Оним из култрурных завоеваний японских горожан в момент перехода от средневековья к новому времени было освоение заимствованного в дзенских моностырях и по-своему осмысленного ритуала чайной церемонии. Чаевитие было широко распространенной формой общения между людьми в разных соц. сферах. Дзенские монахи уже в XII в. при длительных и ночных медитациях практиковали храмовое чаепитие, для кот. существовал определенный ритуал. В XIV в. широко распространенным в Японии развлечением были чайные соревнования, во время кот. чай разных сортов подавался участникам, а они должны были узнать сорт чая и место, где он был выращен. Чайные соревнования, устраивавшиеся сегуном и крупными феодалами, были наиболее пышными. Они проводились в порадных покоях усадеб и превращались в торжественную церемонию. При сегунах Асикага многолюдные чайные состязания постепенно превращались в чайную церемонию для узкого круга лиц, которая проводилась в резеденциях феодалов и получила название «сеин-тя». Это был чинный аристократический ритуал, отличавшийся строгим этикетом и изысканностью. Оформлялся он дорогой китайской утварью и произведениями ис-ва китайских мастеров. Ко второй половине XVI в. чайным чашам и всем аксессуарам приготовления чая стало придаваться очень большое значение. Всему действу была придана строгая форма. Чаепитие превратилось в детально разработанный, философски обоснованный, намеренно усложненный ритуал. Параллельно с чайной церемонией сеин-тя развивался совсем другой тип чаепития, среди низших классов, кот. назывался «тян-но ериай». крестьяне проявляли в этот период значительную соц. активность. По всей стране вспыхивали крестьянские восстания. Совместные чаепития, ставшие формой крестьянских собраний, помогали им сплотиться для борьбы против феод. гнета. На этих встречах никто не радумывал над тем, какой сорт чая был подан или откуда он происходит. Не было споров. Все сидели в убогой комнате деревенского дома, попивая чай из тех чашек, какие случалось иметь хозяину. Чаепитие в кругах торговцев и ремесленников японских городов также первоначально не были церемонией. Это был повод для общения и форма общения. В них ценилось ощущение равенства, свободы, духовной близости и единства взглядов, а также простота и непринужденность обстановки. Из этих разнородных и разнохарактерных элементов постепенно сформировалась чайная церемония, ставшая одной из важнейших составных частей единого комплекса японской традиционной культуры. Начало этого процесса связано с именем монаха Мураты Дзюко(1422-1502). Дзюко ощущал близость к народу, свою связь с крестьянами. Он нашел в их чаепитиях тя-но ериай тип простой красоты, кот. не было в чайных церемониях сеин-тя. Взяв сельское чаепитие за основу, он начал разрабатывать новый вид церемонии, свободной от излишней красивости и усложненности. Это было началом чайной церемонии ваби-тя (простая, уединенная). Дзюко предпочитал церемонии в скромных небольших помещениях (4 с половиной татами). Эту линию формирования чайной церемонии продолжил Сэн Рикю, считающийся самым знаменитым из всез мастеров церемонии. Рикю уменьшил размер тясицу до 3 и даже 2 татами, свел к минимуму украшения в помещении и число принадлежностей, используемых в церемонии, сделал более простым и строгим весь характер ритуала. Нидзиригути (отверстие для вползания) было около 60 на 66 см. Для того, чтобы подчеркнуть превосходство духовного начала над материальным. Рикю продолжил и завершил курс Мурата Дзюко на упрощение и отход китайских стандартов в эстетике и оформлении чайной церемонии. Вместо дорогих китайских чайных принадлежностей, стали использовать простые вещи из бамбука и керамики, изготовленные в Японии. Такой поворот к простоте расширил круг любителей чайной церемонии. Для украшения стали использовать свитки с японской живописью и поэзией. Рикю ввел в обиход небольшие простые композиции из веток и цветов, постарался наполнить их внутренним содержанием и сделал обязательным атрибутом чайной церемонии, назвав «тябана». Это послужило толчком к развитию и-ва икэбаны. Духовная нагрузка чаепития определялась требованиями церемониала и этикета. Предписывалось непременное достижение внешней гармонии в обстановке и поведении участников чаепития, кот должна быть отражением внутренней. Этикет определял желательные темы беседы: и-во, красота окружающего, поэзия. (Чайная церемония в японском садике в Ботаническом саду )

Произведения японской керамической династии Раку занимают особое, уникальное место в истории керамики и всего декоративно-прикладного искусства Японии. Династия киотоских мастеров сохраняет преемственность на протяжении пятнадцати поколений, продолжая создавать керамику в той же художественной традиции, в которой она зародилась в середине XVI века.

Изделия представителей династии Раку были изначально ориентированы не на массовое или даже серийное производство, а на создание уникальных произведений для узкого круга ценителей чайной церемонии тя-но ю. Репертуар мастерской, в основном, состоял из чаш для чая (тяван), курильниц (коро), реже встречаются коробочки для благовоний (кого) и вазы для цветочных аранжировок (кабин). Такое кажущееся ограничение возможностей мастеров Раку привело к совершенствованию и кристаллизации стиля мастерской. Все эти предметы несут яркий отпечаток индивидуальности мастеров, их создававших, и времени, которому они принадлежат.

Основой технологии семьи Раку были те приемы формовки и глазурования, которые были разработаны еще в конце XVI века во время работы выдающегося мастера, основателя династии Раку, Раку Те:дзиро: (楽　長次郎, ?-1589). Изделия формовались вручную (вероятно, это связано с малой пластичностью местных глин, что делало невозможным их вытягивание на гончарном круге) и покрывались легкоплавкими свинцовыми глазурями в полихромной манере (в подражание трехцветной китайской керамике санцай эпохи Мин (1368-1644)) или монохромными красной и черной глазурью. Именно монохромные изделия стали наиболее известны среди чайных мастеров и получили названия ака-раку (красные раку) и куро-раку (черные раку).


Наиболее характерным технологическим этапом Раку является обжиг: при температуре в обжиговой камере от 850 до 1000°С изделия быстро извлекаются и остужаются на открытом воздухе или погружением в воду (зеленый чай). И непритязательные, но живые и выразительные формы чаш, и эффекты глазури, возникающие при резком охлаждении, придавали изделиям мастерской выразительность, индивидуальность и отвечали требованиям эстетики ваби, определявшей чайную церемонию Сэн-но Рикю (1522-1591) и его ближайших последователей. В XVII веке признание этого новаторского стиля керамики выразилось не только в высокой стоимости тяван работы мастерской Раку, но и в многочисленных подражаниях и интерпретациях уцуси («копированиях с отличиями»), создававшихся разными художниками-керамистами. Хон’ами Коэцу (1558-1673) и Огата Кэндзан (1663-1743), наиболее влиятельные мастера декоративно-прикладного искусства эпохи Эдо (1603-1868), учились у мастеров семьи Раку и сформировали свои собственные яркие интерпретации этого стиля.

Таким образом, в Японии XVII века уже существовали как изделия семьи Раку, так и те, которые были созданы керамистами других мастерских и независимыми художниками в «стиле раку». Несмотря на то, что название особого типа керамики стало именем собственным, передаваемым по наследству внутри киотоской мастерской от Раку Те:дзиро: I, термин «раку» приобрел самостоятельное значение. Так стали называть керамику, созданную в технологических и эстетических традициях прославленной керамической мастерской. Большое число изделий в стиле раку (в основном всё также предназначенных для чайной церемонии тя-но ю) создавалось мастерами и на протяжении XVII-XIX веков.

Открытие Японии Западу в середине XIX века привело к широким заимствованиям форм и декоративных мотивов японского изобразительного и декоративного искусства западными мастерами. Однако керамика мастерской Раку не привлекала внимания западных ценителей до начала ХХ века, поскольку не соответствовала ожиданиям крупных торговых компаний и была лишена той броской декоративности, которой отличается экспортная продукция японских керамических мастерских второй половины XIX века.


Британский художник и керамист Бернард Лич (1887-1979)

Сегодня термин «раку» широко применяется керамистами России, стран Западной и Восточной Европы, мастерами скандинавских стран и США. Однако понятие «керамика раку» претерпело значительные изменения по мере распространения по всему миру, и рассмотрение вопроса о формировании «европейского» и «американского раку» кажется актуальным.

Первым европейцем, представившим мастерам Запада керамику в стиле раку, был британский художник и керамист Бернард Лич (1887-1979). Получив художественное образование в Лондоне, он приехал в Японию под воздействием книг Патрика Лафкадио Хирна (1850-1904), в которых Япония описывалась как страна утонченной культуры, прекрасной природы, мирных трудолюбивых жителей и прекрасных женщин. Оказавшись в Японии в 1909 году, Лич познакомился с кружком молодых японских философов и художников «Сиракаба» (Белая береза), издававших одноименных литературно-художественный журнал и стремившихся представить широкому кругу читателей мировое художественное наследие, практически неизвестное в Японии до конца XIX века.

Деятельность Б. Лича в этом объединении была изначально посвящена популяризации европейской гравюры. В то же время активная работа в «Сиракаба» познакомила его с такими молодыми мыслителями и художниками как Янаги Со:эцу (柳 宗悦, 1889-1961), Хамада Се:дзи (濱田 庄司,1894-1978) и Томимото Кэнкити (富本憲 吉記, 1886-1963). В 1911 году, после персональной выставки в Токио Лич занял определенное место в художественной жизни Токио и всей Японии как гравер и дизайнер тканей. В том же году он и Томимото Кэнкити были приглашены на «собрание раку» (в дневниках Лич называет их raku party).

Подобные собрания были популярной формой интеллектуального и творческого досуга в кругах образованных японцев. Гостям предоставлялись керамические изделия, предварительно прошедшие утильный обжиг; участники расписывали и глазуровали их и наблюдали за обжигом, особенно зрелищным в темное время суток, когда раскаленные изделия вынимаются из печи и медленно остывают на воздухе. Для росписи собирались в комнате чайного домика (тясицу), что подчеркивало непринужденную дружескую атмосферу собрания и ее связь с чайной традицией.

До этого момента Б. Лич, хотя и интересовавшийся керамикой в рамках деятельности «Сиракаба», не думал о работе с этим материалом. Участие в «собрании раку», зрелище обжига и разнообразие результатов, достигаемых разными участниками собрания, заставили художника кардинально изменить художественную карьеру.

Первым изделием Бернарда Лича, выполненным на «вечеринке раку», было блюдо с изображением попугая. Этот декоративный мотив был заимствован им из репертуара подглазурной росписи кобальтом китайского фарфора эпохи Мин (1368-1644). Судя по описаниям этого блюда, оно было полихромным, также как и другие любительские изделия таких вечеринок, которые довольно часто украшались подглазурной росписью и не были близки к оригинальным изделиям Раку. Этот факт говорит о том, что в Японии в начале ХХ века технология раку приобрела известную самостоятельность, уже не соответствовала первоначальной семейной традиции и воспринималась как один из известных способов декорирования керамики.

