Характеристика творчества и основные черты стиля г.Свиридова. С

Творчество Г. В. Свиридова

Жизненный и творческий путь

Георгий Васильевич Свиридов родился 3 декабря 1915 года в маленьком городке Фатеже, расположенном в степной Курской губернии. Отец Свиридова был крестьянином. В начале революции он вступил в Коммунистическую партию и в 1919 году погиб, защищая советскую власть.

С девяти лет Георгий Свиридов жил в Курске. Здесь он стал учиться играть на рояле. Но вскоре занятия прекратились гораздо больше, чем рояль, юного любителя музыки привлекала балалайка. Свиридов выучился играть на ней и поступил в самодеятельный оркестр русских народных инструментов.

В 1929 году он поступил в класс фортепиано местной, музыкальной школы. Через три года Свиридов окончил школу и приехал в Ленинград, чтобы продолжить занятия музыкой. Он начал учиться на фортепианном отделении Центрального музыкального техникума.

В Ленинграде семнадцатилетний юноша узнал много нового. Он впервые в жизни побывал в оперном театре и на симфоническом концерте. Но главным открытием было то, что, оказывается, можно учиться сочинять музыку и что в музыкальном техникуме существует даже специальное композиторское отделение. Свиридов задумал перейти туда. Он написал две фортепианные пьесы и в мае 1933 года был принят в класс композиций профессора М. А. Юдина. С необычайным рвением новый студент начал наверстывать упущенное. Уже через месяц упорной работы им было представлено первое сочинение.
В конце 1935 года Свиридов заболел и уехал на время в Курск. Там он написал шесть романсов на слова Пушкина «Роняет лес ветряный свой убор», «Зимняя дорога», «К няне», «Зимний вечер», «Предчувствие», «Подъезжая под Ижоры». Этот цикл принес молодому композитору первый успех и известность.

Удивительно простые, близкие традициям русской музыки, и вместе с тем самобытные, оригинальные пушкинские романсы Свиридова сразу полюбились и исполнителям, и слушателям.

В 1936 году Свиридов поступил в Ленинградскую консерваторию, где стал учеником Д. Д. Шостаковича. Начались годы упорного, напряженного труда, овладения композиторским мастерством. Он стал осваивать разные стили, пробовать свои силы в различных видах музыки – Свиридов сочинил в консерваторские годы скрипичную и фортепианную сонаты, Первую симфонию, Симфонию для струнного оркестра.

В июне 1941 года Свиридов закончил консерваторию. В первые же дни Великой Отечественной войны он был зачислен курсантом военного училища, но вскоре демобилизовался по состоянию здоровья.

Еще в самом начале войны Свиридов написал первые свои песни для фронта. С военной тематикой тесно увязана и написанная тогда же музыкальная комедия «Раскинулось море широко», посвященная балтийским морякам. Еще до окончания войны, в 1944 году, Свиридов возвратился в Ленинград. За три года он написал несколько крупных камерно-инструментальных произведений, отразивших события и переживания военных лет.

Самое своеобразное в творчестве Свиридова 1940-х годов – его вокальные сочинения поэма «Песни странника», сюита на слова В. Шекспира, новые романсы и песни на слова советских поэтов, появившиеся в 1948 году.

Свиридов много работает в театре и кино. Этот опыт помог ему в создании новых крупных сочинений, которые появились в начале 1950-х годов.

В 1949 году Свиридов познакомился с творчеством великого армянского поэта Аветика Исаакяна и был потрясен его вдохновенной поэзией. Один за другим стали появляться романсы на стихи Исаакяна в переводах А. Блока и советских поэтов. Вскоре сложился замысел большой вокальной поэмы для тенора и баса с фортепиано в одиннадцати частях под названием «Страна отцов». Поэма Свиридова – «эпическая песнь» наших дней о стойкости и мудрости народа, о величии его духа.

В 1955 г. Свиридов написал девять песен для баса с фортепиано на стихи Роберта Бернса в превосходном переводе С. Маршака. В отличие от поэмы «Страна отцов», в этом цикле нет монументальных образов и картин, отражающих события большого исторического значения. Вместе с тем у этих двух произведений много общего – серьезность замысла, умение композитора за частными явлениями видеть их большой, общечеловеческий смысл.

Если в поэме «Страна отцов» каждая часть представляла собой картину, то песни на слова Бернса – это галерея музыкальных портретов простых людей, вереница сценок из их жизни вокруг одного образа – молодого человека, «лучшего парня наших лет».
В ноябре 1955 года Свиридов, увлекшись поэзией Сергея Есенина, написал несколько песен на его стихи. За ними последовал ряд других, и в порыве высокого творческого вдохновения всего за две недели родилась многочастная поэма «Памяти Сергея Есенина». Она была впервые исполнена 31 мая 1956 года в Москве.

Есенинские строки, с их красотою и волшебной певучестью, кажется, сами просятся на музыку. Но прочесть их композитор может по-разному. Иной раз в Есенине ценят лишь «чистого» лирика, «певца любви» под гитару. Свиридов же увидел в нем большого народного поэта, который любил Россию как сын.

Как всегда, музыка Свиридова не просто музыкальная иллюстрация к полюбившимся ему стихам. Композитор, действительно, умеет «читать» поэзию, он всегда очень внимателен и чуток к неповторимым особенностям того или иного автора.

