Русский язык так сильно изменился за века. Как меняется русский язык и почему появляются новые слова вроде «гейропа» или «пиндосы
Нет ничего беспощаднее русских споров вокруг родного языка. Они породили целые субкультуры — от граммар-наци и любителей "ятей" до умышленно коверкающих речь падонков. Еще живы в памяти интернет-битвы на почве того, какого рода "кофе" и на каком слоге ударение в слове "звонит", а лингвисты уже подкинули новую тему. Слово "сосуля" признано нормативным. Вызовет ли это новый крестовый поход против осквернения языка Пушкина и Толстого, да и нужен ли он?.
Говорите по-русски правильно
Впервые ревнители чистоты русского языка вздрогнули, когда слово "сосули" употребила Валентина Матвиенко, еще будучи губернатором Санкт-Петербурга. Она внесла предложение "сбивать сосули лазером". Это вызвало шквал насмешек. Однако теперь представительница Службы русского языка Российской академии наук заявила, что слова "сосулька" и "сосуля" являются равнозначными.
Главный редактор сайта Грамота.Ру, кандидат филологических наук Владимир Пахомов в интервью Правде.Ру полностью поддержал коллегу.
— Вы обосновывали средний род слова "кофе" тем, что в первой половине ХХ века похожие слова "авто", "метро" и "кино" тоже были мужского рода, однако потом норма подстроилась под язык. А что вы скажете в оправдание "сосули"?
— То, что слово "сосуля" давно есть в словарях. В словаре Даля оно зафиксировано как равноправное "сосульке", так что в заявлении нет ничего нового. Другое дело, что это слово за последнее время почти вышло из употребления. Тем не менее, в русском языке оно давно существует, и ничего в нем необычного нет.
— Нужно ли защищать русский язык от изменений?
— Относиться к изменениям в русском языке следует так же, как к тому, что Земля вращается вокруг Солнца. Это абсолютно естественный процесс. Хорошо, что язык меняется, потому что не меняются только мертвые. Если русский язык меняется, значит, он живой, значит, это здорово. Вот если в языке ничего не меняется, тогда надо бить во все колокола.
Русский язык постоянно обогащается, у слов появляются какие-то новые значения, происходит изменение ударений и пр. Это длительный длительный процесс, но идущий постоянно. Например, часто употребляется слово "озвучить" в значении "сказать". То есть не в привычном нам значении "фильм озвучить", а "озвучить версию", например. Говорить об этом как об ошибке, наверно, было бы упрощением. Думаю, мы все-таки имеем дело с изменением значений, с постепенным появлением новых, которые еще не нашли отражения в словарях, но, может быть, со временем найдут.
Все это очень долгие процессы, и словари всегда с очень большим опозданием фиксируют изменения в правилах. Они должны поддерживать, пока есть возможность, прежнюю норму. Лишь когда уже никак не уйти от того, что это стало фактом языка, только тогда это вносят в словари.
— А что делать с новыми словами из иностранных языков? Принимать?
— Язык сам разберется. Нам ничего не нужно делать. Не нужно принимать никаких законов, актов и . Язык никогда не берет то, что ему не нужно. Если слово в языке оказалось, значит, это слово языку для чего-нибудь да нужно. Значит, оно все-таки передает несколько другой оттенок значения, чем русское слово, возможно, у него какая-то другая эмоциональная окраска и т. д.
Абсолютно точный синоним с точно таким же значением и такой же окраской язык просто не примет. Если слово появилось, значит, для чего-то нужно. И опять же пройдет какое-то время, и если окажется, что это слово в языке лишнее, оно само исчезнет, как бы мы ни старались его удержать. А если окажется, что это слово языку нужно, оно в языке закрепится, как бы мы ни старались от него избавиться. Не надо вмешиваться в естественный ход языка.
Председатель Российской риторической ассоциации, доктор филологических наук, профессор Владимир Аннушкин считает, что к изменения нужно относиться спокойно и рабом норм языка быть не нужно.