В то же время, следует отметить, что собрания раку были явно связаны со старыми традициями художественного творчества, укоренены в этике и эстетике чайной церемонии, совместного поэтического творчества, состязаний каллиграфов, мастеров икэбана XVII-XIX веков. Возвращение к этой традиции в начале ХХ века знаменовало важный этап в формировании современной национальной культуры Японии: вновь были востребованы культурные и художественные формы, связанные с авторитетной элитарной культурой старой Японии. Характерно, что именно в это время в Японии происходит возрождение интереса к самой чайной церемонии тя-но ю, к чайной практике сэнтя-до и другим традиционным искусствам, а также к религиозно-философским и эстетическим учениям.

После нескольких попыток самостоятельно освоить гончарное ремесло и роспись керамики, Б. Лич начал поиски учителя в Токио. В числе прочих он посетил мастерскую Хорикава Мицудзан, специализировавшегося в стиле раку. Однако большее взаимопонимание Лич нашел с Урано Сигэкити (浦野繁吉, 1851-1923, Кэндзан VI), керамика которого унаследовала традиции выдающегося мастера Огата Кэндзан (Кэндзан I, 1663-1743). Хотя, по мнению Лича, работы Урано Сигэкити и приверженность декору в художественной школе Римпа были лишены энергии и силы, этот мастер обладал всеми техническими знаниями, принадлежавшими старой и прославленной династии керамистов, и был готов учить иностранного ученика азам декора керамики.

В течение двух лет Лич работал в мастерской Урано Сигэкити вместе с Томимото Кэнкити, который в первое время выступал также в качестве переводчика, поскольку Лич еще недостаточно хорошо знал японский язык. В мастерской Урано создание форм не было частью работы: заготовки под роспись покупались в других мастерских или изготовлялись приглашенными гончарами, но Лич начал также осваивать и гончарное ремесло, для того чтобы иметь возможность самому создавать формы. Он отмечал, что, не будучи японцем, не может в полной мере чувствовать характер традиционных форм и декора. Многие ранние работы (1911-1913) мастера своеобразно интерпретируют европейские стили керамики в преломлении японской гончарной и художественной традиции. Позднее на творчество Лича большое влияние будет также оказывать керамика всего Дальнего Востока и стран Африки.


После года ученичества Урано позволил Б.Личу поставить собственную мастерскую в углу сада в своем имении и построить небольшую печь для обжига раку. Год спустя после строительства этой мастерской Урано вручил ему и Томимото Кэнкити официальные сертификаты (дэнсе:) о наследовании традиции семьи Кэндзан, и Бернард Лич официально был признан мастером Кэндзан VII.

Вместе с именем Кэндзан Бернард Лич получил и собрание «семейных» документов с рецептами глазурей и другими секретами производства, включавшими и основы обжига «раку», которые были частью достояния семьи Кэндзан. Впоследствии Лич частично опубликовал их в своих работах, в том числе в «Книге гончара», изданной в 1940 году и оказавшей огромное влияние на керамику западных мастерских середины ХХ века. Лич сделал традиционную технологию достоянием всех керамистов, заинтересованных в обогащении художественного языка студийной керамики. На протяжении всей своей творческой жизни мастер неоднократно обращался к технике раку, как во время работы в Японии, так и в Сент-Ивз.

Говоря об общем состоянии европейской художественной керамики начала ХХ века, следует отметить, что именно Б. Лич стал первым в Европе художником, основавшим независимую студию (в 1920 году в Сент-Ивз, Корнуолл, после возвращения в Англию). Постепенно Лич и Янаги Со:эцу выработали новое понимание роли ремесленника в мировой художественной традиции: оно отчасти совпадало с идеями Уильяма Морриса и Движения искусств и ремесел (история этого движения была частой темой в разговорах Бернарда Лича и Янаги Со:эцу). Также как и Моррис, Лич выступал против индустриализации ремесла и превращения его в унифицированное производство.

Для Янаги Со:эцу, также как и для многих японских художников и мыслителей начала ХХ века, перспектива неизбежной индустриализации новой Японии казалась серьезной угрозой самобытной культуре ремесленного производства и народных промыслов. В 1920-е годы стремление сохранить народную традицию вылилось во влиятельное движение «Мингэй», основателем которого были Хамада Се:дзи и Каваи Кандзиро: (河井 寛次郎, 1890-1978). Традиции старых керамических мастерских были в 1930-е годы возрождены Аракава Тоёдзо: (荒川 豊 蔵, 1894-1985) и касались, в основном керамики мастерских Мино-Сэто эпохи Момояма (1573-1615).

Реабилитация старых искусств была важной частью национальной политики Японии в первой половине ХХ века, эта политика находила самый искренний и горячий отклик у философов и художников эпохи. Большое влияние на формирование интереса к национальной традиции оказала изданная в 1906 году «Книга о чае» Окакура Кокудзо: (岡倉 覚三, 1862-1913) - одно из программных сочинений о традиционных искусствах, в котором была обоснована непреходящая этическая и эстетическая ценность чайной церемонии тя-но ю. Изданная на английском языке, эта книга стала откровением для западного читателя. Наряду с «Книгой гончара» Бернарда Лича, «Книга о чае» оказала огромное влияние не только на керамистов западных стран, но и на широкий круг художников, писателей и мыслителей середины ХХ века.

В Корнуолле Бернард Лич и Хамада Сё:дзи занимались не только творческой, но и педагогической деятельностью. Одним из первых американских учеников Лича стал Уоррен Маккензи (род. 1924), учившийся в мастерской Сент-Ивз с 1949 по 1951 год.

Именно в конце 1940-х и начале 1950-х растет интерес американских художников к японской гончарной традиции. После длительного экономического спада Великой депрессии и милитаризации экономики в ходе Второй мировой войны, в США наступило время стабильности, что не могло не отразиться на развитии декоративно-прикладного искусства. В середине ХХ века интересы американских керамистов, в основном, были сконцентрированы вокруг совершенствования техники керамики и рецептуры глазурей. В послевоенное десятилетие эстетика прикладных искусств - не только в керамике, но и в дизайне мебели, художественном текстиле и др. - коренным образом изменилась. Распространение новых материалов, созданных военной промышленностью, привело к расширению возможностей дизайна.

Лекция легендарного Сёдзи Хамада

Начиная с 1950 года в журнале «Craft Horizons» стали появляться публикации о работе мастеров декоративно-прикладного искусства; в 1953 году ассоциация American Craftsmen’s Educational Council провела совместно с Бруклинским музеем выставку «ремесленников-дизайнеров»; в 1956 году этой же ассоциацией был открыт Музей современного ремесла в Нью-Йорке. Росло количество учебных заведений, в которых изучались ремесла и декоративно-прикладное искусство, и постепенно в США создалась плодотворная среда для работы художников, мастеров различных видов декоративно-прикладного искусства.

Стремительно меняющийся послевоенный мир требовал нового художественного языка. После II Мировой войны Мир значительно расширился, вырос и интерес к странам Востока. Присутствие американских военных баз в Японии, в качестве сопутствующего эффекта, привело к расширению представлений американцев о далекой культуре и возникновению устойчивого интереса к Японии. Японская эстетика постепенно завоевывала умы и сердца американских художников: идеи «органического» искусства, близость к природным формам, - всё это было ответом на техногенную культуру и дизайн военного времени.

Возник интерес и к духовной культуре Японии, в фокусе которого находился дзэн-буддизм. Знания об этой буддийской школе распространялись на Западе благодаря публикациям и активной просветительской деятельности Судзуки Дайсэцу Тэйтаро: (鈴木 大拙 貞 太郎, 1870-1966) и религиоведа и философа Алана Уилсона Уотса (Alan Watts, 1915-1973). Помимо деятельности Уотса как популяризатора дзэн-буддизма стоит отметить его идеи об эстетике прикладных искусств, родившиеся под влиянием коммуны Друид Хайтс (Калифорния, США). Жители этой коммуны, основанной писательницей Эльзой Гидлоу (1898-1986), в том числе и Алан Уотс сами создавали все необходимые предметы быта, руководствуясь идеями о естественной и функциональной эстетике. Уотс видел прямую связь между простыми формами «прикладной эстетики» американских художников-дилетантов и эстетикой тех вещей, которые создавались в духе японской эстетики ваби для тех искусств, которые развивались в русле дзэнской традиции (чайной церемонии, цветочной аранжировке икэбана и пр.). В то же время, и этика дзэн-буддизма и его эстетика воспринимались Уотсом и его последователями как способ «внутренней иммиграции», обретения собственного голоса в условиях консервативного государства и унификации всех форм жизни в Америке. Керамика «свободных форм» заняла видное место в декоративно-прикладном искусстве США.

Огромное влияние на американских керамистов 1950-х годов оказал Бернард Лич, работа которого «Книга гончара» была издана в США в 1947 году. Однако наибольшее влияние на художников оказал приезд английского мастера, Янаги Со:эцу и Хамада Се:дзи в США с циклом лекций и мастер-классов в 1952 году, после проведенной в Дартингтон-Холле (Девоншир) конференции. Эта англо-японская конференция была посвящена искусству керамики и художественного ткачества, ее главной задачей было продемонстрировать широкие возможности международного сотрудничества в этой художественной сфере.

Благодаря мастер-классам Хамада Сё:дзи (мастер редко выступал с публичными лекциями, но везде находил возможность демонстрировать свою работу - на любом гончарном круге и с любой глиной, которые были ему предоставлены) американские керамисты познакомились с особыми пластическими качествами японской керамики. Японская керамика стала рассматриваться в дефинициях скульптуры, со всеми возможностями этого вида искусства в создании сложной формы, во взаимодействии с окружающим пространством, с учетом важности фактуры (и цвета) для передачи внутренней динамики формы и т. д.

В 1950-1960-е годы США посетили также такие видные японские мастера как Китао:дзи Росандзин (北大路 魯山人, 1883-1959) и Канэсигэ Тоё: (金重 陶陽, 1896-1967), оказавшие огромное влияние на американских художников. Одним из наиболее заинтересованных участников подобных лекций и мастер-классов был Пол Солднер (1921-2011), которого считают изобретателем «американского раку», оказавшегося, с течением времени, общезападным направлением керамики. Он был учеником одного из самых выдающихся и влиятельных художников-керамистов своего времени, Питера Воулкоса (Panagiotis Voulkos, 1924-2002). Небольшая - всего три года - разница в возрасте между учителем и учеником позволила мастерам вместе экспериментировать и искать новые формы керамики.

