Сноб: старообрядцы. невидимая россия

В мае этого года мне посчастливилось пожить несколько дней в закрытой общине староверов, которая располагается в тысяче километров от Хабаровcка и в 300 километрах от Комсомольска-на-Амуре. Места красивейшие! Природа суровая, но благодатная и щедрая.

Мы с моим другом Николаем приехали в давно известный ему поселок, в дружественную семью староверов, переехавших сюда 23 года назад на пустое место. Нас приняла семья дяди Вани.

Дядя Ваня - радушный бородатый мужик в русской рубашке-косовортке с пронзительно голубыми глазами, добрыми, как у щенка. Ему около 60 лет, его жене Аннушке - около 55. Аннушка с первого взгляда располагает своим обаянием, за которым интуитивно чувствуется сила и мудрость. У них просторный с печью, окруженный пасекой и огородами.

Жизненный уклад староверов практически не менялся уже более 400 лет. Дядя Ваня рассказывает: "Прошел собор староверческий, и решили: водку не пить, одежду мирскую не носить, женщина заплетает две косы, не подрезает волосы, закрывает их платком, мужчина не бреет и не подрезает бороду..." И это лишь малая часть.

Основательность и жизнестойкость этих людей потрясает. Убери сейчас у них машины или электричество - они не сильно пожалеют: ведь есть печка, есть дрова, есть вода из колодца, есть щедрый лес, река с тоннами рыбы, запасы еды на год вперед и опытные рабочие руки.

Мне посчастливилось побывать на застолье по случаю приезда дочери. Картина маслом. Стол ломится, есть все, что недоступно в городских супермаркетах. Я такое видел только на картинках в учебниках истории: сидят бородатые мужики в рубашках-косоворотках с подвязанными поясами, шутят, смеются во весь голос, часто даже не понимаешь, о чем они шутят (к староверческому диалекту еще надо привыкнуть), но радостно от одного настроения, царящего за столом. И это при том, что я непьющий. Старорусское застолье во всей красе.

Несмотря на то что они живут на земле, их заработки превышают заработки горожан. "Городские там напрягаются гораздо больше, чем я здесь, - говорит дядя Ваня. - Я работаю в свое удовольствие". В поселении почти у каждого старовера во дворе стоит Toyota Land Cruiser, просторный деревянный дом, от 150 квадратных метров на каждого взрослого члена семьи, огороды, техника, домашний скот, заготовки и запасы... Они рассуждают категориями миллионов - "на одной только пасеке я поднял 2,5 миллиона рублей", - откровенничает дядя Ваня. "У нас нет нужды ни в чем, все, что нам надо, - купим. Но много ли нам надо здесь? Это в городе все, что заработал, уходит на продукты, а у нас тут они сами растут".

"Вот приехала сюда семья племянницы из Боливии, продали там технику, землю, привезли с собой 1,5 миллиона долларов. Они земледельцы. Купили 800 гектаров паханых земель в Приморском крае. Сейчас живет там. Все рады, все живут в достатке", - продолжает дядя Ваня. Вот после этого и думаешь: а так ли продвинута наша городская цивилизация?

Централизованного управления в общине не было и нет. "В общине мне никто не может указать, что мне делать. Наше согласие называется "часовенное". Мы объединяемся, живем поселками и на службу вместе собираемся. Но если мне это не понравится, то я не пойду и все. Буду дома молиться", - говорит дядя Ваня. Встречается община по праздникам, которые проводятся по уставу: 12 главных праздников в году.

"У нас нет церкви, есть молельный дом. Там есть избираемый старший. Избирается он по талантам. Он организует службу, рождение, крещение, похороны, отпевание. Кроме того, не каждый отец может растолковать своему сыну, почему одно можно делать, а другое - нельзя. Этот человек должен иметь и такие знания: способность убеждать, способность разъяснять", - отмечает дядя Ваня.

Вера - формирующая основа общины. Община регулярно встречается не в магазине или в пивнушке, а на молитве. Праздничная, пасхальная служба, к примеру, длится с 12 ночи до 9 утра. Дядя Ваня, пришедший утром с пасхальной молитвы, рассказывает: "Кости ломит, стоять, конечно, трудно всю ночь. Но сейчас такая благодать на душе, столько сил... не передать". Его голубые глаза искрятся и горят жизнью.

Я представил себя после такого мероприятия и понял, что упал бы и спал еще трое суток. А у дяди Вани сегодня следующая служба: с двух до девяти утра. Обычной службой называется та, которая длится с трех до девяти утра. Проводится она регулярно, каждую неделю.

"Без попа", - как говорит дядя Ваня. "У нас все участвуют: читают и поют все", - добавляет Аннушка.

"Разница в чем от современной церкви, если кратко сказать: там управление народом идет централизованное, даже на духовном уровне (что царь с патриархом решили - дойдет до самого низа народа). А у нас каждый свое мнение высказывает. И никто меня не заставит. Это должно меня убедить, мне это должно быть надо. Любые вопросы решаются соборно, а не централизованно. Все остальные различия - мелочи и частности, которым отвлекают и обманывают народ", - отмечает Иван.

Вот как. Что бы я ни читал про староверов, об этом действительно практически ничего не говорится. Скромно умалчивая главное: люди сами принимают решения, а не церковь - за них. Вот в чем их главное отличие!

