Как немцы относятся к полякам. Немцы больше симпатизируют полякам, чем русским

и берлинского Фонда имени Бертельсмана (Bertelsmann Stiftung) в начале марта нынешнего года в Германии был проведен социологический опрос об отношении немцев к Польше и полякам, с одной стороны, и к России и россиянам, - с другой. Выяснилось, что вопреки существующим стереотипам, жители ФРГ больше симпатизируют полякам, а все разговоры о родстве душ немцев и русских - всего лишь миф.

25 июня результаты опроса представила в Фонде имени Бертельсмана, а затем прокомментировала в интервью Deutsche Welle руководитель европейских программ института ISP Агнешка Лада .

DW : Госпожа Лада, то, что варшавских социологов интересуют мнения немцев о поляках, понятно. Но чем объясняется их интерес к отношению немцев к России и россиянам?

Агнешка Лада: Наш институт проводил уже несколько подобных исследований, в прошлом году, например, - в России. Мы сравнивали представления россиян о немцах и о поляках. Так что новый опрос - это продолжение. Такие исследования мы проводим потому, что для Польши Германия и Россия - это важнейшие соседи, с которыми у нас сложные исторические отношения. И поляков всегда интересовало, какими их видят русские и какими - немцы.

Германо-российское сотрудничество в прошлом нередко оборачивалось серьезными проблемами для Польши. Теперь ситуация иная, Германия ведет тесный диалог с Польшей о России. Тем не менее у польской общественности порой возникают вопросы и сомнения.

- Какие же результаты опроса об отношении немцев к России оказались для вас особенно неожиданными?

В первую очередь меня удивило то обстоятельство, что у очень многих немцев при упоминании слова "Россия" возникают ассоциации с употреблением алкоголя, с водкой. Я этого не ожидала.

- Какие стереотипы в отношении Польши и России можно теперь считать изжитыми, а какие еще нет?

Радует, что в отношении Польши более не существует стереотипа "экономики по-польски". Если теперь немцы говорят о польской экономике, то имеют в виду в первую очередь успешное хозяйственное развитие и промышленный рост, а не бесхозяйственность и беспорядок. Это большое отличие от прежних опросов. Что касается России, то у нас нет прежних сравнительных данных. Последний опрос, однако, позволяет сделать вывод, что многие немцы не считают систему власти в России полностью демократичной.

- Бытует мнение о родственных душах немцев и русских. Ваше исследование подтвердило или опровергло такой тезис?

контекст

В ходе опроса выяснилось, что немцы больше симпатизируют полякам нежели русским. При этом, правда, обе нации воспринимаются немцами, как похожие друг на друга, но очень отличающиеся от них самих. Мы спрашивали наших респондентов о том, каковы характерные черты типичных поляков, русских и немцев. Из ответов вырисовывается очень хорошая картина самой Германии, а также следует, что представления немцев о поляках и русских похожи. И хотя рейтинг у поляков здесь выше, чем у русских, они считаются ближе друг к другу, чем немцы с поляками или немцы с русскими.

- Насколько корректно сравнивать представления немцев о поляках и о русских? Может быть , пора проводить сравнительный анализ их отношения к полякам с тем, что думают в Германии о французах, испанцах, итальянцах?

Вы правы, теперь имеет смысл сравнивать поляков с другими нациями стран-членов Европейского Союза. В головах многих немцев, однако, укоренилось понятие Восточной Европы, к которой относятся и поляки, и русские. Наше исследование как раз и показало, что Польша - это не просто восточноевропейская страна, но и государство Евросоюза. Ее и мерят в Германии по шкале ЕС. Так что напрямую сравнивать отношение к Польше и к России вообще-то нельзя. Но поскольку в самой Германии такое сравнение все время делают, то мы и хотели показать, что оно хромает, что к России следует подходить с другой меркой.

- Какова, с вашей точки зрения, причина довольно критического отношения немцев к России?

В последнее время в германо-российских политических отношениях произошло много событий их омрачающих. Экономические связи развиваются великолепно, но в политическом плане царит напряженность. То, что произошло с представительствами немецких политических фондов в России, курс России на несоблюдение демократических стандартов - вот главная причина критических оценок немцами политической ситуации в России.

Как известно, политические отношения между Россией и Европой переживают кризис. Представленное в эту пятницу общественности проведенное фондом Körber исследование показывает также, как отдаляются друг от друга люди. Правда большинство русских, поляков и немцев убеждены, что Россия — это часть Европы. Но это почти единственный положительный вывод из этого исследования, во время проведения которого прошлым летом было опрошено примерно 1000 человек в каждой из этих трех стран.

Контекст

Немцы и русские не могут друг без друга

СМИ Польши: поляки боятся России

За что поляки ненавидят Россию

«Русские не любят немцев»

Слабая культурная общность

Условия, которые были названы для подтверждения того, что Россия относится к Европе, должны отрезвить сторонников примирения: в качестве причины в основном называли географическое положение на континенте. Экономические связи тоже играли у опрошенных определенную роль.

Что же касается общей истории, то в Германии это признают лишь 21%, в Польше только 17%, а в России вообще только 13%. Культурную общность во всех трех странах признали только 10% опрошенных. И совсем немногие видят общие ценности у русских и европейцев. Так считают 4% в Германии и 5% в России, а в Польше вообще 1%.

Это «обескураживает», считает Габриеле Войделко (Gabriele Woidelko), которая в фонде Körber является ответственной за «Россию в Европе». Когда после аннексии Крыма усилилась напряженность, фонд сделал эту тему главным пунктом своей работы. «Есть опасность, что страны на востоке Европы будут развиваться в отрыве друг от друга», — предупреждает историк Войделко. Во всех трех странах большинство рассматривает украинский конфликт и введенные в этой связи санкции как причину ухудшения отношений. Даже в России лишь 24% опрошенных заявили, что причиной является расширение НАТО на Восток.