Солднер находился под большим впечатлением от философии дзэн, чайной церемонии и работ японских гончаров, но эти явления не оказали большого влияния на его ранние работы - монументальные, сложной формы изделия, выполненные на гончарном круге. Однако в 1960 году, готовя занятие для студентов институте Scripps, он заинтересовался керамикой Раку и открыл безграничные возможности свободы творчества и импровизации, характерные для этого типа керамики.

Солднер отказался от сложных форм в пользу «органических», близких к природным, что также привело к отказу от гончарного круга - методы формовки стали больше напоминать те, что были приняты в мастерских Раку в Киото. Особого исследования требовал обжиг: в этот этап создания керамического изделия были внесены наибольшие (по сравнению с японскими раку) изменения.

В качестве главного источника информации Солднер использовал описание керамики Раку и технологии ее создания в «Книге гончара» Б. Лича. Используя его краткое описание и опираясь на собственный опыт работы, Солднер создал небольшую печь для обжига. После нескольких часов обжига Солднер вынул раскаленный керамический горшок и обернул его во влажные листья из ближайшей осушительной канавы, создав восстановительную среду при охлаждении изделия. Этот процесс получил название «копчения» керамики (smoking) и радикально отличался от традиционного японского способа охлаждения изделий раку в окислительной среде. Тем не менее, именно этот способ положил начало так называемым «американским раку» и распространился во многих странах мира.


Солднер продолжал делать печи собственной конструкции: в 1960-е годы им было построено одиннадцать печей для обжига изделий при разной температуре и в разном окислительно-восстановительном режиме, в том числе печи и восстановительные камеры для раку. Герметичные стальные камеры-коптильни были размером около 1,2 м в диаметре и позволяли одновременно охлаждать в восстановительной среде 6-10 изделий. Для того чтобы провести частичное окисление поверхности изделий (что придавало им яркую индивидуальность) крышка такой печи могла на некоторое время подниматься. Таким образом, во время многочисленных экспериментов с печами собственной конструкции, глазурями разных рецептур и разными формами изделий Солднер весьма отдалился от оригинальных японских техник, применявшихся в традиционных печах Раку.

Такое вольное обращение с традиционной рецептурой было продиктовано глубоким убеждением Солднера в необходимости идти вперед, руководствуясь только интуицией и опытом. В то же время абстрактный экспрессионизм, с его особой приверженностью к спонтанности и непредсказуемости результата художественного творчества, был, по представлениям художников - современников Солднера, сопоставим с принципами дзэнской естественности и спонтанности. Таким образом, японская средневековая традиция в середине ХХ века звучала остро современно.

Чаши тяван, которые создавались Солднером в группе студентов Отис в 1960-е годы, отличаются своеобразной и, в то же время, бережной интерпретацией японской керамической традиции. Формы близки к японским; неровная поверхность бортов чаш покрыта свободными
потеками цветных (черной, красной, желтой или коричневой) глазурей, по которым располагаются крупные тонированные кракелюры. К этим классическим формам японской керамики мастер обращался на всем протяжении своей долгой творческой карьеры, привнося новые и новые оригинальные черты в свободный стиль раку. В 1980-е годы, пробуя более сложные формы, близкие уже к скульптуре и арт-объекту, Солднер усложнил также и декор: мастер наносил глазурь слоем разной толщины, создавая сложные переходы от неглазурованного черепка к толстым, отекающим участкам цветной глазури.

На выставке 2012 года Missoula Art Museum показал большой, почти шаровидный сосуд Пола Солднера, покрытый коричневой глазурью и обожженный в традициях «раку». Близкие по форме сосуды из темно-серой керамической массы были покрыты тонким слоем глазури и поверх декорированы ангобами и цветными глазурями - экспрессионистическими, абстрактными узорами из перекрещивающихся штрихов и линий, оттисками деревянных шаблонов с разным рисунком - в виде гребенчатых полос, маленьких углублений и проч.

К 1960-м годам в среде американских керамистов существовало уже несколько представлений о том, что такое «раку»: это были либо предметы, обожженные в задымленных камерах («прокопченные»), либо обожженные и прошедшие охлаждение в камерах с тлеющим топливом или в воде. Такое разнообразие зафиксировано и в начале XXI века в описании технологии «раку» Стивеном Бранфманом: он определяет керамику «раку» как обожженную в предварительно разогретой печи, вынутую из печи при максимальной температуре в обжиговой камере и медленно охлажденную в воде, в контейнере с горючими материалами или просто на открытом воздухе.

Пол Солднер избегал однозначного определения керамики раку через технологию. Он исходил из представления о том, что главные качества керамики Раку - внутренняя свобода и удобство - лежат за пределами технологии, в области художественного осмысления жизни. Мастер получил возможность убедиться в разнице между собственной техникой и оригинальной традицией семьи Раку во время своего визита в Японию в конце 1990-х годов. Однако к тому времени технология обжига изделий, предложенная им в 1960-е годы, стала известна как «раку» далеко за пределами США - благодаря выставкам, публикациям и педагогической деятельности как самого Солднера, так и его учеников и последователей. Сегодня в США работает большое число керамистов, продолжающих традицию американского обжига раку, но разнообразные версии этого направления существуют и в других странах Запада.

Британский керамист Дэвид Робертс (David Roberts, род. 1947) - один из наиболее влиятельных современных художников, работающих в стиле раку. Его работы не только составили новое английское переосмысление этой японской керамики, но и привели к возрождению интереса к раку в США, где при его участии было создано движение «Обнаженные раку» (Naked Raku), сделавшее эту керамику еще более современной.

Монументальные формы этой керамики создаются ручной лепкой (наращиванием жгутов), затем поверхность выравнивается и после бисквитного обжига (около 1000-1100°С) иногда покрывается тонким слоем ангоба, а затем - глазури. Второй обжиг «раку» при температуре 850-900°С заканчивается длительным «копчением» изделия в восстановительной среде - в контейнере с бумагой и небольшим количеством древесных опилок. В течение нескольких минут происходит восстановление красителей и соединений ангоба и глины. Готовое изделие отмывается и в процессе отмывания с поверхности отшелушивается глазурь, обнажая белый ангоб с прихотливым рисунком почерневшей поверхности (именно поэтому такая технология получила название «обнаженных раку»). В некоторых случаях готовое изделие натирается натуральным воском для придания поверхности глубокого блеска.

Решенные в лаконичных черно-белых тонах, последние произведения Робертса кажутся вырезанными из камня: белого мрамора со сложным рисунком прожилок или гематита. Все поверхности - матовые или полированные - обладают глубоким блеском без ярких бликов, мягко рассеивающим свет. Можно вспомнить, что именно эта способность камня - а именно нефрита - сделала его в глазах китайцев благородным материалом и вызвала ряд подражаний нефриту в фарфоре и керамики Китая (начиная с XII века) и Японии (с VIII века).

Керамика Робертса далека от произведений японской мастерской Раку так же, как и от экспериментов Пола Солднера. Его «раку», в свою очередь, вызвали появление плеяды ярких мастеров нового, «обнаженного» раку во многих странах мира. Среди западных мастеров можно назвать Чарли и Линду Риггз (Charlie, Linda Riggs, Атланта, США) и Паоло Райса (Paulo Reis, ЮАР).

В разных мастерских художники экспериментируют с разными составами глин, ангобов и глазурей, разными горючими материалами для восстановительного процесса в камерах-коптильнях, а также с новыми формами керамических изделий - от традиционных ваз до элементов
декора интерьера и арт-объектов. Многие керамисты России и ближнего зарубежья создают произведения в технологии «американского раку» и придерживаются стиля традиционных японских изделий с грубоватыми органическими формами, насыщенными цветами глазурей.

Подводя итог исследованию феномена «керамики раку» в творчестве западных керамистов ХХ - начала XXI века следует сказать, что термин «керамика раку» получил исключительно широкую трактовку в современной литературе о декоративно-прикладном искусстве и керамике, а также в практике мастеров-керамистов. По содержанию можно выделить следующие определения «раку»:

Керамика, созданная в традиционной японской технологии и эстетике мастерами семьи Раку (Киото);
керамика, созданная в традиционной японской технологии в других мастерских Японии;
наконец, керамика западных мастеров, интерпретирующих японскую традицию как в плане технологии, так и в плане эстетики.

Несмотря на большое технологическое и стилистическое разнообразие видов керамики, сведенных в третьей группе, они объединены одним важным художественным принципом: следованию природе, сотрудничеству с ней в создании художественного образа (что соответствует «органическому направлению» и принципам метаболизма в архитектуре и дизайне ХХ века).

Этот принцип, связанный в западном сознании в основном с философией дзэн и эстетикой ваби, позволяет всем современным керамистам считать себя продолжателями и интерпретаторами японской духовной и гончарной традиции, как бы далеки их произведения ни были от «первоисточников». Свобода и спонтанность творчества, сотрудничество мастера с материалом, непредсказуемость конечного результата и эстетическое своеобразие делают керамику раку привлекательной для всех художников.

Японская керамика семьи Раку, сохранившая основы технологии и эстетики с XVI века, оказалась, таким образом, одним из самых влиятельных видов декоративно-прикладного искусства ХХ века.

Красоту, скрытую в вещах, японцы открыли в IX-XII веках, в эпохуХэйан (794 -1185 гг) и даже обозначили ее особым понятием «моно-но аварэ» (яп.???? (??????)), что значит «печальное очарование вещей». «Очарование вещей» — одно из наиболее ранних в японской литературе определений прекрасного, оно связано с синтоистской верой в то, что в каждой вещи заключено своё божество — ками — и своё неповторимое очарование. Аварэ — это внутренняя суть вещей, то, что вызывает восторг, взволнованность.

Васи (wasi) или вагами (wagami).
Ручное изготовление бумаги. Средневековые японцы ценили васи не только за ее практические качества, но и за красоту. Она славилась своей тонкостью, почти прозрачностью, что, впрочем, не лишало ее прочности. Васи изготавливается из коры дерева кодзо (шелковицы) и некоторых других деревьев.
Бумага васи сохраняется в течение столетий, свидетельство тому альбомы и тома старинной японской каллиграфии, картины, ширмы, гравюры, дошедшие сквозь века до наших дней.
Бумага Васи волокнистая, если посмотреть в микроскоп, будут видны щели, сквозь которые проникает воздух и солнечный свет. Это качество используется при изготовлении ширм и традиционных японских фонариков.
Сувениры из васи очень популярны среди европейцев. Множество маленьких и полезных предметов изготавливается из этой бумаги: кошельки, конверты, веера. Они достаточно прочны и при этом легки.