Четко обозначилась основная линия творчества композитора – создание вокальной музыки, хотя инструментальные произведения не исчезают из сферы его интересов. Поначалу в творчестве Свиридова преобладали камерные жанры – песня, романс; но постепенно он переходит к более крупным формам, в частности к ораториям. И каждое его произведение отмечено одухотворенностью.

Особое место в творчестве Свиридова занимает «Патетическая оратория» (1959) для солистов, хора и оркестра на стихи В. Маяковского. Очень многие советские композиторы писали на стихи Маяковского произведения самых различных жанров. Но, пожалуй, «Патетическая оратория» Свиридова является из них самым значительным и интересным.
«Патетическая оратория» – это монументальное художественное полотно, сотканное из множества интонаций. Особенно впечатляет последняя, заключительная часть оратории, в которой используются отрывки из поэмы «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче». Называется эта часть «Солнце и поэт». Яркая, ликующе-торжественная музыка сопровождается колокольным звоном, как бы передающим в звуках полыхание «ста сорока солнц».

Линия революционной романтики, идущая от «Патетической оратории», получила свое дальнейшее продолжение в очень динамичной музыке к кинофильму «Время, вперед!» (1977), которая многие годы была музыкальной заставкой к информационной телевизионной программе «Время», а также в оратории «Двенадцать» по поэме А. Блока.
Следом за ораторией были написаны «Весенняя кантата» на стихи Н. Некрасова, кантата «Деревянная Русь» на стихи С. Есенина, несколько хоровых сочинений без сопровождения на его стихи «Вечером синим», «Табун», «Душа грустит о небесах», кантата «Снег идет» на стихи Б. Пастернака.

Эти произведения, безусловно, зрелые, отмеченные высоким профессионализмом, наполненные поэтическими образами. Что касается стиля, то в них стала ярче, рельефнее выделяться городская песенная струя.

Однако композитор не расстался и с крестьянской песенностью. В 1960-е годы пристрастие композитора к этой первооснове народной русской музыки обозначилось еще определеннее. Так, был создан вокальный цикл «Курские песни», который явился вершиной творчества Свиридова тех лет и одним из шедевров советской музыки.
Основой для цикла послужили народные песни Курской области, записанные группой фольклористов и изданные в конце пятидесятых годов. Результатом творческой работы композитора стало это замечательное произведение современности. В «Курских песнях» не проступают черты какой-либо определенной эпохи. Однако в музыке этого произведения нашла отражение жизнь русского народа со всеми его особенностями.

Словно вещий Баян, не спеша, композитор разворачивает перед нами эту жизнь, показывая различные ее грани. Он рассказывает увлеченно, живо и вместе с тем строго, возвышенно, с объективной сдержанностью летописца.

В семи песнях единая драматическая линия с кульминацией и итогом. Причем итог – яркая народная сцена, оптимистическая по характеру.

Чуткое постижение народно-песенного материала позволило композитору создать и особую гармоническую структуру музыкального сопровождения, которое своей емкостью, выразительностью равноценно основной мелодической линии и способствует выявлению смысла, содержания всего целого.

В своем позднем периоде творчества Свиридов словно синтезирует гармонию бытия и тонкость чувств, что создает какую-то еще более невесомую одухотворенность и возвышенность.

Примеры тому – «Весенняя кантата» на слова Некрасова (1972) с ее удивительной легкостью, свежей, как весенняя капель, первой частью, и одно из самых ярких сочинений Свиридова – Три хора из музыки к трагедии А. К. Толстого «Царь Федор Иоаннович» (1973). Здесь интонации старинных культовых песнопений обретают современное звучание и эмоциональную остроту. Музыка эта, пожалуй, близка древним гимнам раннего христианства с их торжественной печалью и глубоким чувством несовершенства человеческого бытия.

Следует отметить и «Концерт памяти А. А. Юрлова» (1973) – своеобразный реквием в трех медленных скорбных частях с очень изысканной и сложной хоровой тканью, вызывающий грустно-светлые воспоминания о выдающемся музыканте. Это страстное, медленное, мучительное отпевание, идущее из самой глубины взволнованного сердца.
В поэме «Отчалившая Русь» (1977), напротив, много контрастов, есть и моменты величаво трагического характера. Но это не картины социальных битв. Все «действие» поднято как бы на космическую высоту. Отсюда и легендарность образов добра и зла, Христа и Иуды.
Образный мир пушкинской поэзии вновь привлекает композитора и вдохновляет его на создание прекрасной музыки. Необыкновенно поэтична музыка к телефильму «Метель» (1974) по Пушкину. Даже не глядя на экран, а только слушая музыку, можно «увидеть» и картины природы, и жанровые сцены, и бал, который весь разворачивается на фоне вальса, в легких «полетных» интонациях которого ощущаются какие-то трагические предчувствия. Сумрачная настороженность чувствуется в музыке к сцене «Венчания». А сразу ставший популярным и часто исполняемым «Романс» внешне напоминает романсы пушкинской поры, но наполненность какими-то роковыми предчувствиями приближает его к развернутой симфонической поэме.

В июне 1979 года, когда отмечалось 180-летие со дня рождения А. С. Пушкина, было впервые исполнено новое сочинение Свиридова «Пушкинский венок» – концерт для хора. Это десять номеров, составляющих единое целое. Десять стихотворений, на которые написаны хоры, по содержанию не связаны между собой – единым целым их делает музыка, возвышенная по настроению и одновременно конкретная в своей образности, а подчас и картинности.