— Как вы относитесь к тому, что русский язык меняется? Нужно ли бороться за сохранение языка, или его изменение — это естественный и неизбежный процесс?
— Русский язык меняется, но существует норма, которой желательно придерживаться. В то же время наш язык расцвечивается некоторыми территориальными особенностями и даже определенными своеобразными личными находками или изменениями, которые бывают в речи того или иного человека.
Когда Валентина Матвиенко употребляет слово "сосуля", то для меня как человека, знающего особенности петербургской речи, ничего особенного в этом нет, я в этом вижу какую-то особую прелесть. У нас употребляется слово "сосулька". Но ведь литературно и исторически более правильным наверняка являлось словечко без этого разговорного суффикса "-к-", поэтому стоит только улыбнуться тому, как меняется наш язык.
Можно себе представить, что лет через 200 у нас не будет слова "книга", а останется только "книжка", подобно тому, как нет слова "зачота", а есть слово "зачетка". У петербуржцев с москвичами очень часто соревнование в ударениях или произношении тех или иных слов. Я знаю профессора петербургского университета, который произносит "Что", "конеЧно", "скуЧно", а москвичи произносят все с "ш" — "конеШно", "скуШно", и такова норма. Письменная литературная норма была со звуками "-чн-", поэтому знаменитый уроженец Петербурга Георгий Иванов, писал:
"И в этом мире слишком узком,
Где все потеря и урон,
Я думаю, что нам непременно надо сохранять норму языка, но не быть ее рабом, понимая, что существуют и личные стилевые особенности, и . Другое дело, что нельзя нарушать норму уже установившуюся, то, что является жесткой нормой, — тогда это становится прямой ошибкой. А "сосуля" пусть живет. Улыбнемся этому петербургскому словечку.
Сто лет назад в России была проведена реформа орфографии, в результате которой были отменены буквы Ѣ (ять), Ѳ (фита), I («И десятеричное»), а также твердый знак (Ъ), ставящийся на конце некоторых слов
Многие думают, что авторы нововведения - большевики, потому что реформа пришлась на 1917-1918 годы. Но это не так. На самом деле изменения в русском языке готовились уже давно - еще с конца XIX века. При Императорской Академии наук была создана специальная комиссия, в работе которой приняли участие крупнейшие ученые-лингвисты и которая представила первый проект орфографической реформы в 1912 году.
Лингвисты провели серьезную работу, изучив существующий русский язык и предложив убрать, помимо уже указанных букв, и некоторые другие: например, не только твердый, но и мягкий знак на конце слов. Если бы их предложение было принято, нам бы сегодня пришлось писать не «ночь», а «ноч».
С большевистским размахом
К тому времени, как был готов окончательный проект реформы, в стране поменялась власть: все решения принимались Временным правительством. Это правительство и одобрило в мае 1917 года реформу орфографии. А одобрив, новая власть взялась за внедрение новых правил в массы с поистине большевистским размахом и бескомпромиссностью.
Во все типографии были направлены отряды революционных матросов. Недолго думая, красные матросики изымали то, что им было приказано, а именно - отмененные литеры. Безграмотность и нежелание прислушаться к опытным работникам типографий привели к тому, что литеру «Ъ» тоже уничтожили, несмотря на то, что, согласно новым правилам, она продолжала существовать как разделительная буква в середине слов.
В результате наборщикам пришлось как-то выходить из положения, и они стали использовать вместо твердого разделительного знака апостроф - писать «с’езд».
Радость школяров
Надо сказать, избавлению от лишних букв больше всех радовались школьники. Ведь раньше им приходилось заучивать наизусть целые списки слов, в которых нужно было писать яти, ижицы и фиты.
Гимназисты, измученные бесконечной зубрежкой, проклинали ее в поговорках: «Фита да ижица, дело к розгам движется», «От фиты подвело животы» (за плохое знание грамматики гимназистов могли оставить без обеда).