И все же большинство хочет сближения

Фонд намерен способствовать встречам и обмену, в первую очередь среди простых людей, но также и на уровне экспертов. На конференции в Гамбурге в четверг московская публицистка Ирина Щербакова и Герта Мюллер (Herta Müller) говорили о наследии диктатур в постсоветской Европе и о долгом пути к свободе.

Многие российские представители охотно реанимировали бы связи Берлина и Москвы, считает Войделко. А программа «Россия в Европе» хотела бы как раз избежать такого развития, потому что в этом случае два сильных государства вели бы переговоры через голову более слабых. Поэтому соседи из прибалтийских стран и Польши также всегда сидят за столом.

И все же большинство людей во всех этих странах хотят дальнейшего сближения, хотя это желание имеет сильные различия: это важно для 95% немцев и 80% поляков. В России это желание выразили лишь 66% опрошенных.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Сколько немца в поляке? Экономический кризис принёс неожиданный результат. Немцы ближе сегодня к полякам, чем к грекам. Много влиятельных немцев говорит, что Польша стала нордической страной, а поляки становятся похожими на немцев.

Это был 20-й гол Роберта Левандовского в этом сезоне.11 апреля польский нападающий забил решающий гол в матче «Боруссия» Дортмунд с «Баерном» Мюнхен — благодаря чему «Боруссия» в шаге от звания мастера Бундеслиги. Тем более, что три дня спустя «Боруссия» в очередном важном матче победила «Шальке» 2:1, а гол забил другой поляк Лукаш Пищек.

Немецкие газеты пишут о польских «королях Дортмунда». Польские фанаты футбола тоже обрадовались, а потом опечалились тому, что «нам нужен немецкий тренер и Бундеслига, чтобы польские футболисты добивались таких успехов». Не один болельщик вернулся из Дортмунда в близлежащий Бохум во много более серьёзно озабоченным.

Германская экономика процветает, но Рура — сердце германской промышленности — кровоточит. Американские владельцы «Опеля», только что объявили, что фабрика в Бохум, вторая после головного завода в Рюссельсхайме будет закрыта, а производство будет перенесено, предположительно, в Польшу в город Гливице. Billigstandort — дешёвое место производства, так что рабочих из Польши называют рабочими Рурской области. Standort в Германий — святыня, но Польша уже давно не на столько дешёвая, чтобы только издержки на производство предопределили перенос фабрики. Сегодня самое главное скорее то, что Польша известна как страна с высокой культурой труда.

Экономические связи с Германией видны в Польше на каждом шагу. Покупки мы делаем в торговых сетях «Лидль» и «Реал», бытовую электронику в «Медиа Маркт», косметику мы покупаем у «Россмана». В Польше действуют германские газетные концерны «Аксель Шпрингер» и «Бауэр», химические концерны «БАСФ» и «Линде», продовольственные концерны «Оеткер» и «Бельзен», телекоммуникационный концерн «Дета Мобил», производства авиационных двигателей МТУ, не говоря уже о сотнях маленьких и средних фирм.

6 тысяч польских фирм имеет немецких пайщиков, а накопленная ценность немецких инвестиции в Польше превысила сумму 20 миллиардов евро. В 2010 году поступили очередные 1,6 миллиарда евро немецких инвестиций — больше инвестировал в Польше только Люксембург, через который проливается капитал со всего мира.

Политика последние 20 лет не поспевала за экономикой. Но сейчас это меняется. Президент Германии Иоаким Гаук приехал в Польшу с первым визитом после своего прихода к власти. Дональд Туск внимательно относится к близким контактам с канцлером Германии, а министр иностранных дел Радослав Сикорский сделал важное заявление в Берлине. В Варшаву почти еженедельно приезжает делегация немецких чиновников и парламентариев, немецкие политические элиты повернулись к Польше.

Польша всегда требовала больше внимания и уважения, но у Германии были в Европе и в мире более важные партнёры. Впрочем и сейчас они есть, но Польша стала вдруг близка, интересна и знакома. «Немцы нас заметили», — говорит Цезары Стыпулковский председатель БРЭ-банка, дочерней компании германского «Коммерц-банка». Да здравствует тормоз задолженности!

Ещё пять лет тому назад мы были ментально с немцами на противоположных краях Европы. Ярослав Качинский эффективно разрушил двусторонние отношения, их дополнительно ухудшила Эрика Штайнбах и призрак «Северного Потока», и даже немецкая христианская демократия в 2007 году не верила, что Туск сумеет выиграть выборы. И тогда произошла первая неожиданность - мало того, что Туск выиграл, но ещё потихоньку протянул руку к канцлеру Меркель. Потихоньку, потому что Туск помнил проигрыш на президентских выборах из-за своего дедушки в Вермахте. Кроме того Лех Качинский охотно прибегал к антинемецкой карте, чтобы блокировать европейскую политику польского правительства.

Немцы заметили, что Туск похож на канцлера Меркель. «Он не слишком дальновиден, но он решает конкретные проблемы», — говорит Ольаф Бенке, шеф бюро Европейского Совета Международных Отношений в Берлине.

В 2008 году начался финансовой кризис, и тут же после него мировой регресс. Так случился второй сюрприз для немцев. Польша в этой кризис не попала. А на то, что Польша развивалась непрерывно в течении 20 лет, никто в Германии не обращал специально внимания. «Но то, что польская экономика выросла также и в 2009 году, когда экономики Венгрии и Чехии сокращались, произвело на немцев впечатление: посыпались приглашения рассказать о польской экономике», — упоминает Марек Правда, посол Польши в ФРГ.

Во второй половине 2009 года Германия уверенно вернулась на тропинку экономического роста, но остаток Европы остался далеко позади. В Еврозоне оживление было рахитичное, а в новых странах-членах ЕС ещё более медленное, чем перед кризисом. С одним исключением — Польшей. «Мы стали объектом заинтересованности, а скорее удивления фактом, что польская экономика функционирует правильно», — говорит Стыпулковский.