В 1980 году Свиридов пишет маленькая хоровую поэму «Ладога» на стихи Александра Прокофьева, первое исполнение которой состоялось в Большом зале консерватории – сочинение яркое, сочное, праздничное. Та вечно живая народная стихия, без которой не мыслит себя ни один подлинно национальный художник.

Свиридов несет свое понимание народного, в котором так естественно соединены чистота и целомудрие чувств, удаль и грубоватый, крепкий юмор. Народная жизнь черпает мудрость и силу в природе, сама являясь ее частью.

Обращают на себя внимание сочинения на стихи Блока – кантата «Ночные облака» (1979) и хоровой цикл «Песни безвременья» (1980). Свиридов открывает поэта причудливого, со своеобразной диалектикой становления, произрастания нового. Страстные молитвы о совершенстве жизни, картины ясной, светлой весны, зыбкой ночи, тайной любви и многого, что растет во мгле среди неустойчивости и неуютности быстро текущего бытия, все это перекрывается чувством торжественной таинственности и извечной причудливости жизни.

Так, постепенно, вырисовывается основной путь Свиридова – от молодой пылкости через трудные проблемы к философской ясности и просветленности, но везде Свиридов возвышен и герой его велик и красив, всегда Свиридов подчеркивает самое лучшее и высокое в человеке, все патетически приподнято у него!

В современной музыке все больше усложняется музыкальный язык, обостряется диссонантность звучаний. Потому Свиридовская кажущаяся простота в сочетании с новыми интонациями, порождая ясность мысли, прозрачность звучания, кажется особенно ценной. Поиски композитора именно в этом направлении снискали глубокое чувство признательности художнику – за внимание к тому, что есть лучшее в нашем национальном искусстве, в русской народно-песенной стихии.

За большие заслуги в области развития советской музыки Г.В. Свиридову присвоены звания народного артиста СССР, Героя Социалистического Труда. Он лауреат Ленинской и Государственной премий СССР.

Умер Георгий Васильевич летом 1997 года в Санкт-Петербурге.

...В бурные времена возникают особо гармоничные художественные натуры, воплощающие в себе высшее устремление человека, устремление к внутренней гармонии человеческой личности в противовес хаосу мира... Эта гармония внутреннего мира соединена с пониманием и ощущением трагичности жизни, но в то же время является преодолением этого трагизма. Стремление к внутренней гармонии, сознание высокого предназначения человека - вот что сейчас особенно звучит для меня в Пушкине.
Г. Свиридов

Духовная близость между композитором и поэтом не случайна. Искусство Свиридова также отличается редкой внутренней гармонией, страстной устремленностью к добру и правде и одновременно ощущением трагизма, происходящего от глубокого понимания величия и драматизма переживаемой эпохи. Музыкант и композитор огромного, своеобразного дарования, он чувствует себя прежде всего сыном своей земли, рожденным и выросшим под ее небом. В самой жизни Свиридова сосуществуют непосредственные связи с народными истоками и с вершинами русской культуры.

Ученик Д. Шостаковича, получивший образование в Ленинградской консерватории (1936-41), замечательный знаток поэзии и живописи, сам обладающий выдающимся поэтическим даром, он родился в маленьком городке Фатеж Курской губернии в семье почтового служащего и учительницы. И отец, и мать Свиридова были местными уроженцами, вышли из крестьян близких к Фатежу деревень. Непосредственное общение с сельской средой, как и пение мальчика в церковном хоре, было естественным и органичным. Именно эти два краеугольных камня русской музыкальной культуры - народная песенность и духовное искусство, - жившие с детства в музыкальной памяти ребенка, стали опорой мастера в зрелый период творчества.

Ранние детские воспоминания связаны с образами южнорусской природы - заливными лугами, полями и перелесками. И тут же - трагедия гражданской войны, 1919 год, когда ворвавшиеся в город деникинцы убили молодого коммуниста Василия Свиридова. Не случайно композитор многократно возвращается и к поэзии русской деревни (вокальный цикл «У меня отец крестьянин » - 1957; кантаты «Курские песни », «Деревянная Русь » - 1964, «Лапотный мужик» - 1985; хоровые сочинения), и к страшным потрясениям революционных лет («1919» - 7 часть «Поэмы памяти Есенина», сольные песни «Повстречался сын с отцом», «Смерть комиссара»).

Исходная дата искусства Свиридова может быть обозначена весьма точно: с лета по декабрь 1935 в неполные 20 лет будущий мастер советской музыки написал хорошо известный теперь цикл романсов на стихи Пушкина («Подъезжая под Ижоры», «Зимняя дорога», «Роняет лес...», «К няне» и др.) - произведение, прочно стоящее в ряду советской музыкальной классики, открывающее список свиридовских шедевров. Правда, впереди еще были годы учения, войны, эвакуации, творческого роста, овладения вершинами мастерства. Полная творческая зрелость и независимость пришли на грани 40 и 50-х гг., когда был найден свой жанр вокальной циклической поэмы и осознана своя большая эпическая тема (поэт и родина). За первенцем этого жанра («Страна отцов» на ст. А. Исаакяна - 1950) последовали Песни на стихи Роберта Бёрнса (1955), оратории «Поэма памяти Есенина » (1956) и «Патетическая» (на ст. В. Маяковского - 1959).