Комоно.
Что остается от кимоно, после того как оно отслужило свой срок? Думаете, его выбрасывают? Ничего подобного! Японцы не сделают так никогда. Кимоно вещь дорогая. Вот так просто выкинуть ее немыслимо и невозможно… Наряду с другими видами вторичного использования кимоно, из мелких лоскутков мастерицы делали маленькие сувениры. Это и маленькие игрушки детям, куколки, броши, гирлянды, женские украшения и прочие изделия, старое кимоно используется при изготовлении маленьких милых вещиц, которые обобщенно называются «комоно». Мелочи, которые будут жить собственной жизнью, продолжая путь кимоно. Это и означает слово «комоно».

Мидзухики.
Аналог макраме. Это древнее японское прикладное искусство завязывания различных узлов из специальных шнуров и создания узоров из них. Подобные произведения искусства имели чрезвычайно широкую область применения - от подарочных открыток и писем до причёсок и сумочек. В настоящее время мидзухики чрезвычайно широко используется в индустрии подарков - к каждому событию в жизни полагается подарок, завёрнутый и обвязанный совершенно определённым образом. Узлов и композиций в искусстве мидзухики существует чрезвычайно много и далеко не каждый японец знает их все наизусть. Конечно, существуют наиболее распространённые и простые узлы, которые используются наиболее часто: при поздравления с рождением ребёнка, на свадьбу или поминки, день рождения или поступление в университет.

Гохэй.
Талисман из бумажных полосок. Гохэй - ритуальный жезл синтоистского священника, к которому прикрепляются бумажные зигзагообразные полоски. Такие же полоски бумаги вывешивают у входа в синтоистский храм. Роль бумаги в синтоизме традиционно была очень велика, и изделиям из нее всегда придавался эзотерический смысл. А вера в то, что каждая вещь, каждое явление, даже слова, содержат в себе ками - божество — объясняет и появление такого вида прикладного искусства, как гохэй. Синтоизм в чем-то очень похож на наше язычество. Для синтоистов ками поселяется особенно охотно во всем, что необычно. Например, в бумаге. А тем более в закрученном в мудреный зигзаг гохэй, который висит и сегодня перед входом в синтоистские святилища и указывает на присутствие божества в храме. Существует 20 вариантов складывания гохэй, и те, которые сложены особенно необычно, привлекают ками. По преимуществу гохэй белого цвета, но встречаются также золотистые, серебристые и многих прочих оттенков. С IX века в Японии живет обычай укреплять гохэй на поясах борцов сумо перед началом схватки.

Анэсама.
Это изготовление кукол из бумаги. В 19 веке жены самураев делали из бумаги куклы, в которые играли дети, переодевая их в разные одежды. Во времена, когда не было игрушек, анэсама являлась для детей единственным собеседником, «исполняя» роль матери, старшей сестры, ребенка и друга.
Кукла сворачивается из японской бумаги васи, волосы делаются из жатой бумаги, окрашиваются тушью и покрываются клеем, что придает им глянец. Отличительной особенностью является миленький носик на удлиненном лице. Сегодня эта простая, не требующая ничего, кроме умелых рук, традиционная по форме игрушка продолжает изготавливаться так же, как и раньше.

Оригами.
Древнее искусство складывания фигурок из бумаги (яп. ???, букв.: «сложенная бумага»). Искусство оригами своими корнями уходит в древний Китай, где и была изобретена бумага. Первоначально оригами использовалось в религиозных обрядах. Долгое время этот вид искусства был доступен только представителям высших сословий, где признаком хорошего тона было владение техникой складывания из бумаги. Только после второй мировой войны оригами вышло за пределы Востока и попало в Америку и Европу, где сразу обрело своих поклонников. Классическое оригами складывается из квадратного листа бумаги.
Существует определённый набор условных знаков, необходимых для того, чтобы зарисовать схему складывания даже самого сложного изделия. Бо?льшая часть условных знаков была введена в практику в середине XX века известным японским мастером Акирой Ёсидзавой.
Классическое оригами предписывает использование одного квадратного равномерно окрашенного листа бумаги без клея и ножниц. Современные формы искусства иногда отходят от этого канона.

Источник фото: http://sibanime.ru/2152-yaponskie-tradicii-origami.html

Киригами.
Киригами - искусство вырезания различных фигур из сложенного в несколько раз листа бумаги с помощью ножниц. Вид оригами, в котором допускается использование ножниц и разрезание бумаги в процессе изготовления модели. Это основное отличие киригами от других техник складывания бумаги, что подчёркнуто в названии: ?? (киру) — резать, ? (гами) — бумага. Все мы в детстве любили вырезать снежинки - вариант киригами, вырезать в такой технике можно не только снежинки, но и различные фигурки, цветочки, гирлянды и другие милые вещи из бумаги. Эти изделия можно использовать в качестве трафаретов для принтов, украшения альбомов, открыток, фоторамок, в дизайне одежды, интерьера и другого различного декорирования.

Икэбана.
Икэбана, (яп??? или????) в переводе с японского языка - икэ” - жизнь, “бана” - цветы, или “цветы, которые живут”. Японское искусство аранжировки цветов - одна из красивейших традиций японского народа. При составлении икэбана наряду с цветами используются срезанные ветки, листья и побеги..Основополагающим является принцип изысканной простоты, для достижения которого стараются подчеркнуть естественную красоту растений. Икэбана -это создание новой природной формы, в которой гармонично соединяются красота цветка и красота души мастера, создающего композицию.
Сегодня в Японии существуют 4 крупнейших школы икэбана: Икэнобо (Ikenobo) , Корю (Koryu), Охара (Ohara), Согэцу (Sogetsu). Кроме них есть еще около тысячи различных направлений и течений, придерживающихся одной из этих школ.

Орибана.
В середине 17 века из икенобо отошли две школы охара (основная форма икэбаны - орибана) и корю (основная форма - ссека). Кстати, школа охара до сих пор изучает только орибану. Как говорят японцы, очень важно, чтобы оригами не превратилось в оригоми. Гоми по-японски значит мусор. Ведь как бывает, сложил бумажку, а дальше что с ней делать? Орибана предлагает очень много идей букетов для украшения интерьера. ORIBANA = ORIGAMI + IKEBANA

Ошибана.
Вид изобразительного искусства, рожденного флористикой. У нас флористика появилась восемь лет назад, хотя в Японии существует более шестисот лет. Когда-то в средние века самураи постигали путь воина. И ошибана была частью этого пути, такой же, как написание иероглифов и владение мечом. Смысл ошибаны заключался в том, что в состоянии тотального присутствия в моменте (сатори) мастер создавал картину из сухоцветов (пресованых цветов). Потом эта картина могла служить ключом, проводником для тех, кто был готов войти в безмолвие и пережить то самое сатори.
Суть искусства "ошибана" состоит в том, что, собирая и засушивая под прессом цветы, травы, листья, кору и наклеивая их на основу, автор создает при помощи растений поистине произведение "живописи". Другими словами, ошибана - это живопись растениями.
Художественное творчество флористов основано на сохранении формы, цвета и фактуры растительного засушенного материала. Японцы разработали методику предохранения картин «ошибана» от выгорания и потемнения. Суть ее в том, что между стеклом и картиной откачивается воздух и создается вакуум, который не дает растениям портиться.
Привлекает не только нетрадиционность этого искусства, но и возможность проявить фантазию, вкус, знание свойств растений. Флористы выполняют орнаменты, пейзажи, натюрморты, портреты и сюжетные картины.

Тэмари.
это традиционные японские геометрически вышитые шары, выполненые простейшими стежками, которые когда-то служили детской игрушкой, а теперь стали формой прикладного искусства, имеющим множество поклонников не только в Японии, но и во всем мире. Считается, что давным-давно данные изделия изготавливались женами самураев для развлечения. В самом начале они действительно использовались в качестве шара для игры в мяч, но шаг за шагом стали приобретать художественные элементы, превратившись позже в декоративные украшения. Нежная красота этих шаров известна по всей Японии. И сегодня красочные, тщательно изготовленные изделия, являются одним из видов народных промыслов Японии.

Юбинуки.
Японские наперстки, при ручном шитье или вышивке их надевают на среднюю фалангу среднего пальца рабочей руки, при помощи кончиков пальцев игле придаётся нужное направление, а кольцом на среднем пальце игла проталкивается в работе. Первоначально японские напёрстки юбинуки изготавливались довольно просто - полоска плотной ткани или кожи шириной около 1 см в несколько слоёв плотно оборачивалась вокруг пальца и была скреплена вместе несколькими простыми декоративными стежками. Поскольку юбинуки были необходимым предметом в каждом доме, их стали украшать геометрической вышивкой шелковыми нитями. Из переплетения стежков создавались красочные и сложные узоры. Юбинуки из простого предмета быта превратился также и в предмет для "любования", украшения повседневной жизни.
Юбинуки всё ещё используются при шитье и вышивке, но кроме этого их можно встретить и просто носимыми на руках на любом пальце, как декоративные кольца. Вышивкой в стиле юбинуки украшают разные предметы в форме кольца - кольца для салфеток, браслеты, подставки для темари, украшенные вышивкой юбинуки, ещё в таком же стиле бывают вышитые игольницы. Yзоры юбинуки могут быть прекрасным источником вдохновения для вышивки оби в темари.

Канзаши.
Искусство украшения заколок для волос (чаще всего украшались цветами (бабочками и тд.) из ткани (в основном шёлк). Японская канзаши (kanzashi) — это длинная шпилька для традиционной японской женской прически. Они делались из дерева, лака, серебра, черепахового панциря, используемые в традиционных китайских и японских прическах. Примерно 400 лет назад, в Японии изменился стиль женской прически: женщины перестали причесывать волосы в традиционной форме - taregami (длинные прямые волосы) и стали укладывать их в затейливые и причудливые формы - nihongami. Для укладки волос использовали различные предметы - шпильки, палочки, гребни. Именно тогда даже простая расческа-гребень kushi превращается в изящный необыкновенной красоты аксессуар, который становится настоящим произведением искусства. Японский женский традиционный костюм не допускал наручных украшений и ожерелий, поэтому украшения причесок являлись главной красотой и полем для самовыражения - а так же демонстрации вкуса и толщины кошелька владелицы. На гравюрах можно видеть - если присмотреться - как японки запросто навешивали в свои прически до двадцати дорогих канзаши.
В настоящее время наблюдается возрождение традиций использовать канзаши среди молодых японских женщин, которые желают добавить изысканности и элегантности своим прическам, современные заколки могут быть украшены всего одним-двумя изящными рукодельными цветками.