Семья - это основа жизни. И здесь это понимаешь на все 100%. Средняя численность семьи составляет восемь детей. У Дяди Вани семья небольшая - всего пятеро детей: Леонид, Виктор, Александр, Ирина и Катерина. Самому старшему - 33, младшему - 14. А вокруг роится просто несчетное количество внуков. "На 34 дома в нашем поселении - более 100 детей. Просто еще молодые семьи, они еще больше будут рождать детей", - говорит дядя Ваня.

Детей воспитывают всем родом, они с малых лет помогают в хозяйстве. Большие семьи здесь не тяготят, как в тесной городской квартире, а дают возможность опоры, помощи родителям и развития всему роду. Опираясь на семью и род, эти люди решают все вопросы жизни: "У нас в каждом староверческом поселении обязательно есть родственник".

Родственник - понятие очень объемное для старовера: это как минимум группа поселений, включающая несколько деревень. А чаще - и гораздо больше. Ведь, чтобы крови не смешивались, молодым староверам приходится искать себе пару в самых отдаленных уголках нашего мира.

Поселения староверов есть по всему миру: в Америке, Канаде, Китае, Боливии, Бразилии, Аргентине, Румынии, Австралии, Новой Зеландии и даже на Аляске. Сотни лет староверы уходили от гонений и раскулачиваний. "Срывали крестики. Заставляли бросить все. И наши бросили. Дедам приходилось по три-четыре раза в год переезжать с места на место. Возьмут иконы, посуду, детей и уезжают, - делится дядя Ваня. - И уезжали по миру. А там их никто не притеснял. Они жили, как русские: носили свои одежды, свой язык, свою культуру, свою работу... А прирастают староверы к земле с корнями. Как мне взять все бросить и уехать - не представляю. Выдирать придется только с кровью. Сильные были наши деды".

Теперь ездят староверы по миру друг к другу в гости, знакомят детей, делятся чистыми семенами для огорода, новостями и опытом. Там, где староверы, там начинает плодоносить земля, которую местные считали неплодородной, развивается хозяйство, зарыбливаются водоемы. Эти люди не сетуют на жизнь, а берут и делают свое дело изо дня в день, помаленьку. Те, кто далеко от России, тоскуют по Родине, кто-то возвращается, кто-то нет.

Староверы свободолюбивы: "Начнут притеснять, говорить, как мне жить, я просто собрал детей и умотал отсюда. В случае необходимости нам помогают восстановиться всей родней, и русские, и американцы - наша родня из Америки. Они больше сохранили и высылают оттуда нам уже более 20 лет все, чтобы мы восстанавливали свой уклад". К слову, именно в Америке до сих пор у староверов сохранился уникальный диалект 30-х годов прошлого века. Жизнь била и колотила этих людей, при этом поражает то жизнелюбие и радушие, с которыми они встречают жизнь и нас, мирских людей.

Трудолюбие "от души". Староверы работают с пяти утра и до позднего вечера. При этом никто не выглядит замученным или уставшим. Скорее, выглядят удовлетворенными после очередного прожитого дня.

Все, чем богаты эти люди, они создали, вырастили, смастерили в буквальном смысле своими руками. В магазинах из еды, к примеру, покупается сахар. Хотя и в нем большой надобности у них нет: есть мед.

"Здесь мужики живут, не имея ни образования, ни престижной профессии, а зарабатывают достаточно, на "крузаках" ездят. А заработал на речке, на ягоде, на грибах... Вот и все. Он просто неленивый", - говорит дядя Ваня. Если что-то не работает и не служит развитию, то оно не для жизни старовера. Все жизненно и просто.

Помощь друг другу - это норма жизни старовера. "При строительстве дома мужики могут собраться всем поселком, чтобы помочь на начальном этапе. А потом, вечером, я организовал стол, чтобы посидеть. Или одинокой женщине, у которой мужа нет, мужики соберутся и накосят сено. Пожар случился - сбегаемся все на помощь. Тут просто все: я не приду сегодня - завтра ко мне не придут", - делится дядя Ваня.

Воспитание детей. Детей воспитывают в ежедневных естественных работах. Уже с трех лет дочка начинает помогать маме у плиты, мыть полы. А сын помогает отцу по дворовому хозяйству, по стройке. "Сын, принеси мне молоток", - говорил дядя Ваня своему трехлетнему сыну, и тот с радостью бежал исполнять просьбу отца. Происходит это легко и естественно: без принуждения или особых развивающих городских методик. В малолетстве такие дети познают жизнь и радуются ей больше любой городской игрушки.

В школах дети староверов учатся среди "мирских" детей. В институты не идут, хотя мальчики в обязательном порядке служат в армии.

Свадьба - один раз и на всю жизнь. Возвращаясь из армии, сын начинает задумываться о своей семье. Происходит это по велению сердца. "Вот вошла Аннушка в дом, где мы готовились к празднику, и я сразу понял - это мое, - рассказывает дядя Ваня. - И пошел я свататься к ней в семью. В мае мы познакомились с Аннушкой - в июне уже сыграли свадьбу. И я не представляю себе жизни без нее. Мне спокойно и хорошо, когда я знаю: моя жена постоянно рядом со мной".