Точность была принесена в жертву
Правда, были в новых правилах и свои недостатки. Так, упразднение букв привело к тому, что многие слова в русском языке стали омонимами (одинаковое написание, разный смысл). Например, слово «ѣсть» означало «кушать», а «есть» - «быть», «лечу» значило «летаю», а «лѣчу» - «вылечиваю», «нѣкогда» употреблялось в значении «когда-то», а «некогда» значило «нет времени», «вѣсти» - «новости», а «вести» - «провожать»... Но с этим мы уже давно свыклись и даже не замечаем каких-то сложностей.
К бойцу приравняли зайца
Следующие изменения в русский язык были внесены в 1956 году, впрочем, реформой их называть не стоит, так как новшеств было немного: в словах «цирюльник», «циновка», «цинга», «панцирь» букву «ы» заменили на «и», стали писать «черт» вместо «чорт», «прийти» - вместо «придти», «идти» - вместо «итти», да еще прибавился дефис в словах «по-прежнему» и «по-видимому» (раньше эти слова нужно было писать слитно).
А вот в 1964 году планировалось провести масштабную орфографическую реформу. Дело в том, что в русском языке было, по мнению лингвистов, чересчур много исключений, что сильно затрудняло овладение грамотой. Школьные учителя жаловались: ученикам крайне сложно усваивать большой объем материала по русскому языку. Впрочем, реформа предполагала не упрощение языка в угоду малограмотным, а приведение грамматики в еще более стройный и логичный вид.
Например, предлагалось писать «заец» вместо «заяц» - мы же пишем «боец», «бойцу», а значит, логичнее и «зайца» к нему приравнять. Возможно, новшества прижились бы довольно быстро - кто же откажется от более простых правил? Но тут лишился власти Никита Хрущев , при котором проект реформы был одобрен. И его последователи, страдавшие от сильной «аллергии» на все нововведения Никиты Сергеевича, быстренько свернули начинания предшественника.
В начале 90-х вновь заговорили о лингвистической реформе. На этот раз необходимость изменений была вызвана тем, что в русском языке появилось множество новых слов - таких как «интернет», «веб», «медиа», «бизнес», и нужно было определить их единственно правильное написание.
Заодно предлагалось заменить букву «ю» на «у» в словах «парашют», «жюри», «брошюра», - опять же, с целью упростить правила, чтобы в языке было меньше исключений, которые надо заучивать. Но от этой идеи лингвисты все-таки отказались.
«Отъесть кофию»
В русском языке постоянно что-то меняется. Многие ревнители «чистоты» русской речи страдальчески закатывают глаза, услышав, как кто-то ставит ударение в слове «звонит» на «о». А ведь это - не большее нарушение правил, чем «вклЮчит» вместо «включИт» или «свЕрлит» вместо «сверлИт», однако во втором и третьем случае почти никто не морщится.
И вообще, вероятнее всего, совсем скоро правилами будет позволено перемещать ударение с суффикса на корень и говорить «звОнит» и «вклЮчит». Во всяком случае, в разговорном языке это уже считается допустимым.
Интересна и эволюция слова «кофе», который так и хочется воспринимать в среднем роде, но строгие правила предписывают относиться к нему как к сугубо мужскому.
Почему - «хочется»? Очень просто: потому что против мужского рода слова «кофе» выступает вся система русского языка. По идее, это слово - такое же, как, например, «метро»: неодушевленное, заимствованное, нарицательное, несклоняемое, оканчивается на гласную. Так почему же метро - оно, а кофе - он? Нелогично! А все дело в том, что раньше его произносили и писали иначе - «кофий», «кофей», и склоняли так же, как «чай» - «выпить кофею», «напился кофием». Отсюда - и мужской род, который, впрочем, сегодня уже допустимо заменять средним: правила смягчились.
