усольского лагеря НКВД дезертировала группа немцев в количестве 4 человек. Подготовка к побегу велась в течение нескольких месяцев. «Организатор побега Лайк приобрёл фиктивные документы, которыми снабдил участников группы». В октябре 1942 года из ремонтно-механического завода Тагильского лагеря НКВД дезертировало на автомашине 6 мобилизованных немцев. Перед побегом дезертиры собирали среди своих товарищей по работе пожертвования на побег, главным образом деньги.

Большую часть беглецов вылавливали и возвращали в лагеря, передавая их дела на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР, что влекло за собой, как правило, высшую меру наказания. И всё же за 1942 год 462 дезертировавших трудармейца так и не были пойманы.

При поимке дезертировавших групп трудармейцев имелись отдельные случаи оказания ими вооружённого сопротивления задерживавшим их подразделениям внутренних войск. Так, при задержании группы трудармейцев, совершивших побег из Богословлага, «таковые оказались вооружёнными финскими ножами и самодельными кинжалами и, оказывая сопротивление... пытались убить пом. командира взвода оперативного дивизиона».

О том, что в ряде рабочих колонн немцы серьёзно готовились к побегам и при необходимости готовы были оказать сопротивление, свидетельствуют вещи, которые находили у них при обысках. В массовом порядке изымались ножи, кинжалы, отточки, топоры, ломы и тому подобные предметы, а в одном из лагерей НКВД у трудармейца был даже обнаружен пистолет системы «Наган» с семью патронами к нему. Находили также карты, компаса, бинокли и др.

В 1943 году дезертирство трудармейцев приобрело ещё большие масштабы

В отличие от лагерей и строек НКВД, на объектах всех других наркоматов очень чётко просматривается зависимость дезертирства от условий труда и жизни трудармейцев. С предприятий наркомата боеприпасов в 1943 году дезертировал едва ли не каждый четвёртый трудармеец. Уже отмечалось, что на комбинате № 179 Наркомата боеприпасов, находившемся в Новосибирской области, рабочий отряд располагался в бывшем лагерном пункте Сиблага НКВД, колонны трудармейцев охранялись во время следования на комбинат и назад. Тем не менее, за 1943 год оттуда сбежал 931 человек - больше половины общего количества немцев, трудившихся на этом комбинате. Аналогичная ситуация имела место на заводах № 65 и 556, где по результатам инспектирования предприятий Наркомата боеприпасов отмечались «совершенно неудовлетворительные бытовые условия и плохую организацию трудового использования» на отмеченных нами трёх предприятиях. В то же время на заводах № 62, 63, 68, 76, 260, при более или менее сносных условиях жизни трудармейцев, дезертирство отсутствовало.

Расширению масштабов дезертирства способствовали имевшие место факты, когда руководители предприятий, колхозов, МТС принимали на работу дезертировавших из рабочих отрядов и колонн мобилизованных немцев, не спрашивая у них документов.

Власти умело противодействовали «негативным проявлениям» со стороны трудармейцев, применяя суровые меры наказания, фабрикуя на них «контрреволюционные» дела, формируя и используя широкую агентурно-осведомительскую сеть в трудармейской среде.

О надуманности и сфабрикованности дел красноречиво свидетельствует следующий пример. В Бакальском лагере НКВД доблестные чекисты ликвидировали «повстанческую организацию, именовавшую себя «Боевой отряд». Были арестованы бригадир Дизер, бывший капитан дальнего плавания, бригадир механических мастерских Вайнгуш, бывший инструктор Союза виноградарских хозяйств, Франк, бывший агроном, и другие. «Участники организации подготавливали вооружённый побег из лагеря с целью перехода на сторону немецких оккупационных войск. В пути следования к фронту организация готовилась взрывать мосты на железнодорожных магистралях с тем, чтобы затормозить подвоз снабжения для Красной Армии».

«Повстанческую организацию» вскрыли также и в Волжлаге НКВД. «Для получения оружия участники этой организации намеревались установить связь с немецкими оккупационными войсками. С этой целью подготавливался побег из лагеря 2 - 3 участников группы, которые должны были пробраться через линию фронта к фашистам».

«Повстанческие» и «диверсионные» группы из трудармейцев были «обнаружены» и «ликвидированы» также в Ивдельлаге, Тагиллаге, Вятлаге, на других объектах НКВД, а также на ряде шахт и предприятий гражданских наркоматов. Так, новосибирские чекисты, опираясь на агентурную сеть, настряпали кучу дел: «Гунны» - о «профашистской повстанческой организации»; «Термисты» - о шпионаже в пользу германии; «Фрицы» - о «фашистской агитации», а также «Гансы», «Алтайцы», «Геррика», «Кроус» и многие другие.

Привлекались к ответственности и бывшие фронтовики, которые позволяли себе рассказывать людям правду о реальном положении на фронтах в начальный период войны. Над трудармейцем 2-го рабочего отряда Челябметаллургстроя НКВД Кремером летом 1942 года был устроен показательный суд за то, что он рассказывал своим товарищам о кровопролитных боях и больших потерях при отступлении нашей армии летом 1941 года, о том, что враг был вооружён до зубов, а у наших солдат не было даже патронов. Кремера обвинили в распространении ложных сведений о ходе войны, в саботаже и приговорили к расстрелу.

В целом о количестве и характере «преступлений», совершавшихся трудармейцами, можно судить на примере привлечённых в лагерях НКВД к уголовной ответственности немцев. Так, только в четвёртом квартале 1942 года в Вятлаге к уголовной ответственности был привлечён 121 немец, в том числе за «контрреволюционные преступления» - 35, хищения - 13, «контрреволюционный саботаж» (отказ от работы, членовредительство, сознательное доведение себя до истощения) - 32, дезертирство - 8 трудармейцев.

Как видим, трудармейцы были очень разными и не похожими друг на друга людьми по своим взглядам и убеждениям, по отношению к той ситуации, в которой они оказались. И в этом, как представляется, нет ничего удивительного. Ведь в рабочих отрядах и колоннах встретились и работали бок о бок люди, у которых общим были национальность, язык, чувство обиды и горечи за своё унизительное положение, однако до войны они проживали в разных регионах, принадлежали к различным социальным, профессиональным и демографическим группам, исповедовали разную религию, либо были атеистами, по разному относились к советской власти, неоднозначно оценивали режим в Германии. Пытаясь найти из невыносимо тяжёлого положения, в котором оказались, свой, как представлялось каждому, единственно правильный выход и определяя таким образом свою судьбу, все они жили надеждой на удачу, на то, что судьба окажется к ним благосклонной, что кошмар войны, лагерной рабской жизни рано или поздно кончится.

Политико-правовое признание «Трудармии», как формы участия советских граждан в обеспечении победы над агрессором, произошло лишь на рубеже 1980 - 1990 гг., то есть спустя четыре с лишним десятилетия после окончания войны. Многие трудармейцы не дожили до этой поры.