Третий сюрприз преподнесла Греция. В 2010 году начался кризис в Еврозоне, а заодно с ним требования в адрес Германии, чтобы она одолжила деньги ради того, чтобы выручить банкротов. В то время, как канцлер Меркель отказалась от подписания бланкетного чека, она вдруг осталась одна: появились упрёки, что мол, в прежние хорошие времена Германия заваливала Южную Европу своим экспортом, а теперь ей отказывает в помощи. И именно Польша, от которой можно было ожидать, что она присоединится к хору притязаний, заняла сторону Германии.

«Туск, правда, не влиял на решения в Еврозоне, но на саммитах ЕС он требовал скорее урезания бюджетных расходов и реформ, чем жалости к Греции. Немцам можно было поставить в упрёк, то что они скупятся и наставляют, но если бы обращения о помощи банкротам звучали со стороны поляков, даже французы потеряли бы резон. Немцы вдруг открыли, что Польша имеет такую же, как и Германия улаженную бюджетную политику. Когда пришло время написания фискального пакта, они порекомендовали остатку стран ЕС то же самое, что ввели у себя в Германий в 2009 году, то есть запрет на наращивание чрезмерного бюджетного дефицита — тогда мы соревновались на предмет того, что у нас бюджетный тормоз был введён раньше чем у них. Немцы не могли надивиться тому, что Польша — страна в достижениях которой имеется тормоз задолженности, записанный в Конституции с 1997 года», — говорит Марек Правда.

Польское председательство В ЕС попало на самую острую фазу кризиса Еврозоны и Туск стал в то время истинным союзником канцлера Меркель при блокировании безрассудных инициатив европейских южан, поддерживаемых президентом Франции Саркози.

Польская поддержка для Германии в структурах ЕС была не столь важна, потому что в ЕС и в Еврозоне Германия всё чаще имела поддержку — зато Польше поддержка Германии дала возможность проводить собственные инициативы. «Польша изменилась, она из попрошайки стала всё более влиятельным членом ЕС», — писала совсем недавно немецкая газета «Зеркало». «В отношении профессионализма, поляки всегда хотели быть немцами, — говорит Анджей Олеховский, бывший шеф польского МИД. — Мы неохотно это признаём, но мы восхищаемся немецким порядком, и мы охотно хотели бы видеть это у себя». «У нас всегда больше импровизации чем организации, а у немцев точно на оборот», — говорит Стыпулковский.

Немцы уважают нас за трудолюбие, но они открыли в поляках то, что им самим не хватает. «Когда немцы обнаруживают проблему, они сидят целую ночь и утром имеют план, как проблему решить. Поляки работают целую ночь и утром проблемы уже не существует», — говорит Мария Монтовская, директор членского сервиса Польской и Германской Промышленной и Торговой Палаты.

Немцы видят в поляках дух предпринимательства, которого, к сожалению, не хватает немцам из бывшей ГДР, несмотря на сотни миллиардов евро вкачанных туда. «Немцы удивлены уровнем польских работников. Польский работник неплохо образован, эластичен и увлечён», — говорит Стыпулковский.

Прошли времена когда поляков не допускали на руководящие посты. Поляки сейчас управляют филиалами германских банков и фирм. Поляки управляют отделением «Дойче-банка» и «Комерц-банка». Полька управляет отделением «Роберта Боша», другая полька ввела в Польшу фирму «Тшибо», сидит в совете директоров этой фирмы в Гамбурге и отвечает за Центральную Европу.

Экономическое чудо по-польский. 20 лет тому назад Германия не сделала бы ставку на Польшу. После падения коммунизма её любимицами в Центральной Европе были Венгрия и Чехия — Германия ставила на постепенные реформы, а шоковую терапию она считала неудавшимся замыслом, который рано или поздно вгонит Польшу в проблемы. Кроме этого бытовал стереотип так называемого «польского хозяйства» (polnische Wirtschaft) — отсталой и балаганной экономики без «лада и склада», а в самом хорошем виде местной разновидности примитивной торговли (Bazarwirtschaft).

Для осторожных и богатых немцев такой род бизнеса с поляками был бы ниже их достоинства. В немецком сознании поляку можно было бы лишь поручить посадку спаржи, да и то под надзором. Предубеждения с обоих сторон, однако, не помещали ни германским фирмам инвестировать в Польше, ни польским рабочим работать в Германий.

Тот у кого в начале 90-х годов голова была где надо, увидел неповторимый шанс: самая развитая страна, с большим капиталом, тут же возле отсталой страны с дешёвой рабсилой. У каждой страны было то, в чём вторая сильно нуждалась, а оба края разделяла только граница по Одеру.

Польша соединилась экономически с Германией задолго до своего вступления в ЕС. Германия в этом союзе наиболее сильная сторона, но тут трудно говорить о доминировании. «Германия построила нам большую часть промышленности, мы взяли от неё технологии производства и методы управления. Никто нас до этого не заставлял, а если этот трансферт удался — это по одной причине: у нас есть схожая с немецкой экономическая ментальность. Немцы строят нам фабрики. Для моей фирмы Польша вторая по важности страна после Германии», — говорит Йорг Моммертц, председатель управления фирмы «МАН — грузовики и автобусы Польши», ведущего производителя грузовиков и автобусов.

«Мы имеем здесь три фабрики и один из лучших финансово-бухгалтерских центров, обслуживающих наши европейские компании. В Стараховицах, Познани и Неполомицах концерн МАН из Мюнхена даёт работу в общей сложности 4 тысячам работников, а качество производства не уступает тому что в Баварии. Все городские автобусы марки МАН, ездящие по улицах германских городов произведены в Польше», — говорит председатель.

Если европейская экономика вращается сегодня вокруг Германии, то Польша преуспела в этом значительно лучше, чем другие европейские страны. В новом разделении работы мы не остались беззаботными потребителями, только производителями.

Ключевое значение имела специфика инвестиции. Капитал французский — инвестировал в торговлю, британский — в услуги, германский капитал — в производство, которое имеет экспорт и реальный экономический рост. А он главным образом прочно связывает инвестора с местом инвестиции. «С фабрикой всегда труднее расстаться чем с бюро, магазином или банком, — говорит Монтовская. — В кризис никто отсюда не уходил, потому что польские филиалы в противоположность филиалам из других стран просто зарабатывали».