Кумихимо.
Кумихимо - это японское плетение шнурков-косичек. При переплетении ниток получаются тесемки и шнурочки. Плетутся эти шнурки на специальных станках - Марудай и Такадай. Станок Марудай используется для плетения круглых шнурков, а Такадай - плоских. Кумихимо в переводе с японского означает «плетение веревок» (kumi — плетение, складывание вместе, himo — веревка, шнурок). Несмотря на то, что историки упорно настаивают, будто подобное плетение можно встретить у скандинавов и жителей Анд, японское искусство кумихимо — действительно одно из самых древних видов плетения. Первое упоминание о нем относится к 550 году, когда буддизм распространился по всей Японии и специальные церемонии потребовали специальных украшений. Позже шнурки кумихимо стали использовать как фиксатор пояса оби на женском кимоно, в качестве веревок для «упаковки» всего самурайского арсенала оружия (кумихимо самураи использовали в декоративных и функциональных целях, чтобы завязывать свои доспехи и доспехи лошади) а также для связки тяжелых предметов.
Разнообразные узоры современных кумихимо плетутся очень легко на самодельных станках из картона.

Суйбокуга или сумиэ.
японская живопись тушью. Этот китайский стиль живописи был заимствован японскими художниками в XIV в., а к концу XV в. превратился в основное направление живописи Японии. Суйбокуга монохромна. Она характеризуется использованием черной туши (суми), твердой формы древесного угля или производимой из сажи китайской туши, которая растирается в тушечнице, разбавляется водой и наносится кистью на бумагу или шелк. Монохромность предлагает мастеру нескончаемый выбор тональных вариантов, которые китайцы давным — давно признали «цветами» туши. Суйбокуга иногда допускает использование настоящих цветов, но ограничивает его тонкими, прозрачными мазками, которые всегда остаются подчиненными линии, исполненной тушью. Живопись тушью разделяет с искусством каллиграфии такие существенные характеристики, как жестко контролируемая экспрессия и техническое мастерство формы. Качество живописи тушью сводится, как и в каллиграфии, к целостности и сопротивлению на разрыв проведенной тушью линии, которая как бы держит на себе произведение искусства, подобно тому, как кости держат на себе ткани.

Этэгами.
Рисованные открытки (э - картина, тэгами - письмо). Создание открыток своими руками - вообще очень популярное занятие в Японии, а перед праздником его популярность еще более возрастает. Японцы любят посылать открытки своим друзьям, и получать их тоже любят. Это вид быстрого письма на специальных бланках-заготовках, его можно отправить по почте без конверта. В этегами нет специальных правил или техник, это может любой человек без специальной подготовки. Этагами помогает точно выразить настроение, впечатления, это открытка сделанная своими руками состоящая из картины и краткого письма, передающая эмоции отправителя, такие как теплоту, страсть, заботу, любовь и т.д. Шлют эти открытки на праздники и просто так, изображая сезоны, действия, овощи и фрукты, людей и животных. Чем проще нарисована эта картина, тем интереснее она выглядит.

Фурошики.
Японская техника упаковки или искусство складывания ткани. Фурошики вошли в быт японцев давно. Сохранились древние свитки периодов Камакура-Муромати (1185 - 1573 гг.) с изображениями женщин, несущих на головах упакованные в ткани связки одежды. Эта интересная техника зародилась ещё в 710 - 794 нашей эры в Японии. Слово "фурошики" буквально переводится как "банный коврик" и представляет собой квадратный кусок ткани, который использовался для заворачивания и переноски предметов любых форм и размеров.
В старину в японских банях (фуро) было принято ходить в лёгких хлопковых кимоно, которые посетители приносили с собой из дома. Купальщик также приносил специальный коврик (шики), на котором стоял, пока раздевался. Переодевшись в "банное" кимоно, посетитель оборачивал свою одежду ковриком, а после бани заворачивал в коврик мокрое кимоно, чтобы донести его до дома. Таким образом, коврик для бани превратился в многофункциональную сумку.
Фурошики очень удобен в применении: ткань принимает форму предмета, который вы заворачиваете, а ручки позволяют легко перенести груз. Кроме того, подарок, завернутый не в жесткую бумагу, а в мягкую, многослойную ткань, приобретает особую выразительность. Существует множество схем складывания фурошики на любые случаи жизни, повседневные или праздничные.

Кинусайга.
Удивительный вид рукоделия из Японии. Кинусайга (kinusaiga, ???) это нечто среднее между батиком и лоскутным шитьем. Основная идея заключается в том, что из старых шелковых кимоно по кусочкам собирают новые картины - истинные произведения искусства.
Сначала художник делает эскиз на бумаге. Затем этот рисунок переводится на деревянную досточку. Контур рисунка прорезается желобками, или канавочками, А затем из старого шелкового кимоно нарезаются маленькие, подходящие по цвету и тону лоскутки, и края этих лоскутков заполняют канавки. Когда смотришь на такую картину, возникает ощущение, что смотришь на фотографию, или даже просто наблюдаешь пейзаж за окном, настолько они реалистичны.

Амигуруми.
Японское искусство вязания на спицах или крючком маленьких мягких зверушек и человекоподобных существ. Амигуруми (яп. ????, букв.: «вязанное-завёрнутое»)— это чаще всего симпатичные животные (такие как мишки, зайчики, кошечки, собачки и др.), человечки, но это могут быть и неодушевлённые объекты наделённые человеческими свойствами. Например, кексы, шляпы, сумочки и другие. Амигуруми вяжут или спицами или крючком. В последнее время амигуруми связанные крючком стали более популярны и более часто встречаются.
вяжутся из пряжи простым способом вязания — по спирали и, в отличие от европейского способа вязания, круги обычно не соединяются. Они также вяжутся крючком меньшего размера относительно толщины пряжи, чтобы создать очень плотную ткань без каких-либо зазоров, через которые может вылезти набивочный материал. Амигуруми часто делают из частей и затем их соединяют, исключение составляют некоторые амигуруми, которые не имеют конечностей, а имеют только голову и туловище, которые составляют одно целое. Конечности иногда наполняются пластмассовыми кусочками, чтобы придать им живой вес, в то время как остальное тело наполняется волоконным наполнителем.
Распространению эстетики амигуруми способствует их миловидность («кавайность»).

Бонсаи.
Бонсай, как явление, появился более тысячи лет назад в Китае, однако пика своего развития эта культура достигла лишь в Японии. (бонсаи - яп. ?? букв. «растение в горшке») — искусство выращивания точной копии настоящего дерева в миниатюре. Эти растения выращивались буддийскими монахами, за несколько веков до нашей эры и впоследствии превратились в одно из занятий местной знати.
Бонсаи украшали японские дома и сады. В эру Токугава парковый дизайн получил новый толчок: выращивание азалий и клёнов стало времяпрепровождением богатых людей. Карликовое растениеводство (хати-но-ки — «дерево в горшке») тоже развивалось, но бонсаи того времени были очень большими.
Сейчас для бонсаи используются обычные деревья, маленькими они становятся благодаря постоянным подрезкам и различным другим методам. При этом соотношения размеров корневой системы, ограниченной объёмом плошки, и наземной части бонсай соответствует пропорциям взрослого дерева в природе.

Серия сообщений " ":
Часть 1 - Японские виды рукоделия

(нету про развитие костюма) К произведениям японского декоративно-прикладного искусства традиционно относят лаковые, фарфоровые и керамические изделия, резьбу по дереву, кости и металлу, художественно украшенные ткани и одежду, произведения оружейного искусства и т. д. Специфика произведений декоративно-прикладного искусства состоит в следующем: они имеют, как правило, сугубо практическое, утилитарное применение, но при этом играют еще и чисто эстетическую роль, служа украшением повседневной жизни человека. Эстетика окружающих предметов для японцев была важна не менее, чем их практическое назначение: любование красотой. Более того, для традиционного сознания японцев свойственно особое отношение к красоте как одной из загадок мироздания. Красота для японцев - это явление, выходящее за пределы нашего обыденного мира, который можно описать словами и понять рассудком. Современная западная культура чем дальше, тем больше пытается свести человеческую жизнь к рамкам рассудочного, бытового мировосприятия, где господствуют законы так называемого «здравого смысла». Для японцев же, несмотря на их крайнюю практичность и прагматичность в делах житейских, обыденный, материальный мир, безусловно, воспринимался как иллюзорный и преходящий. И что за его гранью находится другой, непроявленный мир, который принципиально не поддается меркам «здравого смысла» и который нельзя описать словами. Там обитают высшие существа, с ним связана загадка жизни и смерти, а также многие тайны бытия, в том числе и принципы красоты. Тот мир отражается в нашем, как луна в водной глади, отзываясь в душах людей острым и щемящим ощущением прекрасного и загадочного. Тех, кто не способен увидеть и по достоинству оценить эту тонкую и многогранную игру смыслов и оттенков красоты, японцы считают безнадежными, грубыми варварами.

Для того чтобы утвердиться в своей сопричастности трансцендентному миру, японцы (прежде всего - элита, аристократия) придавали огромное значение ритуальным действиям, и особенно их эстетической стороне. Отсюда происходят церемонии любования цветом сакуры, алыми кленами, первым снегом, восходами и закатами, а также поэтические состязания, аранжировка цветов (икебана), театральные постановки и т. д. Даже таким простым житейским ситуациям, как питие чая или сакэ, встреча гостей или вступление в интимную близость, японцы придавали значение мистического действа. Предметы быта при этом попутно играли роль ритуальных атрибутов. Мастера, создававшие такие предметы, стремились придать им безупречный эстетический облик. Например, многие чаши для чайной церемонии, на первый взгляд, грубые и неровные, ценились необычайно высоко прежде всего за то, что несли на себе печать «потусторонней» красоты, они словно вмещали в себя целую Вселенную.

Это же в полной мере относится и ко многим другим произведениям декоративно-прикладного искусства: фигуркам, - нэцкэ, коробочкам - инро, лаковым изделиям, изящным косодэ (кимоно с коротким рукавом) с изысканным и прихотливым декором, ширмам, веерам, фонарям и, особенно, традиционному японскому оружию. Практическое воплощение традиционных эстетических принципов в японском декоративно-прикладном искусстве мы рассмотрим на примере японских художественных мечей.

С глубокой древности известны в Японии лаковые изделия, их остатки находят в археологических памятниках эпохи Дзёмон. В условиях жаркого и влажного климата лаковые покрытия защищали деревянные, кожаные и даже металлические изделия от разрушения. Лаковые изделия в Японии нашли самое широкое применение: посуда, домашняя утварь, оружие, доспехи и т. д. Лаковые изделия служили также украшением интерьеров, особенно в домах знати. Традиционные японские лаки - красный и черный, а также золотистый; к концу периода Эдо началось производство желтого, зеленого, коричневого лака. К началу XX в. был получен лак белого, голубого и фиолетового цвета. Лак наносится на деревянную основу очень толстым слоем - до 30-40 слоев, затем полируется до зеркального блеска. Существует много декоративных техник, связанных с использованием лака: маки-э - использование золотой и серебряной пудры; уруси-э - лаковая живопись; хёмон - сочетание; лаковой живописи с золотой, серебряной и перламутровой инкрустацией. Японские художественные лаковые изделия высоко ценятся не только в Японии, но и на Западе, их производство процветает и по сей день.