Единожды выбрав жену или мужа, староверы связывают себя с ними на всю жизнь. Речи о разводе быть не может. "Жена дается по карме, как говорится", - смеется дядя Ваня. Они не выбирают долго друг друга, не сравнивают, не живут гражданским браком, их сердца с многовековым опытом помогают им определить "единственного" на всю жизнь.

Стол старовера богат каждый день. По нашему восприятию, это праздничный стол. По их восприятию - это норма жизни. За этим столом, мне показалось, что я вспомнил вкус хлеба, молока, творога, супа, солений, пирогов и варенья. Этот вкус невозможно сравнить с тем, что мы покупаем в магазинах.

Природа дает им все в избытке, часто - даже недалеко от дома. Водка не признается, если люди и выпивают, то квас или настойку. "Посуда вся освещается наставником, у нас она моется с молитвой, и каждому человеку со стороны выделяется мирская посуда, из которой мы не едим", - говорит дядя Ваня. Староверы чтут достаток и чистоту.

Нет лекарств. Нет медицины. Нет болезней. Начать нужно с того, что эти люди здоровы с самого рождения. Прививки детям - зло, как и прививки взрослым.

"Генетика", - говорят они, смотря на дородного хлопца с солдатской выправкой на семейной фотографии. "А чем вы лечитесь?" - спрашиваю я у Аннушки. "Я даже не знаю, - говорит она. - Травки попьем. А какие нужно пить - подсказывает нутро". "Та же баня, то же натирание медом, - добавляет дядя Ваня. - Мой дед лечил ангину перцем с медом: делает лодочку из бумаги и в этой бумаге кипятит мед над свечкой. Бумага при этом не горит, это же чудо! Что усиливает действие лекарства, - улыбается он. - Дедушка жил 94 года, лекарствами он не лечился вообще никогда. Он умел сам себя лечить: где-то свеколку натер, что-то съел..."

Модное - все недолговечное. Не поспоришь. "Деревенщиной" этих людей никак не назовешь. Все аккуратно, красиво, эстетично. Они носят платья или рубашки, которые мне нравятся. "Рубахи мне шьет жена, дочка шьет. Платья и сарафан для женщин также шьют сами. Бюджет семьи не так страдает, - говорит дядя Ваня. - Дед отдал мне свои хромовые сапоги, им было 40 лет, они были по состоянию, как неделю похоженные. Вот такое отношение было к вещам: он не менял их каждый год, то длинные, то узкие, то тупые… он их сам сшил и всю жизнь проносил".

Никакого "языка русской деревни" - мата. Общение происходит радушно и просто, начиная с первых слов "здорово живешь!". Так они естественно приветствуют друг друга.

Может быть, нам повезло, но, гуляя по поселению, мы не слышали бранного слова. Напротив, каждый поздоровается или кивнет тебе, проезжая мимо на машине. Молодые парни, останавливаясь на мотоцикле, спросят: "Чей ты будешь?", пожмут руку и поедут дальше. Молодые девушки отвесят земной поклон. Это поражает меня, как человека, жившего с 12 лет в "классической" русской деревне. "Куда все и почему это ушло?" - задаюсь я риторическим вопросом.

Староверы не смотрят телевизор. Вообще. Их у него нет, это запрещено укладом, как и компьютеры. При этом уровень их осознанности, информированности и политических взглядов находится часто выше моего - человека, живущего в Москве. Как люди получают информацию? Сарафанное радио работает лучше мобильной связи.

Информация о свадьбе дочери дяди Вани дошла до соседних деревень быстрее, чем он успел приехать туда на машине. Новости о жизни страны и мира быстро доносятся из города, ведь некоторые староверы сотрудничают с горожанами.

Староверы не разрешают себя снимать на видео. Несколько попыток и уговариваний заснять хоть что-то заканчивались добрыми фразами: "Да ни к чему это..." Один из староверческих принципов - "простота во всем": дом, природа, семья, духовные принципы. Этот образ жизни - такой естественный, но такой забытый нами.

Создавая в Подмосковье, мы часто вспоминаем этот нехитрый быт и глубокий опыт. Если и вам по душе стремление к естественной жизни, здоровью и духовным принципам, мы будем рады видеть вас в нашем сообществе.

АЛЕКСАНДР БАБКИН

В Приморском крае чиновники озаботились судьбой староверов, приехавших несколько лет назад из Уругвая и Боливии по программе переселения соотечественников. Активность в этом направлении началась после того, как весной встретился с митрополитом Корнилием, главой старообрядческой церкви. Корреспондент отправился в село Дерсу, где живут переселенцы из Боливии и где впервые в России появился официальный уполномоченный по правам староверов, уже переехавших и только собирающихся вернуться на историческую родину.

«Они мне как родня какая-то»

Первые староверы из Латинской Америки прибыли в Приморье в 2009-м, в разгар конфликта в Красноармейском районе, где открылся национальный парк «Удэгейская легенда». «Когда нацпарк установился, местные жители восприняли это как ущемление своих прав», - вспоминает Федор Крониковский, бывший директор "Легенды", многолетний ходатай за староверов-переселенцев. А с середины июня - еще и официальный представитель по защите их прав при государственном Агентстве по развитию человеческого капитала на Дальнем Востоке. «Люди ушлые, к вольнице привыкшие - а с парком же правила природопользования пришли», - поясняет он.