Наш язык - не что-то навеки застывшее, он постоянно меняется, он живой и отражает нашу повседневную жизнь, делая ее более удобной и понятной. На самом деле грамотным можно назвать не того, кто досконально выучил все правила в учебниках и словарях, а того, кто полно и точно понимает все, что читает или слышит и сам способен точно и ясно выразить свои мысли и чувства.
Эволюция языка - это процесс его изменения. Каждый язык все время меняется, но замечаем обычно лишь какие-то поверхностные вещи, прежде всего появление и распространение отдельных слов. Но язык меняется постоянно и в других аспектах, которых мы не осознаём и не замечаем. Я, когда говорю об языковых изменениях, часто привожу пример из Пушкина:
В море остров был крутой -
Непривальный, нежилой.
Он лежал пустой равниной,
Рос на нём дубок единый.
Сейчас мы не скажем «дубок единый» - а тогда было вполне можно. И подобных мелочей, поначалу совершенно незаметных, с течением времени накапливается колоссальное количество.
1. Об избыточности языка
Когда один человек слушает другого человека и старается его понять, он не стремится интерпретировать ту информацию, которую ему дают, максимально буквально, он пытается угадать, что говорящий имел в виду. Поэтому, если у говорящего есть какие-нибудь, как говорится, «фефекты фикции», это оказывается не страшно - слушающий разберется. Если говорящий употребляет падежи как-то не так, слушающий всё равно догадается (и в большинстве случаев правильно). Но чтобы такая система жила, в ней должна быть избыточность: нужно, чтобы в языке для любой идеи было несколько вариантов, и ещё - чтобы в каждом высказывании информация дублировалась несколько раз, чтобы, даже если что-то слушающему хорошо расслышать не удастся, оставшейся информации хватило бы для того, чтобы восстановить коммуникативное намерение говорящего в максимально полном объёме. Приведу простой пример такого дублирования: когда человек произносит слово кукла , у него губы выдвигаются вперед уже на к , так что, даже не расслышав в точности гласного, мы можем быть уверены, что это было у (или о , но точно не и , е или а ).
2. О реинтерпретации
Возникает вопрос: если при произнесении ку губы выдвинуты на протяжении всего слога, то какой элемент отвечает за выдвижение губ - гласный или согласный? Разные языки отвечают на него по-разному: например, русский язык считает, что огубленность - свойство гласного, а то, что на согласном губы выдвинулись - это побочный признак, та самая избыточность, которая поможет слушающему, если он чего-то не дослышал. А многие кавказские языки считают, что главный здесь - согласный звук, а гласному немного огубленности перепало, потому что он рядом стоит. В этих языках бывают слова, которые оканчиваются просто на огубленный согласный kw . Зато в русском языке бывают слова, которые кончаются на мягкий согласный т ’ или н ’. А вот, например, для английского языка слова, заканчивающиеся на мягкий согласный, так же невозможны, как для нас слова, которые заканчиваются на огубленный согласный kw .
С течением времени в языке происходит постоянный процесс реинтерпретации - определения, какие из этих избыточных признаков важны, а какие нет, какие стоит воспроизвести четко, а какие можно и опустить. И, соответственно, можно определять это так же, как определяли предыдущие поколения, но можно и по-другому. Признак, который перестали считать главным, может со временем утратиться.
3. Об изменении грамматики
Меняться может не только фонетика, но и грамматика. Например, в английском языке был глагол, предок современного глагола like , который управлял падежами так, как управляет в русском глагол нравиться : «кому + нравится + что». Например, «Королю нравятся груши». А потом падежи исчезли. Получилось: «король + нравиться + груши». И это было так же, как у обычных переходных глаголов - «король + построить + дворец» и т. п. Через некоторое время под эту схему подравнялись уже и местоимения: на современном английском языке надо говорить не Me (косвенный падеж) like he (именительный падеж), а I (именительный падеж) like him (косвенный падеж) ‘Он мне нравится’.