Особое пристрастие испытывают японцы к керамическим изделиям. Наиболее ранние из них известны по археологическим раскопкам и относятся к периоду Дзёмон. На развитие японской керамики и, позже, фарфора значительное влияние оказали китайские и корейские технологии, в частности, обжига и цветного глазурного покрытия. Отличительная черта японской керамики - мастер внимание уделял не только форме, декоративному орнаменту и цвету изделия, но и тем тактильным ощущениям, которые оно вызывало при соприкосновении с ладонью человека. В отличие от западного японский подход к керамике предполагал неровность формы, шероховатость поверхности, разбегающиеся трещинки, потеки глазури, отпечатки пальцев мастера и демонстрацию природной фактуры материала. К художественным керамическим изделиям относятся, прежде всего, чаши для чайных церемоний, чайники, вазы, горшки, декоративные блюда, сосуды для сакэ и т. д. Фарфоровые изделия представляют собой, в основном, тонкостенные вазы с изысканным декором, чайные и винные сервизы и разнообразные статуэтки. Значительная часть японского фарфора специально изготовлялась на экспорт в страны Запада.

В отдельности про каждое:

КЕРАМИКА
Древнейшая керамика Японии
Японцы издавна пытали сильную любовь к якимоно.* Из обжиговых печей выходило множество керамических изделий, различающихся по цвету, форме и текстуре поверхности. Своеобразная культура повседневности, созданная японцами, начинается с керамической столовой посуды - мисок для риса, кружек без ручек и подставок под палочки для еды. Эти страницы дают нам представление об увлечении японцев керамикой и фарфором.
* По-японски керамика (“токи”) и фарфор (“дзики”) известны под собирательным термином “якимоно”.

История развития японской керамики
Первые гончарные изделия были изготовлены на японском архипелаге около 13 000 лет тому назад. Насколько известно, это произошло раньше, чем где-либо в мире. Наиболее известны большие, глубокие горшки для кипячения жидкости. Изделия украшались орнаментом из накатки или оттиска плетёной верёвки. За эти верёвочные декоры гончарные изделия тех времён получили название “дзёмон доки” (“дзё” = верёвка; “мон” = орнамент, “доки” = гончарные изделия). Около 5000 лет назад, в эпоху Дзёмон, появились динамичные по форме модели с орнаментом в виде вздымающейся волны на горлышке кувшинов и причудливыми узорами, покрывающими всю внешнюю поверхность изделий.
В течение последующей эпохи Яёй с началом культивации риса появились и новые типы керамических изделий, ввозимые с Корейского полуострова. Посуда Яёй была частью повседневной жизни и использовалась для хранения и приготовления пищи, а также для подачи блюд к столу. Она была менее декорирована, чем посуда Дзёмон, а в её оформлении использовались в основном светлые тона.
Примерно в начале 5 в. произошли основные изменения, связанные с приходом в Японию, вновь с Корейского полуострова, новых технологий. Прежде глиняные изделия обжигались на кострах, новый же тип керамики, Cуэки, стали подвергать высокотемпературной обработке в особых туннельных печах, устроенных в склонах холмов. Изделия Суэки представляли собой уже настоящую керамику.
Примерно с середины 7 в. японские гончары начали изучать корейские и китайские технологии. От своих соседей они научились пользоваться глазурью и обжигать глину при относительно низких температурах. Изделия тех времён покрывались глазурью тёмно-зелёного тона или, подобно керамике нара сансай, полихромной глазурью, в которой преобладали красный, жёлтый и зелёный цвета. Однако и тот и другой вид керамики пользовался популярностью только у членов императорского двора, придворной знати и служителей храмов, и начиная с 11 в. эти изделия больше не производились.
Новые достижения, сопутствующие созданию изделий Суэки, дали толчок к началу строительства обжиговых печей по всей стране. Гончары заметили, что древесный пепел в раскалённой обжиговой печи взаимодействует с глиной, образуя естественную глазурь. Это подсказало им технологию посыпания гончарных изделий пеплом в процессе их обжига. Метод получения естественной пепельной глазури был впервые применен в печах Санагэ в провинции Овари (теперь это северо-западная часть префектуры Аити).
Производство керамики Суэки в средние века стимулировало развитие новых технологиий. Шесть исторических центров гончарного производства Японии-Сэто, Токонамэ, Этидзэн, Сигараки, Тамба и Бидзэн-были основаны именно в то время. Их обжиговые печи работают и по сей день. Почти на всех из них производится фаянсовая посуда, внешне похожая на керамическую-преимущественно большие кувшины, вазы и горшки.
Глазурованные предметы роскоши производились только в Сэто, расположенном возле старинных обжиговых печей Санагэ. Гончары Сэто старались удовлетворить запросы аристократов и самураев, которые проявляли большой интерес к керамическим и фарфоровым изделиям в китайском стиле Сун. В их отделку были включены новые цвета. Характерной ообеностью этой посуды стало использлвание жёлтого цвета с оттенками красного, коричневого или зелёного. Гончары черпали вдохновение в образцах, привезенных с континента. При этом идеалы стиля Сун они приводили в соответствие со вкусами японцев, с их представлениями о новых формах и украшении домашней утвари. Примерно до конца 16 в. Сэто был единственным центром в Японии, который производил глазурованную керамику.

В эпоху междоусобных войн (1467-1568 гг.), охвативших всю страну, гончары Сэто ушли на север, за горы, в Мино (сегодня это южная часть префектуры Гифу). Здесь было положено начало новым стилям, характерным именно для Японии. Лучше всего они представлены изделиями Кисэто, Сэто-гуро, Сино и Орибэ.
Именно в это время зародилась чайная церемония. Обычай чаепития пришёл из Китая в конце 12 в., но лишь в 16-м столетии при приёме гостей стало модным уделять особое внимание церемонии подачи чая.
Оттенки жёлтого, белого, чёрного, зелёного и других цветов керамики Мино указывают на влияние китайской и корейской керамики, однако несимметричная форма и абстрактные узоры свидетельствуют о её самобытном японском характере. Для становящейся все более и более популярной чайной церемонии требовались изысканные чашки, тарелки, блюда, коробки для фимиама, цветочные вазы и подсвечники. Мастерские Мино живо откликались на эти требования.
С наступлением эпохи Момояма (конец 16 в.) пришёл конец междоусобным войнам, завершившимся объединением Японии, и чайная церемония получила дальнейшее развитие. В это время претерпевает изменения японское гончарное производство. Тоётоми Хидэёси начал военную кампанию на корейском полуострове, что открыло возможности самураям, поклонникам чайной церемонии, привозить корейских гончаров в Японию и привлекать их к строительству обжиговых печей. Много новых производственных центров было создано в разных частях Кюсю, включая Карацу, Агано, Такатори, Сацума, Хаги. Производство изделий Карацу было самым разнообразным и масштабным - чаши для чая, цветочные вазы и многие предметы домашнего обихода поставлялись оттуда во все уголки страны.
Фарфор появился в Японии только в начале 17 в., когда корейские гончары начали здесь его изготовление. Это стало важной вехой в развитии японского гончарного производства. Вскоре после этого были открыты залежи фарфоровой глины, теперь известной как каолин, в Идзумияме, Арита, на Кюсю. Она оказалась идеальной для производства тонкостенных, лёгких и прочных изделий. Благодаря яркой синей росписи, наносимой на белый фон, они стали предметом ажиотажного спроса по всей Японии. А поскольку изделия поставлялись из близлежащего порта Имари, они стали известны как фарфор Имари. На начальном этапе существования производства Имари очевидным было влияние на него корейского фарфора, однако вскоре из Китая было ввезено большое количество фарфоровых изделий, которые также стали объектом изучения для японских ремесленников. Постепенно качество домашней керамической утвари значительно улучшилось. Мастеровой по имени Сакайда Какиэмон изобрёл способ нанесения на поверхность изделия мягких оранжево-красных оттенков, что позволило создавать изумительные цветные рисунки на молочно-белом фоне.
Европейские королевские дворы и знать, очарованные красотой восточного искусства, наперебой расхватывали фарфоровые изделия Имари. Вскоре ремесленники в Мейсене (Германия), Дельфте (Нидерланды) и других европейских центрах начали копировать изделия Имари, включая стиль Какиэмон. Это был золотой век японской керамики.
Нономура Нинсэй, живший в 17 в. в Киото, императорском городе, создал свой собственный стиль-королевский, открывающий целый мир красочной фантазии. Огата Кэндзан, Окуда Эйсэн и Аоки Мокубэй обогатили этот утончённый мир керамики Кё, создав основу для развития современного стиля Кёмидзу.

В 19 в. керамическое производство развивалось стремительными темпами по всей стране. Стили госю-акаэ (красная глазурь) и сёндзуй, разработанные на основе поздних образцов китайского стиля Мин, приобрели в это время огромную популярность, о чём свидетельствует и современная японская столовая посуда.
Керамика, изготовленная в Японии, представлялась на международных выставках в Париже в конце 19-го столетия, в результате чего изделия Имари, Сацума и Кутани оказывали влияние на манеру европейских ремесленников. Интерес к японским изделиям отразился на эволюции современного искусства.
История японской керамики немыслима без корейского и китайского влияния. Однако очевидно и то, что, откликаясь на художественные вкусы и образ жизни японцев, это ремесло пошло своим собственым путем и привело к созданию уникального искусства и целой отрасли промышленности.