Восемь лет назад на очередном собрании местные жители пригрозили покинуть прилегающие к парку деревни. «Уедете вы - кто-то другой приедет», - сказал им Крониковский. «Хаааа-хаха, какой дурак сюда поедет», - цитирует Федор Владимирович ответные реплики.

Через месяц стало известно, что по программе переселения соотечественников именно в Красноармейский район направляются староверы из Уругвая. «Для меня это как Божий промысел был, - говорит вновь назначенный омбудсмен. - Еще никого их не видел и не знал. А уже мне стали они как родня какая-то».

Встречать первых переселенцев Федор Крониковский приехал на станцию Дальнереченск. И не один, а с отцом Евгением из поселка Рощино - ближайшего центра цивилизации: пара часов езды до Дерсу по тотальному бездорожью, и то если с паромом через реку Большую Уссурку повезет. «Да, это батюшка из , - подтверждает Крониковский. - Ну и что? Да, церковный раскол. Но христиане же». К тому же, вспоминает он, была пасхальная неделя: «Отец Евгений заходит к ним в автобус: “Христос воскресе!” Те сразу оживились, дружно так: “Воистину воскресе”. Сразу контакт наладился».

Паромом через реку Большую Уссурку

Переселенцев предупредили: летом будут комары и мошка, готовьтесь. «Нас это только порадовало», - уверяет Ульян Мурачев, староста общины староверов в селе Дерсу. Он и его братья приехали сюда пять лет назад - уже следующей «партией» из Боливии. Для «связей с общественностью» из семи десятков жителей Дерсу - только он да брат его Иван, остальные с чужими молчат. «Что в Уругвае, что у нас это добро жалило круглый год. А тут - только летом!», - поясняет Ульян.

Жизнь на сундуках

«Как узнали, что едем, так мы себе сундуков наделали из боливийского материала, - продолжает Ульян, похлопывая по массивной конструкции под собой. - Робля называется, что-то вроде дуба». Roble - действительно латиноамериканский дуб. «А по-русски робля вообще смешно - табебуйя», - добавляет его брат Иван Мурачев. «На продажу сундуки долларов по двести там люди делают. А мы для себя сколотили. Чтобы ехать, а здесь - на них сидеть».

Посидеть можно, даже необходимо. За окном избы Ульяна Мурачева - проливной дождь, два десятка изб села Дерсу и подворья вымокли до того, что работать невозможно: нога даже в резиновом сапоге проваливается по голень. Разве что дать корм курам - это делает кто-то из мурачевских мальчишек («Куда босиком?» - одергивает мать) - и быстро домой.

Да и жизнь на чемоданах, то есть на сундуках - дело для переселенцев привычное. За последний век в истории того же клана Мурачевых сначала были тридцать лет в Китае, после бегства от Советов и их репрессий против староверов. Потом - тридцать лет в Бразилии, куда пришлось удирать уже от Мао. А в начале восьмидесятых - переезд в Боливию, более спокойный: в департаменте Санта-Крус запустили программу освоения отдаленных земель, староверы уехали туда - за большим гектаром. «Триста, - говорит Ульян о своей латиноамериканской латифундии. - У иных семей и по пятьсот, и по тысяче гектаров в пользовании было».

На родине, конечно, таких объемов никому не дали. И вообще, по словам староверов, на первых порах жизнь в России складывалась «не совсем чтобы очень». В Уссурийском районе Приморья, куда определили Мурачевых, им предложили разбирать сараи для постройки собственных домов - поскольку 46 миллионов рублей, выделенных центром на возведение жилья, «где-то по дороге затерялись», как говорит Ульян. В качестве временного жилья выделили многоэтажки на территории бывшего гарнизона у границы с Китаем - с уже имеющимися соседями из местных.

Сохранению уклада староверов - уединенность, спасение души, работа и жизнь вдали от «бесовщины» вроде пьянства и наркотиков - это не способствовало никак. Соответственно, в повестку встал вопрос переезда в следующий пункт федеральной программы. Уже за свои, без подъемных.

Таковым пунктом и оказалось село Дерсу, что в Красноармейском районе Приморья.

Путь на край географии

До советско-китайского пограничного конфликта на острове Даманском село Дерсу называлось Лаулю - что до сих пор сохранилось в устной народной топографии этих мест: «староверы сидят у себя в Лаулях», «поехали обратно в Лаули».

В Дерсу - а село названо в честь того самого, Дерсу Узала - надо ехать так. От Владивостока - ночь поездом до станции Дальнереченск. От Дальнереченска - часа два машиной до поселка Рощино, ближайшего к староверскому поселку центру цивилизации. Там пять тысяч человек, сносная жизнь при леспромхозе, торговый центр с искусственной пальмой и парой гипсовых львов, глядящих в тайгу.

Еще в Рощино есть рынок - там те же Мурачевы время от времени торгуют маслом, молоком и прочим, а осенью еще и мясом. И клуб «Геолог», где уже несколько месяцев ждут культурное событие - выступления цирка из Новосибирска. В программе обещаны попугаи на велосипедах, озорная обезьяна, игривый пони и феерия бразильских голубей.

От Рощино - еще час по грунту до реки Большая Уссурка, по-китайски звавшейся . Там нужно подождать паром - изобретение Николая Лалетина, учителя физики из школы в селе Дальний Кут, что на одном берегу с «Лаулями». Угол наклона лебедки, примерная сила течения и сноса - лишь немногие вычисления, проделанные Лалетиным. В результате паром резво - и без всякого мотора - бегает поперек реки, перевозя по одной машине туда или обратно.