Так управление глагола сменилось, но никто из носителей языка ничего не заметил - заметили это только ученые, которые заглянули в древние тексты, и увидели, что там всё было совсем не так. Подобные небольшие изменения происходят постоянно, накапливаясь с течением времени.
4. Можно ли предсказать изменения?
Изменения, которые происходят в языке, невозможно предсказать, потому что к каждому изменению приводит такое количество разнообразных предпосылок, что всё вместе создаёт впечатление полнейшего хаоса. Но точно можно сказать, что имеет хорошие шансы измениться то, что можно интерпретировать несколькими способами. И ещё - что редкая модель, которая с трудом поддаётся интерпретации, может исчезнуть. Мой любимый пример - слово опёнок . Многие считают, что множественное число от него - опята . Но почему так, разве они дети какого-то «опа»? Конечно же, нет. Этимологически опёнок членится на приставку о - (которая значит ‘вокруг’), корень пён - (тот же, что в слове пень ) и суффикс ‑ок , и названы эти грибы так, потому что они растут вокруг пня. Но если мы посмотрим на современный русский язык, то увидим, что корень этот в форме пён - больше не встречается, и модели «о +корень+ок = ‘то, что вокруг’» тоже нет. Есть слова окурок , огрызок и т. п., которые устроены по принципу «о +корень+ок », - но корень здесь глагольный, и значение совсем другое: «нечто малоценное, что остаётся после действия, обозначенного корнем». Приставка о - в значении ‘вокруг’ встречается в таких словах, как окорок , оковалок , околоток , но в них нелегко выделить корень. Поэтому человек, не интересующийся специально этимологией, не может расчленить слово опёнок на приставку о -, корень пён - и суффикс ‑ок , единственное, что он может там выделить - это конечное ‑ёнок , для которого существует модель множественного числа на ‑ята . А что за «оп» получается в результате - о таких вещах носители языка в большинстве своём не задумываются.
5. О смысловых нестыковках
Ещё легче подобные переосмысления происходят с заимствованными словами. Например, англичане в слове hamburger (значившем буквально «гамбургский (пирожок)») усмотрели слово ham , которое значит «ветчина». Вообще-то, «гамбургский пирожок» - это булочка с котлетой, а отнюдь не с ветчиной, но носителей языка это не смутило: увидели слово «ветчина», выделили оставшуюся часть, придали ей смысл и стали использовать для называния других бутербродов такого типа: чизбургер , фишбургер и т. д.
6. О будущих изменениях языка
Когда заходит речь об эволюции языка, у лингвистов часто спрашивают: а что же будет с языком дальше, как он будет изменяться (и главное, зачем)? Но лингвистика на эти вопросы ответить не может, так же, как математика не может ответит на вопрос, какой стороной упадет в следующий раз монетка - орлом или решкой: это уж как повезёт. Факторов, которые воздействуют на язык, меняя его, слишком много. Иногда бывает так, что появляется какая-то тенденция, и кажется, что она скоро превратится в общее правило, но она впоследствии сходит на нет. Например, когда в русском языке возникала грамматическая категория одушевленности, то в какой-то момент появилась тенденция к тому, чтобы создать различие по одушевленности ещё и в дательном падеже: сделать так, чтобы одушевленные существительные имели дательный падеж на ‑ови (как, например, богови ), а неодушевленные - на ‑у (например, дому ). Но до конца это так и не развилось, такие употребления в какой-то момент появляются, но потом идут на убыль, и в современном русском языке различие по одушевлённости есть только в винительном падеже.
Как меняется количество языков с течением времени
Да, количество языков действительно изменяется с течением времени. Это необратимый и бесконечный процесс. Но вопрос в том, как же меняется количество языков на планете.
На данный момент существует около семи тысяч различных языков. Но с развитием современных коммуникаций общее количество живых языков постепенно сокращается. А происходит это со скоростью ~1 язык в две недели.
При этом существует 40 самых распространённых языков планеты. И на них говорит две трети от всех людей.