Необыкновенное разнообразие керамических изделий в Японии
Во всем мире японская керамика считается непревзойденной по количеству и разнообразию существующих технологий и стилей. Современная столовая посуда- керамическая или фарфоровая- выпускается в Японии в широком ассортименте форм и декоративных решений.
Японские гончарные изделия можно разделить на три группы: (1) глиняная посуда с уникальной текстурой, напоминающей на ощупь грунт, лучше всего она представлена изделиями Бидзэн, Сигараки, Этидзэн и Токонамэ; (2) керамика с массивной глазурью и тёплым, землистым оттенком, которая получила известность благодаря изделиям Орибэ и Мино для чайной церемонии, простым изделиям Масико, а также изделиям Карацу и Хаги, перекликающимся с керамическим искусством Корейского полуострова; и (3) фарфор, представленный посудой Имари, известной благодаря использованию в ее оформлении эффектного белого фона, а также изделиями Кутани с ослепительной раскраской по всей поверхности. Каковы бы ни были технология и конструкция обжиговой печи, гончарные изделия, созданные японскими мастерами, всегда свидетельствовали о поиске красоты, продолжающемся столетия.
Почему так велико разнообразие внутри каждой группы гончарных изделий? Для получения ответа на этот вопрос мы должны рассмотреть тесную взаимосвязь между керамикой и чайной церемонией.
Идеалы чайной церемонии, заключающиеся в простоте и покое, нашли своё самое яркое воплощение в эпоху Момояма (конец 16 в.). Выражением этих новых для того времени идеалов стало слово ваби, означающее простоту и умиротворённость. Мастера чайной церемонии, желавшие, чтобы их посуда передавала дух ваби, демонстрировали свою оригинальность и расширяли своё влияние тем, что заказывали ремесленникам чаши для чая и другие предметы, которые внешне как бы “дышали” этими идеалами.
Необыкновенная творческая энергия эпохи Момояма вдохнула новую жизнь в искусство японской керамики. Это можно видеть в изделиях Сэто-гуро с абсолютно чёрными тонами, полученными в результате выемки изделий из печи в процессе обжига; в утвари мастерской Кисэто с ее динамичным оформлением; в изделиях Орибэ с их смелыми формами и замысловатыми узорами, выполненными глазурью зелёного и железистого цвета; в строгих простых изделиях Сино.
Исполнители чайной церемонии иногда дают имена отдельным принадлежностям, которые им больше всего нравятся, скажем, чаше для чая, вазе, сосуду для воды или коробке для фимиама. Где еще в мире можно встретить подобное отношение к гончарному изделию? Не это ли свидетельство глубины увлечения японцев керамикой!

Другой причиной столь широкого разнообразия керамических изделий является тот факт, что для японской кухни требуется широкий ассортимент столовых приборов, значительно более широкий, чем для любой другой кухни в мире.
В давние времена японская знать предпочитала есть и пить, используя в основном лакированную посуду, но всё изменилось благодаря мастерам чайной церемонии. Они начали использовать керамические сервизы для подачи закусок кайсэки перед чаем и постепенно пришли к пониманию, что керамическая посуда придаёт еде более осязаемое визуальное восприятие и свежесть. Утварь для чайной церемонии подбиралась в соответствии со временем года и, подавая столовую посуду, например, тарелки муко-дзукэ для сервирования кусочков сасими, посуду для сакэ и жареной еды, хозяин удовлетворял высокие эстетические запросы гостей. Именно мастера чайной церемонии обогатили ритуал принятия пищи, внеся в него момент визуального, эстетического наслаждения.
Начиная с середины 19 в., фарфор занял важное место на обеденном столе благодаря удобству в его использовании. Сегодня столовая посуда из керамики стала нормой повседневной жизни. И только суп мисо традиционно принято пить из гладких лакированных чашек. Эти чашки не предназначены для повседневной трапезы.
Рис, составляющий основу рациона японцев, принято есть из небольшой чаши, которую держат в руке, причем во многих семьях каждый имеет свои собственные чаши для риса. Подобные застольные традиции только укрепили любовь японцев к керамической посуде.

ЛАК
короче он из смолы деревьев.

Есть, свидетельства, что лак использовался в Японии каменного века 5000 - 6000 лет назад, как клей, которым крепили наконечники стрел. Но уже приблизительно 4000 лет назад, ярко-красный и черный лаки использовались как покрытие на посуде, оружии, и украшениях. Так же известно, что спустя приблизительно 100 лет после Ямато Такеру но Микото, существовала гильдия ремеслеников, называвшаяся - "Urushi-be", специализировавшаяся в искусстве лака.

Техника декоративного лака пришла в Японию в 5 или 6 столетии, во время введения Буддизма из Китая, где задолго до объединения Японии, мастера создавали шедевры прикладного искусства из многослойного черного и красного лака.

В конце 8-го столетия, в ранний период Хейан, Япония прекратила посылать торговые миссии в Китай. Культура Японии оказалась отрезанной от континентального влияния. Именно в период Хейан, с конца 8-го до 12-го столетия, искусство лака в Японии развилось в совершенно уникальный, японский стиль. Посуда и мебель того времени были сделаны главным образом дерева. Поэтому неудивительно широкое использование лака, чтобы добавить красоту и крепость недолговечным деревянным изделиям. К этому же периоду относится техника "Маки" - золочение поверхности с последующим лакированием (так же смешивание лака с золотой или серебряной пылью). Изделия, выполненные в этой технике стали очень популярным среди высших сословий.

Культурный обмен с континентом был возобновлен в 13 веке и японские лаковые изделия получили широкое распрастронение за границей через Китай и Корею. С другой стороны, в Японию пришли новые техники декорирования, прекрасно дополнившие традиции местных мастеров.

В 17-ом столетии, искусство лака Японии стало более утонченным. С одной стороны развивались новые стили, в то время как различные традиционные техники, характерные для разных областей стали соединяться, создавая интереснейшие сочетания.

Именно такое сплавление техник произошло в Каназава, в префектуре Ишикава. Клан Кага, поощрявший развитие ремесел на своей территории, пригласил выдающихся мастеров со всей Японии, в том числе и мастеров лака. Через несколько поколений, в Каназава были созданы совершенно уникальные стили традиционных ремесел, которые до сегодняшнего дня славятся своей красотой и изяществом.

РАЗВИТИЕ КОСТЮМА

НЭЦКЕ
Нэцкэ – миниатюрная скульптура, произведение японского декоративно-прикладного искусства. Нэцкэ использовалось в качестве брелока, противовеса, на традиционной японской одежде, которая была лишена карманов и все необходимые предметы (кисет, кошелек, инро, сагемоно, различные мелочи) подвешивались на поясе при помощи веревок и закреплялись при помощи нэцки, закрепленной на противоположном конце шнура. Нецки не следует путать с окимоно – также миниатюрной японской скульптурой, похожей на нэцки и по оформлению, и по сюжетам, и нередко по размерам, но никогда не носимой на поясе. Однако отсутствие отверстий для подвеса «химотоси» в нэцкэ не является отличительной чертой, так как встречались нецки без химотоси или с искусно замаскированными внутри композиции фигуры химотоси. Традиционными материалами для изготовления нецкэ считаются слоновая кость и дерево. Также использовались металлы, золото, серебро, бронза, сякудо, перламутр, фарфор, керамика, рог оленя, рога животных, черепаховый панцирь, клыки моржа и нарвала, внутренние кости животных, различные орехи, кораллы, лаки, и пр. Существуют различные школы нецки, различающиеся по основным сюжетам, используемым материалам, техникам. Наличие подписи на нецкэ не является основным фактором, влияющим на цену и ценность предмета. Сюжеты, используемые в нецкэ очень разнообразны. Бытовые, натурные и натуралистические, исторические, легендарные, мифологические, сказочные. Практически все нецки имеют своеобразную символику и отражают какую-то идею или пожелание.

Катабори – самый известный тип нэцкэ – компактная резная скульптура, которая может изображать людей, животных, многофигурные группы. Саси – одна из наиболее старых форм нэцке. Она представляет собой удлиненный крюк с отверстием для шнура. Способ употребления саси отличается от всех других форм. Чаще всего его подвешивали за край пояса. Мандзю – нецкэ в виде толстого диска, повторяющей форму рисовой лепешки. Иногда делается из двух половинок. Рюса – вариант формы мандзю, выделенный специалистами в отдельный вид. Основное отличие этой формы в том, что она пустая внутри, и выполнена в технике сквозной резьбы. Кагамибута – также сходна с мандзю, но выполнена в форме традиционного священного зеркала, нижняя часть нецке, выполненная из слоновой или другой кости, рога, дерева или других материалов, сверху покрыта металлической крышкой или пластинкой, на которой и сосредоточена основная часть декоративного оформления.

Со времени своего возникновения, нецки превратились в предмет коллекционирования сначала в Японии, где можно было обменять, подарить, продать, заказать, купить нэцкэ, а с девятнадцатого века, это увлечение распространилось и на Европу и Америку, где коллекционирование нэцкэ достигло своего пика. Рынок нецкэ очень живой и постоянно обновляющийся, сейчас у коллекционеров всего мира есть возможность купить нэцкэ как в частных коллекциях, так и найти предметы из коллекций крупных музеев. Покупка и продажа нэцкэ в таком случае происходит через уважаемых дилеров антиквариата и/или аукционные дома. Теперь не только в Японии но и во всём мире стало очень популярным купить нэцкэ для подарка с символическим значением, пожеланием или скрытым смыслом. Стоит отметить, что в русском языке довольно часто встречаются такие написания слова нэцкэ как нецке, а также нэцке, или нецкэ, а иногда даже нецки или нэцки. В отличие от канонического «нэцкэ», прочие написания возможны, но не желательны.

НАПРАВО КИМОНО ЗАПАХИВАЕТСЯ БЛЕАТЬ

Кимоно́ (яп. 着物, кимоно, «одежда»; яп. 和服, вафуку, «национальная одежда») - традиционная одежда в Японии. С середины XIX века считается японским «национальным костюмом». Также кимоно является рабочей одеждой гейш и майко (будущая гейша).
Фурисодэ (яп. 振袖, дословно «развевающиеся рукава») - традиционный японский наряд незамужних девушек и невест, кимоно с длинными рукавами.
Томэсодэ (яп. 留袖?, закреплённый рукав) - тип кимоно для замужних женщин. Отличается от фурисодэ укороченным рукавом, рисунок идёт только по подолу ниже оби, не затрагивая рукава; на томэсодэ обязательно должны присутствовать гербы.
Оби (яп. 帯?, букв. «пояс») - несколько различных типов японских поясов, носимых как мужчинами, так и женщинами поверх кимоно и кэйкоги.
Гэта (яп. 下駄?) - японские деревянные сандалии в форме скамеечки, одинаковые для обеих ног (сверху имеют вид прямоугольников со скруглёнными вершинами и, возможно, немного выпуклыми сторонами). Придерживаются на ногах ремешками, проходящими между большим и вторым пальцами. В настоящее время их носят во время отдыха или в ненастную погоду. По меркам европейцев это очень неудобная обувь, но японцы пользовались ею не один век, и она не причиняла им неудобств.
Варэсинобу (яп. 割れしのぶ?, разрезанная тайно) - женская японская причёска, популярная сегодня среди учениц гейш.
Сакко (яп. 先笄 сакко или сакико:гай?, последняя шпилька) - женская причёска, популярная среди замужних женщин купеческого сословия в районе Камигата (окрестности Киото) во вторую половину периода Эдо. Появилась в окрестностях города Окадзаки (префектура Айти). В Канто была более популярна причёска марумагэ, а сакко получила признание только после революции Мэйдзи.
Сегодня сакко - последняя причёска майко перед эрикаэ, церемонией перехода в гейши.
Симада (яп. 島田?) - японская женская причёска, разновидность пучка. Сегодня симаду носят почти исключительно гейши и таю (разновидность ойран), но в период Эдо её носили девочки 15-20 лет, до замужества. Как и другие причёски, украшается кандзаси.
Кандзаси (яп. 簪?, встречается также написание 髪挿し) - японские традиционные женские украшения для волос. Кандзаси носят с кимоно.