«...Многие русские писатели любили представлять себе Россию как воплощение тишины и сна», - писал А. Блок в преддверии революции, - «но этот сон кончается; тишина сменяется отдаленным гулом...» И, призывая слушать «грозный и оглушительный гул революции», поэт замечает, что «гул этот, все равно, всегда о великом». Именно с таким «блоковским» ключом подошел Свиридов к теме Великого Октября, но текст взял у другого поэта: композитор избрал путь наибольшего сопротивления, обратившись к поэзии Маяковского. Кстати, это было первое в истории музыки мелодическое освоение его стихов. Об этом говорит, например, вдохновенная мелодия «Пойдем, поэт, взорлим, вспоем» в финале «Патетической оратории», где преображен сам образный строй известных стихов, а также широкий, радостный напев «Я знаю, город будет». Поистине неисчерпаемые мелодические, даже гимнические возможности раскрыл Свиридов в Маяковском. А «гул революции» - в великолепном, грозном марше 1 части («Разворачивайтесь в марше!»), в «космическом» размахе финала («Светить и никаких гвоздей!»)...

Только в ранние годы учения и творческого становления Свиридов писал много инструментальной музыки. К концу 30 - началу 40-х гг. относятся Симфония; фортепианный Концерт; камерные ансамбли (Квинтет, Трио); 2 сонаты, 2 партиты, Детский альбом для фортепиано. Некоторые из этих сочинений в новых авторских редакциях приобрели известность и заняли свое место на концертной эстраде.

Но главное в творчестве Свиридова - это вокальная музыка (песни, романсы, вокальные циклы, кантаты, оратории, хоровые произведения). Здесь счастливо соединились его удивительное чувство стиха, глубина постижения поэзии и богатое мелодическое дарование. Он не только «распел» строки Маяковского (помимо оратории - музыкальный лубок «История про бублики и про бабу, не признающую республики»), Б. Пастернака (кантата «Снег идет »), прозу Н. Гоголя (хор «Об утраченной юности»), но и музыкально-стилистически обновил современную мелодику. Кроме упоминавшихся авторов он положил на музыку многие строки В. Шекспира, П. Беранже, Н. Некрасова, Ф. Тютчева, Б. Корнилова, А. Прокофьева, А. Твардовского, Ф. Сологуба, В. Хлебникова и др. - от поэтов-декабристов до К. Кулиева.

В музыке Свиридова духовная мощь и философская глубина поэзии выражаются в мелодиях пронзительной, кристальной ясности, в богатстве оркестровых красок, в оригинальной ладовой структуре. Начиная с «Поэмы памяти Сергея Есенина», композитор использует в своей музыке интонационно-ладовые элементы древнего православного знаменного распева. Опора на мир старинного духовного искусства русского народа прослеживается в таких хоровых сочинениях, как «Душа грустит о небесах», в хоровых концертах «Памяти А. А. Юрлова» и «Пушкинский венок», в изумительных хоровых полотнах, вошедших в музыку к драме А. К. Толстого «Царь Федор Иоаннович» («Молитва», «Любовь святая», «Покаянный стих»). Музыка этих произведений чиста и возвышенна, в ней заключен большой этический смысл. В документальном фильме «Георгий Свиридов» есть эпизод, когда композитор в музее-квартире Блока (Ленинград) останавливается перед картиной, с которой сам поэт почти никогда не расставался. Это - репродукция с картины голландского художника К. Массиса «Саломея с головой Иоанна Крестителя» (нач. XVI в.), где отчетливо противопоставлены образы тирана Ирода и погибшего за правду пророка. «Пророк - это символ поэта, его судьбы!» - говорит Свиридов. Эта параллель не случайна. Блок поразительно предчувствовал огненную, вихревую и трагическую будущность наступившего XX столетия. А на слова грозного блоковского пророчества Свиридов создал один из своих шедевров «Голос из хора» (1963). Блок многократно вдохновлял композитора, написавшего около 40 песен на его стихи: это и сольные миниатюры, и камерный цикл «Петербургские песни » (1963), и небольшие кантаты «Грустные песни» (1962), «Пять песен о России» (1967), и хоровые циклические поэмы «Ночные облака» (1979), «Песни безвременья» (1980).

Два других поэта, также обладавшие пророческими чертами, занимают центральное место в творчестве Свиридова. Это Пушкин и Есенин. На стихи Пушкина, подчинившего и себя и всю грядущую русскую литературу голосу правды и совести, подвижнически служившего своим искусством народу, у Свиридова кроме отдельных песен и юношеских романсов написаны 10 великолепных хоров «Пушкинского венка» (1979), где сквозь гармонию и радость жизни прорывается суровое размышление поэта наедине с вечностью («Зорю бьют»). Есенин - самый близкий и, по всем параметрам, - главный поэт Свиридова (около 50 сольных и хоровых сочинений). Как ни странно, композитор познакомился с его поэзией лишь в 1956 г. Строка «Я - последний поэт деревни» потрясла и сразу стала музыкой, тем ростком, из которого выросла «Поэма памяти Сергея Есенина» - произведение этапное для Свиридова, для советской музыки и вообще для осознания нашим обществом многих сторон русской жизни тех лет. Есенин, как и другие главные «соавторы» Свиридова, обладал пророческим даром - еще в середине 20-х гг. он прорицал страшную судьбу русской деревни. «Железный гость», грядущий «на тропу голубого поля», - это не машина, которой будто бы боялся Есенин (так когда-то считали), это образ апокалиптический, грозный. Мысль поэта прочувствовал и раскрыл в музыке композитор. Среди его есенинских сочинений - волшебные по своей поэтической насыщенности хоры («Душа грустит о небесах», «Вечером синим», «Табун»), кантаты, песни разных жанров вплоть до камерно-вокальной поэмы «Отчалившая Русь » (1977).