«С Германией мы составляем сегодня действительно одну экономическую зону», — говорит Олеховский. Польские фирмы доставляют части и подузлы в более продвинувшееся производство в Германии, но всё чаще попадаются в Польше целые комплектующие фабрики. В отличии от более мелких стран Центральной Европы, которые остановились на монтажных цехах автомашин, Польша притягивает германские инвестиции из разных отраслей.

Один из аргументов за размещение производства в Польше — это то, что сама Польша составляет релятивно большой рынок сбыта: 30 миллионов потребителей поддерживало экономический рост в годы кризиса, а поляки охотно покупают немецкие товары. Немцы не проявляют похожего увлечения польскими продуктами, поэтому наша пища переупаковывается, прежде чем она попадёт на полки немецких супермаркетов. Но и это медленно изменяется. Соперником концерна МАН в торгах за автобусы для германских городов выступил польский производитель автобусов, фирма «Солярис»; в германских торговых центрах появляются польские магазины «Резервед» и «Апарт»; в парфюмерии косметика фирмы «Лорен».

Польские инвестиции в германскую промышленность и услуги также есть. Польский концерн ПКН «Орлен» имеет в Германии сеть бензоколонок, польская фирма «Циех» купила фабрику соды, а фирма «Азоты из Таранова» купила фабрику полимеров. Польские инвестиции в Германии оцениваются в 1 миллиард евро. Где эти гастарбайтеры?

Из этого экономического объединения Польши и Германии вытекают разные статистические абсурды: например факт, что мы экспортируем в Германию больше автомашин, чем Германия экспортирует в Польшу, притом вторым наибольшим польским экспортёром является концерн «Фольксваген». Германия 20 лет остаётся первым торговым партнёром Польши, но зависимость от большого соседа постепенно уменьшается, а экономический союз уже не такой односторонний, как в 90-х годах.

Торговые обороты между Польшей и Германией выросли в течении 20 лет в 14 раз, но участие Германии в польском экспорте уменьшается по мере того, как выходим на другие рынки — ещё 10 лет тому назад наш взаимный товарооборот составлял 34%, а сегодня — 26%.Три года тому назад мы вошли в первую десятку торговых партнёров Германии занимая место России. ФРГ имеет с Польшей большие торговые обороты, чем с Японией или Испанией.

Немецкие предприниматели, которые приезжают в Польшу замечают структурные сходства. ФРГ, так же как и Польша выезжает на экспорте, и опирается на маленькие и средние фирмы, эквиваленты знаменитого (Mittelstand) среднего класса, промышленного костяка германской экономики.

Одновременно не исполнилось самое большое опасение немцев, что после открытия германского рынка труда в прошедшем году они переживут набег польских гастарбайтеров. Ничего подобного не случилось — кто должен был приехать за работой, тот уже раньше сделал это, а новые предложения из Германии не достаточно конкурентные.

И, что самое интересное, это то, что Польша становится увлекательна для немцев эмигрирующих в поисках работы — в ранкинге стран, где они хотели бы работать, Польша вскочила на третье место после США и Швейцарии, и перед Австрией. «Многое из этого положительного сюрприза для немцев вытекает из низких ожиданий и более раннего недостатка интереса к Польше, — говорит Стыпулковский. — Кризис был для нас предназначением судьбы, потому что не только добыл единичный успех Польши, но столкнул его с коллапсом Венгрии и бестолковщиной Греции. Однако надо помнить, что энтузиазм ограничивается всё-таки группой предпринимателей, а заинтересованные среди политиков — это едва ли прорыв».

Есть, однако, большое качественное изменение, потому что раньше доминировало лишь пренебрежение, но всё-таки широкие общественные группы немцев до сих пор не знают о Польше почти ничего. Болельщики «Боруссии Дортмунд» не знают откуда взялся футболист Левандовский, а 60% немцев никогда не были в Польше. Не совсем немецкая.

Польские правые пугают германо-российским союзом и доминированием Берлина над Варшавой, но стоит выйти из мира бизнеса, чтобы увидеть, что германизация, скорее, нам не угрожает. «Если сравнить стандарты действия публичной администрации — у нас катастрофа. В области составления и соблюдения права тоже можем ещё много чему научится», — говорит Мостовская. В целом, при успехе польской трансформации мы остаёмся позади Германии, если речь касается экономических реформ.

Когда мы собирали плоды экономического роста, немцы успели удлинить пенсионный возраст, сократить социальное государство, изменить кодекс труда. «Без реформ канцлера Герхарда Шрёдера, Германия была бы сегодня позади», — говорит Стыпулковский. Туск не проявляет ни похожей реформаторской дисциплины, ни готовности пожертвовать собственными политическими котировками во имя будущего своей страны. «Германия будет в выигрыше на следующие четверть века», — говорит Стыпулковский. Восходящие экономики мира ждёт значительный рост консумации, а заодно с этим рост спроса на всякого рода машины и технические устройства, которые производят в Германии.

«Германия не избавилась от промышленности в таком масштабе, как Франция или Великобритания, и таким образом заказы отправляются в германские фирмы, а оттуда в их польские филиалы и польским субподрядчикам. Германские технологии будут развиваться, потому что они практические и имеют всеобщее применение», — добавляет Стыпулковский. А значит у Польши есть гарантированное время на дальнейшее экономическое развитие, но она должна приготовиться к тому, чтобы этот шанс использовать.

Польша должна будет оправдать себя не только как место производства, но также и как место развития и исследований. Легко разочароваться когда имеются завышенные ожидания.

Ближайший критерий для нас — это Евро 2012. Польские стадионы не возбуждают у немцев восторга, хотя три из четырёх проектировали немецкие архитектурные фирмы. Как фанаты футбола, немцы наблюдают за подготовкой — будут издеваться над каждым проявлением беспорядка, но они тем более оценят порядок, если мероприятие будет удачным.