На данный момент насчитывается почти 400 языков, которые можно назвать исчезающими. При этом стоит помнить, что язык полностью исчезает лишь со смертью последнего носителя. Именно поэтому под наибольшей угрозой находятся те языки, которые не используют письма.
Одной из главной причин гибели языков можно назвать крайне неравномерное их распределение по числу носителей. Ведь на 80% людей приходится 80 разных языков, на 3 500 тысячи языков - всего лишь 0,2% людей.
Также немалую роль здесь играет глобализация и миграция населения. Люди нередко переезжают в города, где постепенно теряют народный язык.
Под дополнительной угрозой находятся языки тех народов, которые живут на изолированных от континентах островах. Ведь там существует довольно много мелких народностей со своими языками, которые постепенно вытесняют друг друга.
Самые распространённые языки на сегодня
Стоит поговорить о наиболее распространённых современных языках. Их места напрямую зависят от количества людей, которые на нём разговаривают. Итак:
- на первом месте - китайский язык (родной для 1 320 млн. чел.);
- на втором - испанский (437 млн. чел.);
- на третьем - английский (около 372 млн. чел.).
А русский язык находится на восьмом месте в общемировом списке. Он является родным для более, чем 155 миллионов человек.
Глобальные изменения, произошедшие в обществе за последние десятилетия, не обошли стороной и русский язык. Это дает подчас повод говорить не просто об упрощении, а буквально о гибели языка. Особенно осуждают интернет-сленг, а также обилие иностранных заимствований в современной русской речи. О новых веяниях и о том, что ждет наш язык в будущем,
Интервью с Максимом Кронгаузом, популярным лингвистом, профессором, доктором филологических наук и директором института лингвистики РГГУ.
Языковые нормы все время меняются. Теперь в русском языке кофе может быть среднего рода, возможно, нас скоро ожидает узаконивание формы «звОнит» вместо «звонИт». А каково ваше личное отношение, не как лингвиста, а как человека к подобным явлениям?
Я в таких вопросах всегда раздваиваюсь, это такое немного шизофреническое раздвоение. Как лингвист я понимаю, что изменения неизбежны, может быть, за исключением некоторых показательных случаев. Я думаю, на «звонИт» нам еще необходимо настаивать, пока есть возможность. А как носитель языка я всегда против, я же все-таки культурный носитель, а значит, я за сохранение старой нормы. Тем не менее, изменения неизбежны, и это необходимо понимать. Язык должен меняться, особенно в такие сложные периоды, когда мир меняется очень сильно. В языке тоже должны происходить соответствующие изменения.
Вы много пишете в своих книгах об иностранных заимствованиях, да и любой человек, который смотрит телевизор, читает прессу, замечает, как много иностранных слов входит в лексикон: все эти трендсеттеры, риэлторы, блоггеры, девайсы, прайс-листы - несть им числа. А новые русские слова появляются?
Слова появляются, но тут я должен заметить, что эти перечисленные заимствования - они тоже становятся русскими. Наш язык замечательно осваивает и я бы даже сказал - одомашнивает такие слова суффиксами и приставками. Иногда чужое слово вдруг становится русским. Хотелось бы сказать про многие давно заимствованные слова, что мы уже и не помним об их иностранном происхождении. Вот, например, огурец, помидор, собака, кот - это все заимствованные слова. Я думаю, через какое-то время мы и о девайсах забудем, но должно пройти пару веков.
Почему современная молодежь стремится коверкать родной язык в интернете? Это происходит не только в русскоязычной среде, англоговорящие грешат этим не меньше нас?
Во многом это происходит именно под влиянием экспериментов в англоязычном интернете. Отчасти это происходит как протест против нормы, против правил орфографии. Это очень любопытно, поскольку перестройка была воспринята как нарушение запретов не только политических, но и культурных и даже орфографических. Распространилось это изначально из контркультуры, а потом стало модным, это подхватили все. Но сейчас эта мода проходит. Говорить об избыточном коверкании орфографии уже не стоит, сейчас каждый пишет в меру собственной неграмотности.