Свиридов со свойственной ему прозорливостью раньше и глубже многих других деятелей советской культуры ощутил необходимость сохранения русского поэтического и музыкального языка, бесценных сокровищ старинного искусства, создававшихся столетиями, ибо над всеми этими народными богатствами в наш век тотальной ломки устоев и традиций, в век пережитых злоупотреблений реально нависла опасность уничтожения. И если современная наша литература, особенно устами В. Астафьева, В. Белова, В. Распутина, Н. Рубцова, призывает в полный голос к спасению того, что еще можно спасти, то Свиридов заговорил об этом еще в середине 50-х гг.

Важная особенность свиридовского искусства - его «сверхисторичность». Оно - о России в целом, охватывая ее прошлое, настоящее и будущее. Композитор всегда умеет подчеркнуть самое существенное и неумирающее. Хоровое искусство Свиридова опирается на такие истоки, как духовные православные песнопения и русский фольклор, оно включает в орбиту своего обобщения интонационный язык революционной песни, марша, ораторских речей - т. е. звуковой материал русского XX века, и на этом фундаменте вырастает новый феномен такой силы и красоты, духовной мощи и проникновенности, который поднимает хоровое искусство нашего времени на новую ступень. Была эпоха расцвета русской классической оперы, был взлет советского симфонизма. Нынче новое советское хоровое искусство, гармоничное и возвышенное, не имеющее аналогов ни в прошлом, ни в современной зарубежной музыке - является сущностным выражением духовного богатства и жизнестойкости нашего народа. И в этом - творческий подвиг Свиридова. Найденное им с огромным успехом развивают другие советские композиторы: В. Гаврилин, В. Тормис, В. Рубин, Ю. Буцко, К. Волков. А. Николаев, А. Холминов и др.

Музыка Свиридова стала классикой советского искусства XX в. благодаря ее глубине, гармоничности, тесной связи с богатыми традициями русской музыкальной культуры.

Георгий Васильевич Свиридов с самого начала творческого пути уделял внимание вокальной и хоровой музыке. Романсы на стихи Пушкина Лермон­това Блока, циклы песен на слова Беранже, Бернса Исаакяна Прокофьева вошли в золотой фонд советской вокальной литературы. Свиридов самобытен как вокальный и хоровой композитор. Вокально-хоровое творчество Свиридо­ва уникально по широте охвата разнообразных поэтических стилей. Компози­тор обращался к поэзии Шекспира и Бернса Пушкина и Лермонтова Некрасо­ва и Исаакяна Маяковского и Пастернака, Прокофьева, Орлова, Твардовского и др. Но любимыми всегда оставались для Свиридова два истинно русских поэта, у которых он находил вечные и созвучные сегодняшнему дню темы - это А. Блок и С. Есенин.

Свиридов обладал богатейшим мелодическим даром. Мелодия - рас­певная, русская, задушевная - «святая-святых» свиридовского творчест­ва. Характерны определения стиля Свиридова: «Творчество Свиридова -песнь в прямом (интерес к вокальным жанрам, внимание к слову) и пе­реносном (неустанное воспевание Родины) смысле слова», и «песенность» в широком смысле слова, как принцип, определяющий специфику тематизма... становится одним из главных качеств, выявляющих национальное в его творчестве».

Мастерство хорового письма Свиридова с особой силой проявилось в его «Пяти хорах без сопровождения на слова русских поэтов», которые были созданы в 1959 году между двумя хоровыми полотнами: «Поэмой памяти С. Есенина» и «Патетической ораторией». В этом сочинении раскрываются важные стилистические черты композитора. Они во мно­гом являются показательными в развитии одного из направлений совре­менного хорового письма. Лучшим исследованием творчества Е. Свиридова по праву считается монография А. Сохора, материалы которой используются нами при разборе хоровых произведений.

«Пять хоров без сопровождения» (1959) написаны на стихи разных поэтов, объединены главной темой творчества Свиридова -темой Родины, собирательного образа русской земли, ее природы и лю­дей, прекрасных в своей искренности и душевной чистоте. Не случайно музыка Свиридова воспринимается как «квинтессенция» всего русского: природы, пейзажа, человеческой души, песенности, поэзии, религии. Глубокое проникновение в душу народа, постижение природы русского мелоса - в крестьянских и городских песнях, в знаменных распевах -вызывает аналогии с музыкой Рахманинова. Композитор умеет сочетать в своем творчестве общественно-значимые темы и лирику, образы род­ной природы и героические страницы истории революции и гражданской войны. Но, основная - патриотическая - тема, тема любви к Родине по­лучает у него лирико-философское воплощение. Хор «Об утраченной юности» (на прозаический отрывок из второго тома «Мертвых душ» Н. В. Гоголя) - воспоминания о минувшем детстве и юности, выполняет функцию вступления к сборнику. Второй и пятый хоры сборника, написаны на стихи С. Есенина - любимого поэта композитора. Третий и четвертый, повествующий о встрече сына с отцом, и о («рождении поэтической песни, написаны на стихи поэтов советского периода - А. Прокофьева и С. Орлова.