В спортивном смысле мы можем блеснуть, по крайней мере, польскими футболистами играющими в Бундеслиге, тремя для «Боруссии Дортмунд» и родившимися в Польше, которые играют в футбольной сборной репрезентации Германии Лукашем Подольским и Мирославом Кльозе. Футболисты — это самый хороший пример соединения польской души и немецкой техники.

Вавжинец Смочинский

В этом материале будет рассказано об одной из трагедий, произошедших сразу по окончании Второй мировой войны. Долгое время о ней замалчивали, как в западных, так и в советских источниках, в силу разных идеологических причин. Речь идёт о геноциде немецкого, именно немецкого населения западных районов нынешних Польши и Чехии. По прочтении этого материала могут быть такие реплики: «…так это же немцы! Они столько зла принесли…! …пусть отвечают …» и т.п. Сразу же отвечаю: сторонник того, что ни один народ не должен подвергаться геноциду, чтобы не говорили разные идеологи! Иначе, это сродни тем же идеям, что проповедовал один несостоявшийся австрийский художник!

Второй страной после Польши по масштабности послевоенного террора в отношении немцев стала Чехословакия, где немцы составляли более четверти населения (свыше 3 млн. человек). В основном это были судетские немцы (судетчане) - этническая группа, с древности и до 1945 года компактно проживавшая в Богемии, Моравии и части Силезии. В 1946 году, в соответствии с декретами президента Чехословакии Эдварда Бенеша, всю собственность судетчан конфисковали, а их самих депортировали. По разным источникам, число погибших при депортации составило от 30 тыс. (по оценке чешской стороны) до 250 тыс. (по подсчётам Землячества судетских немцев).

Вот фрагмент чехословацкой новостной хроники 1945 года: вина за пожар в одной из деревень в Судетах возлагается на местных немцев-саботажников. "Немцы, кто же еще! Они такие! Поэтому - выгнать их вон! " - возбужденно повторяет диктор.

В конце Второй мировой войны и в первые годы после ее окончания изгнание этнических немцев с мест их постоянного проживания в странах Восточной Европы сопровождалось масштабнейшим насилием - самосудами со стороны населения освобожденных стран, конфискацией имущества, заключением в концлагеря и массовыми депортациями. И это при том, что уже в августе 1945 года Устав международного военного трибунала в Нюрнберге признал депортацию народов преступлением против человечества. Наибольшего размаха этот террор достиг в Польше и тогдашней Чехословакии.

карта земель отошедших к Польше.

Комиссия Федерального правительства писала: "Повсеместное отчуждение собственности у немцев и заселение поляков вскоре повлекло за собой полное обнищание и деградацию немецкого населения в областях восточнее линии Одер - Нейсе. Немецкие крестьяне стали сельхозрабочими при новых польских хозяевах, а мастера - подмастерьями при польских ремесленниках. Все вспомогательные службы и тяжелые работы в поле и в городе должны были выполнять немцы, в то время как не только право собственности, но и правовая защита обеспечивалась только переселившимся на эти территории полякам. Поляки заставляли мужчин и женщин выполнять тяжелую работу, которую в цивилизованном мире обычно делают животные, например, тянуть плуг, борону или телегу. »

Статья XIII Потсдамского соглашения предписывала Польше и другим государствам, желавшим изгнать немецкое население, проводить так называемое переселение "упорядоченным и гуманным образом". Но условия, в которых происходило изгнание немцев с их родины, показывают, что польское правительство и польские власти этой части Потсдамских соглашений или совершенно не придавали значения или поляки понимали под "упорядоченным и гуманным" нечто совершенно другое, чем западные державы, по воле которых статья XIII вошла в Потсдамские соглашения.

14 миллионов немцев были выгнаны из своих домов в Польше, Чехии, Венгрии и других странах Восточной Европы после окончания войны. Лишь 12 миллионов сумели добраться до Германии живыми. «Бреслау, Оппельн, Глейвиц, Глогау, Грюнберг — это не просто названия, но воспоминания, которые будут жить в душах не одного поколения. Отказ от них — предательство. Крест изгнания должен нести весь народ», — эти слова, обращенные в 1963 году к изгнанным из стран Восточной Европы немцам, принадлежат канцлеру ФРГ Вилли Брандту.
По завершении войны самую горькую чашу предстояло испить не начавшей ее военной верхушке, а этническим немцам, проживавшим на территории стран Восточной Европы. Несмотря на то что действовавшая на тот момент Гаагская конвенция 1907 года прямо запрещала отчуждение собственности гражданского населения (ст. 46), а также отрицала принцип коллективной ответственности (ст. 50), почти полтора десятка миллионов немцев, преимущественно женщин, стариков и детей, в течение трех лет были изгнаны из родных мест, а их собственность — разграблена.

Изгнание немцев из Восточной Европы сопровождалось масштабнейшим организованным насилием, включая конфискацию имущества, помещение в концентрационные лагеря и депортацию — даже несмотря на то, что уже в августе 1945 года статут международного военного трибунала в Нюрнберге признал депортацию народов преступлением против человечества.

Польская катастрофа
Наибольших масштабов изгнание немцев достигло в Польше. К концу войны на территории этой страны проживало свыше 4 млн немцев. В основном они были сконцентрированы на германских территориях, переданных Польше в 1945 году: в Силезии (1,6 млн человек), Померании (1,8 млн) и в Восточном Бранденбурге (600 тыс.), а также в исторических районах компактного проживания немцев на территории Польши (около 400 тыс. человек). Уже зимой 1945 года, ожидая скорого прихода советских войск, проживавшие в Польше немцы двинулись на запад, а местное польское население приступило к массовому насилию по отношению к беженцам. Весной 1945 года целые польские деревни специализировались на грабежах бегущих немцев — мужчин убивали, женщин насиловали.