Следующий вопрос будет логическим продолжением предыдущего: почему, как вы думаете, «падонкаффский» сленг умер? Почему он не закрепился?
Потому что любая мода конечна, время ее проходит. Протест уже не так важен, появляются другие игры. На смену интеллектуальным хулиганам пришли девчушки. Теперь модны слова из девичьих дневников: «ванилька», «печенька», «печалька», «няшка», «мимими». Интересно, что это выходит за пределы девичьей культуры. Вполне образованные люди тоже иногда, с легкой иронией, могут написать «мимими». Такова мода. Сменился слой людей, сменился лексикон, и это довольно естественно.
Нынешняя молодежь - в массе своей она более неграмотна нежели, скажем, подростки еще двадцать-тридцать лет назад?
Трудно сказать. Очевидно, что неграмотность стала публичной, мы ее замечаем. Думаю, в среднем сейчас подростки менее грамотны, поскольку период игр с орфографией в интернете и такого безвременья сделал тех детей, которые учились читать с экрана компьютера, более неграмотными. Это поколение сейчас пришло в университеты, и мы видим, что они действительно неграмотны. Сейчас кажется, что происходит откат обратно: грамотность становится более престижной. Но, в целом, я боюсь, ситуацию уже не исправить.
Как вы считаете, произойдут ли с течением времени, скажем, за 100 лет, какие-нибудь отмирания в языке в грамматическом смысле, например, склонение числительных, которое так много проблем доставляет не только школьникам, но и публичным людям?
Да, произойдут, но это тоже естественный процесс. Когда говорят о том, что числительные перестают склоняться, то мне хочется напомнить, что они плохо склоняются уже минимум пятьдесят, а то и сто лет. Это процесс давний. Склонение числительных - вещь сложная, и многие давно путаются, причем даже люди вполне образованные могут запнуться и просклонять длинное числительное как-то не так. Мы делаем это не очень часто, таким образом, нет речевой практики. Процесс порчи, если хотите, склонения, затянулся надолго, но я не думаю, что мы окончательно перестанем склонять числительные. Я думаю, он и дальше будет проходить … как-то так.
Обеднел ли язык за 100 лет? Возможно ли говорить о том, что раньше язык был богаче и образнее, а сейчас все стремится к упрощению? Можно ли вообще оценивать язык с точки зрения «раньше был лучше, теперь стал хуже» или наоборот?
Я думаю, с точки зрения лучше-хуже нельзя, а вот говорить, что обеднел - можно, если мы говорим о количестве слов в языке. Но одновременно, на мой взгляд, русский язык стал богаче хотя бы за счет огромного количества иностранных заимствований. Поэтому скорее язык обогатился, но это обогащение многими воспринимается негативно.
А у вас были случаи, когда вы подхватывали лингвистическую интернет-заразу, и начинали использовать все эти пыщь-пыщь ололо и прочие языковые вирусы?
Заразу я не подхватил, но бывают редкие случаи, когда я могу написать, скажем, в ответ на что-то неожиданное, трогательное и отчасти даже неуместное - что-то вроде: «я плакалЬ». Я делаю это с некоторой иронией, естественно, и надеюсь, что читающие это понимают. Хотя иногда люди уже не считывают иронию.
Вы известны как лингвист достаточно либеральных взглядов. А с критикой от коллег или просто языковых пуристов за свои языковые убеждения вы сталкивались?
Да, бывает, говорят, что я неправильно себя веду, что необходимо вести себя иначе. Однако на мой взгляд это правильно, что лингвисты смотрят на мир неодинаково, иначе бы было неинтересно. Это такой важный спор между консерваторами и либералами, но дело в том, что как носитель я консерватор, а как лингвист - либерал.
Lioubov Shalygina