В хоре «Об утраченной юности» повествование ведется от лица со­листа (автора). Подчеркивая значимость смысловых деталей, сольная партия противопоставлена хору, поющему без слов. Мелодика хора обу­словлена интонацией и ритмикой текста. В музыке - элегическая грусть, свойственная бытовым романсам (1 часть), и горечь утраты (2-й раздел). Отсюда и гомофонная фактура (сольная и аккомпанирующая партии). Двухчастная строфичность формы выделена и тональным планом, и переменностью функций в кадансах. Мелодические фразы кадансов это­го хора переходят в основной материал следующего второго хора «Вече­ром синим», являясь его отправной точкой и связывающей оба хора тематическим единством, на что указывает А. Н. Сохор. Интонационно-тематическая связь этих хоров появляется в сходстве тематики и сюже­тов их композиционной основы. Однако это сходство используется ком­позитором в качестве предпосылки к контрасту их противопоставления.

Во втором хоре «Вечером синим» повествование ведется от лица ав­тора, но изложено у хора. На первый план выведена живописность музы­кальной картины, которая по характеристике А. Н. Сохора: «все упои­тельно красиво и окрашено мечтательностью»". «Какой внутренней красотой, строгостью и сдержанностью в выражении чувств наполнена эта правдивая музыка! Лишь временами мажорную элегичность общего колорита заглушают пронзительные нотки глубокой скорби и разочаро­вания. Неизгладимое впечатление оставляет переход от короткого „рек­виема" (мужской квартет с альтами) к „бесконечному" мажорному ка­дансу, словно оживляющему в усталом сердце былые грезы юности. В этом хоре Свиридов, кажется, не уступил Есенину: поэт звуков сравнялся с поэтом слова», - пишет О. Коловский.

«Повстречался сын с отцом» - героическая песня о драматическом эпизо­де гражданской войны, полна эмоционального накала. Она близка теме из «Поэмы памяти Есенина» («Красной Армии штыки да в пояс светятся, тут отец и сын могут встретиться»). Фрагмент частушки С. Есенина (из «Песни о вели­ком походе») разворачивается в хоре (на текст А. Прокофьева) в сцену. Лири­ческий замысел хора воспроизводит дух эпического сказа, предания. Действие не раскрывает драматических событий, оно предполагается в подтексте. Хор написан в свободной форме, состоящий из пяти эпизодов. Энергичный запев мужского хора с мелодическими взлетами в пунктирном ритме, напоминает молодецкие песни донских казаков. В варьированной переменности изменяется не только интонационно-ритмическая и фактурная основа музыки, трансфор­мируется в жанр запева. Вариантность запева служит средством драматической выразительности. Первая часть подразделяется на две половины благодаря хоровой инструментовке, в которой сменяются мужская и женская группы хора. Е1торой эпизод, исполняемый женским хором («У тропиночки бросо­вой»), звучит мягко как лирическая девичья песня. Далее хоровые группы объ­единяются, представляя одночастную строфическую форму. Драматическим контрастом и кульминацией являются 3-й и 4-й эпизоды («Ветер шел походкой шаткой» и «Распустила хвост павлиний...»). Смешанный хор звучит компакт­но, мощно, повышается тесситура, ускоряется темп, отклонения в параллель­ный минор и все обрывается. После длительной паузы начинается последний раздел с величавой, светлой мелодии - гимн будущему, утверждающему побе­ду жизни над смертью. В этом хоре все построено на контрастных сопоставле­ниях: сначала поет мужской хор, затем - женский. В первом тутти гармониче­ская фактура - трехголосна (есть и унисонный эпизод). В последнем эпизоде происходит «красочно-тембровая модуляция от ярких тонов жанровой картины к полутоновым переливам умиротворенного чувства». Хоровая фактура усиливает гармоническую насыщенность комплексами (частично дублирую­щими мелодию хора поющего без слов).

«Как песня родилась» - задушевная лирика. За кажущимся внешним мелодическим и ритмическим однообразием (куплетно-вариационная форма) - богатство чувств, красота русской души, поэтичность. «Здесь особенно мастерски проявилась черта стиля Свиридова - подголосочность во всех ее проявлениях: все начинается со скромного, одноголос­ного запева, затем один из голосов „застревает" в виде педали, другой начинает вторить. Возникает основная трехголосная структура произве­дения, которая в дальнейшем усложняется по вертикали и по горизонта­ли; из вторы вырастает массивная аккордика, из педали - изящные кон­трапунктические линии. Все это в целом образует необычайно мелодич­ную, естественно звучащую хоровую фактуру, совсем как в народной песне. Этот хор можно поставить в ряд с такими образцами подголосочного русского стиля как хор поселян Бородина, оперные хоры Мусорг­ского, некоторые хоры из «Десяти поэм для хора» Шостаковича. Здесь Свиридов не только исходит из общего стиля народной песни, но пре­творяет в своем творчестве также отдельные интонационные и структур­ные закономерности народно-песенного искусства, обогащая их средст­вами профессиональной композиторской техники».