К парому, правда, надо поторопиться: как явствует из бумаги, прикрепленной к ближайшему дереву, работает он по три часа в день - утром, днем, вечером. Так что лучше не опаздывать, иначе придется переходить Уссурку по деревянному мостику - и дальше следовать к староверам пешком. Если, конечно, не договориться заранее, что кто-нибудь подъедет встретить к берегу реки. А договориться трудно: сотовая связь заканчивается в Рощино, неподалеку от «Геолога».

Впрочем, еще неизвестно, как легче преодолеть последние десять километров до Дерсу: дороги от берега до староверов по факту нет. Полноценный край географии: вокруг уссурийская тайга - и дальше она же, только совсем без дорог. Даже номинальных.

«Нам говорят все время “а что вы так далёко заехали”, - вспоминает самые частые вопросы гостей Ульян Мурачев. - Мы и отвечаем: “Так не было куда дальше”. Нам отшиб нужен, мы своим укладом живем».

Уклад укладом, а программа обустройства переселенцев на исторической родине - программой. Паспорта российских граждан староверы из Боливии получили быстро. Но ответить что-то внятное тем, кто остался в Латинской Америке, - а вопрос там только один: «когда можно переезжать к вам?», и задают его, по словам старосты Ульяна, «семь сотен наших в Боливии и десяток деревень в Бразилии» - Мурачевы и другие староверы пока не могут.

«Сильно по черепахе»

«Программа переселения соотечественников написана, к примеру, под жителей Средней Азии, бывших советских республик, - уверяет Федор Крониковский. - О том, как документы на нашу систему конвертировать - дипломы, стаж трудовой, другие бумаги». Отдавая должное программе, Крониковский отмечает полную ее непригодность для староверов из Южной Америки: «Образования формального у них нет, учились сами. Трудовых книжек - нет, в Боливии они не в ходу. Даже водительские права боливийские здесь не котируются, соглашения нет. Куда, с чем устраиваться?»

«Только на землю, как нам положено», - говорит Ульян Мурачев.

Земельный вопрос для староверов Дерсу решен так: у каждого - полгектара приусадебных. Еще шестьдесят - на все село - с дальневосточными гектарами и краевыми программами. И еще 500 гектаров староверы взяли в аренду у района. Правда, стоимость аренды в последний год поднялась в шесть раз, но по наводке краевого руководства нашелся меценат, оплативший разницу. В перспективе - пересмотр аренды в обратную сторону. Все, разумеется, после встречи президента Путина и митрополита Корнилия.

«Обустроить подворья, коровник помочь наладить, - перечисляет Ульян нужды общины. - вот ставит нам новые столбы, провод сильный - чтобы без перебоев электричество шло». Две огромные стиральные машины у входа в избу Ульяна - вполне богоугодно: облегчение труда по дому и в поле только приветствуется.

«Еще дорогу по деревне и дорогу к нам хотелось бы. Дорожные работы ведутся, но сильно по черепахе - технику хорошую забросить по переправе не могут», - указывает Иван Мурачев. На вопрос, почему сами не подлатали дорогу к парому - для себя же в конце концов - Иван отвечает так: «Если бы были в силах, то давно бы сами сделали. А семьи многодетные, работы много. Коровы, арбуз, пшеница. Соя вот хорошо сейчас идет».

С многодетностью тоже все в порядке. У Ульяна Мурачева, к примеру, двенадцать детей и девятнадцать внуков: «Последний вчера родился». У Ивана - девять детей, внуков нет: «Никого не женили пока. Два сына в напряжении жениться - одному 20 лет, другому 19, но денег на свадьбу нет». Где брать невест своей веры? «Эээ, со стороны это вопрос, а для нас не вопрос, - успокаивает Ульян. - Вон парень с Енисея на Пасху приезжал, дочь мою посмотреть - списались по почте, фото в конверте положили, потом познакомились. Понравились друг другу, свадьбу сыграли. Дочь с Енисея пишет - живут, нравится».

«Приморский край - Москва»

«Продолжение следует»

Пишет Сергей Доля: Богослужебная реформа патриарха Никона в XVII веке, привела к расколу в Церкви и гонениям инакомыслящих. Основная масса старообрядцев попали в Туву в конце XIX века. Тогда эта земля принадлежала Китаю, что защищало староверов от репрессий. Они стремились селиться в безлюдных и малодоступных уголках, где никто не стал бы притеснять их за веру.

Перед тем как уходить со старых мест, староверы отправляли разведчиков. Их посылали налегке, снабжая лишь самым необходимым: лошадьми, провиантом, одеждой. Затем переселенцы отправлялись большими семьями, обычно зимой по Енисею, со всей живностью, домашним скрабом и детьми. Нередко люди гибли, попадая в полыньи. Те, кому посчастливилось дойти живыми-здоровыми, тщательно выбирали место для поселения, чтобы можно было заниматься земледелием, хлебопашеством, завести огород и т.д.

Староверы до сих пор живут в Туве. К примеру, Эржей - крупнейшее староверческое село в Каа-Хемском районе с населением более 200 жителей. Подробнее о нем в сегодняшнем посте...

До поселка долго добираться. Сперва мы пилили 200 км от Кызыла. По дороге масса банеров, напоминающих о высокопоставленном земляке Сергее Шойгу:

3.