Уже 5 февраля 1945 (заметьте-бои ещё шли восточней этой линии. Очень торопились поляки прибрать к рукам немецкие земли. Впрочем, они всегда отличались аппетитами к чужим территориям. Ещё при рождении польского государства в 1918 г.-дитя Версальского договора, в первые же дни поспешило оккупировать земли Германии, Словакии и Литвы. Да и во время оккупации Гитлером Чехословакии, Польша быстренько оттяпала себе от последней Тешинский округ. Как назвал Черчилль Польшу: «европейская гиена..». О «миролюбивости» Польши будет отдельная статья. А пока продолжим. ) года премьер-министр временного правительства Польши Болеслав Берут издал указ о переводе под польское управление бывших немецких территорий к востоку от линии Одер-Нейсе, что было откровенным притязанием на переустройство границ после окончания войны.

2 мая 1945 года Берут подписал новый указ, согласно которому вся брошенная немцами собственность автоматически переходила в руки польского государства — таким образом предполагалось облегчить процесс переселения на запад страны населения с восточных территорий, частично отходивших Советскому Союзу.
Параллельно польские власти подвергали оставшееся немецкое население гонениям по образцу тех, что практиковались в нацистской Германии в отношении евреев. Так, во многих городах этнические немцы были обязаны носить на одежде отличительные знаки, чаще всего белую повязку на рукаве, порой со свастикой. Навешиванием на немцев опознавательных знаков, однако, дело не ограничилось. (Ничего не напоминает?! )
Эксплуатация интернированного немецкого населения активно осуществлялась вплоть до осени 1946-го, когда польское правительство решило начать депортацию выживших немцев. 13 сентября был подписан декрет об «отделении лиц немецкой национальности от польского народа». Впрочем, продолжение эксплуатации заключенных концентрационных лагерей оставалось важной составляющей экономики Польши, и депортация немцев все откладывалась, несмотря на декрет. В лагерях продолжалось насилие над немецкими заключенными. Так, в лагере Потулице в период между 1947-м и 1949 годом от голода, холода, болезней и издевательств со стороны охранников погибла половина заключенных.
Окончательная депортация немцев с территории Польши была начата только после 1949 года. По оценкам Союза изгнанных немцев, потери немецкого населения в ходе изгнания из Польши составили около 3 млн человек.
Истинно чешская тщательность
Второй страной после Польши по масштабности решения «немецкого вопроса» оказалась Чехословакия. В довоенной Чехословакии немцы составляли четверть населения страны. В основном они были сконцентрированы в Судетах — здесь проживало 3 млн немцев, что составляло 93% населения региона. Значительная доля немцев присутствовала и в Моравии (800 тыс. человек, или четверть населения), большая немецкая община имелась в Братиславе.

В 1938 году, получив на конференции в Мюнхене одобрение глав правительств Великобритании, Франции и Италии, нацистская Германия оккупировала Судеты, присоединив к своей территории районы проживания немцев. В 1939 году немецкие войска оккупировали оставшуюся часть Чехословакии, основав на территории Чехии так называемый протекторат Богемия и Моравия, а на территории Словакии — марионеточную Словацкую республику. Правительство же Чехии выехало в Лондон.

Именно в Лондоне чешское правительство в изгнании впервые сформулировало планы массовой депортации этнических немцев после окончания войны. Хуберт Рипка, ближайший советник президента Эдварда Бенеша, мечтал о массовом изгнании немцев уже в 1941 году, рассуждая на страницах газеты Čechoslovak — официального органа чешского правительства в изгнании — об «организованном применении принципа переселения народов».
Взгляды своего советника полностью разделял и президент Бенеш. Осенью 1941-го и зимой 1942 года Бенеш опубликовал две статьи в журналах The Nineteenth Century and After и в Foreign Affairs , где развивал концепцию «перемещения населения», которое должно будет помочь упорядочить послевоенную Европу. Не будучи уверенным в том, удастся ли убедить англичан в реализации планов депортации трехмиллионного немецкого населения, чешское правительство в изгнании на всякий случай начало аналогичные переговоры с представителями советского руководства.
В марте 1943 года Бенеш встретился с советским послом Александром Богомоловым и попросил о поддержке своих планов этнических чисток послевоенной Чехословакии. Богомолов уклонился от обсуждения планов, однако Бенеш был неутомим и уже во время поездки в США в июне 1943-го смог убедить как американское, так и советское руководство поддержать планы депортации немцев. Получив эту поддержку, чешское правительство приступило к разработке подробного плана этнических чисток. Первый рабочий вариант депортации немцев был представлен правительством Бенеша союзным державам уже в ноябре 1944 года. Согласно меморандуму Бенеша, депортация должна осуществляться во всех районах, где чешское население составляет меньше 67% (две трети), и продолжаться до тех пор, пока немецкое население не сократится до уровня ниже 33%.
К реализации этих планов чешские власти приступили сразу же после освобождения Чехословакии советскими войсками. Уже весной 1945 года по всей стране начались массовые насильственные акции против этнических немцев.