«Табун» - песня о России. В широком богатырском запеве мужских го­лосов - панорама родных просторов. Любовь к России, восхищение ее при­родой, необыкновенно поэтическая картина заката солнца, табуном коней в «ночном», звуки пастушьего рожка - наполняют особым трепетным звучание хора. Изобразительные моменты звукописи сменяются философскими раз­думьями. Хоровая фактура богата приемами хорового изложения, (от унисо­на к тутти, хоровой педали басов-октавистов, пения закрытым ртом), красоч­на (модуляциями, фактурной переменностью) и эмоциональна. Смысловое заключение - горделивая мелодия гимнического склада на слова: «Любя, твой день и ночи темноту. Тебе, о, Родина, сложил я песню ту!». Партитура этого хора богата контрастами: частая смена ритмов, фактур, вокально-хоровых красок: после двух эпизодов с прозрачной фактурой, например, очень эффектно звучит тяжеловесное семиголосие на фоне хоровой педали - как «горизонта», которое в свою очередь сменяется звонкими и певучими аккордами заключительного раздела.

В композиционном аспекте поэтическое единство «Пяти хоров» ана­логично строению одного из «есенинских» циклов композитора «У меня отец - крестьянин». Благодаря обрамлению «от автора» все хоры приоб­ретают лирический оттенок.

В этих хорах а "капелла отразились все основные стилевые черты Сви­ридова; песенность (в мелодии хоров и в голосоведении), ладовая диатоника и подголосочность с ее фактурно-гармонической переменностью функций; плагальность (преобладание терцовых соотношений с типичными для рус­ской музыки колебаниями мажоро-минора), особенности формообразования (роль куплетно-вариационной и строфических форм), разнообразие хоровых составов, тембральное богатство. Хоровая оркестровка - от мелодии к гармонии, использование divisi во всех партиях, особенно в мужских голосах, которые Свиридов ценит за силу, густоту, фундаментальность (три басовых партии и одна теноровая). Свиридов использует все виды хорового письма, уделяя особое внимание контрастным сопоставлениям регистров, фактур и исполнительских составов. («Табун», «Повстречался сын с отцом»). Красоч­ность хоровых картин Свиридова достигается разнообразием темброво-регистровых комбинаций, огромным значением фактурных и гармонических

Черты хорового письма:

1. Главенствующее положение занимает сфера вокальных жанров, мир композитора – человеческий голос;

2. Тяготение к народной музыке, ее интонациям, ладам, ее внутреннему духу и содержанию;

3. Основа хоров – мелодический пласт, покоящийся на сопровождении (инструмента или других голосов);

4. Характерная диатоничность мелодий, яркость;

5. Тональная гармония, неподвижна на долгом протяжении, неуловимый штрих – наложение аккорда;

6. Тональная сдержанность. В большинстве хоров – одна, несменяемая тональность (даже в смежных частях циклов);

7. Ритмика – отличается простотой, однако бывает и изысканно прихотливой (как в хоре «У берега зеленого» из кантаты «Ночные облака»);

8. Типы хоровой фактуры:

1) Выразительность свиридовских аккомпанементов. В хоровых произведениях всегда происходит расслоение музыкальной ткани на два пласта – главный и вспомогательный (сопровождение). Так под мелодию подкладываются выдержанные звуки, в «другом» тембре (или другая группа смешенного хора, соло, или разные приемы звукоизвлечения – закрытым ртом, на гласный звук и т.д.).

2) аккордовый, хоральный тип («Вечером синим», «Ты запой мне ту песню»). Полифонической фактуры в классическом виде не найти, так как смешение, переплетение линий мешает, по мнению композитора, выражению поэтической мысли. А Свиридов ценил предельную четкость слова.

9. Важнейший принцип – сцепление слова и музыки. Никогда не подчиняет слово музыке, не иллюстрирует текст, он прочитывает главную мысль, главное настроение стиха, и его музыка усиливает слово – она форма выражения стиха и мысли («Об утраченной юности»);

10. Использует поэзию Пушкина, Есенина, Лермонтова, Блока, Маяковского, Прокофьева.

Рассказывает Андрей Андреевич Золотов, профессор, известный искусствовед, художественный и музыкальный критик, заслуженный деятель искусств России: Георгий Васильевич Свиридов - гигант русской культуры. Мне посчастливилось общаться с ним без малого 40 лет. Я познакомился с его творчеством в 1959 году на премьере «Поэмы памяти Сергея Есенина», а затем была премьера «Патетической оратории». В 60-м году мы познакомились лично. Отношения строились по возрастающей. У нас были очень близкие, родственные отношения. Личность была невероятно интересная. Человек, который находился в постоянном духовном поиске.

Последнее его крупное сочинение, на которое я первым написал рецензию, - это «Молитвы и песнопения». Первое исполнение состоялось в Ленинграде, а рецензия вышла в газете «Правда». Ирония, правда? Но в этом было какое-то движение, стремление что-то утвердить. Все непросто. Но публикация в «Правде» давала идеологическое оправдание свиридовскому произведению. Общество тогда шло к переменам, многие люди эти перемены приближали. И в газете «Правда» тоже были люди, которые чувствовали себя причастными к русскому искусству, стремились не разрушить, а наоборот сохранить и преумножить русскую традицию. «Молитвы и песнопения» — это сочинения, написанные для церковной службы, но туда по разным причинам не вошедшие, - как и у Чайковского, Рахманинова.