Проезжали небольшие поселки. Почти во всех отсутствуют такие вещи как кафе или круглосуточные магазины, зато есть Ленин:

4.

Деревенский футбольный стадион. Видимо коровы используются для "стрижки" травы на поле:

5.

Переправлялись через реку. Автомобили отправили на пароме, сами сели на лодочки. Полчаса поднимались по течению наверх:

6.

Река с очень быстрым течением:

7.

Виды очень живописные. Горы, зелень, редкие облачка:

8.

9.

Наша команда:

10.

11.

Рыбак на берегу:

12.

13.

Наконец-таки, приплыли:

14.

Староверческое село на первый взгляд ни чем не отличалось от тысяч обычных сел в России:

15.

На второй взгляд тоже ничего особенного замечено не было. Село и село.

Единственное, что напоминало об особом месте - жесткие правила. Снимать внутри дома нельзя. Записывать речь на диктофон нельзя. Почему-то староверы катастрофически боятся слова "интервью" и всего что связано с массовой информацией:

16.

Катерина, хозяйка дома, 24 года. Кстати, на улице фотографироваться они совершенно не против. Ее семья пришла после войны с Урала. Тогда был страшный голод, и ходили легенды, что именно здесь едва ли не земля обетованная, где полный достаток:

17.

Сынок. Староверы не очень хотят чтобы дети получали образование, так как после учебы в институте никто не возвращается домой. Лучше уж без профессии, но зато рядом, с семьей. Во избежании кровосмешения, жен берут из соседних деревень. Разводы не приняты, практикуется принцип "стерпится-слюбится":

18.

Нас пригласили в дом, накормили окрошкой на местном квасе, который по вкусу больше похож на воду, и пирогом с рыбой. Пирог был своеобразный: высотой семь сантиметров на тонком тесте, полностью наполненный ленком. Я откусил кусок и понял, что сделал ошибку. Рыба была не то что с костями, она была с хребтом. Запивал рыбьи кости мелиссой.

Тем не менее прием оставил теплые впечатления. Разрешили снять огород. Выращивают всё сами, включая арбузы и дыни:

19.

Приусадебное хозяйство с бидонами:

20.

Маленькая машинка детеныша, с которой он гоняет по двору:

21.

Большая машинка папы, на которой он гоняет в Кызыл раз в неделю. Отвозит молоко, сметану и творог на продажу. На вырученные деньги отец семейства закупает муку и продукты. Все-таки несмотря на удаленность, отшельничество староверов весьма условно - их быт уже вплетен в соседний социум:

22.

Большинство знают о старообрядцах только, что те крестятся «двумя перстами», и что прославившиеся на всю страну отшельники Лыковы были этой веры. Современные староверы совсем не такие. В жизни это обычные врачи, военные, учителя. Журналист АиФ-Калининград побывал на службе и познакомился с бытом и укладом староверов.

Старообрядчество - религиозное течение русской православной церкви, отвергающие принятую в 1650 - 60 годах патриархом Никоном церковную реформу. До 1905 года в Российской империи старообрядцев официально называли «раскольниками». Старообрядцы, в отличие от новообрядцев, не признают троеперстия. Они исповедуют двойственную природу Спасителя и крестятся двумя пальцами. Они признают только восьмиконечный крест - именно такую его форму они считают совершенной. При богослужении старообрядцы совершают земные поклоны, у православных же во время службы приняты поясные.

Необычные имена

История старообрядчества в Калининградской области началась в 2004 году. Местные староверы под руководством отца Виталия, который на тот момент еще не имел духовного сана, объединились в общину - небольшую, но активную.

Молились тогда в квартирах, но соседи начинали смотреть косо, думали, что рядом живут сектанты. Когда Виталий попросил у Москвы священника для области, ему самому предложили обучиться. В 2007 году его поставили в священники.

Сейчас в общине уже около 50 постоянных прихожан. На воскресную службу приезжают из Калининграда, Советска, с Куршской косы и Немана.

В 2004 году отец Виталий начал объединять вокруг себя старообрядцев. Фото: АиФ/ Станислав Ломакин Калининградские старообрядцы на первый взгляд ничем не отличаются от остальных: живут в квартирах с удобствами, и в семьях у них часто по одному - два ребёнка, а не по девять, как раньше. Разве что у некоторых дома старинные иконы и книги на старославянском, сохранившиеся с дореволюционных времён. В одной семье, например, хранится фолиант 1748 года, который передавали из поколения в поколение, рискуя жизнью и пряча от властей.

Да, пожалуй, ещё часто встречаются необычные для нашего слуха имена. В паспортном столе им вечно удивляются. У помощника главы общины Леонида Локтионова дед - Григорий Ермилович, бабка - Аграфена, а мать - Гликерия. Паспортистка почему-то записала её Людмилой.

У некоторых старообрядцев сохранились дома старинные иконы и книги на старославянском. Фото: АиФ/ Станислав Ломакин

В старину старообрядцы обязаны были знать свою родословную, чтобы сохранить чистоту веры. Леонид же изучал историю рода сначала из любопытства, поднимал архивы и церковные книги. Его предки жили в нынешней Волгоградской области. В 1930 годы церковь там разогнали. Люди собирались тайно в домах, но кто-то донес, и начались аресты. Дед, когда приехали за ним, выскочил босиком зимой в окно и прятался по хуторам. Второго деда всё-таки увезли, что с ним дальше было - до сих пор не знают.