Вырезать под корень
Целые деревни и города, заселенные немцами, испытали на себе безнаказанное насилие чехов. По всей стране из немецкого населения формировались маршевые колонны, людям не давали собрать практически никаких вещей — и без остановок гнали к границе. Отставших или упавших зачастую убивали прямо на глазах у всей колонны. Местному чешскому населению было строго запрещено оказывать любую помощь депортируемым немцам.
В ходе только одного такого «марша смерти» — изгнания 27 тыс. немцев из Брно — на дистанции в 55 км погибло, по разным оценкам, от 4 до 8 тыс. человек.
На границе изгоняемые немцы подвергались процедуре «прохождения таможни», в ходе которой у них зачастую отбирали даже те немногочисленные вещи, которые они вынесли на себе. Но те, кому удавалось добраться до оккупационных зон на территории бывшей Германии — даже ограбленными, — завидовали соотечественникам, оставшимся под властью Бенеша.
17 мая 1945 года отряд чешских военных вошел в городок Ландскрон (сегодня Ланшкроун) и устроил «суд» над его жителями, в ходе которого в течение трех суток к смерти приговорили 121 человека — приговоры приводились в исполнение немедленно. В Постельберге (сегодня Постолопрты) в течение пяти дней — с 3 по 7 июня 1945 года — чехи замучили и расстреляли 760 немцев в возрасте от 15 до 60 лет, пятую часть немецкого населения города.
Один из самых чудовищных случаев произошел в ночь с 18-го на 19 июня в городе Прерау (сегодня Пржеров). Там чешские солдаты, возвращавшиеся из Праги с торжеств, посвященных окончанию войны, встретились с поездом, перевозившим немецкое население, которое в конце войны было эвакуировано в Богемию и теперь депортировалось в советскую оккупационную зону. Чехи приказали немцам выйти из поезда и начать рыть котлован для братской могилы. Старики и женщины с трудом выполняли приказ солдат, и могила была готова только к полуночи. После этого чешские солдаты под командованием офицера Карола Пазура расстреляли 265 немцев, среди которых было 120 женщин и 74 ребенка. Самому старшему из убитых гражданских было 80 лет, а самому младшему — восемь месяцев. Закончив расстрел, чехи разграбили вещи, принадлежавшие беженцам.
Десятки подобных случаев происходили весной-летом 1945 года по всей Чехословакии.
«Спонтанные акции возмездия» достигли своего пика в июне-июле 1945 года, когда по всей Чехии сновали вооруженные отряды, терроризировавшие немецкое население. Для поддержания градуса насилия правительство Бенеша даже сформировало специальный орган, занимавшийся этническими чистками: в министерстве внутренних дел был организован отдел по осуществлению «одсуна» — «изгнания». Вся Чехословакия была поделена на 13 районов, во главе каждого стоял ответственный за изгнание немцев. Всего в отделе МВД по вопросам изгнания работало 1200 человек.
Такая стремительная эскалация насилия заставила союзников выразить свое недовольство этими акциями, что немедленно вызвало резкое недовольство чехов, рассматривавших убийства и изгнание немцев как свое естественное право. Результатом недовольства чехов стала нота от 16 августа 1945 года, в которой чешское правительство ставило вопрос о полной депортации оставшихся 2,5 млн немцев. Согласно ноте, 1,75 млн человек должны были переселиться в американскую оккупационную зону, а 0,75 млн — в советскую. Около 500 тыс. немцев к этому моменту уже были изгнаны из страны. Итогом переговоров чехов с союзными державами стало разрешение депортировать немецкое население, но в организованном порядке и без эксцессов. К 1950 году Чехословакия избавилась от немецкого меньшинства.
Между тем, несмотря на значительную долю беженцев, проблема изгнания немцев из стран Восточной Европы долгое время оставалась запретной темой как на востоке, так и на западе страны.
Сегодня тема изгнания немцев из Восточной Европы все еще остается одной из самых болезненных проблем во взаимоотношениях Германии с Польшей и Чехией.
…………………………………………………
«Докладная записка Ивана Серова - Лаврентию Берии,
Берлин, 14 июня 1945.
Разослано: Сталину, Молотову, Маленкову.
Совершенно секретно

В Управление комендатуры фронта поступили данные, что на границе Германии с Чехословакией в г. Альтенберг (южнее г. Дрездена) переходят большие группы немцев, выселяемых из Чехословакии, при этом имеется много случаев самоубийств.
Посланной на место группой оперработников установлено, что Чехословацкое правительство вынесло постановление, согласно которому все немцы, проживающие в Чехословакии, обязаны немедленно выехать в Германию.
Местные органы власти, в связи с постановлением, объявляют немцам, чтобы они в течение 15 минут собирались и выезжали в Германию. На дорогу разрешают взять с собой 5 марок. Никаких личных вещей и продовольствия брать не разрешают.
Ежедневно в Германию прибывает из Чехословакии до 5000 немцев, большинство которых женщины, старики и дети. Будучи разорены и не имея перспективы на жизнь, некоторые из них кончают жизнь самоубийством, вскрывая бритвой вены на руках.
Так например, 8 июня районный комендант зафиксировал 71 труп со вскрытыми венами. »
………………………

«Докладная записка Серова - Берии,
Берлин, 3 июля 1945.
Разослано: Сталину, Молотову .

От лица граждан немецкой национальности, проживавших до войны в Чехословакии, поступают многочисленные жалобы в адрес т. Жукова и военных комендантов о том, что чехословацкие власти, выселяя немцев из Чехословакии, исключительно грубо обращаются с женщинами и детьми, не обращают внимания на заявления женщин о том, что их мужья арестованы гитлеровцами и до сих пор находятся в концентрационных лагерях.
При этом указывается, что у населения отбирают все личные вещи и деньги, оставляя на дорогу лишь по 100 марок.
Как сообщают наши коменданты и начальники оперативных групп, выселение немцев с территории Чехословакии проходит неорганизованно и без всякого предупреждения наших комендантов.
Как правило, приезжают грузовые автомашины с чехословацкой стороны, на которых сидят выселяемые немцы, а вместе с ними чехословацкие солдаты, затем сбрасываются вещи, переселяемые высаживаются и машины уходят.
Неорганизованность выселения можно подтвердить такими фактами: в районе г. Эверсбах (Чехословакия) наш оперативный работник встретил командира 28 стрелкового полка чехословацкой армии. В разговоре с ним оперативный работник установил, что командованию полка никаких указаний от правительства о выселении немцев не дано, но так как чехи, в том числе и он сам, очень не любят немцев, а их полк размещается в немецком районе, поэтому он и принял решение всех немцев переселить в Германию.
Кроме того, в ряде случаев чехословацкие офицеры и солдаты в населенных пунктах, где проживают немцы, с вечера выставляют усиленные патрули в полной боевой готовности и ночью открывают стрельбу по городу. Немецкое население, перепугавшись, выбегает из домов, бросая имущество, и разбегается. После этого солдаты заходят в дома, забирают ценности и возвращаются в свои части.
В результате такого переселения в районах, граничащих с Чехословакией, собралось несколько десятков тысяч переселяемых немцев, которые ходят попрошайничают и голодают. Имеются случаи самоубийства.
В связи с тем, что мы за последнее время получили ряд сообщений, что среди этого контингента имеются случаи заболевания инфекционными болезнями: сыпной тиф и др., - было бы целесообразно, чтобы чехословацкое правительство ставило в известность советскую военную администрацию в Германии о плане переселения.
Докладываю на ваше решение .»