Но следует отметить все же, что некоторые песнопения Свиридова исполняются сейчас во время пасхального патриаршего богослужения в Храме Христа Спасителя и в некоторых других храмах. Хотя Свиридов писал не для того, чтобы его в церкви исполняли, скорее уж для того, чтобы и в концертные залы была привнесена атмосфера духовности. «Молитвы и песнопения» отражали состояние самого композитора, его молитвенное настроение.

Неизреченное чудо

Свиридов - очень интересный человек. С одной стороны, от рук белых погиб его отец, он автор «Патетической оратории», где стихами Маяковского прославляется советская власть. То есть он был вполне советский человек. Но если вдуматься - так ли все однозначно? «Патетическая оратория» Свиридова - это мысли поэта, конечно. И посмотрите: одна из частей повествует о бегстве Врангеля. Но это не бегство у Свиридова, это трагедия.

Патетическая оратория. О бегстве ген. Врангеля.

Свиридов создал сцену такого шекспировского накала, что диву даешься! Это грандиозная трагедия целого народа. Или в «Поэме памяти Сергея Есенина» - встреча сына и отца, это столкновение, показано тоже очень драматично. Свиридов словно вывел Есенина через музыку на большую космическую орбиту русской культуры. В основном-то музыкальное освоение поэзии Сергея Есенина шло в сторону бытового пения - в этом есть нечто оригинальное, но все же это не стихия высокой поэзии. Свиридов вознес Есенина на такой высокий пьедестал - поставил рядом с Пушкиным, Блоком. Это его подвиг.

Поэма памяти Сергея Есенина

Или возьмите его маленькую кантату на стихи Бориса Пастернака «Снег идет…» - это тоже был своего рода духовный поступок, потому что Георгий Васильевич взял распространявшееся в самиздате и официально неопубликованное стихотворение Пастернака, в котором были такие строки: «Душа моя, печальница / О всех в кругу моем, /Ты стала усыпальницей /Замученных живьем.»

Кантата на стихи Б.Пастернака. Душа

Свиридов позволил себе заменить одно слово у Пастернака: у Бориса Леонидовича было - «и в наше время шкурное», а у Свиридова стало: «и в наше время трудное». Но в любом случае обращение Свиридова к неопубликованному творчеству Пастернака - это был поступок!

А. Золотов с Г. Свиридовым

Свиридов был верующий, очень мятущийся - артистическая страстная натура. Сейчас в творческой среде многие ухватились за его высказывания для себя, которые недавно были опубликованы его племянником. Но я хочу сказать (уже говорил и снова повторяю!), что эта книга чрезвычайно интересна, но какие-то тексты могли бы и полежать - там, где его высказывания касаются ныне здравствующих людей. И повторюсь - это все же были записи для себя, не для публики. Конечно, за конкретные высказывания, не совсем лицеприятные, ухватились некоторые люди и взялись его ниспровергать с пьедестала. Конечно, с высоты музыкальной гениальности его не сбросишь. Навет на личность навести - можно, но это мелко. И очень грустно. Свиридов был очень светлый человек, хотя и страстный.

Он в течение одного или нескольких дней подряд мог по одному и тому же вопросу высказаться по-разному. Помню, как он однажды исключительно высоко отзывался о песнях композитора Андрея Павловича Петрова, говорил, что тот сумел поднять песню в ранг симфонии. Но при этом деятельность Андрея Петрова как руководителя Союза композиторов Санкт-Петербурга он не очень одобрял и что-то об этом и записал (для себя, повторюсь!). В результате, в книге нет высказываний о песнях, а есть то, каким Петров был руководителем. В оценках чужих оценок нужно быть очень осторожными. Тонкое дело - интерпретировать то, что говорил художник. На смерть Дмитрия Дмитриевича Шостаковича он произнес в Большом зале консерватории потрясающую речь - зал рыдал. Потому что Георгий Васильевич был другом Шостаковича, его учеником. Он боготворил Шостаковича, да и тот весьма и весьма высоко ценил Свиридова. И в той книге есть материалы, посвященные тому, как он готовился к надгробной речи. Максим Дмитриевич Шостакович говорил, что это было лучшее, что можно было сказать о его отце. Но при этом Свиридов отстаивал свой собственный творческий путь. У него была теория, что симфонизм на Шостаковиче окончился, дальше должна развиваться вокальная музыка - и в книге есть записи, которые отражают выяснение Свиридовым своего творческого кредо. И критикам Георгия Васильевича это дает возможность упрекать Свиридова в неблагодарности по отношению к учителю, к Шостаковичу. А о тщательной подготовке надгробной речи никто не вспоминает при этом. Одним словом, мы часто бываем несправедливы друг к другу - нужно ценить то лучшее, что есть в нас. В конце концов, народ - это лучшее, что у нас есть. Народ отличается от населения. Население можно посчитать, а народ не исчисляется. Есть большие народы, малые народы - и каждый народ со своими проблемами. Поэтому для меня Свиридов - это человек, который на своем этапе утвердил русскую культуру, русскую мысль, русский характер, русскую духовность в современном искусстве.

Он довольно часто в наших беседах вспоминал слова Блока: «Россия для меня - лирическая величина.» В моем фильме о Свиридове он даже это говорит. Россия как величина лирическая - это не только метафора, но и духовная реальность.

Фильм "Композитор Свиридов" по сценарию А.А. Золотова