К произведениям японского декоративно-прикладного искусства традиционно относят лаковые, фарфоровые и керамические изделия, резьбу по дереву, кости и металлу, художественно украшенные ткани и одежду, произведения оружейного искусства и т. д. Специфика произведений декоративно-прикладного искусства состоит в следующем: они имеют, как правило, сугубо практическое, утилитарное применение, но при этом играют еще и чисто эстетическую роль, служа украшением повседневной жизни человека. Эстетика окружающих предметов для японцев была важна не менее, чем их практическое назначение: любование красотой. Более того, для традиционного сознания японцев свойственно особое отношение к красоте как одной из загадок мироздания. Красота для японцев - это явление, выходящее за пределы нашего обыденного мира, который можно описать словами и понять рассудком. Современная западная культура чем дальше, тем больше пытается свести человеческую жизнь к рамкам рассудочного, бытового мировосприятия, где господствуют законы так называемого «здравого смысла». Для японцев же, несмотря на их крайнюю практичность и прагматичность в делах житейских, обыденный, материальный мир, безусловно, воспринимался как иллюзорный и преходящий. И что за его гранью находится другой, непроявленный мир, который принципиально не поддается меркам «здравого смысла» и который нельзя описать словами. Там обитают высшие существа, с ним связана загадка жизни и смерти, а также многие тайны бытия, в том числе и принципы красоты. Тот мир отражается в нашем, как луна в водной глади, отзываясь в душах людей острым и щемящим ощущением прекрасного и загадочного. Тех, кто не способен увидеть и по достоинству оценить эту тонкую и многогранную игру смыслов и оттенков красоты, японцы считают безнадежными, грубыми варварами.

Для того чтобы утвердиться в своей сопричастности трансцендентному миру, японцы (прежде всего - элита, аристократия) придавали огромное значение ритуальным действиям, и особенно их эстетической стороне. Отсюда происходят церемонии любования цветом сакуры, алыми кленами, первым снегом, восходами и закатами, а также поэтические состязания, аранжировка цветов (икебана), театральные постановки и т. д. Даже таким простым житейским ситуациям, как питие чая или сакэ, встреча гостей или вступление в интимную близость, японцы придавали значение мистического действа. Предметы быта при этом попутно играли роль ритуальных атрибутов. Мастера, создававшие такие предметы, стремились придать им безупречный эстетический облик. Например, многие чаши для чайной церемонии, на первый взгляд, грубые и неровные, ценились необычайно высоко прежде всего за то, что несли на себе печать «потусторонней» красоты, они словно вмещали в себя целую Вселенную.

Это же в полной мере относится и ко многим другим произведениям декоративно-прикладного искусства: фигуркам, - нэцкэ, коробочкам - инро, лаковым изделиям, изящным косодэ (кимоно с коротким рукавом) с изысканным и прихотливым декором, ширмам, веерам, фонарям и, особенно, традиционному японскому оружию. Практическое воплощение традиционных эстетических принципов в японском декоративно-прикладном искусстве мы рассмотрим на примере японских художественных мечей.

Для любого японца меч - это предмет почти что религиозного преклонения, мистическим образом связанный не только с судьбой нынешнего хозяина, но и целыми поколениями владевших им воинов. Более того, многие мечи считаются одушевленными - у них есть своя душа, своя воля, свой характер. С древнейших времен меч служил символом власти, символом самурайского боевого духа и был связан как с синтоистскими, так и с буддийскими культами. Процесс ковки меча приравнивается к религиозному таинству, к синтоистской мистерии. Кузнец-оружейник, приступая к ковке меча, выполняет строгие ритуальные действия: соблюдает пост, совершает очистительные омовения, возносит молитвы к богам-ками, которые незримо помогают и направляют его работу. В созданный меч вселяется дух ками, поэтому меч должен быть безупречным во всех отношениях.

Действительно, японские традиционные мечи обладают особыми качествами, как боевыми, так и эстетическими; созерцать и любоваться хорошим мечом знатоки могут бесконечно долго, как подлинным произведением искусства со множеством неповторимых деталей. Считается, что японский меч обладает «четырьмя видами красоты»: 1) изящной совершенной формой (существует множество вариантов формы меча; как правило, японские клинки имеют одно лезвие и изящный изгиб; однако встречаются клинки обоюдоострые и прямые); 2) особой структурой стали, образуемой при ковке (например, на одних клинках образуется рисунок, напоминающий слоистую структуру кристалла или дерева, на других проступают мелкие или крупные «зерна», придающие стали иллюзию прозрачности); 3) особой сияющей линией (хамон), образующейся вдоль лезвия в результате закаливания клинка (есть много разновидностей хамон - некоторые напоминают острые горные пики, другие - плавно вздымающиеся волны, третьи - причудливые облака и т. д.); 4) тщательной полировкой, придающей клинку специфическое сияние и блеск. На некоторых клинках вырезались также рельефные фигуры драконов, самурайские гербы, отдельные иероглифы и т. д. На хвостовиках многих клинков их создатели вырезали каллиграфические надписи, иногда инкрустировавшихся драгоценными металлами.

Особое значение придавалось также и монтировке меча, состоящей из довольно большого числа отдельных деталей, многие из которых являются самостоятельными произведениями искусства. Рукоять меча вырезалась из дерева магнолии, потом обтягивалась кожей ската или акулы и оплеталась шелковым или кожаным шнуром. Гарда меча (цуба) служила главным украшением рукояти. Цуба могла быть разной формы (круглой, овальной, квадратной, трапециевидной, формы цветка хризантемы и т. д.), их ковали из железа, меди, бронзы, многие были украшены серебром, золотом или специфическими японскими сплавами. Каждая цуба имела свой неповторимый декор (прорезные силуэты, гравировка, инкрустация, накладки из различных металлов в виде драконов, рыб, всевозможных животных, людей, богов, цветов, деревьев) и была, фактически, произведением ювелирного искусства. Как и клинки, многие цубы украшались иероглифическими подписями создававших их мастеров. Кроме цубы рукоять имела еще несколько декоративных элементов, в том числе маленькие металлические фигурки - мэнуки, располагавшиеся под шнуром. Мэнуки, часто украшавшиеся серебром и золотом, могли иметь самые причудливые формы: дракон, играющий с жемчужиной; луна в облаках; человек, спящий на цветке павлонии; демон - тэнгу; морской рак или насекомое. Мэнуки играли роль амулетов, кроме того, не давали рукояти меча выскальзывать из ладони воина. Много внимания уделялось и эстетике ножен. Ножны обычно вырезали из дерева и покрывали лаком - черным, красным, золотым. Иногда их обтягивали полированной кожей ската или металлическими пластинами; иногда - вырезали из слоновой кости или инкрустировали перламутром, золотой или серебряной насечкой и т. д. Ножны многих мечей имели особые пазы для небольших ножей - когатана и когаи (метательная шпилька), которые также имели свой декор. На ножнах могли присутствовать украшения, аналогичные тем, что имелись на рукояти, создавая, таким образом, единый стиль декоративного оформления меча - например, был распространен мотив с драконами или морскими обитателями. Кроме того, ножны многих мечей (особенно тати, носившиеся на особых подвесках лезвием вниз, в отличие от катана, что затыкались за пояс лезвием вверх) были украшены роскошными шелковыми шнурами с кистями и декоративными узлами. По цвету, форме и убранству ножен можно было судить о ранге самурая; кроме того, в ряде случаев этикет предписывал особый тип ножен: например, на похороны самураи приходили с мечами в простых черных ножнах, лишенных каких-либо украшений. Представители высшей аристократии имели мечи в золоченых ножнах, богато отделанных драгоценными камнями.

В Японии издавна существовало множество фамильных школ оружейников, занимавшихся ковкой клинков, их полированием, изготовлением ножен и украшений для меча, производством луков, стрел, колчанов, доспехов и шлемов. О мастерстве многих оружейников (таких, например, как Масамунэ, жившем в конце XIII- начале XIV в.) ходили легенды, их считали волшебниками, общающимися с духами-ками, а творениям их рук приписывали магические свойства.

С глубокой древности известны в Японии лаковые изделия, их остатки находят в археологических памятниках эпохи Дзёмон. В условиях жаркого и влажного климата лаковые покрытия защищали деревянные, кожаные и даже металлические изделия от разрушения. Лаковые изделия в Японии нашли самое широкое применение: посуда, домашняя утварь, оружие, доспехи и т. д. Лаковые изделия служили также украшением интерьеров, особенно в домах знати. Традиционные японские лаки - красный и черный, а также золотистый; к концу периода Эдо началось производство желтого, зеленого, коричневого лака. К началу XX в. был получен лак белого, голубого и фиолетового цвета. Лак наносится на деревянную основу очень толстым слоем - до 30-40 слоев, затем полируется до зеркального блеска. Существует много декоративных техник, связанных с использованием лака: маки-э - использование золотой и серебряной пудры; уруси-э - лаковая живопись; хёмон - сочетание; лаковой живописи с золотой, серебряной и перламутровой инкрустацией. Японские художественные лаковые изделия высоко ценятся не только в Японии, но и на Западе, их производство процветает и по сей день.

Особое пристрастие испытывают японцы к керамическим изделиям. Наиболее ранние из них известны по археологическим раскопкам и относятся к периоду Дзёмон. На развитие японской керамики и, позже, фарфора значительное влияние оказали китайские и корейские технологии, в частности, обжига и цветного глазурного покрытия. Отличительная черта японской керамики - мастер внимание уделял не только форме, декоративному орнаменту и цвету изделия, но и тем тактильным ощущениям, которые оно вызывало при соприкосновении с ладонью человека. В отличие от западного японский подход к керамике предполагал неровность формы, шероховатость поверхности, разбегающиеся трещинки, потеки глазури, отпечатки пальцев мастера и демонстрацию природной фактуры материала. К художественным керамическим изделиям относятся, прежде всего, чаши для чайных церемоний, чайники, вазы, горшки, декоративные блюда, сосуды для сакэ и т. д. Фарфоровые изделия представляют собой, в основном, тонкостенные вазы с изысканным декором, чайные и винные сервизы и разнообразные статуэтки. Значительная часть японского фарфора специально изготовлялась на экспорт в страны Запада.