И в России, и в странах Европейского Союза за время, прошедшее с начала конфликта на Украине, сложилось представление, что в Польше к действиям Кремля относятся намного более критично, чем в Германии. Как выяснилось, такое широко распространенное мнение во многом не соответствует действительности.

Об этом свидетельствуют результаты репрезентативного опроса, проведенного в середине февраля этого года параллельно в Польше и Германии – вскоре после переговоров в Минске, но еще до убийства в Москве Бориса Немцова.

Исследование стало итогом совместной работы варшавского Института публичной политики (ISP) и берлинского Фонда имени Бертельсмана (Bertelsmann Stiftung).

Отношения с Россией

Немцы и поляки практически единодушны в оценке сегодняшнего состояния отношений своих стран с Россией. По 78 процентов жителей Польши и Германии считают их плохими или очень плохими. Очень хорошими такие отношения называет только один процент немцев. В Польше таковых нет вообще.

“А ведь еще совсем недавно, в 2013 году, – подчеркнула, представляя в Берлине результаты опроса, Агнешка Лада из ISP, – в Германии было больше тех, кто позитивно оценивал германо-российские отношения”. Такое радикальное изменение, по ее словам, стало следствием действий России на Украине.

Кто виноват?

На вопрос о том, кто преимущественно несет ответственность за возникновение и эскалацию российско-украинского конфликта, в Польше и в России отвечают несколько по-разному.

Так, Россию винит 61 процент поляков и 39 процентов немцев, а Украину – 6 процентов опрошенных в Польше и 10 процентов – в Германии. Обе стороны несут ответственность в равной степени – так считают 20 процентов поляков, но 43 процента немцев.

Даже если ответы на этот вопрос существенно разнятся, считает Лада, общий тренд очевиден: большинство жителей обеих стран не считают Россию непричастной стороной конфликта на Украине. И только явное меньшинство опрошенных поверили российской пропаганде и всю вину возлагают на новую власть в Киеве.

76 процентов поляков считают, что Россия представляет собой военную угрозу для их страны. В Германии таковых меньше половины – 41 процент. В поляках говорят географическая близость и историческая память нации, которая не раз подвергалась агрессии с востока, отмечает Агнешка Лада. Но и долю немцев, видящих в России военную угрозу, она называет “достаточно большой, чтобы об этом задуматься”.

Немцы и поляки о санкциях ЕС

В российской и европейской прессе часто пишут о расхождениях отдельных стран ЕС по вопросу о санкциях, введенных в ответ на аннексию Россией Крыма и действия Москвы на востоке Украины.

Считается, что за такие меры особенно активно ратуют в странах Балтии и Восточной Европы, в частности, в Польше, а вот немцы относятся к ним скептически. Представленные в Берлине данные опровергают такой миф. И в Польше (6 процентов), и в Германии (23 процента) самая малочисленная группа это те, которые выступают за смягчение санкционного режима. 76 процентов опрошенных в Польше и 67 процентов – в Германии считают, что санкции надо оставить в силе или даже ужесточить.

Фактор убийства Немцова

Поляки в этом отношении настроены более радикально, среди них заметно больше сторонников введения новых санкций.

Однако, отмечает Агнешка Лада, опрос проводился до убийства Немцова, которое не стало сюрпризом для жителей Польши. Они, по ее мнению, “хорошо понимают природу режима Путина”. Что же касается немцев, говорит эксперт, то это убийство открыло многим из них глаза, и, если бы опрос проводился после него, то и сторонников жесткого курса в отношении Москвы в Германии было бы больше.

Похожи ответы в Польше и в Германии на вопросы о вариантах оказания помощи Украине. Более половины респондентов в обеих странах (56 и 55 процентов, соответственно) положительно относятся к экономической и отрицательно к военной помощи. Правда, в Германии против поставок оружия или снаряжения для украинской армии выступают 82 процента, а в Польше – 56 процентов.

А что думают в России?

В России польские и немецкие социологи при помощи Левада-Центра тоже проводили в феврале исследование, но задавали несколько другие вопросы. Что касается оценки отношений с Польшей и Германией, то они, и по мнению большинства россиян, плохие или очень плохие. С Польшей – еще хуже, чем с Германией.

КОНТЕКСТ

Опрос: Большинство немцев обвиняют Путина в конфликте на Украине

“За” или “против”: антироссийские санкции – яблоко раздора в ЕС?

Немцы больше симпатизируют полякам, чем русским

Как россияне относятся к немцам и полякам

Такие ответы, указала Агнешка Лада, были ожидаемы. Что ее удивило, так это отношение россиян к сепаратистам на востоке Украины. Только 41 процент опрошенных положительно ответил на вопрос, надо ли их поддерживать, 46 процентов считают, что помощь им оказывать не следует.

Ответившим положительно задавали дополнительные вопросы о характере такой поддержки. Выяснилось, что в пересчете на все население страны за поставки оружия сепаратистам ратуют 28 процентов, а за отправку российских солдат – только 7 процентов.

“Такие данные надо иметь в виду, когда говорят о запредельном рейтинге российского президента, – заметила Лада. – Пусть Путин нравится подавляющему большинству россиян, но они выступают против оказания помощи сепаратистам на востоке Украины и военного вмешательства России в Донбассе, они поддерживают Путина, но не его агрессивную политику”.

Возможно, именно поэтому во время “прямой линии” 16 апреля Владимир Путин так упорно отрицал участие российских войск или военнослужащих в событиях на востоке Украины, предположил дипломатический корреспондент главной редакции газеты Tagesspiegel Кристоф фон Маршалл (Christoph von Marschall), комментируя результаты социологического исследования. “Признать такой факт, – заявил он, – было бы для Путина внутриполитически опасно”.