Во время богослужения староверы держат руки не по швам, как православные, а скрещенными на груди. И для одних, и для других это - знак особого смирения перед Богом. Фото: АиФ/ Станислав Ломакин

А сам Леонид, как и многие современные старообрядцы, когда-то был партийным, больше того - замполитом. При Союзе эта должность и вера были несовместимы. Переломным стал 1988 год, когда произошло землетрясение в Армении. Его семья тогда жила в Ленинакане, а он находился в Грузии. Возвращался горными дорогами домой и ужасался: чем ближе к Ленинакану, тем страшнее были картины. На окраине города рыли могилы и хоронили массу людей - кого в гробах, кого в простынях.

Леонид (слева) очень много узнал об истории своих предков. Фото: АиФ/ Станислав Ломакин

«Я бежал к своему дому, слезы лились, потому что боялся, что там уже никого не осталось, - вспоминает он. - Начал молиться, чтобы спасся хоть кого-то из моих. На следующее утро нашёл их в палатке на территории бывшей воинской части. Стены дома, в котором они жили, устояли. Дом строили в начале 19 века русские казаки во время русско-турецкой войны. Когда всё стало хорошо, я стал об этих страшных моментах забывать. А потом, спустя годы, уже переехав в Калининград, одумался, что же я делаю? Так нельзя. Стал копать историю своих предков, начал вспоминать, кто я есть. И как только узнал, что в Калининграде есть община - решил присоединиться и помогать чем могу».

Тут почти каждая семья пережила драму. 86-летний дед Никола (Николай Прокопьевич Денисов) говорит его предки были донские казаки, в 17 веке переселившиеся в казахские степи.

Дед Никола. Фото: АиФ/ Станислав Ломакин

«Нас в советской школе учили, что царь был плохой. Неправда. Судите сами: казакам давали хорошие подъёмные и, в первые пять лет, освобождали от налогов. К людям относились по-человечески», - делает вывод он.

Николай Прокопьевич родился в 1929 году, в селе Алексеевка Семипалатинской области. Отца в тот год арестовали за то, что заступился за крестьян, у которых отбирали не хлеб, его уже не осталось, а семена. Беременную мать и детей выгнали из дома.

«Я учился в советской школе, стал неверующим, - продолжает он. - Но потом задумался - кто я. Читал много исторической литературы. Теперь стараюсь наверстать упущенное. Помогаю общине изо всех сил. Вот эти кресты, аналои и подставки для подсвечников я мастерил. А сейчас доделал престол. Разбираюсь в электрике, - окончил Новосибирский электромеханический техникум. Отдаю общине десятую часть пенсии. На жизнь мне хватает - сын помогает».

Строят часовню

Старообрядцев часто можно видеть в недостроенной часовенке в Борисово, на пустыре в 40 метрах от дороги. На её возведение копили семь лет. Рассчитывали только на себя.

Молятся фактически на стройке. Бородатые мужчины, в подпоясанных рубахах - справа. Женщины в сарафанах и платках - слева. Рядом стоят тачки, все в цементе, молотки и лопаты. В стройку каждый вкладывает, что может. Рядом с часовней собираются возвести трапезную и небольшую гостиницу для приезжих старообрядцев. А потом начнут возводить храм Благовещения Пресвятой Богородицы.

Разрешение на строительство администрация города выдала в начале 2015 года. Фото: АиФ/ Станислав Ломакин

Приезжают в Калининград староверы из других областей. К примеру, инженер-электронщик из Санкт-Петербурга Михаил Богураев , когда бывает в Калининграде, обязательно заходит в этот храм. А женщина средних лет по имени Елена приехала из немецкого Ганновера.

«Мы стараемся не грешить, - рассказывает она. - Но вокруг столько соблазнов. Нам нельзя красить и стричь волосы, нельзя носить украшения».

Выясняется, что у Елены двое детей, а мужа сейчас нет.

«Нам не надо неверующих», - объясняет её мать, сама - из владимирских старообрядцев.

У них не обвенчают жениха и невесту, если кто-то из них - другой веры, путь даже православной. А жить невенчанными считается грехом. Единственный выход - одному из будущих супругов креститься в старообрядчество. И такие случаи здесь уже были. Также запрещены аборты и некоторые профессии: нельзя торговать алкоголем и сигаретами.

Традиционные старообрядческие семьи живут достаточно закрыто. Незнакомцу, тем более некрещёному, в гости к ним попасть почти невозможно. Они говорят, мол, а зачем - для пустых разговоров?

Традиционные кушанья старообрядцев

• Паренки из овощей

С давних пор в семьях готовят в печи паренки. Для того, чтобы приготовить тыквенное и яблочное лакомство, овощи нарезают тонкими кусочками, выкладывают на лист, затем ставят в русскую печь на ночь. К утру угощение готово.

Паренка из моркови - вкусно и полезно. Фото: Shutterstock.com

Для приготовления морковных, свекольных и калежных паренок овощи нарезают брусочками или тонкими ломтиками.

• Кулики

Тесто замешивается на кислом молоке или простокваше с добавлением соли по вкусу. Готовое тесто разделяют на небольшие порции (колобки) и раскатывают скалкой в форме округлых лепешек. Края лепешек защипывают. Затем кладут начинку - картофельную, творожную либо наливную, которая готовится на пахте (в пахту добавляется мука, соль по вкусу и яйцо. Замешивают до густоты сметаны). Сверху кулики покрывают взбитой сметаной с яйцом.

Начинка для кулика может быть любой. Фото: АиФ-Камчатка/ Татьяна Боева

• Заваруха-повалиха

В кипящую подслащенную воду всыпают просеянную пшеничную муку и проваривают ее до густоты манной каши. На смазанную жиром сковороду выкладывают горкой смесь, делают в середине углубление, наливают туда растопленный маргарин и запекают в духовке или в печи до румяной корочки. Подают с простоквашей.

На сегодняшний день в России насчитывается порядка 2 миллионов старообрядцев. Существуют целые деревни, населенные приверженцами старой веры. Многие проживают за границей: в странах Южной Европы, в англоговорящих государствах и на южноамериканском континенте. Несмотря на малочисленность, современные старообрядцы остаются тверды в своих убеждениях, избегают контактов с никонианцами, сохраняют традиции предков и всячески сопротивляются «западным влияниям».

и зарождение «раскольничества»

Различные религиозные течения, которые можно объединить термином «старообрядство», имеют древнюю и трагическую историю. В середине 17-го века при поддержке царя осуществлял религиозную реформу, задачей которой было приведение процесса богослужения и некоторых обрядов в соответствие со «стандартами», принятыми Константинопольской Церковью. Реформы должны были повысить престиж и Русской Православной Церкви, и русского государства на международной арене. Но не вся паства восприняла нововведения положительно. Старообрядцы - это как раз те люди, которые сочли «книжную справу» (редактирование церковных книг) и унификацию богослужебного чина кощунством.

Что конкретно было сделано в рамках реформы?

Изменения, утверждённые церковными Соборами в 1656 и 1667 годах, неверующим могут показаться слишком незначительными. Например, был отредактирован «Символ Веры»: о царстве Божием предписывалось говорить в будущем времени, из текста были убраны определение Господа и противопоставительный союз. Кроме того, слово «Иисус» отныне было велено писать с двумя «и» (по новогреческому образцу). Старообрядцы это не оценили. Что касается богослужения, то Никон отменил малые земные поклоны («метания»), традиционное «двуперстие» заменил «троеперстием», а «сугубую» аллилуйю - «трегубой». Крестный ход никонианцы стали проводить против солнца. Также были внесены некоторые изменения в обряд Евхаристии (Причастия). Реформа также спровоцировала постепенное изменение традиций и иконописи.

«Раскольники», «старообрядцы» и «староверы»: разница

На самом деле всеми этими терминами в разное время обозначались одни и те же люди. Однако эти названия неравнозначны: каждое имеет специфический смысловой оттенок.

Реформаторы-никонианцы, обвиняя своих идеологических противников в употребляли понятие «раскольник». Оно приравнивалось к термину «еретик» и считалось оскорбительным. Приверженцы традиционной веры так себя не называли, они предпочитали определение «древлеправославные христиане» или «староверы». «Старообрядцы» - это компромиссный термин, введенный в употребление в 19-м веке светскими авторами. Сами верующие не считали его исчерпывающим: как известно, вера не ограничивается одними обрядами. Но так сложилось, что именно он получил наибольшее распространение.

Надо отметить, что в некоторых источниках «староверами» называют людей, исповедующих дохристианскую религию неправильно. Староверы - это, вне всякого сомнения, христиане.

Старообрядцы России: судьба движения

Поскольку недовольство староверов подрывало основы государства, и светские, и церковные власти подвергли оппозиционеров гонениям. Их лидер, протопоп Аввакум, был сослан, а потом сожжён заживо. Та же судьба постигла многих его последователей. Более того, в знак протеста старообрядцы устраивали массовые самосожжения. Но, конечно, не все были столь фанатичны.

Из центральных областей России староверы бежали в Поволжье, за Урал, на Север, а также в Польшу и Литву. При Петре I положение старообрядцев чуть улучшилось. Они были ограничены в правах, им приходилось платить двойные подати, но зато они могли открыто исповедовать свою религию. При Екатерине II старообрядцам было разрешено вернуться в Москву и Санкт-Петербург, где они основали крупнейшие общины. В начале 19-го века правительство опять принялось «закручивать гайки». Несмотря на притеснения, старообрядцы России преуспевали. Самые богатые и успешные купцы и промышленники, самые зажиточные и рачительные крестьяне воспитывались в традициях «древлеправославной» веры.

Быт и культура

Большевики не видели разницы между ново- и старообрядцами. Верующим вновь пришлось эмигрировать, на этот раз преимущественно в Новый Свет. Но даже там они сумели сохранить национальную идентичность. Культура старообрядцев довольно архаична. Они не бреют бороды, не употребляют спиртное и не курят. Многие из них носят традиционную одежду. Староверы собирают древние иконы, переписывают церковные книги, учат детей славянскому письму и знаменному пению.

Несмотря на отрицание прогресса, староверы нередко добиваются успеха в предпринимательстве и сельском хозяйстве. Их мышление нельзя назвать инертным. Старообрядцы - этоочень упрямые, стойкие и целеустремленные люди. Преследования властей только укрепили их веру и закалили дух.